- А куда? Здесь нам платили, к тому же мы все научились держать язык за зубами. Кроме того, мы были предупреждены: бегство не спасет доносчика, рано или поздно его разыщут и убьют. Ла Пивардьер был еще страшнее баронессы, и мы все боялись его как огня. Я признаюсь в этом без большой радости, потому что гордиться тут нечем. Но скажу прямо, Ла Пивардьер и мадам баронесса стоили друг друга.
- Скажите еще, куда он все-таки делся, потому что этот дом обыскали с чердака до погреба, и не один раз, а два, - спросил подошедший Альбан.
- В первый раз он действительно убежал, но вернулся следующей же ночью, пробравшись через сад. Где он прятался, я не знаю.
- А во второй?
- Скорее всего, в тайнике, куда ведет потайная лестница, механизм которой сломался. Говорят, что этот тайник сделали, когда католики воевали с гугенотами.
- Когда вы поступили в этот дом на службу? - вновь задал вопрос де ла Рейни. Вместо мажордома ему ответила мадемуазель Леони:
- Чуть больше двух лет тому назад, после несчастного случая с Меркадье, его предшественником.
- Снова несчастный случай?
- Но это и в самом деле был несчастный случай, уверяю вас. В тот день не было Кордье, и мажордом согласился помочь конюху Буске почистить жеребца, который ударил его копытом по лицу и убил на месте. Вот тогда-то и был нанят Мерлэн, и исполнял он свои обязанности в доме безупречно.
- Спасибо, мадемуазель, - с искренней благодарностью отозвался мажордом. - Я очень рад вновь увидеться с мадемуазель Леони. Мы все, кроме Марион, очень горевали, когда мадам баронесса выгнала на улицу мадемуазель, которая так сильно болела! Но мы ничего не могли поделать. Одна Матильда высказала все, что думала, зная, что незаменима. Она необыкновенная повариха, и многие хотели бы ее заполучить в свой дом. Баронесса ограничилась советом заниматься своими делами и не лезть в чужие... В общем, чем-то в таком роде. Потом все повторилось и со старичком Жозефом. Когда мы узнали, что его приютил трактирщик Грелье, мы все вздохнули с облегчением. Что касается мадемуазель Леони, мы надеялись, что она найдет себе местечко в монастыре.
- Что за странная мания отправлять старых дев в монастыри, будто они только на то и годятся, что читать "Отче наш", - запротестовала мадемуазель. - Лично я, мой милый Мерлэн, нашла себе местечко в полиции.
Трудно вообразить изумление мажордома, он просто остолбенел.
- Неужели в полиции?
- Именно! И чувствую себя прекрасно!
- Очень рад за вас! А что теперь будет с нами после смерти хозяйки?
- Это будет решать наследница, графиня де Сен-Форжа... Она, правда, сейчас отсутствует...
- Графиня де Сен-Форжа - это ведь наша маленькая Шарлотта? - воскликнула Матильда, сразу же успокоившись.
- Вы совершенно правы. В ожидании ее возвращения мы известим ее супруга, свитского дворянина герцога Орлеанского, и сделаем то, что положено для двух покойников. Я сейчас же извещу священника, и вы сможете готовиться к похоронам. Мне кажется, что всем в доме следует надеть траур.
- А не могли бы вы остаться с нами, мадемуазель Леони? - осведомилась Мелани, одна из служанок. - Кроме мадемуазель Шарлотты, только вы и остались в живых из родни покойных, и нам с вами было бы гораздо спокойнее.
Прежде чем ответить, старая дева вопросительно посмотрела на Альбана, и тот покорно развел руками. Он свыкся с мадемуазель Леони, она стала ему необходима, и лишиться ее ему вовсе не хотелось, но что он мог поделать?..
- Хорошо, я согласна, я останусь здесь, по крайне мере на какое-то время. Теперь, я думаю, всем слугам пора приступить к своим обязанностям, а господа полицейские продолжат свое расследование.
- Я прикажу привезти сюда ваши вещи, - сказал Альбан с таким огорчением, что мадемуазель Леони улыбнулась.
- Наконец-то появился на свете человек, который будет обо мне плакать, - пошутила она и поцеловала Альбана в щеку. - Успокойтесь, я говорю вам: до скорого свидания. - И шепотом добавила: - Нам необходимо ее отыскать! И как можно скорее!
Когда Альбан вернулся вечером домой, дом ему показался холодным и пустым...
***
Брат короля занимался своим самым любимым делом, когда де ла Рейни почтительнейшим образом попросил у него аудиенции: герцог Филипп рассматривал только что привезенные из Венеции драгоценные камни и пребывал в состоянии волнующего выбора, от которого у него всегда захватывало дух. На чем он остановится - подарит себе дюжину безупречно подобранных изумрудов, из которых получится великолепное колье, если добавить к ним несколько жемчужин и алмазов, или все-таки возьмет чудную коллекцию розовых бриллиантов? Из них можно сделать чудесные пуговицы к парадному камзолу из той самой материи цвета вянущей розы, которую ему как раз доставили...
Давным-давно зная своего обожающего роскошь покупателя, гранильщик успешно изображал змея-искусителя:
- Почему бы Вашему королевскому высочеству не купить себе все эти роскошные камни? Зная, в какой они теперь цене, это было бы успешным приобретением!
- Беда в том, что Мое королевское высочество очень сильно потратилось, реставрируя свой замок в Виллер-Котре. С другой стороны, если я не куплю их, вы тут же предложите их королю, моему брату, которому они совершенно не нужны!
- Новые драгоценности всегда нужны, Ваше королевское высочество, и...
- Но не моему брату, - упрямо повторил герцог Орлеанский. - Он мало-помалу вернул себе все драгоценности, которые подарил герцогине де Фонтанж и королеве. У него драгоценностей гораздо больше, чем у меня, но я хорошо его знаю, он может купить эти только для того, чтобы они не достались мне.
- Стоит ли об этом думать, Ваше королевское высочество? Если вы готовы купить один из этих наборов, то, немного поднатужившись, купите и второй. Мы даже можем договориться и дать вам отсрочку в выплате.
В черных глазах герцога вспыхнуло негодование.
- Отсрочку? Мне? Да знаете ли вы, месье, что я не терплю долгов! Ну так что? Сколько вы за них хотите?
Именно в эту минуту дежурный дворянин вошел с известием, что господин де ла Рейни просит уделить ему несколько минут для беседы. Герцог Орлеанский не любил главного полицейского Его королевского величества. Он жил под дамокловым мечом ожидания, что очередное скандальное обвинение обрушится на кого-нибудь из его друзей.
- Что ему нужно?
- Он не имел чести доверить мне свои пожелания.
- Да, конечно... А как он выглядит?
- Думаю, как обычно. Если можно так выразиться, далек от игривости.
- Странно было бы видеть его игривым. Попросите его подождать.
И герцог вновь повернулся к гранильщику.
- Неопределенность меня нервирует. Поэтому я думаю, что поступлю правильно, если возьму у вас все. По крайней мере, по этой части я буду спокоен. Зайдите завтра к моему казначею, господину Фоскарини, он вам вручит требуемую сумму.
Огранщик, отвесив почтительный поклон, удалился. Герцог Орлеанский позволил себе несколько минут отдыха, любовно поглаживая свои приобретения, прежде чем вновь уложить их в кожаные мешочки и запереть в шкафу из черного дерева с инкрустациями из черепахи со слоновой костью и накладками из позолоченной бронзы, где имел обыкновение хранить свои покупки до того, как передавал их ювелиру.
- Пригласите господина де ла Рейни, - приказал он, опустившись в кресло, стоявшее к шкафу ближе других. Но, будучи по натуре человеком любезным, он встретил улыбкой грозу своих друзей.
- Какой добрый ветер занес вас к нам, господин главный полицейский? - осведомился он, немного лукавя.
- Ни добрый, ни злой, монсеньор. Я просто хотел получить от Вашего высочества позволения поговорить с одним из ваших дворян... Не перебирайте их, монсеньор, - поспешил он добавить с легким оттенком иронии, увидев, каким кислым стало выражение лица герцога. - Речь идет о господине де Сен-Форжа, который, женившись на мадемуазель де Фонтенак, похоже, совсем не уделяет внимания своей супруге. А ведь молодая графиня исчезла вечером того самого дня, когда умерла Ее величество королева...
- Да, я знаю о ее исчезновении. И что же?
- Хорошо бы найти ее, и как можно скорее, чтобы она вступила в права наследства. Мадам де Фонтенак, ее мать, и... друг ее матери были найдены мертвыми вчера утром. Без сомнения, они были убиты.
- Кем же?
- Этого я пока не знаю. Человек двенадцать мужчин, одетых в черное и в масках, вошли в особняк де Фонтенак позавчера ночью. Они связали и заперли в погреб слуг, после чего повесили хозяев в библиотеке.
- Фу! Как это отвратительно!
- На груди у повешенных были таблички с надписью: "Да восторжествует Божья справедливость!"
- И вы собираетесь рассказать эту историю бедному Адемару? Он упадет в обморок.
- Я считаю его достаточно крепким и думаю, что он выдержит эту новость. Весть о том, что его супруга - единственная наследница, должна его сильно подбодрить. Поэтому я имею честь повторить Вашему королевскому высочеству, что графиню де Сен-Форжа необходимо отыскать.
- Конечно, но где? Вы должны знать это лучше меня. В конце концов, это ваше ремесло.
- Не спорю, монсеньор, но брат короля имеет несоизмеримо больше возможностей, чем я, узнать, где она находится.
- Каким же образом?
- Самым простым. Во Франции есть только один-единственный человек, который может задавать королю вопросы, и это - Ваше королевское высочество.
Во рту у герцога мгновенно пересохло, и он нехотя выдавил из себя:
- Задавать вопросы королю? Мне?
- Его величество король разве перестал быть вашим братом? - поинтересовался де ла Рейни с небольшой долей иронии - на свой манер он любил принца, находя его весьма забавным. И тут же поспешил дать необходимые объяснения: - Но сначала я должен сообщить Вашему королевскому высочеству, при каких обстоятельствах исчезла мадам де Сен-Форжа.
В нескольких словах он передал результаты предпринятого им расследования.
Герцог не раз недоверчиво на него посматривал.
- И вы отправились в Бастилию, а потом в Венсен без приказа короля?
- На протяжении всех последних лет я довольно часто езжу туда без королевских приказов. Такова необходимая часть моей работы.
- И вы готовы повторить все, что сказали мне, моему брату?
- Без малейшего колебания, поскольку я ни в чем не изменяю своему долгу, и в мои обязанности входит сообщать Его величеству обо всех происходящих событиях. Но поскольку речь идет о супружеской паре, принадлежащей дому Их королевских высочеств, брата короля и его невестки, я счел своим долгом сначала приехать к вам.
Принц задумался на секунду и кивнул:
- Справедливо! Вы совершенно правы. А вы уже говорили с моей женой?
- Как я мог, монсеньор? С моей стороны это было бы неуважением по отношению к Вашему королевскому высочеству.
- Конечно, конечно... К тому же в последнее время она не слишком ладит с моим братом.
И снова принц погрузился в молчание, усиленно размышляя. Внезапно его лицо посветлело.
- Вот что мы сделаем, господин де ла Рейни! Мы отправимся к нему вместе! Вас это избавит от необходимости просить аудиенции... ну и вообще...
Выходя из Пале-Рояля, де ла Рейни улыбался. Он получил именно то, чего желал.
Глава 4
Неожиданная развязка
Зная своего государя, быть может, лучше, чем тот знал самого себя, де ла Рейни почел за необходимость предупредить его о посещении брата, который решил повстречаться с ним как бы невзначай после полуденного завтрака. Поэтому главный полицейский выехал из Парижа затемно, чтобы успеть испросить аудиенции после утренней службы и до заседания Совета. Король, конечно, мог быть в дурном расположении духа, и тогда... Но на этот раз удача улыбнулась де ла Рейни: на лестнице он встретил личного секретаря Его величества Тусена Роз, который в скором времени получит титул маркиза де Койе, человека уже немолодого, опытного, с острым проницательным умом, которого необыкновенно высоко ценил его господин.
Роз поначалу посмеялся над де ла Рейни:
- Частная аудиенция? И вы прибегаете к моему посредничеству, господин главный полицейский? Вы, однако, необыкновенно застенчивы!
- Уверяю вас, не слишком, но я всегда опасаюсь, что с моим появлением связывается что-то неприятное, и стараюсь появляться как можно реже.
- Вы ошибаетесь! Что вам за дело до трепещущих придворных, чья совесть в последнее время не слишком чиста? Вы великий труженик, такой же, как король... как я. Его величество по справедливости оценивает великое дело, которое взвалено на ваши плечи: Париж день ото дня становится все более спокойным городом, безопасным, чистым, красивым. Пойдемте вместе и подождем Его величество в кабинете. Я уверен, что вас ожидает самый благожелательный прием.
Секретарь не ошибся. Людовик сразу выразил главному полицейскому свое удовлетворение.
- Господин де ла Рейни! - воскликнул он. - Нам по душе ваше усердие! Вы приехали так рано, чтобы сообщить нам об этом ужасном случае в Сен-Жермене?
- Король уже знает о нем?
- Конечно. И даже думал, что вы приедете ко мне вчера.
- Вчера, сир, по вызову наместника города я был в Сен-Жермене, осмотрел место преступления и начал расследование. Именно этого требует от меня служба Его величеству королю.
- Вы совершенно правы. Но дело в том, что вчера вечером мадам де Ментенон, сохранившая друзей в Сен-Жермене, обронила мне несколько слов о случившемся. Теперь рассказывайте вы!
Но де ла Рейни не смог начать говорить, его душил приступ гнева, вызвавший чуть ли не слезы, но наконец ему удалось справиться с нахлынувшими эмоциями, однако гримасу на его лице трудно было считать любезной улыбкой.
- Начинайте же! - нетерпеливо потребовал Людовик.
- Простите меня, сир, но я подумал: почему бы Вашему величеству не перепоручить мои обязанности мадам де Ментенон? Мне кажется, она более сведуща, чем я.
Однако в этот день король был и в самом деле в великолепном настроении.
- Ну-ну, стоит ли обижаться? Рассказывайте скорее, что там произошло, - повторил он, поудобнее устраиваясь в кресле.
Де ла Рейни рассказал о деле, не упустив ни малейшей подробности. Он не упомянул только о присутствии в особняке мадемуазель де Куртиль де Шавиньоль. А затем перешел к особо тонкому моменту.
- Вернувшись в Париж, я занялся поисками графа де Сен-Форжа, так как речь шла о смерти его тещи, и отправился в Пале-Рояль.
- Вы виделись с герцогиней Елизаветой?
- Нет, сир, я виделся с герцогом Орлеанским. Поскольку я искал одного из его свитских дворян, то самым естественным было обратиться к нему. Его королевское высочество взял на себя заботу сообщить обо всем супруге и собирался нанести визит сегодня после полудня своему августейшему брату. Без сомнения, граф де Сен-Форжа будет сопровождать его.
- Чего они хотят? - тон Людовика стал гораздо суше.
Уловив перемену, господин Роз деликатно удалился. Де ла Рейни прокашлялся, прочищая горло, но сохранил полнейшее спокойствие.
- Думаю, короля не удивит их просьба. Полагаю, что до Вашего величества дошел слух о странном исчезновении графини де Сен-Форжа, которую никто не видел... вот уже много месяцев.
- Брат хочет получить сведения о ней у меня? Единственное, что я могу, - это его успокоить, за всем остальным он должен обращаться к вам. Полагаю, что вам нужно начать еще одно расследование.
После этих слов де ла Рейни кинулся с головой в омут. Он отважно посмотрел королю в глаза, потом почтительно ему поклонился и сказал:
- Я уже его начал, сир, считая, что преданно служу интересам Вашего величества. Никуда не годится, когда исчезает знатная дама и никто не может сказать, что с ней случилось.
- Может быть. Нам известно, что... кое-кто выражал о ней беспокойство.
- Меня тоже беспокоит ее участь, сир. Я видел ее, и не раз, в доме покойной мадам де Брекур, с которой меня связывала давняя дружба.
- Вам нечего оправдываться. И что же ваше расследование?
- Полагаю, король сможет узнать гораздо больше, задав вопрос об участи графини господину де Лувуа, потому что он начиная с вечера 30 июля занимался этой молодой женщиной, которая была слишком взволнована и поэтому, очевидно, несколько назойлива. По слухам, неведомо откуда взявшимся, как это часто бывает, графиня имела несчастье не угодить королю, и это вынудило господина де Лувуа вмешаться.
- Что дальше?
- Как поступают с провинившимся в столь тяжком преступлении? Их отправляют в тюрьму, сир... Например, в Бастилию.
- Если она в Бастилии, мы попросим нашего министра освободить ее оттуда.
- Но она не в Бастилии. Она была там, но спустя несколько недель за ней приехала карета, чтобы отвезти ее в Венсен под предлогом, что лесной воздух будет для узницы полезнее. Мне передавали, что она болела, если не сказать, угасала...
- Прекрасно! Так чего же вы ждете? Привезите ее из Венсена!
- Невозможно, сир. Ее нет в Венсене, потому что ее никогда туда не привозили.
- Что вы хотите этим сказать?
- Господин дю Шатле, комендант Венсенского замка, в глаза не видел этой узницы. С тех пор как было закрыто дело с отравительницами, ни одна женщина не переступала порога Венсена, чем комендант, надо сказать, был очень доволен. Донжону, принадлежавшему королям и принимавшему весьма знатных особ, не прибавили чести жалкие ворожеи и колдуньи, - закончил де ла Рейни и позволил себе улыбнуться.
Шутливое заключение несколько разрядило напряжение. Проницательный взор главного полицейского не мог обмануться относительно выражения лица короля: Его величество не гневался, он был скорее удивлен, и удивлен до такой степени, что даже забыл величественное "мы".
- Да, я понимаю. Но где же она может быть?
- На свое несчастье, этого я не знаю. Знаю только, что закрытая карета, та же самая, что привезла узницу в тюрьму, увезла ее из Бастилии, и приказ о перемещении был подписан господином де Лувуа.
- В таком случае, - сделал вывод король, - пускай позовут ко мне господина де Лувуа, и он объяснит нам... Во всяком случае, я надеюсь...
Людовик произнес свой приказ таким ласковым тоном, что даже у главного полицейского пробежал мороз по коже.
Министр, как видно, был уже рядом, потому что явился в ту же секунду. Король принял его любезно. Даже слишком...
- Присутствующему здесь господину главному полицейскому, - начал Людовик, - хотелось бы знать, как вы поступили с малюткой де Сен-Форжа. Ее мать умерла, и было бы желательно, чтобы она присутствовала на похоронах.
- Как я поступил с ней, сир? Я был уверен, что король прекрасно осведомлен о ее участи. Разве не было желательно, чтобы молодая особа выплескивала свои чувства в месте, менее взрывоопасном, чем Версаль?
- Например, в Бастилии, - вставил де ла Рейни, на которого грубость де Лувуа всегда действовала угнетающе.
Де Лувуа с живостью повернулся к нему.
- Именно в Бастилии! Стены там той самой толщины, которая не позволит просочиться никаким нежелательным слухам!
- Так почему же вы ее увезли оттуда?
- Вы и об этом знаете? Похоже, вы сочли себя вправе вести расследование, господин главный полицейский?