Последнюю неделю она чувствовала себя особенно отяжелевшей и неуклюжей. Хоть бы ребенок родился поскорей! Он так энергично толкался, что не приходилось сомневаться в его добром здоровье. Однако думать, что он вот-вот появится на свет, было чудесно и страшно одновременно. Фиона ничего не знала ни о младенцах, ни о родах. И все равно ждала его с нетерпением.
Она успела лишь закрыть за собой дверь и сделать несколько шагов к кровати, как снова почувствовала сильную боль. На сей раз приступ продолжался дольше.
Дверь распахнулась, и вошла Флори.
- Что с вами, миледи? - сразу же спросила она.
- Ничего, только спина болит, - ответила Фиона. - Но я таскаю на себе такой груз, поэтому, разумеется, спине есть на что пожаловаться.
- Да, конечно. Одна женщина говорила, что у нее болела спина почти две недели перед тем, как родиться ребенку, - сказала Флори с важным видом. - Думаю, это так и бывает. Незачем волноваться. Но если хотите, я вас разотру.
- Уже прошло. Но, Флори, ты действительно в этом разбираешься? Откуда? У тебя есть младшая сестра, но ты сама говорила мне, что она родилась, когда тебя не было дома.
- Я ни разу ничего такого не видела, но я спрашивала Джейн, вдову Джеба, и Элизу, да и других женщин, и они рассказали мне все, что нужно знать. Им-то все известно, ведь у них есть дети. Что тут может быть страшного, если люди родятся испокон веков, пока стоит свет? Но вы что-то очень бледная. Может, лорд Керкхилл расстроил вас сильнее, чем мы думаем?
- Нет. Зачем ему это? Просто я устала, вот и все. Когда я ложусь спать, мне очень трудно устроиться поудобней. Стоит мне наконец улечься, как крошка начинает толкаться. Вот почему я думаю, что это мальчик. Девочки не толкаются так отчаянно.
- Тогда вам нужно отдохнуть после обеда, - заметила Флори. - Ваша матушка, когда бывала в тягости, частенько ложилась отдохнуть, почти каждый день.
- Не хочу ложиться днем, - упрямо сказала Фиона. Она не стала уточнять, что видит сны, стоит ей только прилечь вздремнуть, и чаще всего во сне переживает то немногое, что сохранилось в ее памяти о последней ночи с Уиллом.
- Вам снятся дурные сны, я знаю! - заявила Флори, не сводя пристального взгляда с Фионы.
Вздохнув, она ответила:
- Я не рассказывала тебе о той ночи, потому что не желаю об этом говорить. Но ты, должно быть, слышала, что мы с хозяином Уиллом поссорились.
- Да, конечно, - с презрительной гримасой ответила Флори. - Я частенько слышу от его грубиянов, что они об этом думают. Но они дураки и негодяи, так что не стоит вам слушать их вздор, миледи. Что они могут знать?
- Я тоже ничего не знаю, - сказала Фиона. - Не помню даже, как добралась в ту ночь до собственной постели.
- Ах, Боже! Вы никогда мне не говорили!
Фиона вздохнула:
- Я не говорила никому, так как… Видишь ли, когда я проснулась, я была в постели одна… - Она замолчала, не решаясь продолжать.
- Когда я к вам вошла, вы только что проснулись и спросили, где хозяин Уилл, - сказала Флори. - Вы почти всегда так делаете, не важно, спал он с вами или нет. В то утро все было как обычно. Вот только синяки на лице да уши были красные, и…
- И все тело ужасно болело, - продолжила Фиона. - Я помню, какое у тебя было лицо, когда ты увидела синяки. Но ты ничего не спросила.
- А зачем спрашивать? - возразила Флори. - Если на то пошло, я видела их уже не в первый раз.
- Да, не в первый, - согласилась Фиона. - А потом ты сказала, что никто не встречал еще Уилла; должно быть, он ушел из дому очень рано. И помогла мне одеться.
- Да, но вы, хоть и решили непременно встать, едва могли двигаться, - продолжала Флори задумчиво.
- Потому что у меня жутко болела голова, и бок тоже. Знаешь, он ведь меня по ребрам сильно ударил.
- Боже правый, миледи! Я же видела, что он натворил! - воскликнула Флори, внезапно бросаясь к сундуку возле двери. Она открыла сундук, нагнулась и стала перебирать сложенную в нем одежду. - Я видела, как сильно он вас избил, - добавила она, - а вы беспокоились, что он навредит ребенку. Но потом, когда крошка вновь стал толкаться, мы решили, что с ним все в порядке. Но вот вы… вы совсем другое дело. Боже, ведь вы до сих пор пытаетесь скрыть, как сильно он вас тогда избил.
- Я не могу и не хочу допустить, чтобы это дошло до старого Джардина, - пояснила Фиона. - Он сказал, что я это заслужила. Ведь он всегда берет сторону сына. Хуже того, он так и талдычил бы все время - Уилл всегда прав!
- Так думает только старый хозяин, - пробормотала Флори.
- Да, но потом, когда Уилл пропал, старый Джардин начал строить предположения, что я что-то с ним сделала. Я не осмелилась рассказать ему, как сильно муж меня избил. Я знала - его заботит только Уилл. Но потом, когда он начал меня допрашивать о том, что произошло, я опять-таки не собралась с духом выложить ему все. И сейчас не хочу.
- Что ж, зачем вам передо мной-то оправдываться, - сказала Флори. - Я знаю все, что мне нужно. Вы не сделали мужу ничего плохого, хотя, видит Бог, лучше б вы дали ему доброго пинка до того, как он вас избил. Он это заслужил!
- И я совсем не помню, как очутилась в собственной постели, - призналась Фиона.
- Ну и ну, вы что, ума лишились? Куда бы вы еще могли пойти?
Фиона промолчала. Тот самый сон, что время от времени терзал ее, обрывался в момент, когда она потеряла сознание. Ни разу ей не пришло в голову, что она каким-то чудом сумела встать - это после того, как Уилл вышиб из нее дух, - и дойти до спальни!
Керкхилл прибыл домой ближе к вечеру, когда на западе стали собираться тучи. Моменты, когда он подъезжал к дому, доставляли ему особое удовольствие. Крутая дорога внезапно выносила путника из лесу, и перед ним открывался вид на дом, выстроенный на горном лугу среди сочных трав и диких цветов. За домом, вдали, высились скалы, и с одной из них низвергался живописный водопад, который назывался Кэт-Линн, питающий небольшую речку.
К тому времени как они с Джошуа въехали во двор Керкхилл-Хауса, солнце спряталось за серые тучи и в воздухе повеяло холодом. Тем не менее, Керкхилла встретили намного радостнее, чем он ожидал. Едва он спешился, как из дому навстречу ему выбежали двое мужчин. Первый намного старше Керкхилла, второй двумя годами моложе. Оба крепкие и широкоплечие.
Впрочем, Керкхилл не выразил особой радости от встречи.
- Какого черта ты тут делаешь, Тони? - спросил он у младшего. - А вы, дядя Джеймс? Я разве вас приглашал?
- Ты отлично знаешь, что нет! - весело воскликнул сэр Джеймс Сейтон, шагая навстречу племяннику. В его волосах проскальзывали седые пряди, но могучее тело выказывало воина, всегда готового вступить в бой. - Когда юный Тони сообщил мне радостную весть о его грядущей помолвке с нашей Нэн, я решил отправиться с ним - приглядеть, чтобы праздник прошел как надо.
Керкхилл бросил грозный взгляд на давнего закадычного приятеля, сэра Энтони Маккейрилла:
- Боюсь, Тони выдает желаемое за действительное, сэр. Мы едва начали переговоры.
Но темноволосый и кареглазый Маккейрилл вовсе не смутился.
Женский голос за его спиной возвестил:
- Твой друг Тони Маккейрилл надеется, но его желанию не суждено сбыться!
Все посмотрели на Анну Сейтон, младшую сестру Керкхилла. Пятнадцатилетняя девушка, подбоченясь, сердито уставилась на брата.
Разглядывая ее, Керкхилл сурово сказал:
- Думаю, нет смысла указывать, что тебе, Нэн, не следует находиться здесь без матушки или твоей горничной.
- Чепуха! - воскликнула светловолосая зеленоглазая девушка. - Я так рада видеть тебя, Дикон, ведь, если ты скажешь Тони, что он мне не нужен, он, может быть, уедет и не будет портить нам вечер.
Керкхилл тяжело вздохнул, а Джошуа вполголоса сказал:
- Добро пожаловать домой, сэр.
Глава 4
Когда-то Керкхилл-Хаус был совсем небольшим жилым домом, но за два века расползся в стороны и приобрел вид путаного нагромождения комнат и обширных залов, пристраиваемых каждым новым хозяином сообразно своим потребностям и капризам.
Родоначальником семейства Керкхилл являлся зять Роберта Брюса, столь несчастливо окончившего свои дни на виселице. Поэтому прежде всего они ценили уединение, а дом, выстроенный на безлюдных, орошаемых рекой склонах горного Аннандейла, возле самой границы с Эскдейлом, это уединение как раз обеспечивал. Кроме того, сюда редко забредали грабители или английские мародеры, так что потрясения военной поры их почти не затрагивали. Впрочем, в данный момент лэрда как раз озадачили незваные гости. Сопроводив сестру, дядю и старинного приятеля в огромный холл, самое старое и просторное помещение в доме, Керкхилл обрадовался, уловив разливающийся в воздухе аромат жареного мяса. Значит, скоро ужин.
Впрочем, в отличие от Нэн он не имел желания поскорее выпроводить гостей. По правде говоря, он был очень рад видеть дядю.
Керкхилл предложил обоим джентльменам привести себя в порядок к ужину и присоединиться затем к его матушке, которая, как он полагал, находилась сейчас на террасе, ожидая момента, когда можно будет занять место хозяйки за столом.
- Ведите себя хорошо, дядя Джеймс, да скажите матушке, что я, может быть, успею повидать ее до ужина. Однако мы с Джошуа ничего не ели весь день, кроме хлеба и сыра, так что я хочу, чтобы ужин подали как можно быстрее. Нэн, мне нужно сказать тебе пару слов, прежде чем я отправлюсь к себе переодеваться, - добавил он сурово.
- Конечно, сэр, - ответила сестра. - Поговорим здесь?
- Нет, - сказал он, беря ее под локоть. - Мне не нужны посторонние уши.
- Ты злишься, Дикон, что я была груба с Тони? - спросила она, когда они вышли на лестницу. - Но, видишь ли, он сам нарвался на грубость, объявив дяде Джеймсу, что мы должны пожениться. Да еще привез его с собой! Мне не нужен Тони, и я знаю, Дикон, что ты не будешь столь жесток и не заставишь меня выйти за него насильно.
- Я не стану принуждать тебя делать то, чего ты не хочешь, Нэнни, - сказал Керкхилл, называя ее детским прозвищем. - Но ты еще очень молода, поэтому я не позволю тебе просто так отвергать столь выгодную партию. Нужно все обсудить. Пойдем-ка в мамину гостиную.
Он распахнул дверь в уединенную комнату, которой мать пользовалась, лишь когда бывала больна. Нэн порывисто ворвалась в гостиную.
- Хоть здесь, хоть в любой другой комнате, - начала она, - но ты, Дикон, не уговоришь меня. Тони хочет, чтобы все делалось по его желанию, и считает, что он образец ума и красоты! Больше того - он хочет жениться на мне лишь потому, что я твоя сестра. Вот он и решил, что неплохо породниться с такой семьей, как наша.
- Откуда ты набралась подобных идей? - спросил Керкхилл. - И откуда взяла это платье? - добавил он, когда сестра закружилась перед ним и шелковый шарф, который она старательно заколола на корсаже, свалился и открыл неприлично глубокий вырез - казалось, ее дерзкая молодая грудь вот-вот вырвется на свободу.
Глянув на себя, она наморщила носик:
- Мама так и думала, что тебе не понравится. Зато, я уверена, платье очень понравится Тони. И поделом ему - пусть знает, что теряет.
- Довольно, - сказал Керкхилл очень спокойно, но что-то в его тоне заставило Нэн замолчать. Она заметно оробела и, хорошо зная брата, потупилась.
- Вижу, сестричка, ты не ждала, что я вернусь так скоро, - продолжал он. - Но в открытую дразнить мужчину своими прелестями - такое поведение я не желаю видеть ни в тебе, ни в любой женщине, носящей имя Сейтон.
- Значит, такого больше не повторится, - ответила она. - Тем не менее, я все равно за него не выйду, Дикон. Придется тебе свыкнуться с этой мыслью - говорю тебе прямо. Ты как-то сказал, что я могу выбирать, за кого идти замуж, и леди матушка говорит то же самое. Знаю, Тони - твой друг, и ты думаешь, что он мне подойдет, но…
- Ты не найдешь более подходящего мужа, чем он. Разве что приглядишь кого-нибудь из королевской семьи. Нэн, я надеюсь, ты не положила взгляд на одного из принцев?
Она снова наморщила нос:
- Не говори чепуху! Они все просто кошмар! Но в Шотландии найдутся и другие мужчины, с родословной не хуже, чем у Тони, и не менее богатые, чтобы меня содержать. Я намерена ни в чем себе не отказывать, а Тони сказал, что кошелек семейства Маккейрилл все еще в руках его отца. Значит, придется спрашивать Тони, прежде чем купить что-нибудь или заказать новый наряд.
- Точно так же, как тебе сейчас приходится спрашивать у меня и как любой жене приходится спрашивать у мужа. Нэн, женщинам редко выпадает возможность держать в руках финансы семьи.
- Что ж, однако мужчина, за которого я выйду замуж, должен даровать мне щедрое позволение тратить столько, сколько я захочу, - заявила она. - Ведь маме не приходится выпрашивать у тебя каждое пенни.
- Я обязательно подниму этот вопрос, когда мы будет обсуждать условия контракта, - согласился Керкхилл. Он знал - бесполезно напоминать сестре; что их мать никогда не делала покупок, не обсудив их предварительно со всеми в доме. - Но я буду продолжать переговоры, Нэн. Союз наших семейств сулит немалые выгоды в будущем. Я выслушаю твои пожелания и передам их Тони. Однако нужны более веские причины, чем те, которые привела ты, прежде чем отказывать такому жениху.
- Никто меня не слушает, и меньше всех ты, Дикон! - воскликнула Нэн. - Ты сам говорил, что никто не может принудить женщину-шотландку выйти замуж против воли. Итак, давай тирань меня. Это не принесет тебе ничего хорошего, а уж Тони и подавно.
Керкхилл почувствовал, как в нем закипает гнев. Вскинув подбородок, сестра выплыла из комнаты. Она устроила бы скандал, вздумай он сейчас ее остановить, и, несомненно, все закончилось бы ее слезами. Только этого ему сейчас не хватало.
Главное, чтобы она переоделась, прежде чем спустится к ужину.
Остаток дня прошел у Фионы так же, как и утро, - она не могла перебороть смутное отчаяние. Так проходили все дни, с тех пор как пропал Уилл, но визит Керкхилла совсем сбил ее с толку. Она страдала, пытаясь разобраться. Раньше она просто гадала, куда подевался Уилл. Ждала, что кто-нибудь принесет известие, какое угодно известие, объясняющее его долгое отсутствие. Но в глубине души она испытывала чувство смущения, даже вины. Старый Джардин все время твердил, что это она виновата в том, что Уилла нет, и, как ни странно, в его словах ей чудилась правда. Однако, как неоднократно указывала Флори, это ничего не доказывало, потому что Фиона всегда чувствовала себя виноватой, если они с Уиллом ссорились. Ей казалось, поступи она по-другому, и ссоры удалось бы избежать.
Фиона вспомнила, как обвинила однажды старшую сестру Мейри в том, что та испытывает чувство вины лишь потому, что предпочитает мир ссоре. Мейри чувствовала себя виноватой, если кто-то ссорился. Словно думала, что могла предотвратить разногласие, если бы вовремя вмешалась и нашла правильные слова. Но когда Мейри действительно предпринимала попытку вмешаться, она ужасно расстраивалась, если это ей не удавалось.
Фиона всегда считала, что это глупо - так легко принимать на себя ответственность за действия других… до тех пор пока не вышла за Уилла и не познала на собственной шкуре, что чувствовала вину всегда, когда они ссорились.
Мейри пошла в отца, а он был из тех, кто предпочитает мир любой ценой. Но Мейри - ныне скорее Данвити из Данвити, чем просто Мейри Максвелл из Данвити, - сумела сохранить и собственное имя, и титул, точно так же как их кузина Дженни Исдейл после замужества с сэром Хью. Но вероятнее всего, Мейри стала другой.
Фиону же замужество изменило. Но она никогда не была как Мейри, и никогда ей такой не бывать.
Если бы Мейри пришлось идти вниз по приказанию старого Джардина, как сейчас предстоит Фионе, ей не нужно было бы преодолевать себя, чтобы казаться спокойной и решительной. Мейри бы и так сохраняла спокойствие. Она никогда не выходила из себя, не бросала тарелки об пол и всегда держалась как истинная леди. В конце концов, она и была владетельная дама и знала с рождения, что унаследует титул и поместья отца, если у него не будет сыновей.
Фиона всегда отличалась горячим нравом и частенько давала выход чувствам. Теперь, однако, ее всю трясло при мысли, что сейчас ей предстоит встретиться со старым Джардином - уже второй раз за день. Он был ей отвратителен и внушал страх. Но еще больше она боялась его огромной злобной собаки. Фиона намеревалась лечь спать пораньше, сразу после ужина, но старый Джардин потребовал ее к себе прежде, чем она успела покинуть террасу.
Лакей Ход стоял в дверях спальни старика и нагло разглядывал Фиону, поката преодолевала огромное пространство холла.
- Что-то вы не торопитесь. Хозяин теряет терпение.
- Тогда отойдите и дайте мне дорогу, - ответила Фиона, стараясь не замечать его непочтительности. Она была рада уже тому, что ее голос звучал достаточно уверенно и никто не видел, что она нервничает. Старый Джардин редко требовал ее к себе вот так, если, разумеется, не жаждал наказать за тот или иной проступок.
Интересно, чем она могла досадить ему на сей раз? Усилием воли она заставила себя спокойно ждать, пока Ход не распахнет перед ней дверь и не возвестит:
- Вот она, хозяин, явилась наконец!
Бросив осторожный взгляд на собаку, распростершуюся у кровати Джардина, Фиона подошла и встала слева. Ей показалось, что старик выглядит каким-то ссохшимся по сравнению с тем, каким был сегодня утром; за прошедшие часы из него словно вынули стоун веса. Лицо его тоже казалось исхудавшим, а щеки совсем ввалились.
- Не стой разинув рот, - сказал он едко. - Так плохо воспитана, что не пожелаешь мне доброго вечера? Лежать, Добби! - приказал он собаке, которая настороженно вскинула голову.
- Вы послали за мной, - сказала Фиона. - В этом доме я поняла, что лучше держать язык за зубами в присутствии любого из Джардинов, пока мне не велят говорить.
- Я не заметил, но если это так, значит, ты кое-чему научилась в Спедлинсе. Оставь нас, Ход.
- Возможно, я вам понадоблюсь.
- Нет. Обойдусь без тебя. За мной присмотрит Добби. Иди.
С видимой неохотой лакей вышел, бросив на Фиону предостерегающий взгляд.
После его ухода Фиона вздохнула свободнее. Она посмотрела на Джардина, краем глаза наблюдая за собакой.
- Что-то ты оробела, - сказал Джардин.
- Интересно знать, зачем я вам понадобилась.
- Так ты еще не слышала?
- Я не слушаю досужих сплетен. Вы с Уиллом всегда мне запрещали.
- Что ж, мы храним семейные секреты. Нельзя надеяться, что люди все время станут держать язык за зубами. Что ты думаешь о Керкхилле?
Ее брови удивленно поползли вверх.
- Помилуйте, сэр. Я едва знаю этого человека. Уж точно не настолько, чтобы осмелиться высказывать о нем свои суждения.
- Нет, не пытайся мне лгать. Я отлично знаю, что сегодня ты обедала с ним за моим собственным столом. Неужели думаешь, что мне не рассказали?
- Я знала, что вам непременно донесут. Но это он приказал мне пообедать с ним. По-моему, он очень напоминает Уилла. Полагает, что все обязаны исполнять его приказы, каковы бы они ни были.
Джардин нахмурился:
- С чего ему вздумалось тебе приказывать?
Фиона не собиралась повторять слова Керкхилла о том, что он хотел бы воспользоваться возможностью узнать ее получше, и ответила: