Последние дни прошли для нее в сплошном вихре разнообразных дел. Элли постоянно искала, чем бы заняться, и желательно подальше от Ройстон-Хаус. Ночами постоянно ворочалась и почти не спала, разрываясь от внутренних противоречий. С одной стороны, сожалела о своей близости с Джастином, с другой всякий раз, вспоминая о ней, сладко дрожала, разливаясь нежностью и любовью к нему.
Тем не менее ей категорически не понравилось, что он обратил внимание на ее усталость, и тем более упомянул о ней вслух!
- Я не намерена отказываться от суаре леди Литтлтон.
- А я полагаю, вы откажетесь, - обманчиво мягко ответил герцог.
Они продолжали буравить друг друга взглядами, он с вызовом, она с упрямством бунтарки.
- Нет.
- Да!
- Ройстон! - резко вмешалась вдовствующая герцогиня в публичное противоборство характеров.
Приказывая кучеру ехать в Ройстон-Хаус по Беркли-сквер, Джастин не собирался делать там остановку, но ему хватило одного взгляда в сторону так называемого "Гантера", чтобы узреть Элеонору в компании с бабушкой и представительницами семьи Готорн. А с ними этого чертова Эндикотта!
Не успев как следует подумать, Джастин приказал кучеру остановиться, чуть не на ходу выскочил на мощеную дорогу и широкими шагами направился к радостно беседующей компании. И как оказалось, очень вовремя, чтобы предотвратить очередное свидание Элеоноры с Эндикоттом этим вечером!
Глава 12
Джастин сделал вид, что не обращает внимания на разъяренный взгляд Элеоноры, и с очаровательной улыбкой повернулся к остальным дамам.
- Надеюсь, вы простите, что помешал вашей прогулке, леди.
Как и следовало ожидать, бабушка посмотрела на него с неодобрением и нахмурилась. Леди Сисели и мисс Мэттьюз смотрели со сдержанным любопытством, мисс Аманда Готорн - маленький ангелочек с золотыми локонами - улыбалась ему во весь свои измазанный мороженым ротик-бутончик.
- Так случилось, что я по случайности проезжал мимо, - легко продолжил Джастин, - и заметил вас. Было бы грубо с моей стороны не остановиться и не засвидетельствовать свое почтение. - Он светски поклонился.
Его бабушка с отвращением фыркнула в ответ:
- Неужели, Ройстон? Но почему ты отказываешь Элли… Элеоноре в удовольствии посетить сегодня вечером суаре леди Литтлтон?
По опыту Джастина подобные вечера были скорее скучны и утомительны, чем приятны.
- Я уже говорил, - напомнил он спокойным, урезонивающим тоном, - Элеонора показалась мне немного уставшей, и я считаю, для ее здоровья сегодня полезнее побыть дома.
- Я не… - сердито запротестовала Элли, но вдовствующая герцогиня ее прервала:
- Жаль, я не заметила этого раньше, но Ройстон прав. Ты действительно сегодня какая-то бледненькая и уставшая.
- Вот именно. - Джастин повернулся к Элеоноре, его глаза победно блеснули. - Едва ли мы с герцогиней можем ошибаться одновременно, не так ли.
Элли, прищурив глаза, взглянула на своего мучителя, страстно желая, чтобы они сейчас остались одни, тогда она запустила бы в его высокомерную голову еще одну чашку. Или какой-нибудь тяжелый том. А может, и еще что потяжелее! Она не поверила ни единому его слову, ни насчет того, что он "случайно проезжал мимо", ни по поводу фальшивой заботы о ее здоровье.
Учитывая размеры Лондона, и речи не могло быть о том, чтобы он случайно проезжал мимо кондитерской Гантера в тот самый момент, когда они из нее выходили. К тому же Элли не верила, что он даже на секунду задумывался о ее здоровье, сегодня или вообще.
Нет, она абсолютно не сомневалась, что Джастин просто решил вновь поупражнять на ней свою железную волю. Что ж, она не менее решительна в своем стремлении ему в этом помешать! Элли одарила герцога приторно-сладкой улыбкой, он тут же подозрительно прищурился.
- Я согласна, вдовствующая герцогиня всегда права, ваша светлость, - слегка уступила Элли, при этом намекая, что герцог не отличается подобным качеством. - Но в данном случае ей сообщили неверные сведения. Я отлично себя чувствую и с нетерпением жду суаре у леди Литтлтон.
Его губы превратились в тонкую линию.
- Я уже сказал, вам не стоит этого делать.
Она кивнула:
- Я вижу, вы возражаете, ваша светлость.
- Но собираетесь все равно поступить по-своему?
- Верно.
Они так увлеклись противостоянием, что совершенно забыли об окружающих и препирались так, словно находились одни. Осознав это, Джастин сжал губы.
- Будет лучше, если мы оставим наших дорогих леди и продолжим беседу в моем экипаже, - процедил он.
Элли тут же вздернула подбородок.
- Мы планировали закончить покупки, а затем вернуться на чай к леди Сисели.
Ноздри Джастина раздулись от ярости.
- Мы уезжаем и немедленно!
- Я хотел сказать… - начал было Эндикотт, но герцог пронзил его ледяным взглядом:
- Желаете что-то добавить к нашей беседе?
Элли не могла не пожалеть молодого человека: сначала тот залился краской унижения, потом резко побледнел. Джастин же продолжал буравить его надменным взглядом. Типичный герцог Ройстон, могущественный и высокомерный, казалось, будто свирепый волкодав нависает над маленькой дамской болонкой. Элли бы даже не удивилась, если бы Джастин поднял верхнюю губу и обнажил на Эндикотта клыки!
- Элеонора, полагаю, тебе действительно стоит вернуться домой с Ройстоном, - спокойно согласилась вдовствующая герцогиня, которая, в отличие от высокомерного внука, не терпела публичных сцен. - Я прекрасно могу одна отправиться к леди Сисели.
Со стороны герцога это был настоящий произвол! Элли разрывалась от желания сообщить ему, как именно следует поступить со своим предложением, вовсе не предложением, а приказом! Одновременно понимала, что не должна, не имеет права хоть чем-то расстраивать герцогиню, она стольким обязана этой милой пожилой леди, даже тем платьем, что сейчас на ней!
- Значит, договорились. - Герцог крепко взял ее за руку и вежливо поклонился остальным дамам. - Леди. Эндикотт. - При этом его голос заметно похолодел, глаза блеснули ледяной синевой.
Чарльз Эндикотт первым опустил взгляд.
- Ваша светлость, - сквозь зубы произнес он, затем повернулся к Элли, и его лицо прояснилось. - Если вы не придете на суаре к леди Литтлтон, возможно, позволите завтра нанести вам визит?
- Моя подопечная завтра весь день будет занята, - ледяным тоном ответил за нее Джастин, еще сильнее распалив ее и без того усиливающееся раздражение. - И послезавтра тоже, - добавил он для ровного счета.
Эндикотт нахмурился.
- Но конечно же…
- Пойдемте, Элеонора.
Герцог не стал дожидаться ее согласия или несогласия. Едва оставив ей времени для краткого реверанса на прощание, он развернулся на каблуках и потащил ее за собой к ожидавшему экипажу.
Никогда за всю жизнь Элли не испытывала такого унижения и деспотического к себе отношения. И не от кого-нибудь, а от Джастина Сен-Джаста!
Хотя никто, кроме высокомерного герцога Ройстона, и не посмел бы с кем-то обращаться со столь невыносимым апломбом!
- Теперь мы одни, Элеонора, и вы можете дать выход чувствам, - насмешливо протянул он, отчего перед глазами Элли от ярости вспыхнула красная пелена.
Потом она осознала, что, поглощенная гневом, даже не заметила, что ее уже посадили в герцогскую карету и закрыли дверцу.
Она впервые оказалась наедине с Джастином после "той ночи", как она про себя ее называла. И к своему огорчению, тут же остро ощутила его близость. Густые золотистые волосы, блестящие ярко-синие глаза, твердые, словно точеные, черты лица. Отлично скроенный сюртук из первосортной шерсти, который ладно обхватывает широкие плечи, подчеркивает узкую талию.
И длинные сильные ноги в серых панталонах и черных гессенских сапогах.
Кроме того, любовь к нему тоже сделала свое дело, все тело покалывало от ощущений, соски вдруг стали очень чувствительными, между ног вновь появилось знакомое тепло.
И это только усиливало ее гнев.
Джастину не обязательно было видеть лицо Элеоноры, чтобы понять: она в ярости, глаза метали в него такие молнии, что он кожей ощущал жар ее гнева. И наверное, вполне заслуженного. Он вел себя ужасно. Совершенно непростительно. И с Элеонорой, и с Эндикоттом. Бабушка, без сомнения, сделает ему выговор при первом же удобном случае. Тем не менее Джастин не жалел, что поступил именно так. Ни на миг. Он злился на молодого щеголя с того момента, как впервые увидел его на бабушкином приеме. А сегодня - будто мало ему страданий - первое, что он увидел, как весело смеется Элеонора над шуткой этого разодетого попугая. В своем светло-зеленом платье она казалась живой и яркой, напоминала бабочку.
Он сжал губы, вспоминая, что сам за прошедшие несколько дней удостаивался лишь хмурых или каменных взглядов.
- Если вам есть что сказать, ради бога, говорите, и покончим с этим!
- Если мне есть что сказать? - недоверчиво повторила она. - У вас, сэр, отвратительные манеры!
- Сегодня, похоже, да. - Его губы сложились в безрадостную и отнюдь не извиняющуюся улыбку. - Так что, если вы пытаетесь меня оскорбить, придется постараться.
- Вы самый надоедливый и невыносимый тип, с которым мне выпало несчастье встречаться! Тиран! - сердито зашипела Элеонора, явно предупреждая не начинать еще одну тему. Щеки у нее пылали, глаза поблескивали, как два изумруда.
- Потому что я не позволил вам себя скомпрометировать?
Элли аж задохнулась.
- Я никого не компрометировала!
- Не согласен.
- Я… Вы… Ну, и каким же образом, по-вашему, я это делала?
- Флиртуя с Эндикоттом.
- Что?
- Разумеется. - Джастин смахнул с манжета воображаемую пылинку. - И поскольку я никогда не дам согласия на ваш брак с этим раскрашенным выскочкой, забудьте и перестаньте его поощрять.
- Я и не поощряла.
- Не могу согласиться, - резко оборвал он. - И так думаю не только я. В обществе ходят слухи, что еще до окончания сезона прозвучит объявление о помолвке!
Ее глаза расширились.
- Прошу прощения?
Джастин пожал плечами.
- Именно вы двое сейчас в центре всех светских сплетен.
Она ахнула.
- Но я всего трижды говорила с лордом Эндикоттом, первый раз на балу у Ройстонов, потом там же, на званом ужине, третий раз вчера в парке, когда мы были там с мисс Мэттьюз.
- И сегодня, - напомнил он. - Итого четыре раза за четыре дня.
- Ну да. Но… мне и в голову не приходило, что мы можем с ним сегодня столкнуться!
Хоть что-то. До сего момента Джастин пребывал в уверенности, что эти двое условились обо всем заранее.
- Сомневаюсь, что появление Эндикотта у "Гантера" было столь же невинным.
Ее щеки окрасил румянец.
- Он действительно упоминал, что вчера подслушал, как мы с Магдаленой обсуждали планы туда сходить. Вы думаете, у лорда Эндикотта серьезные намерения? - спросила она.
- Да.
Категоричность ответа привела ее в полную растерянность.
- О!
Джастин нахмурился.
- Вот именно.
Элли сглотнула.
- Но даже если так, неужели общество могло всерьез сделать такой вывод после каких-то нескольких дней знакомства?
Джастин испытал прилив раскаяния при виде ее ошарашенного лица, расширившиеся глаза напоминали зеленые озера, в которых плескалось недоверчивое выражение, щеки побледнели, губы растерянно приоткрылись, улыбка исчезла. "А еще отвергал эпитет тирана, хотя сам ведет себя как настоящий деспот!" - ужаснулся Джастин, но тут же решительно успокоил себя, что это ради ее же блага. Если уж Готорн, который абсолютно не интересуется светским обществом и его сплетнями, пришел к выводу, что Элеонора всерьез заинтересовалась Эндикоттом, остальные и подавно так думают. Элеонора сидела стиснув руки перед собой. Джастин подался вперед и взял ее руку в свои.
- Уверяю вас, дорогая, общество и по меньшим поводам делает подобные предположения, - проговорил он успокаивающе.
Она с любопытством подняла на него глаза.
- Вы говорите так, будто знаете это по личному опыту.
Джастин сжал губы.
- Сейчас под угрозой ваша репутация, не моя. Насчет своей я давно знаю, вы сами подтвердили это три дня назад: ее уже ничто не исправит!
Лицо Элли приняло задумчивое выражение. Основная масса джентльменов светского общества делились на тех, кто относился к герцогу Ройстону с восхищением, и тех, кто его боялся. Все дамы поголовно, замужние и незамужние, жаждали его заполучить. Для девушек-дебютанток он был главной добычей сезона вот уже десять лет! Матери вышеупомянутых особ либо за ним гонялись, либо избегали, зная, что он вовсе не стремится угодить в расставленные сети, называемые узами брака. Для любой из них было бы предметом гордости заполучить его в зятья, но существовала ничуть не меньшая вероятность таким маневром полностью разрушить репутацию дочери: герцог мог предложить девушке стать его любовницей, а отнюдь не женой.
При таком раскладе Элли не представляла, кто посмел бы отпустить подобное замечание о ней в его присутствии, более того, о них с лордом Эндикоттом. Господи, да она же относилась к нему как к забавному и жизнерадостному юноше, и только! Да, он обладал мальчишеским шармом и был довольно приятен в общении, если не обращать внимания на его манеру ужасно одеваться, но ее чувства к Ройстону означали, что он никогда не стал бы ей больше чем другом. И никогда не станет. Да кому вообще могло прийти в голову, что она всерьез хочет замуж за этого юного пижона! Полный абсурд!
Больнее всего, этой ерунде поверил и Джастин. Как он мог подумать, что она заинтересовалась другим мужчиной, если сам разрушил такую возможность? И дело совсем не в репутации. Нет, сие разрушение было куда более основательным. Теперь она не могла и подумать, чтобы разделить близость ни с одним мужчиной, кроме того, которого, и Элли наконец смогла себе признаться, она полюбила.
После "того" вечера она постоянно стремилась чем-нибудь заниматься, не оставляя себе времени на переживания. Она старалась реже, насколько эго было возможно, притом что они теперь жили в одном доме, встречаться с герцогом. Но ночью, лежа в одиночестве в постели, она уже не могла сдерживать мучительный поток воспоминаний. И не могла не обращать внимания, как твердеют от возбуждения груди, набухает и влажнеет внизу живота при одном воспоминании о поцелуях и прикосновениях Джастина. Воспоминания ее буквально преследовали. И как при этом кто-то, уж тем более Джастин, может считать, что она всерьез рассматривает в качестве мужа щеголя Чарльза Эндикотта?
Элли опустила ресницы и посмотрела на свою руку в ладонях Джастина. Эти самые руки совсем недавно так интимно к ней прикасались, ласкали и доводили до невероятного пика, даже сейчас при одной мысли об этом у нее сами собой поджимались пальчики на ногах. Только этого она ни за что ему не откроет, не говоря уже о своих чувствах к нему. Такого унижения она бы не перенесла.
Элли глубоко вдохнула, подняла голову, слегка улыбнулась и проворно забрала у него руку.
- Разумеется, это все ерунда, но как приятно думать, что скоро я смогу получить первое брачное предложение!
Герцог поднял брови.
- Ваше первое предложение?
- Конечно. - При виде его изумленного лица она широко улыбнулась. - Вдовствующая герцогиня говорит, что юная леди может считать свой успех в обществе окончательным только после того, как разобьет не меньше дюжины мужских сердец и откажется от трех предложений брака!
Герцог внезапно выпрямился и помрачнел.
- Искренне надеюсь, что вы не сочтете нашу недавнюю интермедию поводом присовокупить мое сердце на свой счет.
Он так небрежно отозвался о том, что между ними произошло! Желая скрыть нанесенный удар, Элли выдавила скептический смешок.
- Полагаю, единственные вещи, что были тогда разбиты, - это чашка и блюдце. Кроме того, чтобы оказаться с разбитым сердцем, им нужно как минимум обладать, разве не так?
- Считаете, у меня нет сердца?
Она подняла брови.
- Разве не вы когда-то утверждали, что не собираетесь ни в кого влюбляться?
Герцог раздул ноздри.
- Я сказал, что не собираюсь влюбляться в свою жену. Но, - сухо продолжал он, когда она попыталась снова заговорить, - по большому счету вы правы. Любовь в мои планы не входит.
- Почему?
Элли с опозданием прикусила язык, ругая себя за неуместное любопытство. Ей захотелось немедленно отменить свой вопрос, но она удержалась, хватило одного взгляда на его замкнувшееся лицо. Тем не менее очень любопытно, почему он, человек, могущий заполучить любую женщину, какую пожелает, решил, что… Словом, почему категорически отказывается влюбляться?
- Так почему?
Губы Джастина тронула насмешка.
- Возможно, я слишком часто лицезрел, как мои друзья идут на поводу у чувств, и не желаю вести себя столь же глупо. Чувства делают мужчину чересчур уязвимым.
Обстоятельный и обидный ответ, но Элли ощутила в нем какую-то фальшь. Не связано ли это неприятие с союзом его родителей, у которых, как он сказал, сложился "исключительный брак"?
- По-моему, женщина, которую любят, уязвима не меньше. Ведь ее чувства тоже под ударом, разве нет?
- И зачем тогда вообще рисковать? - возразил герцог.
Элли пожала плечами:
- Наверное, в природе людей нуждаться в любви и любить самим.
- Вы хотите сказать, мои чувства неестественны? - резко поинтересовался он.
Она с минуту смотрела на него. Глаза Джастина сверкали, от гнева ли или по другой причине.
- Вы так и не ответили на мой вопрос, - наконец пробормотала она.
Он сухо улыбнулся:
- С вашей стороны очень проницательно.
- И сейчас по-прежнему его избегаете.
- Знаете, с вашей стороны было бы более благоразумно сменить тему.
Щеки Элли заполыхали. Она опустила глаза и стала смотреть в окно.
- Не думаю, что меня можно считать "благоразумной" в наших… отношениях до сего времени, ваша светлость.
Вот за это Джастин мог поручиться!
Элеонора на прошлой неделе была с ним какой угодно, но не благоразумной. До такой степени, что сейчас он знал ее тело почти как свое собственное. Ощущение гладкой, как атлас, кожи, вкус груди, теплое прикосновение ее губ и выражение лица, когда она достигала пика от его ласк.
Даже сейчас он не мог не отметить совершенство ее спокойного лица, развернутого к нему в профиль. Умный сливочно-белый лоб, изумрудно-зеленые глаза в окружении длинных ресниц, идеальный абрис щеки, усыпанный веснушками прямой носик, полные губы, упрямый решительный подбородок.
За прошедшие дни она стала увереннее и элегантнее. Лицо обрамляла салатового цвета шляпка под цвет платья, из-под которой сверху и снизу выглядывали соблазнительные рыжие локоны. Идеальная осанка подчеркивала полную грудь в низком декольте, колени строго вместе, из-под подола выглядывали зеленые же изящные атласные туфельки.