Порция, оцепенев, продолжала стоять, не в силах сдвинуться с места. Все происходящее казалось страшным сном. Она не могла заставить себя отдаться на милость это чужого, странного, безжалостного человека… но потом ее взгляд упал на Элоизу, и она шагнула вперед.
- Стой! - хрипло крикнул Эйдриан. - Не смей! Я не позволю тебе сделать это!
- Ну что ты копаешься, дорогая? - капризным тоном протянул Джулиан. - Помнится, совсем недавно мне достаточно было только поманить тебя пальцем, чтобы ты бросилась в мои объятия, блея от счастья, словно влюбленная овца!
Не сводя глаз с нежного личика мирно спавшей Элоизы, Порция поднялась еще на одну ступеньку. Каждый шаг давался с таким трудом, словно под ногами и у нее был не твердый мрамор лестницы, а зыбучие пески. Ей казалось, она поднимается на эшафот.
Джулиан сделал большие глаза.
- Эта сентиментальная дурочка просто безнадежна! - с тяжелым вздохом пробормотал он. - Вероятно, стоит чуть-чуть подсластить ей пилюлю… сказать несколько ласковых слов, продекламировать какие-нибудь слащавые любовные стишки. - Скрестив руки на груди, он впервые за все это время удостоил девушку взглядом. - Как это написал в свое время мой любимый поэт? "Она идет, прекрасная, как ночь в безоблачной и многозвездной дали, и темноте и свету - словно дочь…" , - процитировал он.
Вздрогнув, Порция почувствовала, как погружается с головой в темную пучину его глаз и тонет в их бездонной глубине. Сердце ее дрогнуло. Больше не колеблясь, она преодолела следующую ступеньку, потом еще одну. По-прежнему глядя в глаза Джулиану, Порция молча развязала шарф, скрывавший отметины от клыков у нее на горле, позволив ему упасть на пол. Глаза ее застилали слезы, но голос звучал твердо.
- "В ее очах закаты угасали, самих себя пытаясь превозмочь, чтоб резкие тона нежнее стали", - закончила она.
Опомнилась Порция только уже на верхней ступеньке лестницы, рядом с Джулианом. Он молча протянул к ней руки, и она бросилась в его объятия, отдавая свое сердце и свою жизнь в его руки так же, как много лет назад, в склепе.
Обняв девушку за талию, Джулиан крепко прижал ее к себе. Его тело пылало огнем - от него исходил такой жар, что Порции на мгновение стало страшно. Нагнувшись к ней, Джулиан слегка зарычал. Острые клыки блеснули в каком-то дюйме от ее беззащитного горла.
- Я готов выполнить свою часть сделки, - предупредил он, покосившись на Валентину. - Надеюсь, и ты выполнишь свою.
- Ну, раз ты настаиваешь… - томно вздохнула она, бросив взгляд на беспомощно топтавшихся внизу мужчин. Взгляд ее остановился на Уилбери. - Пусть старик подойдет.
С прыткостью, неожиданной в таком старом человеке, дворецкий перепрыгнул через распростертого на полу Катберта и как на крыльях взлетел по ступенькам. Даже не дав опешившей Валентине забрать обратно свое сапфировое ожерелье, он вырвал у нее Элоизу и кубарем скатился вниз.
Эйдриан нетерпеливо выхватил у него дочь. Одарив отца сонной улыбкой, малютка уронила головку ему на плечо и снова уснула. Эйдриан, шумно вздохнув, зарылся лицом в ее спутанные волосы. Какое-то время в комнате стояла тишина. Мгновением позже, опомнившись, Эйдриан поднял глаза на Порцию, и лицо его исказилось от муки.
Она улыбнулась ему сквозь слезы, отчаянно жалея, что он не может прочесть ее мысли.
А потом она почувствовала, как Джулиан запрокинул ей голову. Острые клыки оказались совсем близко от ее шеи. Валентина не сводила с них горящих нетерпением глаз - меж ее алых губ сверкнули клыки, пальцы хищно сжались, точно когти.
Порция зажмурилась, взмолившись про себя, чтобы ее надежды не пошли прахом - ошибка могла оказаться для нее роковой. Она почувствовала, как клыки Джулиана кольнули ей кожу. И в этот миг он вдруг повернул голову и покосился на Валентину.
- А почему бы тебе самой не полакомиться ею?
- Правда?! - Валентина восторженно захлопала в ладоши. - Мне показалось, ты не любишь делиться.
- Ради тебя я готов сделать исключение. - С этими словами Джулиан небрежно толкнул Порцию к Валентине - в точности, как это когда-то сделал Дювалье.
Вампирша жадно схватила ее, как проголодавшийся хищник хватает свою жертву. Намотав волосы Порции на руку, она грубо запрокинула ей голову. Валентине до такой степени не терпелось запустить клыки в горло девушки, что она даже не заметила, как Джулиан бесшумно скользнул ей за спину.
Порция еще успела услышать, как зашипела Валентина… а в следующий миг из груди вампирши вырвался вопль ярости и боли. Острые клыки Джулиана впились в ее горло. Тело вампирши разом обмякло, пальцы разжались, и Порция упала на колени, больно стукнувшись коленками о мраморные ступени лестницы.
В первый и, наверное, в последний раз Джулиан не пытался обуздать таившегося в его душе зверя. Порция попыталась закрыть лицо руками, но те не повиновались ей. Сдавленно ахнув, она смотрела, как Джулиан терзает свою жертву. В том, как он насыщался, не было ни тени страсти или желания - одна лишь безжалостная, дикая ненависть и жажда убийства. На глазах у них Джулиан высасывал из Валентины жизнь, отчаянно пытаясь вернуть себе свою бессмертную душу.
Вскоре Валентина перестала биться - ее тело бессильно обвисло в его руках, голова свесилась набок, глаза закатились. Миг - и по телу Джулиана пробежала судорога. Он вскрикнул и замер, точно пораженный молнией. Порция знала, что никогда не сможет забыть выражения его лица в этот момент - мука и безумная радость, отчаяние и восторг, тень смерти, сменившаяся яркой вспышкой новой жизни. Джулиан сдавленно ахнул, грудь его содрогнулась, судорожно приподнялась и опала - изголодавшиеся по воздуху легкие пытались заработать снова.
Порция, завороженная тем, что происходит с Джулианом, даже не заметила, как французские окна в зале вдруг разом распахнулись и огромная комната внезапно заполнилась толпой совершенно незнакомых людей.
Наверное, она бы не скоро пришла в себя, если бы не громовой голос лорда Уоллингфорда.
- Отпусти эту женщину, ты, чудовище! - заорал он. - Смотрите! Я ведь говорил, что мы отыщем его здесь! Сначала он поджег дом собственного брата, и вот теперь это! А ну, дай мне этот чертов пистолет, парень, не то будет слишком поздно!
Оглушенные его рыком, все замерли. На мгновение в зале повисла тишина. Тело Валентины с сухим шелестом рассыпалось в пыль. А в следующее мгновение в зале грянул выстрел.
И снова наступила тишина, какая бывает после оглушительного удара грома. Джулиан бросил удивленный взгляд на свою черную рубашку. На груди его расплывалось пятно, еще более темное, чем шелк, из которого была сшита рубашка. Нахмурившись, он осторожно потрогал его пальцем, потом поднес руку к глазам и потрясенно заморгал, разглядывая испачканную кровью ладонь.
- Ну… будь я проклят… - растерянно пробормотал он, подняв глаза на Порцию. Кривая усмешка скользнула по его губам. - Впрочем, может, и не буду…
Колени Джулиана подогнулись. Порция с криком бросилась к нему, обхватила руками вдруг ставшее невероятно тяжелым тело, помешав ему упасть, но не смогла удержаться на ногах. Они упали вместе, голова Джулиана оказалась у нее на коленях.
В комнате воцарился хаос, но Порция едва ли это заметила. В этот момент для нее не существовало ничего, кроме человека, которого она любила. Она прижала ладонь к его груди, с ужасом и отчаянием глядя на сочившуюся между пальцами кровь.
Взгляд девушки метнулся к лицу Джулиана, и она застыла, потрясенная тем, как неузнаваемо оно изменилось. Вокруг глаз появились новые морщинки, а те, что она успела заметить раньше, стали заметно глубже. В висках засеребрилась седина. Сердце Порции замерло - он снова начал стареть. Значит… он снова стал смертным?! Да, она не могла ошибиться. Как ни странно, этот новый Джулиан казался ей намного красивее прежнего.
Из груди Порции вырвалось рыдание.
- Будь ты проклят, Джулиан Кейн! Попробуй только умереть у меня на руках, и ярость Валентины покажется тебе детской шуткой по сравнению с тем, что сделаю с тобой я! Я… я велю, чтобы на твоих похоронах декламировали Байрона, слышишь?!
По лицу Джулиана прошла судорога.
- Ты же знаешь, меня тошнит от Байрона.
- Конечно, знаю! А ты вдруг объявил, что это твой любимый поэт! Тогда-то я и догадалась, что дело нечисто!
Джулиан с трудом улыбнулся:
- Умная девочка! - Он попытался вздохнуть и закашлялся. - Чертовски не повезло! А я-то надеялся состариться вместе с тобой, - прохрипел он.
- Надеешься избавиться от меня, да? Даже и не мечтай! - яростно прошептала она. - Я стану уписывать за обе щеки сливовый пудинг, к старости чудовищно растолстею и буду пилить тебя из-за твоей трубки. А ты поседеешь, отрастишь брюшко и станешь ворчать, требуя, чтобы я немедленно вернула ее. И мы с тобой будем отплясывать на свадьбе наших правнуков, даже если они придут из-за этого в ужас!
Джулиан, с трудом подняв руку, погладил ее по щеке.
- Я не должен был оставлять тебя. Когда я думаю о том времени, которое я потерял…
- Так не оставляй меня! - взмолилась она. Из глаз ее хлынули слезы. - Прошу тебя… - Порция припала головой к его груди.
- Не плачь, любовь моя, - пробормотал Джулиан. - Ты снова спасла меня… как тогда, в склепе. - Нащупав ее руку, он приложил ее к своей груди, чтобы она почувствовала, как бьется его сердце. - Ты будешь плакать над моей могилой, когда меня не станет? - хрипло спросил он.
- Каждый день, - улыбаясь сквозь слезы, прошептала Порция.
- А если твои опекуны подарят тебе котенка, ты назовешь его в мою честь?
Она только молча кивнула.
Он снова улыбнулся знакомой кривой улыбкой, которую она так любила. Огонь в его глазах потух, как пламя задутой свечи.
- Я хотел подарить тебе свою душу, но, боюсь, там, куда я ухожу, она будет нужнее мне самому. Не печалься, Ясноглазка. Взамен я оставлю тебе свое сердце.
Порция спрятала лицо у него на груди. Мучительный стон сорвался с ее губ - она почувствовала, как сердце Джулиана под ее ладонью вдруг перестало биться.
Глава 21
Женщины плакали.
Сидевшие на церковной скамье Каролина с Вивьен, обнявшись, рыдали навзрыд. Элоиза бегала вокруг них, играя с жемчужными бусами матери. Уилбери, присев на скамью возле Вивьен, сочувственно поглаживал руку своей госпожи.
- Не думала я, что такое случится. А ты? - пробормотала Каролина, утирая платком с монограммой покрасневший нос.
Вивьен покачала головой, в голубых глазах ее стояли слезы.
- Единственное, что меня успокаивает, это то, что в такой день мы можем быть рядом… поддержать ее, - вздохнула она.
Каролина похлопала сестру по руке.
- Нелегко терять того, кого ты любишь.
Вивьен кивнула:
- Особенно когда он так тебе дорог, правда?
Разыгравшаяся Элоиза, о которой все забыли, вскарабкалась с ногами на церковную скамью и принялась с любопытством разглядывать серьезные лица взрослых. Видимо, общее настроение подействовало и на нее, потому что малышка тоже захлюпала носом.
Впрочем, ненадолго. В дверях церкви появился высокий мужчина, и собравшиеся вздрогнули, когда торжественную тишину прорезал ликующий вопль:
- Дядя Джулс! - Взвизгнув от радости, Элоиза протянула к нему пухлые ручонки.
Джулиан, рассмеявшись, подхватил ее на руки.
- Привет, тыковка! Скучала без своего дядюшки?
Элоиза, кивнув, положила голову ему на плечо.
- О, ради всего святого! - Каролина сделала страшные глаза. - Вы же только что виделись за завтраком!
Джулиан шутливо расшаркался.
- Ничего не могу поделать! Дамы просто не могут жить без меня!
- Наслышана, - ехидно усмехнулась Каролина.
Ларкин, вытащив из жилетного кармашка часы, нахмурился:
- По-моему, ты опаздываешь. Честно говоря, мы уже решили, что ты удрал на континент.
- Нужно было помочь Уилбери. Надеюсь, вы не забыли, что я обязан старому мошеннику жизнью.
- Разве я могу об этом забыть? - покачал головой Ларкин. - Я и опомниться не успел, как он отпихнул Порцию в сторону и принялся, как одержимый, колотить тебя по ребрам. Оказалось, этому трюку он научился на полях сражений, когда еще мальчишкой участвовал в войне. Слава Всевышнему, Уоллингфорд прихватил с собой врача. Если бы ему не удалось остановить кровотечение… - Ларкин не договорил, но остальные, переглянувшись, невольно поежились, точно от его недосказанных слов дохнуло холодом.
Один из сидевших позади них, видимо, устав прислушиваться к их разговору, вытянул шею.
- Вы об Уоллингфорде? - не утерпел он. - Ходят слухи, что бедняга окончательно спятил. Бормочет о каких-то кровососах, которые бродят по улицам Лондона, представляете? Рехнулся, не иначе! Говорят, его пришлось отправить в Бедлам, иначе натворил бы он тут дел!
Ларкин с Джулианом обменялись многозначительным взглядом. Оба с трудом скрывали удовлетворение.
А их собеседник, ничего не заметив, продолжал трещать:
- Уоллингфорд клянется и божится, что собственными глазами видел, как Кейн прикончил какую-то женщину - хотя тело так и не было найдено и никто из тех, кто был тогда с ним, не смог подтвердить его слова. Все твердят, что, мол, было темно и они ничего не видели, пока Уоллингфорд не выхватил из руки у констебля пистолет и не принялся палить. Боюсь, бедняге долго придется сидеть взаперти. Хотя, думаю, ему еще здорово повезло - пусть радуется, что его не вздернули за убийство невинного человека.
Выразительно подмигнув, мужчина вновь уселся на свое место.
- Что-то я не припомню, когда меня в последний раз так называли, - ухмыльнулся Джулиан.
Потом обернулся к алтарю, где его терпеливо дожидались Катберт с Эйдрианом. Джулиан так и не смог отдать предпочтение одному из них и в результате принял соломоново решение, пригласив в шаферы сразу обоих.
Кабби нервно теребил галстук. Рядом с ним Эйдриан казался особенно невозмутимым. Расправив плечи и заложив руки за спину, он спокойно дожидался появления жениха. Джулиан усадил Элоизу на колени матери и, помахав им рукой, направился к алтарю.
При виде Джулиана из груди Катберта вырвался шумный вздох облегчения.
- Слава Богу, ты здесь, Джулс! Выручай! - взмолился он. - Кажется, я так и не научился завязывать эту чертову штуку!
Джулиан, ухмыльнувшись, осторожно отвел в сторону трясущиеся руки приятеля и несколькими ловкими движениями привел в порядок сбившийся набок галстук.
- Вот теперь ты выглядишь как настоящий джентльмен. Твой отец гордился бы тобой.
Катберт просиял. Губа его уже успела зажить, только под бровью виднелся небольшой шрам.
Джулиан сокрушенно покачал головой:
- Из всего, что я натворил в бытность свою вампиром…
- Брось! - отмахнулся Кабби. - Подумаешь, фингал под глазом! Да ради того, чтобы избавиться от проповедей моего папаши, я бы и не на такое пошел!
Похлопав приятеля по плечу, Джулиан занял свое место рядом со старшим братом.
- Я уже говорил сегодня, как я горжусь тобой? - не поворачивая головы, бросил через плечо Эйдриан.
Джулиан вытаращил на него глаза:
- Помнится, еще несколько дней назад ты стрелял в меня из арбалета!
- Но я ведь промахнулся, верно?
- И, как я понимаю, не случайно?
Эйдриан продолжал смотреть прямо перед собой. Игравшая на его губах улыбка напомнила Джулиану, что, несмотря на дружбу, у каждого из них имеются свои секреты.
- Знаешь, последние три недели у меня руки чесались пристрелить тебя за то, что ты поставил Уилбери дежурить у дверей спальни Порции. - Джулиан тяжело вздохнул. - А мне-то казалось, я хорошо понимаю, что такое вечность…
- Сказать по правде, я был немало удивлен, что ты не сделал попытки пробраться к ней в спальню через окно.
- Я пытался. - Джулиан с обидой покосился на старшего брата. - Но это не так легко, как кажется - особенно когда у тебя нет крыльев. А уж учитывая огромный куст на редкость колючих роз, который ты предусмотрительно велел посадить под ее окном… - Скривившись, Джулиан машинально потер бок, еще саднившие царапины живо напомнили ему о предпринятой им попытке.
- Ну разве не ты вечно твердил, что есть вещи, которые стоят того, чтобы их ждать?
Джулиан, вполне возможно, не согласился бы с братом, но как раз в этот момент двери церкви распахнулись, и у него перехватило дыхание - давным-давно забытое ощущение, которое до сих пор казалось ему чудом.
Но еще большим чудом ему казалась стоявшая сейчас в дверях женщина, женщина, благодаря которой все его мечты стали явью.
Он стоял в церкви - уже не отверженный ни Богом, ни людьми, потому что его семья вновь приняла его, а Господь простил ему его грехи. Солнечный свет, струившийся сквозь витражные стекла церкви, ласково согревал ему лицо, играл на шелковистых кудрях Порции, мерцал, скрываясь в узорах тяжелых складок брюссельских кружев, украшавших ее подвенечное платье, словно рассыпавшиеся брызги дождя.
Благодаря ей он теперь может спать по ночам и просыпаться с рассветом. Может кривиться при виде непрожаренного мяса и приказывать, чтобы поданный ему ростбиф вернули на кухню и поджарили до хрустящей корочки. Может сидеть, держа на коленях племянницу, и давать ей первые уроки игры на фортепьяно. Единственное, что у него осталось от вампира, - это ненасытный голод, который ему внушала эта женщина.
Она улыбнулась ему - ее голубые глаза сияли любовью и нежностью. Изящную шейку девушки окутывал белый газовый шарф, а венок из розовых бутонов делал ее похожей на ангела.
Он окинул любящим взглядом её тонкую фигурку. Она еще не носила под сердцем его ребенка, однако Джулиан дал себе слово, что непременно займется этим - начиная прямо с нынешней ночи.
Конечно, неплохо было бы дождаться, пока епископ благословит их союз, однако он был так счастлив, что это было свыше его сил. Оставив Эйдриана с Катбертом удивленно переглядываться, Джулиан бросился по проходу между скамьями туда, где стояла его невеста, не обращая внимания на поднявшийся возмущенный ропот приглашенных.
Подхватив Порцию на руки, он закружил ее, и ее веселый смех отдался в его душе, словно нежный перезвон серебряных колокольчиков.
- Ну-ну, мистер Кейн! Неужели вы решитесь поцеловать невесту до того, как дадите клятву любить и лелеять ее вечно?
Джулиан смотрел на нее и не мог наглядеться. В трепещущем свете горящих свечей она казалась ему прекрасной, но он и представить себе не мог, как она красива, пока не увидел ее при солнечном свете.
- Всю жизнь - до конца моих дней, - поклялся он. - Я уже говорил тебе, что - вампир я или человек - я всегда буду любить тебя! - Нагнувшись, он благоговейно коснулся губами ее лба. - Моя сладкая… любимая. Мой прекрасный ангел…
Порция отодвинулась. Глаза ее угрожающе сузились.
- Только попробуй сказать "Прунелла"! И тогда наша совместная жизнь покажется тебе вечностью!
- Моя сладкая… любимая. Мой прекрасный ангел… - Джулиан, слегка щелкнув ее по носу, прижался губами к ее губам. - Моя Ясноглазка!
Примечания
1
Уайтчепел - квартал в восточной части Лондона, населенный преимущественно беднотой. - Здесь и далее примеч. пер.
2
Вестон - один из известнейших портных XIX века.
3
Гаррота - шнур для удушения.
4
Лукреция Борджа - внебрачная дочь папы римского Александра VI Борджа, чье имя стало символом сексуальной распущенности и полной беспринципности.
5
Позволь им, Господи, от смерти перейти к жизни ( лат. ).
6
Вдовий мысок (вдовья гора) - волосы, растущие треугольным выступом на лбу (примета, якобы предвещающая раннее вдовство).
7
Перевод Ю. Вронского.
8
Прихвостни - в данном случае люди, по доброй воле согласившиеся служить вампирам.
9
Болт - специальная арбалетная стрела, короче и толще той, которыми стреляли из лука.
10
Вторжение в Англию армии Вильгельма Завоевателя, герцога Нормандского, произошло в 1066 году.
11
Сара Сиддонс Кембл (1755–1831) - выдающаяся английская актриса, которую современники называли "королевой трагедии".
12
Дж. Байрон. "Она идет во всей красе". Перевод Г. Гуревича.