Гренвилл грубо бросил:
- Вы сидите на полу.
Только тут Амелия осознала, что действительно сидит на полу, а Гренвилл - на диване, смотря на нее сверху вниз. Мельком взглянув на его натянувшиеся бриджи, она зарделась еще больше и вскочила. Колени у нее подкашивались.
Саймон растянулся на диване, положив одну руку себе на лоб.
Амелия закрыла пылающее лицо ладонями. И что теперь? Она услышала, как Саймон встал. И напряглась всем телом, когда он прошел мимо нее.
Обернувшись, Амелия увидела, что Саймон налил два бокала бренди. Потом он протянул один ей.
- Благодарю вас, - прошептала Амелия, осознавая, что должна уйти.
- Вы могли бы подумать как следует, прежде чем заставать меня врасплох, когда я сплю. - Его голос звучал невозмутимо, но взгляд казался настороженным.
По-прежнему трепеща всем телом, Амелия сделала внушительный глоток бренди. Напиток был очень вкусным, и она снова отпила из бокала.
- Это не погасит вспыхнувший огонь, - заметил Гренвилл.
Амелия сделала третий большой глоток.
- Я не могла оставить вас в таком состоянии, метавшегося по дивану, - пояснила она.
- В следующий раз вам стоит хорошенько подумать об этом, - повторил Саймон. - Я не уверен, что окажусь столь же деликатным.
Она крепко сжала ножку бокала. В следующий раз - если этот следующий раз будет - Саймон не станет удерживаться от того, чтобы заняться с ней любовью. Впрочем, Амелия знала, что не должна даже думать о том, чтобы снова оказаться в его объятиях!
- Что, бога ради, вам такое снилось?
Его взгляд тут же стал безучастным.
- Я не помню.
- Вы громко звали кого-то по имени. Кажется, это звучало как Дантон.
Он пожал плечами, но, похоже, насторожился:
- Я не знаю никого, кто носил бы это имя.
- Мне показалось, будто вы страдаете. Вы говорили, что там было много крови! - воскликнула Амелия.
Взяв свой бокал, Гренвилл отошел от нее.
Полная решимости докопаться до истины, Амелия последовала за ним.
- Что же такое могло вам присниться?
- Не знаю.
- Вас не было рядом с Элизабет, когда она умерла, в противном случае я подумала бы, что кровь в вашем сне связана с ее смертью при родах.
- Не берите этого в голову, - резко бросил он.
- Как я могу закрыть глаза на ваши страдания? - чуть ли не в ярости спросила она. - Вы что-то упомянули о том, что вас раскрыли. Что это значит?
Гренвилл взглянул на нее, его лицо было стянуто маской гнева.
- Я не знаю! Это был проклятый сон! Но вы, вероятно, правы. Мне, должно быть, снилась Элизабет!
- Вы сказали, что они пришли за вами! - добавила Амелия, ни на йоту не веря ему.
- Боже, вы напоминаете проклятого терьера, вцепившегося в кость! - закричал он.
- Кто так настойчиво охотится за вами? Кто хочет напасть на вас? Поэтому вы держите пистолет в ящике стола? Кто-то преследует вас, Саймон?
- Черт побери, - взревел он. - Проклятье!
И швырнул свой бокал в стену.
Амелия вздрогнула и отскочила в сторону. Бокал разбился вдребезги, а пятна от бренди испещрили красивую зеленую ткань, обтягивавшую стены.
- Оставьте эту тему, Амелия.
Потрясенная, она осторожно поставила свой бокал на столик. И тут же вспомнила о пятне на обоях в комнате Гренвилла в Сент-Джаст-Холле.
- Мы - друзья. Вы сами это сказали.
- Тогда я совершил огромную ошибку. В данный момент вы - моя экономка, и сейчас у меня возникло большое желание уволить вас.
Она пропустила его слова мимо ушей.
- Вас что-то беспокоит. Вы были взволнованы той первой ночью на дороге - я поняла это по вашим глазам. Я даже почувствовала это. По каким-то причинам вы спешили добраться до города. Потом вы пропали на весь день - вы никому не сказали, куда идете и когда вернетесь. Что происходит, Саймон? Кто-то преследует вас? Вы в опасности?
От негодования у него перехватило горло.
- Не грозит мне никакая опасность! У вас разыгралось воображение! И все из-за какого-то сна!
- Я не обратила бы внимания на этот странный случай, если бы он был единственным, - ответила Амелия, не сводя с него пристального взгляда.
- Я - не ребенок, чтобы отчитываться перед старшими, - процедил Гренвилл.
- А что, если возникнет какая-то чрезвычайная ситуация и нам потребуется связаться с вами? Будьте благоразумны.
Повисла бесконечно долгая, мучительная тишина. Саймон вернулся к буфету и наполнил другой бокал. Не глядя на Амелию, он сказал:
- Вы правы. Мне следует сказать вам, как можно со мной связаться, на тот случай, если возникнет проблема с мальчиками.
Он размашисто прошелся по комнате и остановился перед камином, неподвижно глядя на огонь.
Амелия подошла к Саймону. Она заметила дрожь, сотрясавшую его тело. Он лишь притворялся спокойным.
- Что вам приснилось? Что так потрясло вас?
- Боже, вы неугомонны! Я не помню, Амелия. - Он мельком, резко взглянул на нее, будто предостерегая от дальнейших расспросов.
Амелия сделала шаг вперед, и теперь они стояли рядом. Их разделяло всего ничего, а огонь в камине был слишком жарким…
- Я просто хочу помочь. И возможно, я могла бы помочь, если бы знала, что вас так беспокоит. С вами произошло нечто ужасное, и это может как-то затронуть мальчиков?
- Все, что я когда-либо сделал, все, что я делаю сейчас, - это только ради них! - грубо отрезал Гренвилл.
Он оказался в чрезвычайно затруднительном положении, подумала Амелия. С ним что-то произошло - или что-то происходит, - и эта проблема сильно тревожит его.
- Судя по вашим словам, вы были за границей и не понаслышке знаете о войне.
Он взглянул на нее удивленно распахнутыми глазами:
- Что, черт возьми, заставляет вас так думать?
Она замялась:
- Саймон, Лукас участвует в военных действиях тайно. Да и Бедфорд когда-то был агентом, добывал информацию для нашей страны.
Гренвилл побледнел:
- Не могу поверить, что вы рассказываете мне это! Не думаю, что вы представляете, о чем говорите.
- Я - не какая-то там старая дева, сидящая дома в полной изоляции! Когда я впервые встретила Бедфорда, он был серьезно ранен, и мы приняли его за офицера французской армии. Он был во Франции, шпионил в пользу Питта.
- Так вот почему у вас такое буйное воображение… - усмехнулся Гренвилл. Его глаза все еще были круглыми от изумления.
- Французские дезертиры ограбили дом моего соседа. Моя лучшая подруга - эмигрантка. Война - ужасный факт моей жизни. И я не могу не задаваться вопросом, не повлияла ли война каким-то образом и на вас.
- Я слишком занят, управляя этим графством, чтобы у меня было время думать о войне.
- Тогда можно считать, что вам повезло, - сказала Амелия. - И часто вам снятся такие сны?
Он с недоверием взглянул на нее:
- Нет, вы действительно напоминаете терьера, вцепившегося в кость! Вы когда-нибудь отстанете?
- Только не в подобной ситуации, не тогда, когда вы страдаете, когда в этом доме живут нуждающиеся во внимании дети, - не допускающим возражений тоном отчеканила она.
- Я не помню этот проклятый сон - и не хочу его вспоминать! - огрызнулся Гренвилл. - Но если вам так нужно это знать - да, меня часто посещают кошмары. Фактически они снятся мне все время! И в следующий раз, если случайно наткнетесь на меня, спящего, советую вам держаться от меня подальше. Это не ваше дело.
- Нет, это становится моим делом, - с усилием произнесла она. - Потому что я волнуюсь о вас и забочусь о детях.
- Тогда поступайте так на свой страх и риск. Потому что в следующий раз, когда вы вмешаетесь, я возьму то, что хочу.
- Вы угрожаете мне? - потрясенно вымолвила Амелия.
- Нет. Я не угрожаю вам, Амелия. Я даю вам обещание. В следующий раз я удовлетворю свои желания - и ваши тоже. - И с этим твердым заявлением, сверкая глазами, он вышел из кабинета.
Амелия поспешила опуститься на ближайший стул прежде, чем подкосились колени. Она изо всех сил боролась с настойчивым желанием разрыдаться. Что же случилось? Саймон оказался в опасности?
И тут Амелия поняла: она знала лишь то, что Саймон страдал и это тоже причиняло ей боль. Черт возьми, она должна ему помочь! Но сначала ей нужно узнать, что же происходит.
Глава 9
Амелия взволнованно улыбнулась, выйдя из кареты Сент-Джаста. Бедфорд-Хаус представлял собой величественный дом, расположенный всего в нескольких кварталах от Ламберт-Холла. Амелия собиралась прогуляться пешком, но Гренвилл застал ее выходящей на улицу и настоял на том, чтобы она взяла его карету. Не успела Амелия открыть рот, чтобы возразить, как граф приказал подать карету к дому. После этого он скрылся в кабинете, закрыв за собой обе двери.
С момента приезда Амелии в Лондон прошло два дня. Только сейчас ей удалось выкроить время, чтобы навестить сестру. До этого Амелия была слишком занята, чтобы нанести визит Джулианне. Она даже не успела послать сестре записку, извещая, что прибыла в город. Все это время Амелия заботилась о том, чтобы дом был убран, кладовые - доверху заполнены провизией, фортепиано и арфа - настроены, а униформа слуг - выстирана. Они с синьором Барелли провели целый день, составляя расписание уроков и других занятий мальчиков. Еще три часа Амелия потратила на то, чтобы продумать новое убранство спальни ребят. Джон и Уильям временно перебрались в гостевую комнату; их спальню выкрасили в темно-синий цвет с белой отделкой. Для кроватей выбрали темно-синие ткани с пейслийским узорам, для двух кресел - сине-белый шелк и для дивана - бледно-голубую камчатную ткань. Вся мебель была отремонтирована на этой же неделе.
Кроме того, Амелия выделила несколько часов, чтобы купить кое-что для Люсиль. Теперь у малышки был свой собственный прелестный гардероб, состоящий главным образом из крошечной одежды розовых и желтых тонов.
За все это время Амелия видела хозяина дома лишь мимоходом. Она не сомневалась, что Гренвилл избегает ее после того памятного поцелуя в кабинете. Вероятно, Саймон чувствовал, какую опасность таит в себе их влечение друг к другу, - точно так же, как ощущала это сама Амелия. Он, как и она, понимал, что им стоит держаться друг от друга на расстоянии.
Любое тесное общение было слишком опасным.
Встречаясь с Амелией, Гренвилл держался вежливо и отстраненно. Благодарил ее после каждого приема пищи. Большую часть времени он или запирался в своем кабинете, или отсутствовал, встречаясь с разными людьми. Вчера вечером он отправился на званый ужин в дом лорда Делла. Амелия не спала, когда Гренвилл вернулся домой, - и было это значительно позже полуночи.
Амелия не хотела расспрашивать, где он пропадал все это время, но званые ужины в будние дни обычно заканчивались до двух часов ночи.
И тут она предположила, что у Гренвилла есть любовница. У всех мужчин, занимавших столь же высокое положение в обществе, были любовницы.
Странно, но она вдруг почувствовала себя уязвленной, и не только из-за его интрижки - если, разумеется, нечто подобное действительно происходило. Амелия знала, что должна почувствовать облегчение от мысли, что они играли роли экономки и нанимателя. И все же эта задача была не из легких. Всякий раз, когда их глаза встречались, Амелия тут же ощущала неловкость, мгновенно настораживалась - и знала, что Саймон чувствует то же самое. Стоило их взглядам встретиться, как Гренвилл спешил отвести глаза.
Амелия замечала, каким утомленным он выглядел. Он по-прежнему плохо спал? Его мучали кошмары? Он попал в беду или даже подвергался серьезной опасности? Саймон был уклончив, вечно умудрялся избегать ответа! Ее тревога не знала границ.
Интересно, мог ли он задерживаться допоздна по какой-либо иной причине, кроме развлечений с любовницей?
Амелия понимала: лучше его не спрашивать, как дела. Несколько раз она порывалась сделать это, но Гренвилл, словно почувствовав, куда она клонит, тут же отворачивался.
Минул полдень, и Амелия решила, что пришла пора позаботиться о самой себе. Мальчики находились в классной комнате с синьором Барелли - сегодня они наконец-то вернулись к своей учебе! - все необходимое было куплено, ланч закончился, Гренвилл куда-то ушел, а ужин был готов. Со всеми своими обязанностями на данный момент Амелия справилась. Она скучала по своей сестре и так нуждалась в ней!
И все же, спеша к парадной двери роскошного дома, Амелия чувствовала угрызения совести. Мама обычно долго дремала после ланча, вот и теперь Амелия посоветовала ей прилечь. Амелия знала, что маме хотелось бы увидеться с Джулианной - хотя она могла и не узнать свою младшую дочь. Но сейчас Амелии отчаянно требовалось поговорить с сестрой с глазу на глаз.
Не успела она подойти к парадной двери, как та распахнулась, и на пороге показалась Джулианна.
- Я видела, как карета подъезжала к дому! - радостно вскричала Джулианна, расплываясь в улыбке. - Сент-Джаст никогда не наносит визитов. Я знала, что это ты!
И Джулианна притянула Амелию в свои объятия.
Амелия в ответ крепко прижала ее к груди. Потом отстранилась и смерила сестру долгим взглядом. Когда-то Джулианна была аристократкой из сельской глуши, весьма ограниченной в средствах. Целыми днями она в поношенном домашнем платье занималась работой по дому, читала в библиотеке или рьяно агитировала за французских якобинцев. Теперь, в этих шелках и драгоценностях, она полностью соответствовала своему титулу графини.
- Я тебя не узнаю, - призналась Амелия, заходя в дом вместе с сестрой. - Не знаю, смогу ли я когда-нибудь привыкнуть к тому, что ты стала такой элегантной!
Джулианна была высокой, стройной и гибкой, как тростинка, со светло-русыми, с рыжеватым оттенком, волосами. Она была ослепительна в темно-зеленом парчовом платье с шелковыми нижними юбками в золотистую полоску. Шею Джулианны украшал кулон с изумрудом, в ушах сияли изумрудные серьги-капли. Ее волосы, завитые и убранные назад, спадали на плечи. На голове красовалась крошечная шляпка с золотой лентой.
Амелия была поражена ее великолепием.
- Ты пользуешься губной помадой? - спросила она, внимательно изучая сестру.
- Только чуть-чуть подкрашиваю губы. Я - совершенно падшая женщина, - ответила та, лукаво улыбаясь.
Амелия знала, что ее сестра никогда еще не была так счастлива, как сейчас.
- Ты просто светишься от радости. Никогда не видела тебя такой сияющей. Как поживает моя племянница?
- Жаклин ползает повсюду! - засмеялась Джулианна, беря сестру за руку. - Я провожу большую часть времени, гоняясь за ней, потому что она то и дело пропадает под креслами и диванами.
Амелия улыбнулась, оглядывая просторный, с высокими потолками, вестибюль. Она гостила у Джулианны несколько недель, непосредственно перед родами сестры и сразу после них, поэтому не чувствовала себя чужой в Бедфорд-Хаус.
- Я смогу увидеть ее перед уходом?
- Конечно, сможешь. Сейчас она спит, но я совершу невероятное и разбужу ее, если понадобится. - Улыбка Джулианны померкла, когда она провела сестру в роскошную гостиную с золотыми стенами и позолоченной мебелью. Джулианна отпустила руку Амелии и повернулась к сестре. - Почему на тебе это ужасное платье?
Амелия замялась. Джулианна выделила ей внушительную сумму и настаивала на том, чтобы деньги тратились на семью. Но Амелия положила все до последнего пенни на банковский счет.
Джулианна вопросительно взглянула на нее и улыбнулась только что появившемуся дворецкому.
- Жерар, не могли бы вы принести чай и те греховно притягательные, неприлично роскошные шоколадные пирожные, которыми мы объедались вчера вечером?
Дворецкий поклонился и поспешил удалиться.
Джулианна снова обернулась к сестре:
- Ладно, забудь о платье. Я знаю, что ты не потратила ни пенни из тех денег, которые я тебе дала. Мне придется прислать несколько приличных платьев прямо в Сент-Джаст.
- Мне не нужны новые платья, Джулианна, - поспешно возразила Амелия.
Джулианна нахмурилась:
- Ты ведь сделала это, не так ли? Ты действительно сблизилась с Сент-Джастом?
- Я - его экономка, - твердо произнесла Амелия.
- Я чуть не упала в обморок, когда получила твое письмо! - вскричала Джулианна. - Я просто не могла поверить тому, что прочитала. Не могла поверить, что он предложит тебе место обычной прислуги и ты согласилась!
- Разве ты не прочитала заодно и о его бедных детях, о состоянии его домашнего хозяйства? Его жена только что умерла, Джулианна!
- Но он разбил тебе сердце.
Амелия застыла на месте.
- Да, я сразу перехожу к сути дела. Ты забыла, что являешься аристократкой, что твой зять - Бедфорд, что ты больше не стеснена в средствах. Сент-Джаст разбил тебе сердце, - повторила Джулианна. - Он флиртовал с тобой все лето, ты ждала предложения руки и сердца, а потом он просто уехал. Ты, может, и забыла это, но я - нет! - Джулианна залилась краской гнева.
- Я простила его, Джулианна, - промолвила Амелия. - И прошу тебя сделать то же самое.
- Черта с два я его прощу! - закричала Джулианна, дрожа от ярости. - Как, скажи на милость, ты могла его простить? Как ты можешь управлять его домашним хозяйством? Как можешь заботиться о его детях?
Амелия знала, что гнев Джулианны был прямым свидетельством ее искренней сестринской любви. Амелия вздохнула. Ей так требовался совет сестры, но, если Джулианна так сердится, этот совет вряд ли окажется полезным и разумным.
- Они страдают, - тихо сказала Амелия.
- Он соблазнил тебя? - требовательно спросила Джулианна. - В этом все дело?
От изумления у Амелии перехватило дыхание. Не успела она возразить, как появились Жерар и горничная, катившие сервировочный столик с причудливыми пирожными, серебряным заварочным чайником и фарфоровыми чашками и блюдцами. Джулианна с трудом взяла себя в руки, чтобы поблагодарить слуг. Когда они ушли, Амелия заметила:
- Бесчестно так говорить.
- Нет, это его отъезд был бесчестным! - Серые глаза сестры грозно вспыхнули. - Его ухаживания были бесчестными! Ваши поцелуи были бесчестными!
Амелия села рядом со столиком. Джулианна была эмоциональной и вспыльчивой женщиной. Нужно было позволить ей молоть весь этот вздор, пока она не успокоится, решила Амелия.
- Значит, он все такой же темноволосый и красивый? - спросила Джулианна странным, обвиняющим тоном.