- Дорогая, теперь ты в безопасности. Обещаю тебе, все будет в порядке, - сказала Каллиопа, скорее пытаясь убедить в этом себя, чем сестру. - Но почему ты оказалась с ним наедине?"
- Потому что я дура! - Клио выпрямилась, вытерла слезы рукавом халата. - Мне так хотелось увидеть Алебастровую Богиню без посторонних. Я уговорила одного лакея сказать, где ее держат, и потихоньку отправилась туда. А он, наверное, следил за мной. И пошел следом за мной в галерею, а когда я нашла богиню, он…
- Он - что?
Клио яростно затрясла головой:
- Не хочу рассказывать! Но он не слишком преуспел, Каллиопа. Он смог только поцеловать меня. Артемида спасла меня.
Каллиопа мягко улыбнулась:
- Хочешь сказать, она спрыгнула с пьедестала и обрушилась ему на голову?
Клио нервно рассмеялась:
- Ей пришлось оказать помощь смертной. Я схватилась за деревянную подставку, видимо, она была расколота, потому что половина ее оказалась в моей руке… Я хотела только защититься! Потом испугалась, решив, что он умер, но ведь я не хотела убивать! Я его презираю, но не хочу, чтобы его кровь была на моих руках. - Она протянула вперед дрожащие ладони. - Но они в крови!
- Нет! - Каллиопа крепко сжала ее руку. - Он жив и наверняка поправится. Надеюсь, он получил хороший урок и теперь больше никому не захочет причинить зла.
- Думаешь, он об этом не расскажет?
- Зачем ему это надо? У него репутация губителя женщин - а тут женщина не поддалась, справилась с ним, - нет, ему ни к чему такая слава.
- Это благородному человеку ни к чему, а герцог и благородство - несовместимы.
Они посидели, обнявшись, слушая, как потрескивает пламя. За окном уже начинало сереть небо, на дереве чирикнула птица. Лондон пробуждался для нового дня.
- Я еще кое-что хочу сказать, Кэл. - Клио с трудом поднялась на ноги, подошла к кровати, нагнулась и, приподняв матрац, что-то достала. Помятый листок бумаги, исписанный неразборчивым почерком. Уголок у него был оторван.
- Что это? - спросила Каллиопа, когда сестра снова вернулась к камину.
- Не знаю. Когда я… выдернула подставку, вернее ее часть, эта бумажка выпала из нее.
- Ну да! - воскликнула Каллиопа, вспомнив и разбитую подставку, и крохотный кусочек бумаги. - Я видела клочок бумаги. Но что в листке?
- Здесь вроде бы какой-то список. - Клио разгладила бумажку на каминном коврике. - Но я не очень поняла…
Каллиопа нагнулась, вглядываясь в мелкие буквы:
- "Цицерон. Сизый Голубь. Сицилиец. Лиловый Гиацинт…" Какие-то псевдонимы, прозвища?
- Наверное. Всего их десять, и они все такие же странные. Никогда бы не подумала, что герцог принадлежит к тайному обществу, ведь он живет затворником, но, увидев сегодня, что представляет собой его дом - настоящий готический ужас, - я уже ничему не удивлюсь. Что могут означать эти прозвища?
Каллиопа пробежала глазами загадочный список до конца.
- "Карл Великий. Золотой Сокол…" Понятия не имею. Наверное, что-то важное, раз было спрятано в Алебастровой Богине.
- Важное и противозаконное. И разумеется, аморальное.
- Клио, - выдохнула Каллиопа. - Что, если герцог и есть Вор Лилии?
Камерон плеснул себе в лицо ледяной водой, надеясь, что это поможет стряхнуть с себя странный сон, в котором он пребывал весь вечер. Но это не помогло. Когда он открыл глаза и пригладил мокрые волосы, костюм Гермеса, небрежно брошенный на стул, никуда не исчез. А в зеркале отразилось осунувшееся лицо и воспаленные глаза.
Во время его странствий по Греции однажды за ним и его спутниками погнались бандиты, и они бежали между скал, а пули свистели над их головами. Это было смертельно опасно и в то же время весело. Опасность кружила голову и опьяняла. Ускользнув от бандитов, они потом, сидя у костра, пили вино и пели песни до зари, снова готовые к приключениям.
Почему же сейчас он чувствует себя таким усталым. Даже… да, старым? Может быть, оттого, что бандиты и пули по-своему честны? Совсем иного рода было то, что сегодня произошло в доме Авертона. От этой тайны пахло тлением.
Оставил бы он Авертона умирать, если бы за каждым его движением не следили темные, испытующие глаза Каллиопы Чейз? А его тянуло так поступить и сделать этот мир чище. Но он все-таки не смог. Не смог оставить умирать этого ненавистного ему человека. Было ли это проявлением слабости? Или в глазах Каллиопы ему хотелось выглядеть безупречным, каким он никогда не был?
Камерон тряхнул головой, разбрызгивая капли, взял теплый халат, натянул его на озябшее тело, глядя, как за окнами занимается розовато-серая заря. Теперь не время для мучительных самокопаний. Он никогда не был в них силен, как никогда не был поэтом. Теперь требовалось действовать, разгадать смысл произошедшего прошлой ночью. Кто-то пытался убить герцога. И возможно, похитить Алебастровую Богиню.
Герцог всегда был не прочь пошалить. Что он хотел от Клио Чейз? И какое отношение имеет она к событиям прошлой ночи? И вообще, каким боком тут замешаны сестры Чейз?
Он выглянул в окно на начинавшую оживать улицу. По ней уже спешили молочники и зеленщики со своим товаром, в доме по соседству служанка, зевая во весь рот, скребла крыльцо.
Несмотря на бессонную ночь, Камерон вдруг разом очнулся ото сна, недавняя усталость полностью его покинула. Что-то произошло между ним и Каллиопой Чейз, пока они пробирались через эти комнаты, полные распада и тления. Он и раньше находил ее красавицей. И конечно, она была умна, настолько уверенной в себе может быть только действительно умная девушка. И еще у нее был упрямый и несносный характер.
Прошлой ночью между ними словно пробежала искра и упрочилась связь, но вместе с тем возросли и подозрения. Он непременно докопается до того, что затеяла его Афина, пусть и потребуется немало сил, чтобы завоевать ее доверие. У него даже было чувство, что это окажется самым трудным делом в его жизни. Но что-то происходило в тесном кругу коллекционеров антиквариата, в кругу Чейзов, и он преисполнился решимости доискаться, что именно.
Даже если для этого понадобится провести некоторое время - даже немалое время - с Каллиопой Чейз. Но нельзя сказать, что это потребует от него больших усилий. Он вспомнил, как плавно струилась туника с ее белых открытых плеч… Да, кто-то должен разгадать эту тайну, прежде чем новые сокровища, подобные Алебастровой Богине, окажутся ее жертвой.
И этим человеком будет он.
Глава 10
Каллиопа завязала ленты капора изящным бантом у левого уха и осмотрела себя в зеркале. Это был ее любимый капор - из тонкой соломки, отделанный васильковыми атласными лентами. Но в самом ли деле он ей к лицу? Не простоват ли он?
Но почему ее так занимает капор, когда кругом столько важных проблем, о которых стоит поломать голову? Клио, герцог, Вор Лилии…
Каллиопа догадывалась о причине, по которой увлеклась модами, и это совсем ей не нравилось. Она так беспокоилась, потому что в этом капоре собиралась в парк, кататься с лордом Уэствудом. С Камероном.
Со вздохом досады она сняла капор, окончательно растрепав сложную конструкцию из локонов - очередной шедевр Мэри, - и взяла в руки письмо, которое принесли за завтраком.
Мисс Чейз! Не окажете ли Вы мне честь покататься со мной сегодня в парке? Думаю, что именно в этом месте, в окружении множества людей, мы сможем по-настоящему серьезно поговорить. Если Вы согласны, я заеду за Вами в половине четвертого.
Если она согласна! Сплетники наверняка придут в восторг, увидев их вдвоем в желтом фаэтоне Уэствуда. Интересно, какие новые пари заключат любители спорить? Ей совсем не улыбалось сделаться предметом пересудов, особенно сейчас, когда требовалось быть особенно неприметной в обществе, чтобы выявить Вора Лилии. Был ли им герцог? Уэствуд? Загадочный Минотавр на балу? Или кто-то еще, кого и представить нельзя в этой роли? Но как она сможет вести свои поиски, если все станут наблюдать за ней и хихикать, прикрываясь веерами.
Ей необходимо поговорить с Уэствудом. Он единственный, помимо Клио и герцога, знал, что случилось в темной галерее. Может даже, он возьмется ей помочь, но следует быть очень осторожной. Вдруг он окажется главным препятствием в ее поисках?…
Каллиопа отложила капор и взяла утренние газеты. Все они писали о происшествии на маскараде у герцога и почти все излагали его неточно. В одних говорилось, что герцогу совершенно разбили голову, так что мозги разлетелись по полу. Непонятно было, как человек с такой травмой все еще жив. Писали и об украденных из дома драгоценностях, о дамах в обмороке, о грабителях в масках с револьверами. Или кинжалами.
Но ни одно описание не было настолько ужасным, как ее собственное воспоминание. Нигде не говорилось о запахе крови, смешанной с пылью, о клочке зеленого шелка в сжатых пальцах герцога.
Каллиопа, передернув плечами, отбросила газеты. Где-то среди кричащих заголовков, в закоулках ее сознания, пряталась правда. И она твердо намеревалась отыскать ее. Это был единственный путь остановить Вора Лилии и обеспечить безопасность Клио.
Но в одиночку ей было не справиться. Она все же не Афина. Ей понадобится столько помощников, сколько она сможет найти. Сестры, подруги по обществу. Камерон де Вер?
Можно ли ему доверять? Прошлой ночью он был словно скала среди хаоса и смятения. Но это не изгладило его прежнего отношения к сокровищам древности, не перечеркнуло их былых ссор.
Есть только один способ испытать его. Серьезно с ним поговорить. Попытаться разглядеть за привлекательным фасадом его истинную суть.
Каллиопа снова взяла капор и надела его на голову. Хорошо бы добавить сюда кокетливых перышек или ярких цветов и фруктов. И еще неплохо бы иметь такие голубые глаза, как у Талии, или пышные формы, как у Эмлин. Карие глаза и худощавая фигура едва ли помогут выудить секреты у мужчины, особенно такого любимца женщин, как Уэствуд.
А впрочем, нет смысла так волноваться. Она такая, какая есть, и ничего с этим не поделаешь. И кстати, если она не поторопится, то опоздает.
Она снова завязала бант - только возле другого уха - и взяла жакет. Может, у нее и не голубые, как небо, глаза, зато имеется нечто общее с Камероном - знание истории и древностей. Если они постараются, то найдут-таки общий язык.
Едва она успела приколоть к воротнику брошку - маленькую золотую сову, знак Афины, - как в дверь ее комнаты постучали.
- В гостиной вас ожидает граф Уэствудский, мисс, - объявил лакей.
- Спасибо, - сказала Каллиопа. - Я сейчас спущусь. - И, прикоснувшись к брошке, прошептала: - Дай мне смелости.
Каллиопа и Камерон въехали в ворота Гайд-парка одними из первых, модный час для катания едва пробил, и желто-черный фаэтон влился в красочную вереницу экипажей. Каллиопа раскрыла зонтик, чтобы загородиться от солнца и любопытных взглядов.
- Как вы себя чувствуете, мисс Чейз? - спросил Камерон, направляя лошадей в боковую аллею. Она нисколько не ошибалась в его умении править - руки Камерона в элегантных перчатках без усилий держали вожжи, а лошади слушались их малейшего движения. Как и она во время танца…
- Хороший сон и чашка крепкого чая могут творить чудеса, - ответила Каллиопа и кивнула Эмлин, которая со своей матерью проехала мимо них в открытой коляске.
- Значит, вам удалось хорошо выспаться? Каллиопа сухо рассмеялась:
- Пожалуй, нет. Мне снились кошмары.
- Например, падающие на головы статуи?
- Нет, за мной гнался Минотавр по бесконечному коридору.
Он сочувственно взглянул на нее:
- Одного взгляда на этот дом достаточно, чтобы нарушился спокойный сон - даже без происшествий.
- Точно. Мне бы очень не хотелось снова увидеть Акрополь-Хаус.
- И его хозяина?
- Его тоже. Как вы думаете, он поправится?
- Вчера у него побывал врач и дал неплохой прогноз. Если только мозг не пострадал. Впрочем, кажется, у этого человека мозг пострадал уже давно.
Каллиопа, у которой внезапно пересохло в горле, с трудом проглотила слюну.
- А вы слышали, что говорят о происшествии?
- Герцог вроде бы любовался на свое сокровище, а тут подставка треснула, статуя и упала на него. Нелепая случайность.
- Но это только пока он не очнулся и не рассказал правду.
- Да… как себя чувствует ваша сестра?
- В основном молчит, а вообще неплохо. Клио не умеет долго унывать. Но она рассказывает то, о чем вы и сами догадываетесь. Герцог захватил ее врасплох, пока она рассматривала Алебастровую Богиню, и когда он попытался… кое-что ей сделать, она… ну в общем на него упала статуя.
- И поделом ему.
- Кажется, сестра даже жалеет, что не довела дело до конца, - усмехнулась Каллиопа.
- Ну, в один прекрасный, день кто-нибудь это сделает. У герцога для этого достаточно врагов.
- Например, вы, лорд Уэствуд?
Он покосился на нее:
- Возможно. Будущее предсказывать трудно. Но кажется, я просил вас называть меня Камероном?
- Когда мы наедине.
- А сейчас разве мы не наедине?
Каллиопа выразительно обвела взглядом поток экипажей и всадников:
- Едва ли.
- Но нас же никто не слышит.
- Ну хорошо, Камерон. Я надеюсь, что, если с герцогом рано или поздно случится что-то серьезное, это будет не от вашей руки.
- Значит, вам не хотелось бы увидеть меня в камере смертников Ньюгейтской тюрьмы?
Каллиопа представила его за решеткой, небритого, ожидающего казни или отправки на каторгу в Ботани-Бей. Прежде это видение заставило бы ее засмеяться, но теперь она вздрогнула.
- Ни в коем случае, тем более из-за герцога Авертона. Не хочу, чтобы вы или сестра из-за него пострадали.
- Поверьте, я тоже этого не хочу.
- Как же нам этого не допустить?
- Нам?
Каллиопа оглядела лужайку, ровный ряд деревьев и притворилась, что совершенно спокойна, но на самом деле это было далеко не так.
- Кажется, вчера мы действовали вместе?
- Пожалуй, - медленно согласился он. - Мы определенно скрыли то, что на самом деле произошло в галерее. Хотя я полагаю, что отсутствие улик не помешает людям строить догадки.
Каллиопа вспомнила, как Эмлин говорила ей, что в мужском клубе заключают пари - то ли они с Уэствудом обручатся, то ли поубивают друг друга.
- Конечно нет. Люди так любят сплетни.
- Только не мы с вами, - поддразнил ее он. - Мы выше. Нас заботит только высокое искусство.
- Я, наверное, все-таки не такая возвышенная натура, - засмеялась Каллиопа. - Тоже люблю строить разные догадки.
- О нет! Только не Каллиопа Чейз.
- Как это ни грустно, но надо быть честной.
- И о чем же вы строите догадки?
О вас, едва не вырвалось у Каллиопы. Но она закусила губу и отвернулась, глядя на гуляющих. Сейчас они ехали по не слишком оживленной части парка, и большая часть праздных зевак осталась позади. Здесь преобладали няни с детьми и лакеи с собаками на поводках. Фаэтон катил мимо них со скоростью улитки.
- Ну… о разных вещах. О том, что будет модно в будущем сезоне. Останутся ли веера из перьев, например? Все женщины интересуются последней модой.
Камерон покачал головой:
- Многие - да, но не вы, и не ваши сестры, полагаю, и не подруги по вашему обществу, в которое мечтают вступить все светские дамы. Меня вы не обманете.
Жаль, иногда бы это не повредило. Все равно он не догадывается, что они часто говорят о нем на собраниях общества и что многие из ее знакомых влюблены в него и называют его Греческим Богом. И он не знает, почему ей так нужна его помощь. И почему она находит нужным за ним присматривать.
И конечно, он не догадывается, что начинает ей очень нравиться…
Вот оно! Наконец-то она призналась самой себе. Он начинает ей нравиться, она ожидает новых бесед с ним, его улыбок. Но долго это не продлится. Такие глупости редко длятся долго. Она знала это из своих наблюдений. Лотти, например, каждую неделю нравится другой мужчина. Это вообще похоже на любимые романы Лотти, где готические кошмары в конце концов оборачиваются фарсом. "Безумство Каллиопы". Но по крайней мере, у этого безумства есть цель.
- Ну хорошо, - сказала она, - иногда мы обсуждаем и шляпки, и мужчин. Но в основном действительно беседуем об искусстве, истории, книгах.
Не стоило уточнять, что иногда такой книгой бывает, например, "Трагедия леди Розамунды".
- Я так и думал. Я же сказал, что вас по-настоящему волнует только искусство.
- Да, сказали. И поэтому, лорд Уэствуд - Камерон, - я нуждаюсь в вашей помощи.
Он приподнял бровь:
- В моей помощи? Дорогая мисс Чейз, кажется, я сейчас потеряю сознание.
Каллиопа шутливо шлепнула его по руке:
- Не смейтесь. Я говорю серьезно.
- Я тоже. Кто мог подумать, что такой день настанет? От удивления у меня закружилась голова.
Каллиопа закрыла зонтик, горя желанием стукнуть его.
- Так вы будете слушать то, что; я собиралась сказать, или нет?
- Я весь внимание!
- Вот и хорошо. Как я полагаю, мы сходимся в том, что герцог - дурной человек.
Улыбка сбежала с его лица, уголки красивых губ Греческого Бога опустились вниз.
- Несомненно.
- И вы, конечно, знаете его лучше, чем я, ведь вы учились с ним в университете. Я могу судить о нем только по тому, как он ведет себя с моей сестрой. И по ненасытной, хищнической манере, в которой он собирает свою коллекцию. И то и другое достаточно отвратительно.
- Поверьте, дорогая моя мисс Чейз, вам бы не захотелось увидеть, каков этот человек за пределами благовоспитанного общества, - мрачно произнес Камерон.
Дорогая моя! Каллиопа пристально взглянула на него, пытаясь разобрать выражение лица, полускрытого полями шляпы. Оно было невозмутимо, как у Гермеса. Только опасный блеск в глазах выдавал глубину всколыхнувшихся чувств.
- Наверное, нет, - тихо проговорила она. - Но я готова, если понадобится.
- Понадобится для чего?
- Чтобы защитить сестру. И Алебастровую Богиню.
- Алебастровую Богиню?
- Ну конечно! Я понимаю, что мне не под силу спасти все сокровища в его ужасном доме. Львицу, саркофаг, Дафну… Но по-моему, Артемиде грозит настоящая опасность. И со стороны герцога, и со стороны человека, который решит отнять ее у него…
- Это вы опять о Воре Лилии?
- Может быть. Но он не единственный преступник, ей может грозить опасность и от других.
- Думаете, какой-нибудь карманник из Вайт-Чапель рискнет влезть в Акрополь-Хаус, чтобы украсть греческую статую? А заодно прихватит парочку кошачьих мумий? Каллиопа вздохнула:
- Да, звучит глупо. Нет, я не думаю, что заурядный карманник покусится на Артемиду. Есть много опытных, изощренных преступников, способных совершить подобную кражу. Она очень привлекательная цель. Небольшая, в отличном состоянии…
- И слишком известная, чтобы ее можно было продать.
- Это не остановит коллекционера, который собирается любоваться ею втайне.
- Как часто поступает и сам герцог.
- Именно.
Камерон свернул на другую аллею, более людную. Они оказались в самой гуще еле-еле тащившихся экипажей.