Сперва она надела нежную шелковую блузку на шнурках и нижние юбки, пушистым веером окружившие ноги.
Справедливости ради она должна была признать, что вся одежда была первоклассная, и в который раз удивилась способности генерала подбирать именно ее размер.
Однако, чтобы не сказать этого вслух, она крепко сжала губы и молча кивнула гречанке.
Вторая блузка покроем напоминала крестьянскую, но отличалась гораздо большим количеством кружев и вышивки, определенно выполненной лучшими мастерами Зокалы.
Юбка сидела на княжне как влитая, подчеркивая осиную талию.
За юбкой последовал жакет, и девушка вновь была поражена, каким удобным, будто специально сшитым для нее оказался костюм.
К нему прилагался фартук, тоже украшенный кружевами и вышивкой; его женщины Зокалы надевали исключительно в праздники.
Но когда обнаружилось, что не только чулки, но и черные лаковые ботинки с серебряными пряжками идеально подошли ей по размеру, Илена чуть не зарычала от ярости.
Она села перед зеркалом, и гречанка тщательно расчесала ей волосы, сверкающие золотом на утреннем солнце, по традиции оставив их распущенными.
На голову возложила венок, украшенный цветами и лентами зеленого, серебряного и золотого цветов.
Илена с раздражением отметила, что генерал даже учел, какие цвета удачнее сочетаются с ее волосами.
Наконец, когда она была готова и уже собиралась встать, гречанка проницательно посмотрела на нее и сказала:
- Прекрасная дама, вы очень красивая и подходящая жена для нашего предводителя!
Она замолчала, смущенно отвела взгляд, но потом все же добавила:
- Пожалуйста... будьте добры с ним... Он такой... такой замечательный человек!
Было нечто особенное в ее голосе, возможно, тайная любовь и слезы, и это заставило Илену другими глазами посмотреть на девушку.
Она была несказанно красива, эта гречанка, почти богиня.
И тут княжну осенило, хоть она и не могла облечь свои мысли в слова.
Как она не подумала об этом раньше!
Она вспомнила, как танцевали с ним вчера цыганки, вспомнила косые взгляды некоторых женщин - чувствовала их на себе, но не придавала этому значения.
Конечно, в его жизни были другие женщины, и наверняка немало.
Она посмотрела на гречанку и с горечью воскликнула:
- Как могу я быть доброй с человеком, который заставил меня против моей воли стать его женой?
- Он мог жениться на любой, - с волнением ответила девушка, - но он хотел только вас. И вы, прекрасная дама, должны на коленях благодарить Бога за то, что он послал вам такого мужа!
Смятение и искренность слов гречанки не позволили княжне злобно огрызнуться в ответ.
Этот разговор вообще не должен происходить между ними.
- Как вас зовут? - спросила она.
- Телия.
-- Спасибо, Телия, за то, что помогли мне. Вы очень добры.
Гречанка ничего не ответила.
Она чуть заметно поклонилась, низко опустив глаза, и длинные ресницы темным веером легли на бледные щеки.
Скорее всего, девушка хотела скрыть слезы, потому что, резко отвернувшись, почти выбежала из палатки.
Илена встала и прошла в соседнюю палатку. Там было пусто - ни людей, ни даже мебели, которая стояла вчера.
В раздумье застыв на месте, она не заметила, как вошел генерал.
- Ты готова?
Он пристально разглядывал ее, словно хотел удостовериться, что она выглядит именно так, как он задумывал.
Княжна, в свою очередь, увидела на нем красную тунику и разноцветные знаки отличия, указывающие на то, что он - главнокомандующий армии Зокалы.
Под мышкой лежала сложенная шляпа - такую Илена лишь несколько раз видела на отце: когда ему отдавали честь и когда поднимали флаг.
Его мундир был увешан сверкающими наградами, которые она уже созерцала прошлым вечером, через всю грудь наискось протянулась голубая лента, украшенная ювелирным изображением Святого Миклоса, главного покровителя Зокалы.
Илена в изумлении уставилась на генерала.
- Да как ты смеешь обвешивать себя знаками отличия, которых не заслужил? Ведь даже самый простой крестьянин скажет, что ты украл их!
- Я знал, что ты так подумаешь, - спокойно заметил генерал, - но объяснения будут позже. Пойдем, уже все готово, и нам пора отправляться в соседнюю долину. Мои люди последуют за нами.
В течение нескольких секунд Илена презрительно смотрела на него, потом медленно произнесла:
- Мне стыдно... мне стыдно и унизительно зависеть от такого обманщика и мошенника, как ты. Но, поверь, однажды, настанет праведный день расплаты!
Генерал рассмеялся.
- Буду с нетерпением ждать! Но сейчас, мне кажется, слишком раннее утро, чтобы приступать к драматизации событий.
Он говорил таким тоном, что Илена крепко сжала кулаки; она боялась не сдержаться и убить его голыми руками.
Но, сознавая свою беспомощность, молча пошла за ним на улицу, и казалось, даже солнце издевается над ней.
ГЛАВА ПЯТАЯ
Илена изумилась, увидев экипаж, запряженный шестеркой превосходных лошадей. Отец использовал его только в особых случаях, связанных с делами государственной важности.
Сопровождающая охрана была при полном параде.
Отряд княжеской кавалерии ехал сзади; генерал предстал в форме главнокомандующего, и офицеры салютовали ему.
- Смею предположить, что ты заказал все это от моего имени! - яростно прошипела княжна.
- Ну конечно! - улыбнулся генерал. - Но все организовали мои люди, и я искренне надеюсь, тебе они понравятся.
Он снова насмехался над ней!
Сжав губы от злости, Илена холодным взглядом посмотрела на цветы, украшавшие экипаж и поводья лошадей, на венки вокруг их белоснежных шей и на дно экипажа, усыпанное разноцветными лепестками.
Все это выглядело очень мило и живописно, но девушка не могла представить ничего более унизительного для себя, чем поездка во дворец в компании с мужчиной, который одним своим внешним видом явно глумился над захваченной им Зокалой.
Однако у нее не было выбора, а потому пришлось сесть в экипаж под громкие и радостные поздравления разбойников и тех, кто не сопровождал их дальше.
Она знала, что за ними вытянулась длинная вереница огромных пушек генерала, но, движимая любопытством, все же обернулась - посмотреть на эту неимоверную процессию, которую возглавляли они с Владиласом.
На большой дороге лошади могли ехать быстрее, значит, через час-полтора они прибудут во дворец.
Скоро он появится далеко впереди, и княжна внезапно подумала, насколько изменились ее чувства и отношение к миру с той минуты, как она покинула свой дом прошлым утром с одной-единственной целью - с помощью Олава узнать побольше о паликарах.
Могла ли она когда-либо вообразить, что однажды станет женой их предводителя - человека, вызывающего у нее презрение и одновременно страх!
Илена старалась не смотреть на генерала, сидевшего рядом в шляпе с перьями, которую имеет право носить только главнокомандующий армии.
Неужели ему не дано понять, что жители Зокалы возненавидят его за столь неуважительное отношение к ценностям государства и поступят справедливо, если арестуют или даже убьют его за это?
И все-таки, несмотря на то, что лично она думает о Владиласе, длинная череда огромных пушек сама по себе служит неплохим аргументом в его защиту.
Даже самый глупый зокалец, увидев их, поймет - они нужны его государству, чтобы больше не бояться Венгрии или любой другой страны, решившей захватить их.
Вскоре они достигли самого центра долины, где трудились крестьяне.
При появлении экипажа они оставили работу и кинулись к дороге, выкрикивая приветствия.
Увидев Илену, все начали отвешивать поклоны, а потом еще долго бежали вслед за экипажем в надежде рассмотреть того, кто сидит рядом с ней.
Генерал улыбался людям и махал рукой.
Через несколько минут они свернули на дорогу, ведущую к городу, и толпы народа по обеим сторонам заметно увеличились.
- Я думаю, - заметил генерал, - увидев твой наряд, они решат, что наконец-то ты стала невестой, чего они так долго ждали от тебя.
Илена передернулась, у нее не было сомнений, что он вновь издевается над ней.
- Невестой разбойника! - с горечью воскликнула она.
- Как пожелаешь, - согласился он.
Повернув голову, она увидела, что он улыбается, и это привело ее в бешенство.
Новость о их приближении, должно быть, распространилась по городу, потому что люди бежали со всех сторон, и девушку нисколько не удивило огромное скопление народа возле городской стены.
Ее удивило другое: лошади почему-то не поехали по дороге ко дворцу, а повернули совсем в противоположную сторону.
Не в силах сдержать любопытство и негодование, Илена спросила:
- Куда мы едем?
- На рыночную площадь, - ответил генерал, - туда, где ты приказала премьер-министру и правительству ждать тебя, на ступеньках парламента.
- Ты сказал, что это я приказала? - с сарказмом произнесла Илена.
- Я подумал, и тебе этого захочется.
- Я, конечно, уверена, они будут благодарны тебе за оружие, доставленное в Зокалу, которое сможет защитить ее, - добавила она, - но сомневаюсь, что разбойник и бандит будет встречен с почестями, как достойный муж княжны!
Владилас засмеялся, и девушка сочла этот смех оскорбительным.
- Я с нетерпением жду момента, когда смогу преподнести тебе весьма интересный сюрприз! - сообщил генерал.
- Нет уж, спасибо, с меня достаточно твоих сюрпризов. Хватит на всю оставшуюся жизнь! - брякнула Илена.
- Надеюсь, что нет. Я все же мечтаю увидеть, как ярко сияют твои зеленые глаза, но не от ненависти, а от любви, и почувствовать нежность твоих губ, созданных для поцелуев.
Илена замерла.
Она отвернулась к окну, не желая, чтобы Владилас заметил, как подействовали на нее эти слова и румянец смущения заливает ее лицо.
- Вообще-то, если говорить честно, - тем временем продолжал генерал, - я думаю, и правительство, и твой народ будут рады наконец-то увидеть тебя в нормальной одежде, которую должна носить женщина.
Вспомнив, как бесцеремонно генерал обошелся с ее костюмом и заставил ее словно куклу нарядиться в эти яркие юбки и блузку, Илена вновь ощутила вспышку гнева.
Ей захотелось сорвать с головы венок, и бросить его в лицо генералу.
Но экипаж уже проезжал мимо толпы, радостно приветствовавшей княжну и ее спутника.
Экипаж осыпали цветами, а женщины желали Илене удачи, словно им было известно, что она вышла замуж или по крайней мере влюблена.
Вскоре лошади резко замедлили бег - перед спутниками раскинулась заполненная народом рыночная площадь.
А вот и здание парламента.
На верхней ступеньке лестничного марша стояли премьер-министр и члены правительства.
На их лицах было написано нетерпение - поскорей бы узнать, что произошло, и ошеломление указами, которые поступили от ее имени этим утром.
Неожиданно Илена с убийственной четкостью увидела, из кого состоит ее правительство.
Было что-то сонное и вялое в этих немощных, безвольных пожилых людях.
До чего же разителен контраст между ними и сидящим рядом с ней мужчиной, полным сил, энергии и магнетизма!
Экипаж подъехал к ступенькам, и лошади встали как вкопанные, повинуясь приказу кучера.
Охранники заняли свои места по обеим сторонам длинного красного ковра.
Лакей открыл двери экипажа.
Генерал легко спрыгнул на землю и протянул руку Илене, помогая ей спуститься.
Она хотела выдернуть руку, но его пальцы сильно сжали ее ладонь.
Молодожены развернулись и медленно, с достоинством стали подниматься по лестнице.
Наверху их приветствовал премьер-министр.
- Для нас большая честь, ваше княжеское высочество, принимать вас в нашем государстве, и мои коллеги искренне присоединяются к моим словам!
Илена заметила, как глаза премьер-министра остановились на голубой ленте с орденом Святого Миклоса и на других наградах генерала.
Воцарилась неловкая тишина.
Илена в конце концов спохватилась, что подошла ее очередь представлять своего спутника.
Но почему-то слова никак не хотели срываться с губ, поэтому, не дожидаясь, пока она справится с волнением, генерал протянул руку и произнес:
- Я также рад встрече с вами, уважаемый премьер-министр. А теперь от имени ее княжеского высочества и от моего имени я хотел бы сделать заявление. Надеюсь, вы позволите мне сообщить об этом отсюда.
Премьер-министр неуклюже попятился назад, но ничего не смог ответить, только, недоуменно взглянув на Илену, пробормотал:
- Как пожелаете, ваше княжеское высочество.
Генерал стал пожимать руки остальным членам правительства, и в это время были вынесены стулья.
Княжна села в центре, а Владилас, пожав руку последнему члену правительства, повернулся лицом к любопытствующей и возбужденной толпе.
Посмотрев вниз, на рыночную площадь, Илена с удивлением подумала, что еще никогда не видела так много жителей Зокалы в одном месте.
Потом, охватив взглядом окрестности, княжна заметила, что пушки выстроены по порядку на площади перед дворцом, там, где обычно проходили парады.
И уже в который раз была поражена, что Владилас знал и об этом.
Наверняка шпионил за ее страной так старательно и долго, что ему известны все мельчайшие подробности их жизни.
Генерал тем временем встал впереди Илены, и на него устремились взгляды тысяч любопытных глаз.
В этот миг княжна не могла не признать его красоту и силу, хотя, быть может, это впечатление создавалось благодаря парадной одежде, которая была на нем.
Внезапно его голос раздался над площадью, такой мощный и отчетливый, что, вне всякого сомнения, даже мальчишки, забравшиеся на деревья в дальнем углу рыночной площади, могли слышать каждое слово.
- Люди Зокалы, я хочу сообщить вам прекрасную новость: вчера вечером ее княжеское высочество княжна Илена и я обвенчались в долине Белы!
На секунду народ замер в изумлении, потом раздался дружный вздох, заглушённый свистом и поздравлениями.
Люди радовались, ликовали, смеялись.
Генерал обернулся и, взяв княжну за руку, привлек ее к себе, словно желал разделить с ней благословение народа.
Спустя несколько минут он проводил ее обратно к стулу и жестом утихомирил толпу.
- Спасибо вам за искренние поздравления и пожелания. А теперь я хочу, чтобы вы узнали, кто я такой, и надеюсь, кто-нибудь из престарелых жителей вспомнит моего отца.
Он умолк и оглядел толпу. Казалось, все затаили дыхание - такая стояла тишина.
- Я князь Владилас, - начал он свой рассказ, - единственный сын его княжеского высочества Александра, князя Зокалы.
Взрыв аплодисментов грянул вслед за этими словами, и снова генерал взмахом руки успокоил толпу.
- Мой отец и князь Милко были двоюродными братьями, и мой отец жил в фамильном замке, в западной части Зокалы, на границе с Румынией. В молодости обоих князей связывала тесная дружба. К сожалению, повзрослев, они серьезно поссорились. Думаю, вы догадались, что ссора произошла из-за прекрасной женщины, - ведь в их жилах текла настоящая зокальская кровь!
По толпе прокатился легкий смешок, но Илена чувствовала, вся площадь, так же как и она, словно перестала дышать, внимая генералу.
- В конце концов, - продолжал Владилас, - их противостояние настолько обострилось, что князь Милко велел моему отцу покинуть страну. Отец вполне мог не подчиниться, без каких-либо последствий для себя, но он был слишком горд, чтобы оставаться в Зокале, решив никогда не возвращаться на землю, которая не хочет принимать его.
Последние слова вызвали сочувственные женские возгласы, и генерал отреагировал на них.
- Да, вы правы! В какой-то степени это разбило сердце моему отцу, но вы и сами прекрасно знаете, нет такого зокальца, который позволил бы унижать себя. И вот я здесь, чтобы не позволить этому произойти.
Люди как зачарованные вслушивались в его слова.
- Мой отец объездил много стран и наконец женился на греческой княжне; она являлась воплощением красоты, нежности и святости, и мне очень жаль, что я не смогу представить ее вам. Потом родился я, и с тех пор как стал сознавать себя, я ни на миг не оставлял мечту о возвращении в страну, которая была моей настоящей родиной и по которой безумно тосковал отец, хоть он никогда не признавался в этом.
Ностальгия и грусть звучали в его голосе, и эта исповедь не оставила равнодушным ни одного человека.
Илена чувствовала воздействие слов Владиласа на себе.
- Я не буду рассказывать вам, сколько стран успел посетить со времени возмужания, - продолжал генерал, - и во скольких битвах успел поучаствовать, - не только на родине моей матери, но и за ее пределами.
Его голос звучал чуть глуше, но сила его не уменьшилась.
- И лишь когда я узнал, около года назад, что Зокала в опасности, что ее собирается завоевать одна из приграничных стран, я понял, что должен, обязан спасти ее, обеспечить современным оружием и снаряжением. Будучи при смерти, мой отец догадался о моих намерениях и благословил. Он сказал: "Ты должен спасти Зокалу и возглавить ее, как возглавил бы я, если бы пережил князя Милко, у которого нет сына. Поэтому, сын мой, отправляйся туда и надень все мои награды и медали как свои собственные, потому что это самые ценные сокровища из всего, чем я владею".
Сказав это, князь Владилас раскинул руки, словно хотел обнять всю толпу, колышущуюся внизу.
- От имени моего отца и как муж вашей будущей княгини я прошу вас признать меня своим предводителем, руководителем и спасителем этой страны, которую я люблю всем сердцем!
Ответ был ошеломляющим.
Люди кричали, обнимались, прыгали, махали платками и подкидывали вверх шляпы.
У Илены слезы навернулись на глаза, такой трогательной была эта сцена.
Члены правительства вскочили на ноги, стали обниматься и поздравлять друг друга, словно тоже не могли сдержать переполняющую их радость.
И снова князь Владилас подошел к Илене, взял ее за руку и встал рядом.
Увидев свою любимицу, княжну, народ будто обезумел от эйфории: стали громче восторженные возгласы, и свист, и несмолкаемый смех.
Затем, точно так же, как прошлым вечером, князь Владилас поцеловал ей руку, и снова девушка ощутила тепло и настойчивость его губ на своей коже.
Оглянувшись, она заметила, что премьер-министр знаками предлагает им войти внутрь, и они последовали за ним.
Илена прошептала:
- Почему ты раньше не сказал мне?
Князь улыбнулся.
- Я хотел удивить тебя. И ты должна меня простить, если чувствуешь себя обманутой.
Вспомнив, как часто она обвиняла его в том, что он разбойник и грабитель, Илена не осмелилась встретиться с ним взглядом.
Они прошли в зал заседаний вместе с членами правительства, и девушка вновь подумала, какими дряхлыми и вялыми выглядят эти слуги закона.
Она была уверена, это не ускользнуло и от внимания человека, стоявшего рядом с ней.
Следующим сюрпризом было то, что в соответствии с планом князя Владиласа они должны были отобедать вместе с премьер-министром и членами кабинета.