Наконец-то Иона смогла немного расслабиться и спокойно обдумать все произошедшее. Незнакомец видел ее лицо, видел Гектора; но едва ли им когда-нибудь еще придется с ним столкнуться: Шотландия - большая страна.
"Пусть это будет уроком для нас с Гектором, а особенно для меня, - размышляла Иона. - И как я могла быть такой дурочкой?! Но теперь уже поздно - что сделано, то сделано".
Внезапно она вспомнила о человеке, который спас ее в Париже от домогательств старого ловеласа, когда она спешила на встречу с полковником Бреттом.
"И почему это я решила, что мой спаситель - англичанин? Может быть, он - шотландец… Скорее всего, так и есть: ну что хорошего можно ждать от этих англичан? И как это я раньше не догадалась…" - улыбнулась Иона своим мыслям.
Дилижанс тяжело подпрыгивал на ухабистой дороге - они выехали из города.
Глава 3
Над холмами поднимался густой утренний туман. Вскоре выглянуло солнце, и небесно-лазурные глубины озера Лохнесс, вдоль берегов которого бежала дорога, засверкали холодными изумрудными оттенками.
Возница то и дело останавливался, чтобы высадить одних пассажиров или подобрать других. Через некоторое время дилижанс остановился у маленькой придорожной гостиницы, чтобы сменить лошадей, и усталые путники воспользовались возможностью немного подкрепиться. Иона так проголодалась, что с нескрываемым наслаждением съела большую овсяную лепешку и запила ее стаканчиком золотистого эля.
Вскоре она увидела двоих мужчин, которые шли по дороге по направлению к постоялому двору. Они выглядели весьма странно: у обоих были изможденные, худые бородатые лица; грязные рубашки местами были изодраны в клочья, а вокруг талии у каждого был обмотан кусок грубого полотна, концы которого свисали до самых колен.
Поначалу Иона приняла их странные одежды за шотландские килты, о которых она была так наслышана, но затем с изумлением увидела, что каждый из путников несет в руках палку, на которой развеваются привязанные бриджи.
Сгорая от любопытства, девушка не выдержала и обратилась к стоящему рядом бородатому шотландцу:
- Прошу прощения за беспокойство, сэр, но зачем эти двое привязали свои бриджи к палкам и несут их на плечах?
Мужчина недоверчиво взглянул на Иону и неохотно ответил:
- Разве вы не слышали о том, что англичане запретили носить килты?
- Нет, я ничего об этом не знала… Я только что приехала… Надо же, а я думала, что все шотландцы носят килты, - озадаченно проговорила Иона.
- Да, раньше мы носили килты, - продолжил ее собеседник. - В этих краях это вполне обычная одежда для мужчины, которому приходится переходить вброд реки и карабкаться по скалам. Так вот, англичане издали приказ, согласно которому каждый мужчина должен иметь пару штанов. Вот только, - довольно ухмыльнулся бородач, - в законе ничего не говорится о том, как именно их следует носить… хе-хе… Так что сейчас у вас есть возможность видеть перед собой двух моих земляков, с почтением подчиняющихся закону…
Двое шотландцев прошагали мимо них по пыльной дороге; напяленные на палки бриджи развевались на ветру, будто лохмотья, надетые на огородное пугало.
В три часа пополудни дилижанс снова отправился в путь; следующей остановкой должен был стать Эвимор - небольшая деревушка, расположенная неподалеку от форта Огастес.
Через несколько часов лошади остановились у ворот постоялого двора, имевшего несколько мрачный и неприветливый вид. Теперь Ионе предстояло отыскать экипаж, который отвез бы ее в замок Скэг, и она обратилась с расспросами к угрюмому хозяину гостиницы. Судя по выражению его лица, он нашел ее просьбу немного странной, но все же ответил, что через полчаса карета будет к ее услугам.
Иона решила скоротать время в унылой, скудно обставленной общей комнате гостиницы. Дверь в смежную комнату была приоткрыта, и оттуда доносилась приглушенная перебранка:
- Говорю тебе, болван, - ворчала женщина, - миледи приезжает завтра, а не сегодня!
- Можешь говорить что хочешь, но я точно знаю, что она уже приехала!
- Что за вздор ты мелешь! Где это видано, чтобы знатные леди разъезжали в почтовых дилижансах?
- А черт их разберет…
- Да что с тебя толку! Лучше я пойду и взгляну на нее сама…
Послышалось шарканье, и в следующее мгновение на пороге появилась старуха. Ее лицо покрывали глубокие морщины, длинные седые волосы были собраны на затылке в аккуратный пучок, а голубые глаза горели живым умом и проницательностью.
- Прощу прощения, миледи, вы спрашивали у моего мужа про карету, которая доставит вашу светлость в замок… Но герцог ожидал вас не раньше завтрашнего дня…
- Полагаю, вы ошибаетесь, - ответила Иона. - Да, я спрашивала о карете, но в замке Скэг не знают о моем приезде.
На лице старухи отразилось крайнее удивление.
- Так, значит, вы - не леди Рексхэм?
- Конечно нет!
Старуха робко приблизилась:
- Простите меня, мэм… К нам редко заглядывают знатные особы, и, как правило, его светлость всегда заранее оповещает нас о том, что в замке ждут гостей.
- Как я уже сказала, его светлость не знает о моем приезде, и я буду весьма признательна, если вы поможете мне добраться до замка.
Старуха разглядывала девушку с нескрываемым любопытством.
- Это может показаться вам странным, мэм, - наконец сказала она, - но у меня такое чувство, будто я уже видела вас раньше. Вы никогда не бывали в наших краях прежде?
- Я впервые в Шотландии, - ответила Иона, - хотя я и шотландка по происхождению.
- Вы могли бы и не говорить этого, мэм, стоит только взглянуть на ваше хорошенькое личико. Без всякого сомнения, в ваших жилах течет шотландская кровь.
- Я приехала из Франции. Корабль, на котором я путешествовала, только вчера вечером прибыл в Инвернесс.
- Из Франции! - изменившимся голосом повторила старуха, подошла к двери и закрыла ее поплотнее. Затем она снова повернулась к Ионе. - Вы слышали что-нибудь о нем?
Сердце девушки внезапно наполнилось теплом - само упоминание о Франции значило для этой старой женщины не что иное, как известия о "нем" - о принце! Но, вспомнив об осторожности, Иона замялась, не зная, что ответить.
Заметив ее замешательство, старуха улыбнулась:
- Не беспокойтесь, мэм. До замужества я носила фамилию Маккензи. Мой брат погиб под Престон-пэнс; англичане сожгли его дом и ферму, оставив его жену и детей умирать с голоду. Хотя мой муж и не участвовал в мятеже, Маккензи навсегда останутся Маккензи!
Она говорила так горячо, что не оставалось никаких сомнений в том, что ее слова - чистая правда. Иона положила руку ей на плечо:
- Принц в добром здравии и бодр духом.
- Хвала Господу! - воскликнула старуха, вытирая краем передника глаза, наполнившиеся слезами. - Может быть, я еще доживу до того дня, когда он вернется к нам…
- Много еще осталось тех, кто по-прежнему верен ему?
Старуха опасливо оглянулась.
- Да, - полушепотом ответила она, - но многие напуганы: повсюду снуют английские шпионы.
- Неужели все так плохо?
- Даже хуже, чем вы можете подумать… Будьте настороже, мэм, особенно когда приедете в замок. Но учтите: я ничего не говорила… Я просто предупредила, мэм: держите язык за зубами.
Услышав шаги мужа, она поспешно отвернулась.
- Карета готова, - проворчал хозяин, входя в комнату. - Конечно, это не совсем то, к чему вы, должно быть, привыкли… Но его светлость ждал вас только завтра.
- Это не леди Рексхэм, идиот, - отрезала старуха. - Это… - Она повернулась к Ионе: - Уж простите старуху, мэм, но что-то я запамятовала… Как, вы сказали, ваше имя?
Иона улыбнулась:
- Я не называла свого имени. По крайней мере, я уж точно не леди Рексхэм.
Она одарила хозяина гостиницы и его жену еще одной обворожительной улыбкой, поднялась и с гордо поднятой головой направилась к выходу.
Карета оказалась старой скрипучей развалюхой; обивка была протерта до дыр, стекла в окошках кое-где треснули и были заклеены бумагой, а ручка на одной из дверей просто отсутствовала. Тем не менее все четыре колеса были на месте, а лошади выглядели неплохо откормленными и полными сил.
Иона устроилась на подушках, кучер взмахнул хлыстом, и карета тронулась в путь.
Повернув на север, через некоторое время они уже поднимались по узкой дороге на высокий холм, пурпурный от цветущего на его склонах вереска.
Прошло еще около часа; наконец возница остановил лошадей. Иона высунула голову в окно:
- Где мы?
- Во-о-он там замок…
Взглянув туда, куда указывал своим кнутом возница, Иона открыла дверь кареты и ступила на землю.
Сильный ветер тотчас подхватил полы ее накидки; он свистел у нее в ушах и почти сбивал с ног, пронизывая ее насквозь, словно ее одежда была сшита из бумаги, но девушка не замечала ничего, кроме того, что открылось ее взгляду с вершины холма.
Дорога спускалась вниз, к огромному озеру, окаймленному скалами. В самой его середине, на острове, возвышался замок Скэг, и лучи заходящего солнца окрашивали мерцающей позолотой его высокие башни и массивные стены.
- Пора двигаться дальше, - крикнул возница, и, вздохнув, Иона послушно вернулась в карету.
Вскоре копыта лошадей зацокали звонче. Выглянув в окно, девушка увидела, что они въехали на каменный мост, соединяющий берег озера с островом.
Над ее головой проплыла величественная каменная арка, которую венчала сторожевая башня. Через мгновение карета въехала во внутренний двор и остановилась возле каменных ступеней, ведущих к массивной дубовой двери.
Внезапно Иону охватил панический ужас. Еще не поздно вернуться и отказаться от этой безумной затеи!
В отчаянии она сжала кулачки, пытаясь преодолеть приступ страха. Тем временем возница подошел к двери и дернул за цепочку колокольчика. Минуты ожидания тянулись словно часы; наконец дверь распахнулась, и возница сбежал вниз по ступеням, чтобы помочь Ионе выйти из кареты.
- Оставьте мои вещи в карете, - произнесла девушка, и ее собственный голос показался ей каким-то чужим, - возможно, я не задержусь здесь надолго.
Возница бросил на нее удивленный взгляд, но она уже отвернулась, не дожидаясь его ответа, и решительно поднялась по ступенькам.
- Что вам угодно, мэм? - вежливо поинтересовался лакей, заперев за ней дверной засов.
- Я бы хотела видеть герцогиню, - онемевшими от волнения губами пролепетала Иона.
Она хотела сказать "герцога", но в последний момент передумала - все-таки будет намного проще разговаривать с женщиной, тем более с несчастной матерью, много лет назад потерявшей свое дитя.
Слуга провел Иону через огромный холл; затем они поднялись по величественной лестнице и вошли в зал, на стенах которого висели старинные гобелены.
- Как о вас доложить, мэм?
Иона предвидела этот вопрос:
- Скажите ее светлости, что я приехала из Франции специально для того, чтобы с ней повидаться. Мое имя ни о чем ей не скажет.
Оставшись в одиночестве, девушка решила немного оглядеться. Тяжелые занавеси малинового с золотом бархата на окнах, изящные кресла с высокими спинками, массивные старинные зеркала, великолепные портреты в резных позолоченных рамах - впервые в своей жизни она видела такое великолепие! Четыре больших окна выходили на балкон; внизу простиралась спокойная гладь озера, а на фоне предзакатного неба чернели острые выступы прибрежных скал.
Дверь открылась, и в зал вошли два лакея в бордовых ливреях с серебряными пуговицами; в руках они несли горящие свечи. Сначала они зажгли свисающую с потолка огромную хрустальную люстру, а затем перешли к развешанным по стенам и стоящим на каминной полке канделябрам.
Слуги двигались быстро и бесшумно, словно тени. Покончив со светом, они задернули занавеси на окнах, взбили подушки на диванах и креслах, потом один из лакеев подложил поленьев в огонь, полыхавший в камине.
Ионе казалось, что они готовят декорации к спектаклю, который должен был начаться с минуты на минуту. В этой роскошной огромной комнате с зашторенными окнами она вдруг почувствовала себя пленницей, запертой в золотой клетке, и ей снова стало не по себе.
Она взглянула на себя в зеркало: на фоне темной накидки лицо выглядело очень бледным, глаза казались просто огромными, а непослушные рыжие пряди выбились из-под капюшона и падали на лоб.
Иона тихо вздохнула. Неужели она и в самом деле так похожа на женщину, изображенную на миниатюре, или их сходство - не более чем плод воображения полковника Бретта?
Казалось, в ее ушах перешептывались тысячи страхов.
"Господи, что, если меня сегодня же разоблачат, арестуют и отправят в форт Огастес?!" - вертелось у нее в голове, но она тотчас же взяла себя в руки и постаралась собраться с мыслями - вот-вот должна была появиться герцогиня.
Внезапно она ощутила угрызения совести - как жестоко и бесчеловечно тревожить лживой надеждой сердце этой бедной женщины, столько лет оплакивавшей свое погибшее дитя!
Иону вновь охватило смятение.
В этот момент двери распахнулись, и двое лакеев склонились перед входящей в зал герцогиней.
Это была уже довольно немолодая женщина, одетая в шуршащие шелка и бархат; ее волосы были убраны в высокую прическу и густо напудрены, а в руках она сжимала кружевной платочек.
Иона склонилась в глубоком реверансе, но, поднявшись и увидев перед собой худое лицо с недовольно опущенными уголками губ, поняла, что в нем нет ни малейшего сходства с миниатюрой.
Герцогиня, сузив глаза, недоверчиво разглядывала гостью.
- Мне сказали, что вы прибыли из Франции, - начала она. - Полагаю, мы с вами незнакомы, не так ли? Так кто же вы?
В ее голосе звучали нотки недовольства и нетерпения, но, как ни странно, именно они привели девушку в чувство. Ее мысли вдруг прояснились, а страхи куда-то исчезли.
"Эта женщина не может быть безутешной матерью, чье сердце так долго болело и страдало от горя… это какая-то ошибка", - подумала Иона.
- Прошу прощения за столь непрошеное вторжение, мэм, - сказала она, - но я приехала в замок Скэг, чтобы поведать вам одну довольно невероятную историю, и надеюсь, вы не откажетесь ее выслушать.
- Так, значит, из Франции… - повторила герцогиня. - Полагаю, у вас есть рекомендательное письмо?
Иона покачала головой:
- Нет, мэм. У меня нет рекомендаций, равно как и нет знакомых во Франции, которые имели бы честь знать вас лично.
Пройдя через зал, герцогиня с усталым видом уселась в кресло.
- Я не собираюсь терять время на пустые разговоры. Вам следовало знать, милочка, что я не принимаю в своем доме незнакомцев - естественно, без достаточно веских на то оснований.
- Но поверьте, мэм, у меня есть достаточно веские основания. Прошу вас, взгляните на эти бумаги и… вот письмо…
- Письмо? Так у вас все-таки есть письмо? - оживилась герцогиня. - От кого же?
- От священника, мэм. Его имя отец Квинтен.
Герцогиня снова разочарованно откинулась на спинку кресла.
- Впервые слышу, - раздраженно буркнула она. - Но раз уж вы здесь, объясните, наконец, зачем вы явились, да побыстрее: я приказала подать обед к шести часам.
- Да, мэм.
Возможно, в молодости герцогиня и была привлекательной, но былая красота давно и бесследно увяла. Сейчас ее лицо не выражало ничего, кроме капризного недовольства и нетерпения, глаза сидели глубоко под нахмуренными бровями, а от уголков узких губ к ее тонкому, словно сдавленному прищепкой носу поднимались две глубокие складки. Несмотря на свой дорогой наряд и модную прическу, герцогиня была совершенно непривлекательна.
"Полковник Бретт, должно быть, все же ошибся, - решила девушка, вспомнив слова Гектора о том, что полковник частенько пренебрегает деталями. - Она не может быть матерью той самой малышки".
- Не заставляйте меня ждать, юная леди, - скомандовала герцогиня тоном, не терпящим возражений. - Ну же, говорите!
- Семнадцать лет назад, - спокойно начала Иона, - корабль герцога Акрэ затонул в Английском канале.
- Это так, - прервала ее герцогиня, - ну и что из этого?
- На борту этого корабля находилась маленькая дочь герцога, леди Элспет Маккрэгген. Ей было тогда около трех лет.
В глазах герцогини блеснуло любопытство.
- Герцог был уверен, что той страшной ночью его дочь утонула в море, - продолжала Иона, - но на самом деле няня девочки, Джинни Маклеод, и лакей герцога спаслись и на лодке добрались до берегов Франции. Девочка была с ними. Это письмо содержит доказательства того, что я и есть тот самый ребенок.
Герцогиня в изумлении уставилась на Иону.
- Этого не может быть, - отрывисто произнесла она наконец, - девочка утонула!
- Разве ее тело было найдено? - спокойно спросила Иона.
- Дайте сюда письмо!
Разрезав конверт, герцогиня достала несколько мелко исписанных листков бумаги. Внимательно прочитав все до конца, она взяла со стоящего рядом столика маленький золотой колокольчик и позвонила. Снова взглянув на письмо, она подняла глаза на девушку.
- Весьма занимательная история! Надо полагать, вам не терпится убедить меня в том, что все так и было, моя дорогая? Ведь вам есть за что бороться, не так ли?
- Думаю, вы правы, мэм.
- Не разыгрывайте из себя святую невинность! - с сарказмом в голосе воскликнула герцогиня. - Без сомнения, вы прекрасно осведомлены, что старшая дочь герцога Акрэ по достижению двадцати одного года должна унаследовать часть состояния своего отца, а также и некоторые особые привилегии. Теперь, когда я об этом вспомнила, меня даже несколько удивляет, что вы - пока еще единственная юная особа, пожелавшая назваться бедняжкой леди Элспет!
Кровь прилила к щекам Ионы. Тон герцогини был более чем оскорбителен, и, к своему удивлению, девушка вдруг почувствовала себя искренне обиженной ее словами.
- Передай герцогу, что я буду весьма признательна, если он присоединится к нам, - сказала герцогиня вошедшему лакею.
Слуга поклонился и вышел из комнаты.
Они ждали молча; герцогиня - в своем кресле, а Иона - по-прежнему стоя возле камина: хозяйка замка так и не предложила ей присесть.
Ей стало жарко. Она откинула на плечи капюшон, и ее огненно-рыжие локоны тотчас рассыпались по плечам.
"Какой контраст! - подумала Иона. - Моя непослушная копна и ее модная напудренная прическа, украшенная бриллиантовыми булавками, мое дешевое платье и ее элегантный наряд… А какое на ней ожерелье!"
Внезапно ее словно осенило: полковник Бретт говорил, что герцогу около тридцати, но в таком случае герцогиня слишком стара, чтобы быть его женой! Конечно, случается, что мужчины берут в жены женщин, которые гораздо старше их; но если сидящая перед ней леди - супруга герцога Акрэ, то где же вдовствующая герцогиня, мать леди Элспет?!
Сомнения роились в голове Ионы, и она снова и снова вспоминала предостережения Гектора.
Двери распахнулись, и в зал вошел очень высокий, широкоплечий мужчина в синем бархатном одеянии, расшитом серебром и драгоценностями.