- Будут деньги - будет и перстень, - пожал плечами Седой.
- Деньги, деньги! Заладил, ты и так выиграл!
- Нет денег - нет сделки! - Седой поднялся из-за стола. - Проиграл - плати, я ждать не стану.
- Деньги я отдам - слово дворянина! - выкрикнул Забалуев. - Демьян, чернила мне и бумагу! Расписку напишу. На всю сумму.
- И за старое?
- На все - что должен был, что сейчас проиграл, и перстенек этот тоже посчитаю. Вот!
Седой внимательно, по слогам, прочитал еще пахнувший свежими чернилами документ и осторожно подул на него.
- Ладно, друг, на этот раз, и он же - последний, я немного подожду. Но если опять меня провести вздумаешь, не сердись - плохо тебе будет, очень плохо.
Седой на прощанье кивнул обоим игрокам и, стараясь не привлекать к себе лишнего внимания, выскользнул из трактира. Словно в воздухе растворился…
- Позвольте напомнить, Андрей Платонович, - вдруг спохватился управляющий, - что вы должны не только цыгану. Вы до сих пор не заплатили мне за поддельную бумагу из канцелярии императора.
- Заплачу! И тебе заплачу! - взорвался Забалуев. - На днях князь Долгорукий обещал выдать деньги на расходы.
- Смотрите, Андрей Платонович, а что, если князь Петр узнает, что ваш брак с княжной скоро будет расторгнут? Такая тайна стоит немало.
- Да ты никак шантажировать меня вознамерился?
- Судите сами, что вам выгоднее? Заплатить мне некоторую сумму за молчание или гнить в тюрьме?
Забалуев прожег Модестовича уничтожающим взглядом и велел трактирщику принести водки с ледника…
Из трактира Забалуев поехал домой. По дороге он проклинал свое невезение. Забалуев сознательно посылал Демьяна за новой колодой, чтобы от крапленых карт уберечься, а вышло еще хуже. Это меня цыган сглазил, убеждал себя Андрей Платонович. И теперь он всем был по уши должен! Даже этот собака Модестович, и тот свое запросил. Но ничего, он еще всем покажет - он расплатится, со всеми расплатится, и с княгинюшкой этой сумасшедшей, и с семейкой ее мерзопакостной, и с цыганом…
Сторож хотел рассказать ему что-то, но Забалуев и слушать не стал - оттолкнул и бросился в комнаты. В спальной под комодом был у него тайник - в нем Забалуев хранил фальшивые ассигнации. Их он выиграл у одного рисовальщика, с которым свела его судьба. Как потом оказалось, деньги те были не случайные - заказ на них шел с самого верха. Да вот только художник имел неосторожность сесть за карточный стол в придорожном трактире, куда любил наезжать Забалуев.
Разобравшись, что за деньги, Андрей Платонович не на шутку струхнул, но избавляться от них по спешке не стал. А когда за ним пришли, на святой иконе побожился, что сжег богопротивные деньги, и для вящей убедительности продемонстрировал остатки двух-трех действительно сожженных купюр. Забалуев догадывался, что Бенкендорф ему не поверил, но с тех пор между ними установилось вполне официальное соглашение - Забалуев время от времени выполнял поручения по линии Третьего отделения, а Бенкендорф прикрывал "чудачества" своего подопечного.
И вот пришла пора бумажкам этим поработать. Забалуев был уверен, что жадный Модестович сразу в подлинности ассигнаций не разберется - спрячет подальше в укромное место и будет беречь на черный день. Хотя, опасность, конечно, оставалась - Шулер и сам баловался подделками и глаз имел наметанный. А вот цыгана провести, конечно, труднее. Но ведь цыгану деньги можно и не отдавать, а так - заманить и… будь, что будет!
Модестович, как и ожидал Забалуев, поначалу заволновался, увидев Забалуева на пороге кухни, где управляющий по обыкновению столовался у Варвары после барского обеда. Модестович оглянулся по сторонам и, не заметив ничего подозрительного, кивнул вошедшему.
- Вы почему так открыто? Вдруг кто увидит? Подумают, что у нас с вами заговор какой.
- Да я осторожно, Карл Модестович. Вот, должок вам отдать.
- С чего такая щедрость, Андрей Платонович? - растерялся управляющий, развернув упакованный в газету небольшой сверток.
- Хочу, чтобы вы купили себе поместье, ни в чем себе не отказывали и уехали на родину, как можно скорее. Ни с кем не прощаясь, ни с кем не разговаривая.
- Вы как будто избавиться от меня хотите, Андрей Платонович?
- Что вы, Карл Модестович! - бросился успокаивать его Забалуев. - Я только с долгами рассчитаться желаю, чтобы тяжесть на душе не держать.
- Уж больно красиво говорите…
- Но я могу деньги и обратно забрать, - Забалуев протянул руку к свертку, словно хотел вернуть его, но Модестович быстро подгреб пачку под локоть.
- Что дано, то дано!
- Да не бойся, я-то не передумаю! А вот ты с такими деньгами долго здесь не рассиживался бы, неровен час, украдут! Народ у нас в России, сам знаешь, какой! Оглянуться не успеешь - останешься без всего! Где потом еще столько найдешь? - уходя, "по-дружески" предупредил Забалуев.
- За меня не волнуйтесь! - отмахнулся управляющий. - Свое не отдам. Так приберу, что никто не найдет. Даже вы!
Забалуев усмехнулся - другого он и не ждал. Теперь оставалось договориться с цыганом. И Забалуев поспешил в табор, переодевшись на всякий случай в карете. И когда он вышел из нее у опушки леса, где по-прежнему стояли цыганские кибитки, то кучер хозяина не узнал. Забалуев закутался в длинную доху и глубоко надвинул на лоб разноцветный бабий платок. Ни дать ни взять - старуха-попрошайка. Кучер потихоньку перекрестился - "Свят, свят!", но Забалуев так зыркнул на него исподлобья, что у того слова в горле вмиг заморозило.
Неожиданное появление "старухи" - от дальней кибитки мальчишка прибежал, сказал, что ждет его какая-то бабка у околицы, Седого встревожило. Но потом он разглядел за маскарадом знакомое лицо и немного успокоился. А когда Забалуев подал ему сверток с деньгами, усмехнулся и покачал головой.
- Видать, здорово тебя припекло, если открыто приехать побоялся! Но долг сполна привез, - с видимой радостью перебирая ассигнации, заметил Седой.
- Не твоего ума дело! - отрезал Забалуев. - Расписку мне верни! А то, я тебя знаю, еще подкинешь ее дружку своему, князьку столичному.
- Наверное, так и следовало бы сделать, - кивнул Седой. - Да мне деньги больше, чем правда, нужны. Засиделись мы здесь с тобой, пора в теплые края выбираться. Дорога зовет!
- Вот и хорошо, что уезжаешь! Краж в уезде меньше станет, мне - почету больше.
- Нехороший ты все-таки человек, черная душа!
- А ты меня не стыди! Сам-то - смошенничал тогда в трактире?
- Да как ты смеешь! - вскинулся Седой.
- Ладно, ладно, не кипятись, я же по-доброму пришел.
- То-то и подозрительно, что ты - и по-доброму! Но это меня не касается. Что расплатился - хвалю, и на том - прощайте, барин! Держи свою расписку.
- Эй, ты куда? - всполошился Забалуев, видя, что Седой направился назад, к табору. - А перстенек-то забыл? За него тебе тоже уплачено.
- И что же в нем такого особенного, что ты за него так схватился? - остановился Седой и, достав перстень из кармана, стал рассматривать его со всех сторон.
- Понравился он мне, я же говорил.
- А, может, ты опять задумал нехорошее?
- Вот привязался, отродье цыганское! Не зли ты меня, отдай перстень и катись со своим табором хоть на край света! - Забалуев протянул руку и попытался вырвать перстень из рук Седого.
- Э нет, барин… Так не пойдет, - Седой отдернул руку и покачал головой. - Зря ты так, барин, ой, зря!
- Отдай, говорю! - Забалуев прыгнул на цыгана и тут же испуганно отпрянул - Седой выхватил нож. - Ты чего, чего?!
- А вот я тебе сейчас объясню! - цыган кинулся на Забалуева, но Забалуев, вдруг бросившись на землю, сбил Седого с ног.
От неожиданности цыган упал. Забалуев сжался, закрыв голову руками и ожидая его повторного нападения, но Седой все не вставал и не вставал. Забалуев решился, наконец, поднять голову. Седой лежал рядом с ним на снегу и хрипел - в его груди торчал его собственный нож, на который он случайно напоролся. Забалуев перекрестился и испуганно принялся крутить головой - не видел ли кто, что случилось.
Он хотел сразу бежать от этого места, но потом спохватился - деньги! И перстень! Перстень, где же этот чертов перстень? Забалуев подполз к умиравшему цыгану и вырвал из его руки сверток с фальшивыми ассигнациями, а потом принялся шарить по карманам. Найдя перстень, осмотрел его со всех сторон - он ли, и удовлетворенно хмыкнул - он, тот самый! Забалуев быстро сунул перстень за пазуху и на четвереньках попятился за ближайшие кусты. Оказавшись подальше, он поднялся, но не распрямился. Согнувшись, насколько можно, и подобрав полы дохи, он перебежками устремился в глубь леса, к дороге, где оставил карету.
Тумаками разбудив дремавшего в карете кучера, Забалуев вытолкал его на улицу и закричал:
- Чего рассиропился?! Живо, живо!
- А куда, барин? - ни за что помятый кучер все никак не мог прийти в себя после сладкой дремы.
- К Долгоруким, - секунду подумав, приказал Забалуев. - И побыстрее!
Взбежав по крыльцу дома Долгоруких, Забалуев немедленно устремился в отведенную ему комнату. Первым делом он проверил деньги - все ли на месте, достал перстень - здесь! Игрушка дорогая, старинная, если ее правильно разместить у знакомого ювелира, то это сразу половина казенного долга. А что с цыганом случилось, так не он ведь его убил… Сам, все сам! И больше он цыгану не должен - некому отдавать.
Успокоившись, Забалуев припрятал в укромном месте ассигнации, потом завернул перстень в носовой платок и, положив его в карман сюртука, спустился вниз, в гостиную, где позвонил в колокольчик. На призыв тут же явилась Татьяна. Ей он велел нести себе чаю и медового пирога, если есть. Татьяна кивнула.
И что за планида такая пошла - суета, маета, думал Забалуев, усаживаясь поудобнее на любимый княгинин диванчик в центре гостиной. Жил - не тужил, как сыр в масле катался, а тут - что ни день, то авантюры! Все время приходится изворачиваться, голова отдыха не знает. Где она, прежняя размеренная жизнь - днем обеды по приглашениям, вечером картишки (и везло же ему!), а потом - пуховые перины и объятия какой-нибудь красотки-вдовушки. Угораздило его связаться с Долгорукими! От этих, из высшего света, одни проблемы! Все сразу наперекосяк пошло - князек-поручик за ним по всему уезду гоняется, девчонка сопливая до себя не допускает - козни строит, а папаша ее, бывший покойничек, угрожает, как бандит с большой дороги. Благородное семейство называется!
- Вот спасибо тебе, Танечка, - Забалуев осторожно, оттопырив мизинец, взял чашечку с чаем с подноса.
Отхлебнул со смаком, и сразу стало горячо. Забалуев подумал, и, поставив чашку на столик, снял сюртук, и бросил его на диванчик рядом с собой.
- Ой, зачем же это вы, Андрей Платонович! - Татьяна шустро подскочила к диванчику и схватила сюртук.
- Ты что?! - закричал на нее Забалуев.
- Грязный он, его почистить надо! Барыня ругаться будет - обивка-то новая, запачкаете еще.
- Отдай сюртук, кому сказал! - Забалуев побагровел и бросился на Татьяну, пытаясь вырвать сюртук из ее рук.
- Что это значит, Андрей Платонович? - раздался от двери холодный и строгий голос Лизы. - Как вы смеете в нашем доме на служанку нападать? Немедленно прекратите и оставьте Татьяну в покое!
- Я? Нападать? - от неожиданности Забалуев выпустил сюртук из рук, и Татьяна тут же завладела им. - Да это она без разрешения мою законную вещь прихватила!
- Это какое же еще разрешение? - возмутилась Татьяна, держа сюртук на вытянутой руке и от себя в отдалении. - Чтобы грязь в гостиную проносить?
- Я грязи в доме не потерплю! - сказала Лиза, с брезгливостью разглядывая сюртук Забалуева.
- Ничего - стерпится, слюбится! - тут же нашелся Забалуев. - Меня же вы терпите.
- Надеюсь, это ненадолго, - ответила Лиза. - Не сегодня-завтра мы получим положительный ответ из канцелярии императора о разводе, и тогда ноги вашей в этом доме не будет!
- Мечты, мечты!.. - недобро ухмыльнулся Забалуев. - Ладно, до этого еще дожить надо, а сюртук-то мне верните!
- Татьяна, отдай господину Забалуеву его одежду, - кивнула Лиза.
Забалуев протянул руку за сюртуком, но Лиза добавила:
- При одном условии - рассиживаться в этих лохмотьях в гостиной вы не станете. Есть у вас своя комната - вот туда и ступайте!
- Ладно, - пробурчал Забалуев, - пока ты тут во власти, но мой день уже не за горами! Сочтемся, супружница!
Вырвав из рук Татьяны сюртук, Забалуев со словами: "Дорогая вещь, чего мять-то было!" - встряхнул его. Татьяна чихнула, а Лиза вздрогнула - из кармана сюртука выпал платок, из которого выкатился на ковер старинный перстень с большим бриллиантом.
- Что это? - удивилась Лиза, поднимая перстень. - Откуда он у вас? Вы же нищий, как церковная крыса?
- Это? - засуетился Забалуев. - Сюрприз! Подарок вам сделать хотел, да вы, видишь ли, поторопились. Отдайте колечко, а то потом неинтересно будет.
- Про "потом" не знаю, а мне уже сейчас интересно, - тихо сказала Лиза, рассматривая перстень со всех сторон. - Да на нем кровь!
- Не я! Не моя! - заволновался Забалуев. - Я его в карты выиграл, не видел ничего, думал вам приятное сделать, помириться желал… Верните мне его, Елизавета Петровна, дорогая…
- Здесь надпись есть - "Анастасия". Кто она?
- Да что вы пристали? Знать не знаю, ведать не ведаю. Верните, верните, говорю!
- Так вы украли его? Или убили кого-нибудь?
- Карл Модестович мне его в карты проиграл, - взмолился Забалуев. - А что касается надписи - любую надпись можно исправить. Захочу - и завтра же на нем будет ваше имя.
- Не стоит беспокоиться. Я принимаю ваш подарок, Андрей Платонович! Какой уж есть, - Лиза сжала перстень в ладони. - И не смотрите на меня так. Перстень я вам не верну! У него хозяйка есть, и я узнаю, кто такая Анастасия и жива ли она.
- Разумеется, храните, храните его… В знак моей бесконечной любви к вам, - Забалуев бочком попятился из гостиной.
Такого поворота событий он не ожидал, и не драться же в самом деле с девчонкой! Шум поднимет, глядишь, еще и его сумасшедшим объявят.
- Посмотри, какой дорогой перстень, - после ухода Забалуева, скорее напоминавшего поспешное бегство, Лиза снова принялась рассматривать перстень. - Лжет он, что хотел мне его подарить! Это не простой перстень, есть в нем какая-то тайна.
- Интересно, кто такая эта Анастасия? Дворянка, купчиха или мещанка? - задумчиво сказала Татьяна.
- Может быть, ее и в живых-то нет, перстень старинный, - предположила Лиза.
- А мне кажется - она молода и красива, и влюблена в прекрасного юношу… - мечтательно проговорила Татьяна.
- А перстень ей подарил возлюбленный, втайне от мужа? - поддержала ее игру Лиза. - И когда она потеряла его, то горько плакала… Смешная ты, Таня! Это же из романов, в жизни все иначе. Но в одном ты права - за перстнем стоит судьба. Я найду бедную Настю и верну ей памятный перстенек…
* * *
- И где же твой брат? - спросил Репнин, когда они с Радой приехали в табор.
- Не знаю, - покачала головой Рада. - Он просил меня срочно ехать за тобой. Сказал, что будет ждать в своей кибитке.
Репнин укоризненно посмотрел на нее.
- Признайся, что ты просто хотела видеть меня.
- Нет! Это брат вызвал тебя. А мне, - она улыбнулась, - мне повода для встречи с тобой искать не надо. Ты ко мне сам придешь, стоит мне только этого пожелать.
- Не будь такой самоуверенной, - смутился Репнин.
Цыганка и впрямь имела над ним необъяснимую, тайную власть, как будто приворожила своими чарами.
Рада рассмеялась и прижалась к нему, Репнин потянулся к ней, но потом вздохнул и отстранил ее от себя.
- Не до забав мне нынче… Ты лучше брата поскорее найди, поговорим с ним, и поеду я дальше - есть у меня в уезде дела неотложные.
Цыганка нахмурилась, пожала плечами и сделала шаг в сторону от кибитки Седого. В этот момент от другого края табора раздались громкие крики и причитания. Рада вздрогнула и схватилась за сердце.
- Что-то случилось, - тихо сказала она. - Брат…
Рада бросилась на крики, и следом за ней Репнин. Когда они подбежали к толпе цыган, собравшихся у крайней кибитки, то увидели лежавшего на снегу Седого. Он был весь в крови и бездыханный, в его груди торчал вошедший по рукоятку нож. Замерев на мгновенье от ужаса, Рада упала на колени на снег рядом с братом и вдруг так страшно и мучительно закричала, что Репнину стало страшно.
Опомнившись, он растолкал вмиг замолчавших цыган и вошел в центр круга.
- Как это случилось? - Репнин обвел цыган взглядом. - Кто знает? Почему молчите? Или сами во всем виноваты?
- Ты на нас не греши, барин, - после недолгой паузы сказал вожак. - Не по-людски это - напраслину возводить. А что случилось - не видел никто. Мальчик сказал - старуха к нему приходила, попрошайка, вроде той, что в лесу часто видели.
- А кто его нашел?
- Он сам до кибиток дополз, можешь посмотреть - след прямо из леса тянется.
- Так он живой был? - обрадовался Репнин. - Успел что сказать?
- Успел, - кивнул вожак, - да только одно слово - перстень.
- И это все?
- Все, - вожак взмахнул рукой и, подойдя к Седому, мягко отстранил от него Раду.
К погибшему тут же молча подошли четверо цыган, подняли тело с земли и понесли к одной из кибиток.
- Постойте, - Репнин хотел остановить их, - а нож?!
- Его это нож, - покачал головой вожак.
- Получается, что он сам себя зарезал?
- Что получается, не знаю, и вряд ли кто сможет узнать, - пожал плечами вожак и снова махнул рукой - цыгане тут же разошлись.
Репнин бросился поднимать Раду. Она позволила князю помочь ей и, посмотрев куда-то мимо невидящим взглядом, побрела прочь от этого страшного места.
- Рада, Рада! - догнал ее Репнин. - Нельзя же так просто все оставить!
- А что ты можешь сделать, барин? Брата мне вернешь?
- Брата не верну, но могу разобраться, кто и зачем его убил. Ведь не сам же он себя собственным ножом жизни лишил! Скажи, у Седого были враги в таборе или среди местных жителей?
- Его все уважали, - тихо промолвила Рада.
- А в последнее время не случилось ли ничего необычного?
- Странный ты человек, князь, - грустно улыбнулась она. - Да разве цыгане живут той жизнью, что вы считаете обычной?
- Тогда, может, событие какое важное, - смутился Репнин.
- Событие? - задумалась Рада. - Было событие - в карты он давеча выиграл. Много выиграл. Очень много…
- А с кем играл?
- Кажется, с управляющим барона Корфа. И с тем барином, на чьей земле стоит табор.
- Забалуев? Откуда у Забалуева деньги для игры в карты? Да, кстати, а что это за перстень, о котором сказал Седой перед смертью?
- Старинный. Очень дорогой и красивый.
- Где же он его взял?
- Я не успела у него спросить. Брат спрятал перстень в карман и велел мне найти тебя.
- Хорошо, - решительным тоном сказал Репнин. - Послушай, Рада… Седой был моим другом. И я даю тебе слово дворянина, что отыщу его убийцу.
- Да кто же будет тратить время на поиски убийцы цыгана? - засомневалась Рада.
- Я! - уверил ее Репнин. - И прямо сейчас отправлюсь к исправнику.