- Ну так что? - Кейт требовалась определенность.
"Он опасен", - снова промелькнуло в ее голове.
Но она была готова рискнуть, даже заложить душу дьяволу, лишь бы сын не оказался в лапах родственников мужа.
- Ладно, согласна, - пробормотала Кьяра. - Вы меня убедили. Будем надеяться, что этот маленький эксперимент не выйдет мне боком.
- Зато сезон станет незабываемым! - Улыбка Кейт вдруг исчезла. - Ох черт, мы ведь пропустим самое интересное!
Шарлотта тоже, казалось, огорчилась.
- О Господи, я совсем забыла про нашу поездку. Какая жалость, что мы согласились участвовать в симпозиуме в Университете Сент-Эндрюс.
Кьяра вспомнила, что Кейт с Шарлоттой послезавтра уезжают в Шотландию.
- Предательницы! - воскликнула она. - Сначала втравили меня в историю, а теперь бросаете.
- Для моральной поддержки у тебя будет Ариэль, - с виноватым видом сказала Шарлотта. - И Алессандра, которая в обществе чувствует себя как рыба в воде, не то что мы.
- Все правильно, - поддержала ее Кейт. - Ты прекрасно обойдешься без нас.
Кьяра сердито посмотрела на подруг.
- Хотелось бы в это верить.
Лукас задержался в дверях, наблюдая, как дядя переворачивает страницу в лабораторном журнале и продолжает писать. Может, это была игра света, но ему показалось, что его опекун похудел еще больше.
Громкий скрип пера заглушил шаги. И лишь когда он осторожно покашлял, Генри поднял голову.
- Лукас, какая неожиданность! Рад видеть тебя, мой мальчик. - Он кивнул в сторону буфета. - Налей себе бренди и посиди у камина, если не торопишься.
Лукас взял два стакана.
- Тебе налить?
- Может, немного хереса? Доктора взяли с меня клятву, что я вообще перестану выпивать. Но невозможно жить без маленьких поблажек себе.
- Знать об этом ничего не хочу, - сухо заявил Лукас.
В ответ дядя тихо засмеялся:
- Что-то новенькое.
- Да. И к черту все! - Ему хотелось, чтобы дядя громко расхохотался. Подав ему стакан, он чокнулся с ним.
- Мы что-нибудь отмечаем? - В голосе дяди слышались нотки радостного ожидания, что только укрепило желание Лукаса не разочаровывать его.
- Пока нет, - признался он. - Но у меня есть основания полагать, что мы близки к этому. - Сдвинув стопку книг по ботанике, Лукас присел на угол письменного стола. - Леди Шеффилд что твой английский шиповник - выносливая, гибкая и такая колючая, что отбивает всякое желание прикоснуться к ней.
- Леди удержала тебя на расстоянии вытянутой руки? - Генри удивленно приподнял бровь. - Такого не случалось, наверное, со времен, когда ты посещал школу и был прыщавым и тощим как щепка.
Лукас смущенно поерзал. Неужели он уже тогда гонялся за юбками? Может, теперь возраст дает о себе знать? Еще немного, и ему стукнет тридцать.
- При всей моей скромности, у меня не сложилось впечатления, что я ей не понравился. Мне показалось, что она вообще избегает мужчин.
- И не без оснований, - задумался дядя. - Я слышал, что Шеффилд был горьким пьяницей и распускал руки.
Из проведенного расследования у Лукаса сложилось такое же впечатление. Родители леди - богатый баронет и его амбициозная жена - решили обменять большое приданое на высокий титул. А потом бросили дочь платить реальную цену за этот брак.
- Она красивая? - спросил Генри.
- Очень, - подумав, ответил Лукас.
Генри печально улыбнулся:
- Умна и красива. Весьма редкое сочетание.
Лукасу вдруг стало не по себе, когда он подумал, что за все годы, которые он прожил у дяди, ему ни разу не пришло в голову поинтересоваться, почему тот не женился. Отойдя к буфету, Лукас снова наполнил свой стакан.
- Тебе никогда не хотелось привести жену в дом?
- Ах, работа - это такая ревнивая любовница, - засмеялся дядя как-то неискренно.
Лукас отвел глаза, бренди жег глотку. Только эгоистичный пьянчуга мог вести себя с дядей так, как вел себя он. Генри всегда был рядом, готовый выслушать его, разделить с ним и радости, и печали. И никогда не просил ничего взамен.
Молодость эгоистична по определению, попытался успокоить себя Лукас. Правда, такая банальность не делала чувство вины менее острым.
- Японимаю, занятие наукой приносит известное удовлетворение, - сказал он. - Но ты же хоть иногда отрывался от книг.
Какое-то время Генри молчал.
- У меня была девушка. Когда-то давным-давно. - Он разглядывал херес в своем стакане. - Мы познакомились на лекции. Профессор из Оксфорда читал скучно, а я вертелся по сторонам. - И тут мы встретились глазами и скорчили друг другу рожи. Потом, когда все закончилось, я повел ее к Понтеру, где мы обнаружили, что оба любим клубничное мороженое и ботанику.
- Ты ею увлекся? - осторожно спросил Лукас.
- Страстно. - Генри слегка улыбнулся. - Хотя ты представить себе не можешь, что меня могут интересовать не только чернила с бумагой. - Он вздохнул. - Ее звали Элизабет. Элизабет Спраг. Ее отец преподавал философию в Мертоновском колледже Оксфорда.
- И?..
- К сожалению, она оказалась хрупкой, как какая-нибудь старинная рукопись, которые ей нравилось изучать. Через полгода после нашего знакомства она умерла от чахотки.
Лукас судорожно сглотнул.
- Ох, извини.
- Да ладно. Жизнь и так коротка, жалей не жалей.
- Мне нужно было бы… хотя бы знать об этом, - запнулся он.
- Ты тогда был ребенком, - равнодушно пожал плечами Генри, - Сейчас эта история осталась в прошлом, а у тебя свои причуды. - Он натянуто улыбнулся. - И не надо так грустно смотреть, мальчик мой. Я доволен своей жизнью, - заключил Генри.
Вместо того чтобы воспользоваться моментом и оставить в покое эту тему, Лукас продолжил: - И у тебя больше никого не было?
- Насколько я помню, такой потребности даже не возникало, - отозвался Генри. - У меня были книги. И ты.
А что он дал Генри взамен, кроме хлопот и забот?
На какой-то миг Лукасу показалось, что лучше бы он оставался за городом. Сейчас он кутил бы со своими приятелями и шлюхами. Хохот, похоть и никаких забот. У Лукаса вдруг стало тяжело на душе.
Чувство ответственности? Господи пронеси! Подавив внутреннюю дрожь, он опустошил стакан.
- Я так же неинтересен, как случка в стогу сена.
- Нет-нет, все-таки у тебя были моменты. - В глазах Генри вспыхнул огонек. - Кроме того, мне было приятно узнавать о твоих похождениях, как будто я сам в них участвовал.
Лукас отставил стакан.
- Ладно, как я уже сказал, в ближайшее время у меня будет нечто более существенное, чтобы порадовать тебя. На завтра назначена встреча с леди Шеффилд.
- С чего ты решил, что на этот раз тебе удастся се переубедить?
- Потому что дама достаточно умна, чтобы понять - я преподнесу ей на блюдечке все, о чем она молится.
Генри весело фыркнул.
- Это ты о поцелуйчиках? Боюсь, вдове потребуются более весомые аргументы.
- Что ж, поживем - увидим.
Глава 6
Кьяра задержала дыхание, пытаясь умерить отчаянно колотившееся сердце. Это же надо, она не волновалась так с ночи своего первого бала.
Правда, тогда она была невинной девочкой, только что выпорхнувшей из классной комнаты и совершенно незнакомой с окружавшим ее чуждым миром. В то время войти в бальный зал какого-нибудь особняка в Мейфэре было для нее все равно что оказаться в сказочной стране. Титулованные джентльмены, одетые с ослепительной роскошью, казались ей сплошь прекрасными принцами.
Во всем, что касалось природы мужчин, она разобралась быстро. Впрочем, недостаточно быстро. Шеффилд оказался не принцем.
"Хрен собачий", называла его Кейт. Когда ей объяснили, что означают эти слова, Кьяра внесла их в свой словарик употребляемых выражений. Да, Шеффилд был хрен собачий. По наивности она влюбилась в него - он был хорош собой.
Тогда почему у нее сейчас так сосет под ложечкой?
Сжав кулаки, Кьяра попыталась преодолеть охвативший ее страх. Она никак не могла поверить, что добровольно согласилась вернуться в этот сверкающий мир гламурного праздника. В мир шелковых сплетен. Атласной лжи. Да вдобавок в компании порочного оболтуса, джентльмена, единственный интерес которого составляла погоня за удовольствиями.
И по уму, и по восприятию они с ним являлись полными противоположностями.
Противоположные заряды притягиваются друг к другу.
Вспомнив один из главных законов физики, Кьяра прикусила губу. Из того, что в момент слабости она позволила себе интимное прикосновение и сладкий поцелуй, вовсе не следовало, что ее влечет к лорду Хэдли. Ни в коем случае! Это мог быть любой…
Стук в дверь прервал ее размышления.
- Пришел лорд Хэдли, миледи.
Кьяра выпрямилась.
- Пригласите его, Маккейб.
Леди выглядела такой напряженной и бледной, что казалась вырезанной из мрамора. Она нервничает? Странно, но ему тоже было не по себе.
Он вошел в гостиную и вежливо поклонился. Возможно, теперь ему удастся обо всем цивилизованно договориться.
Напрасно Лукас на это надеялся.
Сложив руки на груди, вдова резко отодвинулась к окну.
- Позвольте напомнить вам, что наш уговор - это исключительно деловое соглашение, не более того.
Когда она повернулась к окну и выглянула в сад, на ее лицо набежала тень. Выражение лица было непроницаемым, но в ее тоне звучало презрение.
- Судя по всему, мои подруги все продумали, - продолжила она. - Вы получаете переведенную рукопись, а я - титулованного жениха и что-то похожее на уважение в обществе.
- Услуга за услугу, - холодно ответил Лукас. - Точнее, каждый из нас получит то, что ему нужно.
- Говорите только о себе, - отрезала Кьяра. - Я не уверена, что ваше имя поможет защитить меня от злобной лжи, которую распространяют родственники покойного мужа. Хотя подруги утверждают, что выбора у меня нет и я должна согласиться с этим абсурдным предложением.
Дьявол побери! Можно подумать, его полностью устраивает этот их уговор! Чтобы сопровождать ее везде во время сезона, от него тоже потребуется много жертв. Задетый пренебрежительным отношением, Лукас не стал скрывать своего сарказма.
- Выбор всегда есть, леди Шеффилд. Мы ведь несем полную ответственность за наши поступки.
- Это правда, - согласилась Кьяра. - Но некоторые несут ответственность не только за свои эгоистичные желания. У меня маленький сын, сэр. И чтобы защитить его от семьи умершего отца, я готова на все.
Нельзя было издеваться над ней в этот момент, но Лукас не отказал себе в удовольствии.
- Даже поцелуете меня?
Она вспыхнула.
- Молю Бога, чтобы до этого не дошло.
Раскрасневшаяся, со сверкающими глазами, вдова стала еще красивее.
- Не отвлекайте Бога по мелочам, леди Шеффилд. Я не привык навязываться партнерше, в особенности если она меня не хочет, - заявил Лукас.
Кьяра покраснела еще больше и стала пунцовой. Внезапно раскаявшись, что смутил ее, Лукас перестал смеяться.
- Кстати, о насилии. Вы действительно считаете, что Шеффилды всерьез намерены отобрать у вас сына? Я понял, что они распространяли какие-то грязные сплетни, пока шло следствие.
- Ох, если бы все ограничилось только словами, лорд Хэдли. Кто-то попытался подкупить аптекаря, у которого я покупаю химикаты, чтобы он показал, что продал мне яд как раз накануне смерти мужа. Слава Богу, аптекарь оказался человеком честным и предупредил об этом моего поверенного. Поэтому трюк не удался и подговаривать кого-нибудь еще дать такие же показания оказалось бессмысленным.
Кьяра воспользовалась моментом и перевела дух.
- И прежде чем вы спросите, почему они так себя ведут, я вам отвечу. Из-за денег. Артур Баттершем влез в огромные карточные долги. А его мать - сестра моего покойного мужа - понимает: если объявить меня недееспособной, то можно лишить опекунства. Тот, кому отдадут сына, будет контролировать его кошелек. У сына весьма приличное состояние. - Она снова помолчала. - Поэтому, будьте уверены, я не придумала угрозу.
- Судя по всему, не придумали. - Лукас не сводил глаз с ее губ.
"Забудь про ее губы, - предупредил он себя. - Забудь о том, что они слегка задрожали, когда она заговорила о сыне. Забудь, как тень страха набежала на ее лицо и как потемнели глаза, когда она упомянула про общество".
И главное, надо забыть про необъяснимое желание, которое целиком охватывало его, стоило ей оказаться рядом. Не только желание зацеловать, но еще взяться за меч и сокрушить угрожавших ей драконов.
- Есть еще вопросы, сэр?
- Пока нет. - Напомнив себе, что он всего лишь бабник, а не возвышенный герой, Лукас прогнал прочь свои странные мысли. - Может, сразу перейдем к делу?
Кьяра вежливо кивнула.
- Чтобы идея сработала, нам нужно убедительно изобразить пару голубков. Это означает, что мы начинаем вместе выезжать в свет.
- Когда? - спросила Кьяра.
- Чем раньше, тем лучше. - Он вынул из кармана лист бумаги. - Здесь я набросал список влиятельных хозяек, дающих балы, где нам необходимо появиться. Полагаю, для дебюта мы выберем суаре у графини Сейбрук. Она главный судья во всем, что касается стиля, и ее слова распространяются по Лондону со скоростью лесного пожара. Через неделю после того как нас увидят вместе, можно будет публиковать в газетах объявление о помолвке.
Кьяра поморщилась.
- Не могу себе представить, что кто-нибудь всерьез подумает, что мы симпатизируем друг другу.
Лукас засмеялся:
- По собственному опыту знаю: если хочешь, чтобы тебе поверили, ври как можно ближе к правде. Мы можем заявить, что познакомились через моего дядю, про чьи научные интересы известно всем. Я был очарован вами…
У нее вырвался какой-то странный гортанный звук.
- Или можем объявить, что я опоила вас любовным зельем, которое подлила в рюмку. Вот вы и потеряли разум.
- Начнем с того, что разум у меня не отличается постоянством, - подхватил он. - Поэтому никто не станет обвинять вас.
- Ну ладно! Одним преступлением больше, одним - меньше.
В глазах у нее появилось странное выражение - то ли гнев, то ли тоска. А потом она снова надела маску безразличия. Взгляд не уклонился при встрече с ним. Не так-то просто было переносить откровенное предубеждение и сладострастные пересуды, однако ей удалось сохранить достоинство и такт. И гордость.
Лукас не сомневался, что его нелепые выходки в ее глазах выглядят совершеннейшей глупостью. Еще один праздный аристократ, который проводит дни, пьянствуя, играя и гоняясь за юбками.
Он разгладил складку на рукаве. Какое ему дело до того, что леди Шеффилд думает о нем? Уж если он плюет на мнение света, почему ее мнение должно волновать его? В их договоренности нет ничего личного, напомнил он себе. Просто услуга за услугу.
- Леди Шеффилд, для меня вполне очевидно, что вы относитесь ко мне как к никчемному идиоту. Но не удивляйтесь, у меня хватило ума, чтобы сообразить, что вам не нравится наше соглашение. - Он помолчал. - Я понимаю, вам приходится жертвовать чем-то. Мне - тоже. Появляться в бальных залах Мейфэра для меня муки адские. А теперь еще надо будет опять становиться в кружок и танцевать. Причем не ради собственного удовольствия, а ради дяди.
Кьяра отвела глаза.
- Итак, если вы не передумали бороться за вашего сына…
- Ни за что! - воскликнула она.
- …тогда на несколько месяцев мы будем прикованы друг к другу. И, если честно, я предпочел бы не становиться объектом вашего пренебрежительного отношения ко мне, тем более сарказма. Почему бы нам не попытаться подойти к ситуации с другой стороны? Кто знает, вдруг вам понравится наш эксперимент?
- Свиньи тоже могут летать, - пробурчала она.
- Мои познания в биологии, может, и не сравнятся с вашими, но и с точки зрения анатомии это навряд ли. Ножки у них чересчур короткие, соотношение веса и длины стремится к отрицательному. Я уж не говорю о хвостике крючком, который не сможет обеспечить стабильного движения по прямой.
У нее дрогнули губы.
- А я уж было подумал, что леди Ариэль преувеличила… - Лукас молча посмотрел на нее. - Но, слава Богу, у вас все-таки есть чувство юмора.
- Чтобы пережить этот сезон, мне потребуется кое-что посерьезнее, чем чувство юмора, - едва слышно произнесла Кьяра.
- Именно. Вам потребуюсь я. - Лукас подошел к камину и облокотился на каминную полку. - Итак, договорились?
Ответ прозвучал вместе со вздохом.
- Да.
Он улыбнулся.
- Но…
- Но что?
Кьяра отвела глаза, чтобы его чувственные губы не отвлекали ее.
- Теперь, когда мы договорились в принципе, давайте обсудим детали, лорд Хэдли, - произнесла она сквозь зубы. - Я уже говорила, что соглашусь на это лишь при определенных условиях.
- То есть?
- Никаких шлюх, никаких пьяных дебошей, никаких скандальных выходок на время сезона.
Он вскинул бровь.
- Ага. Я должен превратиться в зануду?
Кьяра отвернулась. Чтоб ему провалиться! Когда он так делал, становился просто неотразимым.
- Не сомневалась, именно так вы к этому и отнесетесь.
Граф лениво прошелся перед камином, затем снова облокотился на каминную полку.
- И что тогда мне прикажете делать, если не кутить и не развлекаться? - поинтересовался он. - Заниматься самоусовершенствованием?
- Почему бы и нет? - живо откликнулась Кьяра. - Мне же придется таскаться по балам и вечеринкам, а вы взамен войдете в круг моих знакомых и освоите азы логики и дисциплины.
- Это вызов, мадам? - осведомился Лукас.
- Да. - Кьяру начинал раздражать их разговор. - Зарегистрируйте это как пари в клубе "Уайтс". - Она задумалась. - Например, вот так: "Черная вдова держит пари с лордом X. на предмет того, что он не осилит начального курса по… химии". - Она сделала паузу, чтобы перевести дыхание. - Нет, это не честно. Лучше указать орнитологию, более легкий предмет для дилетанта.
- Согласен, - помолчав, ответил Лукас. - Принимаю ваше пари. Только не будем нигде его регистрировать. Не нужно никого оповещать о нем. Пусть это будет нашим частным делом.
Кьяра вдруг забеспокоилась. Не совершает ли она чудовищную ошибку? Если и есть что-нибудь, чего мужчина совершенно не переносит, так это когда уязвляют его гордость. Но назад дороги нет. У нее тоже несгибаемая гордость.
- Дело в том, - продолжил Лукас, - что каждому пари полагается приз. Или штраф. Скажите, леди Шеффилд, как вы расплатитесь в случае проигрыша.
- О проигрыше не может быть и речи, - уверенно заявила Кьяра.
- Либо меня ввели в заблуждение, либо ученые заранее знают результат эксперимента.
Она поджала губы.
- Хорошо, лорд Хэдли. Что ставите на кон?
- Если я выиграю, вы выполните мое желание.
- Смотря какое, - сказала Кьяра. - Глупо соглашаться, не зная, о чем идет речь.
- Чего вы боитесь? Мне показалось, вы не собираетесь проигрывать.
Кьяра вдруг покраснела, вспомнив, как леди Аннабелла высказывалась о языке Хэдли и его страсти к порочным наслаждениям. Она подняла голову и увидела, что он, улыбаясь, разглядывает ее.
- Значит, вам хочется, чтобы я был более конкретен? Отлично. - Он помолчал. - Если я выиграю, вы позволите себя поцеловать.