Раймонд принюхался. Пахло паленым. Что такое? Может быть, загорелись его чулки, сушившиеся над пламенем? Вроде бы нет. Что тогда? Он вскочил и увидел, что на нем тлеют штаны. Рыцарь запрыгал и заскакал самым неподобающим образом, гася огонь на столь важном предмете своего туалета.
Джулиана вздрогнула и села на постели. В хижине было темно, лишь ярко алели угли в очаге. За окном завывала метель, сквозь все щели тянуло холодом, и тщетны были жалкие потуги костра обогреть убогую избушку.
Мужчина спал на скамье, положив голову на руку. Колени он подогнул к груди, укрывшись драным одеялом. Конь, стоявший у двери, тоже был накрыт одеялом, но поплотнее, чем у хозяина.
Даже во сне мужчина выглядел собранным и решительным. И тем не менее он не воспользовался беззащитностью своей пленницы. Выспавшись и отдохнув, Джулиана подумала, что, пожалуй, отнеслась к своему похитителю чересчур уж сурово. Сейчас голова у нее работала лучше, и она попыталась понять, что это за человек.
Речь у него грамотная, по всем повадкам он похож на дворянина. Однако отпрыск знатного семейства не стал бы в ненастный зимний день подстерегать благородную леди с целью похищения. Правда, сапоги у него потрепанные, а плащ, хоть и из тонкой материи, но сильно обветшал. Возможно, на нее напал обедневший аристократ, решивший таким отчаянным способом поправить свое положение. Возможно и другое: это рыцарь, одевшийся победнее, чтобы одурачить разбойников, которыми кишели леса и дороги.
Итак, если он не злодей и не бродяга, что он делает на ее земле? Может быть, это странствующий рыцарь или вольный человек, ищущий службы? Не исключено также, что его постигло какое-то несчастье, он лишился всего своего состояния, но стесняется об этом говорить. Нужно проявить обычную женскую изобретательность (не забыла же она, в самом деле, как обвести вокруг пальца мужчину), и тогда он сам все ей расскажет, а не расскажет напрямую, так она выведает у него все обиняком, постепенно.
Нужно будет как следует его разговорить, расспросить, а главное - установить такие отношения, в которых не будет и тени игривости. Это вполне возможно. Ведь три года назад были мужчины, которых она считала своими друзьями, принимала дома, шутила с ними, доверялась им. Теперь Джулиана предпочитала не общаться с лицами противоположного пола. Однако, если этого требует ее безопасность, можно сделать исключение. Самое главное, что незнакомец не попытался учинить над ней насилия.
Они провели целую ночь под одной крышей, а он ни разу не подступился к ней с грязными намеками и низкими домогательствами. Джулиана отлично знала: если мужчина очень захочет, женщине перед ним не устоять. Ведь это не какой-нибудь замухрышка, расхрабрившийся от алчности, а могучий, решительный мужчина, твердо знающий, чего он хочет. В нем по меньшей мере восемнадцать пядей роста, а руки просто невероятной силы, в чем она уже имела возможность убедиться. Уже одно то, что незнакомец проявил похвальную сдержанность, свидетельствует в его пользу. Конечно, это все равно не оправдывает сам факт похищения, но, может быть, все еще не так ужасно, как ей казалось вчера.
Джулиана решительно скинула с себя покрывало, и в ту же секунду незнакомец открыл глаза. Как воин, в любое мгновение готовый к бою, он огляделся по сторонам, устремил взгляд на Джулиану, и глаза его блеснули таким голодным блеском, что Джулиана вновь затрепетала от ужаса. Сейчас ей больше всего требовалась храбрость, а она умирала от страха.
- Хотите пить? - спросил мужчина.
Она кивнула, в который уже раз поразившись тому, что он каким-то чудодейственным образом умеет угадывать ее желания.
- Подогрею вина.
Он сел, потер глаза.
Какие странные у него перчатки - без пальцев. Старые, потрепанные. Почему-то эта деталь придала Джулиане мужества.
- Только не вина, - охрипшим голосом попросила она. - Если можно, воды.
Он встал.
- Я сейчас соберу снега, который намело из-под двери.
Пока он набивал снегом котелок, Джулиана окончательно осмелела и спросила:
- Уже утро?
Мужчина разворошил пепел, нашел тлеющий уголек, стал раздувать пламя.
- Возможно. Нас так завалило снегом, что…
- Мы не сможем отсюда выбраться?
- Да, все засыпало снегом.
Джулиана показала на потолок, куда устремилась струйка дыма.
- Занесло, но не до крыши. Ничего страшного, зато снег защищает нас от холода, с ним теплее.
- Теплее? - невесело усмехнулся незнакомец. - Пожалуй, это слишком смело сказано.
Он налил ей в чашку холодной воды, и Джулиана подумала, что он из-за нее всю ночь мерз. Она вовсе не хотела быть перед ним в долгу, а потому, осушив чашку, встала с постели и накинула ему на плечи шерстяное покрывало.
- Вот, укройтесь.
Он с благодарностью укутался, и Джулиана увидела, что кожа у него синеватого оттенка - совсем закоченел.
- Сядьте на постель, я приготовлю поесть. Какие у вас запасы?
- В деревне я купил каравай хлеба.
- Я его подогрею.
- А в хижине есть сыр, овес, немного лука, вяленое мясо, сушеный горох, сухие фрукты и даже эль.
Она замахала руками:
- Горячего хлеба будет вполне достаточно. - Он взглянул на нее так печально, что Джулиана сжалилась. - Сказать по правде, я тоже ужасно голодна. Пожалуй, можно сварить овсянку с сухофруктами.
- И все? - вздохнул мужчина.
Сейчас он был так похож на ребенка, что Джулиана, не удержавшись, рассмеялась. Это было так неожиданно, что она сама себе поразилась. Ведь она давным-давно не смеялась и даже не улыбалась. Слишком давно. Ей тут же стало не по себе, как будто она совершила какую-то непростительную оплошность. Молодая женщина подошла к сумке, лежавшей на столе.
- Где хлеб? Здесь?
Он выдернул у нее сумку и подтолкнул Джулиану к полкам, висевшим на стене.
- Все съестные припасы, предназначенные для путников, лежат вон там.
- Может быть, нам нужно расходовать пищу осторожнее? Вдруг мы застрянем здесь надолго?
- Мне кажется, ветер стихает. Когда метель закончится, я попробую открыть дверь.
- Правда? - Джулиана молитвенно сложила руки. - Я бы ничего не пожалела, лишь бы поскорее оказаться у себя в замке, в безопасности.
- О какой безопасности вы говорите? Кого вы боитесь?
Я боюсь тебя, хотела она сказать, но не хватило храбрости. Джулиана отвернулась и уставилась на горшки и мешочки с провизией, аккуратно расставленные на полках.
- Здесь, в снежном плену, под моей защитой, вы в полнейшей безопасности, миледи, - насмешливо сказал мужчина.
- Ну разумеется. Я вовсе не имела в виду… Она запнулась, искоса взглянула на незнакомца. Пожалуй, ее предположение справедливо: с этим человеком недавно случилась какая-то беда. Он хорош собой, но уже не первой молодости. На подбородке густая черная щетина, смуглая кожа обожжена солнцем. Вокруг глаз морщинки, в уголках губ - скорбная складка.
Надо попытаться его разговорить, но сначала не мешало бы успокоиться и взять себя в руки. Было бы хорошо завести отвлеченную беседу на какую-нибудь из тем, которые интересны мужчинам. А потом попробовать между делом выяснить, что собой представляет ее похититель.
- А где находился королевский двор, когда вы его покинули? - выпалила Джулиана и тут же обругала себя за излишнюю прямолинейность.
Однако мужчина ответил как ни в чем не бывало:
- Как обычно, король путешествует по Франции, переезжая из замка в замок. Он резв и стремителен, как в юности, хотя молодость его уже прошла. Увы, не находится смельчаков, готовых ему это объяснить. Королевские слуги жалуются, но терпят. Генрих надежно держит власть в своих руках. Никто не знает, куда король пожелает отправиться назавтра.
Просеивая овсяную муку и выбирая из нее камешки, Джулиана прошептала:
- Я вижу, вы неплохо осведомлены о короле, сэр.
- Что вы сказали, миледи?
- Я спросила, какие сухофрукты вы любите. Она сунула руку в кожаный мешок, предусмотрительно завязанный, чтобы в него не забрались мыши.
- Яблоки. После возвращения я все никак не могу досыта наесться добрых английских яблок.
- А разве на том берегу яблоки не растут?
- Не такие, как здесь.
Улыбка его была такой обезоруживающей, что у нее потеплело на сердце. Джулиана бросила в кашу пригоршню сушеных яблочных долек. Запахло так аппетитно, что у нее моментально подвело живот, и Джулиана вспомнила свои давешние опасения по поводу совместной трапезы с дьяволом. Глупости, сказала она себе. Это было помутнение рассудка от голода и страха.
- Я слышала, что королева Элинор вернулась в Англию, - сказала она.
- Это правда, - кивнул мужчина.
- И еще я слышала, что она в ссоре с королем.
- Подобные сплетни распространяются быстрее ветра.
Он взял ложку и помешал кашу. Джулиана ждала, не скажет ли он чего-нибудь еще, а мужчина все помешивал и помешивал.
- Генрих - дурак, - внезапно заявил он.
Джулиана изумленно воскликнула:
- Вы слишком дерзко отзываетесь о государе!
- Я служу Генриху, он мой король, но это не означает, что я не вправе обругать его, когда он глупо себя ведет. - Мужчина скривился. - Разве вы никогда не ругали своего отца или мужа?
- Мои отец и муж не владели всей Англией и половиной Франции, - парировала Джулиана. Взяв каравай хлеба, она огляделась по сторонам:
- А где нож?
Мужчина забрал у нее хлеб, быстро ответив:
- Нет уж, нож останется у меня.
Она вспомнила, как вчера пыталась проломить ему голову, и, смутившись, принялась расставлять тарелки, а мужчина тем временем нарезал хлеб и нанизал ломти на ветку.
Держа ветку над пламенем, он сказал:
- Ни ваш отец, ни ваш муж не обладали такой властью. Генрих способен многое создать и многое разрушить. Еще чуть-чуть, и Генрих мог бы объединить все свои владения в единое государство. Представляете? Все земли, доставшиеся ему от отца, матери и жены. А что делает Генрих? Он заводит любовницу и портит отношения с королевой, с гордой Элинор. А ведь она ради него развелась с королем Французским.
- Любовь… многое изменяет. Изменяется она и сама. Проходит время, и она под влиянием обстоятельств ослабевает.
Джулиана считала себя женщиной опытной, хорошо разбирающейся в вопросах любви. Чтобы не смотреть на собеседника, она сделала вид, что очень увлечена помешиванием.
- Любовь? Я не знаю, была ли меж ними любовь. Но страсть определенно была, во всяком случае, со стороны Элинор. Она была замужем за Людовиком, а он со своим богоугодием пренебрегал супружескими обязанностями. Поэтому, когда Элинор увидела молодого, мужественного Генриха…
- А королева старше, чем король?
- Да, и потому его поведение выглядит особенно некрасиво.
- С этим согласится любая женщина, - кивнула Джулиана.
- И любой мужчина тоже, - рявкнул он. В свете пламени его лицо казалось несказанно прекрасным и словно источало некую волшебную силу. Как уверенно, даже надменно он держится, подумала Джулиана. Этот человек явно из породы господ. Поймав ее взгляд, он вопросительно приподнял брови, и она поспешно сказала:
- Каша готова.
Джулиана разложила еду по тарелкам, взяла кусок поджаристого хлеба и села на постель.
- Говорят, что у короля всегда были связи на стороне, - сказала она, чтобы проверить, насколько он сведущ в делах королевской семьи. - Генрих никогда не слыл верным супругом.
- Верным супругом? Ха!
Джулиана, зажмурившись от удовольствия, отправляла в рот кашу ложку за ложкой, а когда открыла глаза, то увидела, что мужчина на нее смотрит. На его губах играла странная полуулыбка. То ли он потешался над ее хорошим аппетитом, то ли над неверностью Генриха. В сердце Джулианы вновь шевельнулось подозрение. А вдруг перед ней все-таки князь тьмы? Что, если она обрекла себя на вечное проклятье, разделив с ним трапезу? Мужчина отбросил с плеч длинные волосы, и она вновь увидела в его ухе серьгу.
Это была странная, массивная серьга из грубо кованного золота. Должно быть, проделать такую дырищу в ухе - процедура не из приятных. Зачем он таскает на себе это нелепое украшение?
Чтобы заполнить паузу, Джулиана сказала:
- Еще мне рассказывали, что дворяне прячут от короля своих жен и дочерей.
- Разве что хотят услужить королю. Но эта девица, Розамунда, - другое дело. Генрих гордится ею, она всегда сопровождает его в поездках.
Джулиана размышляла, имеет ли смысл поделиться с ним сплетнями, которые сообщил ей странствующий менестрель. Однако искушение было слишком велико.
- Говорят, что осенью королева Элинор заехала в Вудсток и наткнулась там на Розамунду.
- В Вудстоке? - Мужчина отложил ложку. - В любимой резиденции королевы?
- Так мне рассказывали.
- Неужели Генрих думает, что Элинор смирится с таким унижением? Ведь она не только королева Английская и королева Французская, но еще и графиня Пуату и Аквитанская. Ее владения - это добрая половина земель Генриха.
Джулиана доскребла остатки каши.
- А что она за женщина?
- Восхитительная женщина, - улыбнулся незнакомец. - Элинор не из тех королев, которых используют в качестве ширмы. Она прекрасно разбирается во французской и английской политике. Без ее помощи Генриху ни за что не удалось бы добиться таких успехов.
С этими словами мужчина подложил Джулиане еще каши из котелка.
- Но ведь она, с вашей точки зрения, принадлежит к презренному женскому полу. Мужчина пожал плечами:
- Она заткнет за пояс любого представителя сильного пола. Элинор родила Генриху семерых детей - из них трех здоровых мальчиков, а к Рождеству должна родить снова.
Джулиана была полна сочувствия к несчастной королеве.
- Так она беременна?
- Да, и король настаивает на том, что родить ребенка она должна на английской земле.
- Так, может быть, его величество не понимает, до какой степени оскорбительны королеве его амуры с Розамундой?
- Прекрасно понимает, уж можете в этом не сомневаться. Но Генрих озабочен не столько отношениями с супругой, сколько усилением своей власти. Рождество он намерен встретить в Пуатье, родном городе королевы. Хочет представить своего старшего сына Генриха местным сеньорам. А между тем Элинор намеревалась завещать земли в Пуату и Аквитании своему второму сыну, Ричарду. Так нет же, король непременно хочет настоять на своем. - Мужчина сердито отставил тарелку. - Наш сюзерен - блестящий политик, ничего не скажешь.
Он произнес эти слова таким тоном, что Джулиана недоуменно нахмурилась:
- Неужели жители Пуату могут отказаться признать в принце Генрихе своего властелина?
- Жители Пуату вероломны и непостоянны. Стоит Генриху покинуть их земли, как тут же начинается мятеж. Если королева вернется в родные края и обратится к своим подданным за помощью…
- Они с готовностью взбунтуются, - закончила за него Джулиана. - И начнется междуусобица. Значит, я правильно делаю, что укрепляю свой замок.
Мужчина с интересом спросил:
- Укрепляете замок? Каким же образом?
Сказать ему или нет? На него наверняка произведет впечатление ее предусмотрительность. А вдруг, наоборот, он решит, что замок пока укреплен недостаточно, и захочет этим воспользоваться?
- Я решила достроить внешнюю стену, - осторожно сказала Джулиана.
Мужчина наклонился вперед, в глазах его зажегся неподдельный интерес:
- А что, внешняя стена обветшала?
- Мне рассказывали, что крестоносцы почерпнули на Востоке немало новшеств в искусстве строительства крепостей, вот я и решила перестроить свой замок.
Мужчина с довольным видом кивнул:
- Это правильно. Я могу вам помочь. Я хорошо разбираюсь в замках.
- Вот как?
Незнакомец подошел к двери, сгреб снег в кучу. Сделав из нее некое подобие холма, он продолжил:
- Вот гора, на которой стоит ваш замок, - тут он провел с трех сторон на полу волнистую линию. - Вот река, защищающая вас отсюда, отсюда и отсюда. На самой вершине - донжон. В донжоне - рыцарский зал, кладовые и, должно быть, колодец - ведь река близко.
Он воткнул в снег веточку.
- И еще там расположена кухня, - с вызовом сказала Джулиана.
- Где, под донжоном? - Мужчина недоверчиво захлопал глазами. - Не может быть!
- Слугам так удобнее. Они готовят пищу и относят ее вверх по лестнице. Да и воду кипятить проще - ведь там колодец.
- Неужели вы и в самом деле расположили кухню в главной башне, а не где-нибудь во дворе? - Он пожал плечами. - Впрочем, это дело женское. Я в жизни не слыхивал о подобном безумии, однако вы хозяйка замка, вам и решать.
Джулиана не поверила собственным ушам. Ни один мужчина не воспринял бы так равнодушно ее новшество - им до сих пор возмущаются и сэр Джозеф, и Хью, и Феликс.
- А пожара не боитесь? - полюбопытствовал незнакомец.
- Нет. - Джулиана была рада объяснить смысл своей затеи внимательному слушателю. - Мы устроили очаг в земле, подальше от деревянных колонн, на которых держится пол рыцарского зала. Сделали дымоход, в который попадают все искры.
- Дымоход?
- Да, но он расположен так высоко, что снаружи осаждающим до него не добраться. Зато пища поступает к столу, не успев остыть, - торжествующе объяснила Джулиана.
- Вечно женщины придумают что-нибудь такое, от чего жизнь становится удобней, - покачал головой мужчина. - Зато в военные дела вам лучше не соваться. - Он ударил себя кулаком в грудь. - Лучше положитесь на меня. Смотрите-ка, вот где находится ваша нынешняя стена. Здесь донжон, здесь внутренний двор, здесь сад, здесь конюшня.
Джулиана не верила собственным глазам. Этот человек в доскональности знал устройство ее замка! Конечно, ничего уникального в ее родовом гнезде не было, если не считать необычного расположения кухни, но все же откуда такая осведомленность? Он выяснил все заранее о ее замке, словно зодчий или каменщик. Или же тот, кто собирается этот замок захватить.
Джулиана взглянула на оживленно жестикулирующего незнакомца, и во рту у нее пересохла. На каменщика он никак не был похож.
- Вы хотите построить еще одну стену, так? - нетерпеливо повторил свой вопрос мужчина.
- Нет. - Она откашлялась.
Пусть лучше он говорит, а она послушает. Тогда, возможно, удастся выяснить, что он затевает.
- Я хочу укрепить нынешнюю стену. Хотя она, конечно, и так достаточно крепкая, - поспешно добавила Джулиана.
- Какого же рода изменения вы замыслили?
Она поняла, что от ответа уклониться не удастся.
- Сейчас лучники, стреляющие со стены, почти не защищены. Я хочу добавить каменные зубцы с узкими бойницами, а также башню и надвратное укрепление. - Она вспыхнула. - Что вы все головой качаете?!
Он улыбнулся:
- Чушь. Вам нужна еще одна стена.
- Да зачем она мне? - И Джулиана с нажимом сказала: - У меня уже есть стена, да такая, что надежней не бывает.
- Замку нужно несколько линий обороны. Причем каждая последующая крепче предыдущей.
- Но стена опоясана рвом. - Джулиана ткнула пальцем в кучу снега. - Изобразите на вашем плане ров.
Он так и сделал, однако не преминул заметить: