- Выгляни в окно, - мрачно посоветовал Ричард.
Во двор замка въехала кавалькада из двух карет в сопровождении верховых.
Услышав шум, Катриона, которую это событие застало в холле, вышла на крыльцо.
Сцена, представшая ее глазам, поражала - словно шикарный лондонский выезд, заблудившись, каким-то чудом оказался у дверей ее замка. Во дворе суетились кучера и Грумы, открывая дверцы карет, опуская лесенки и расстегивая ремни, прикреплявшие багаж к крышам карет. Из второго экипажа выбрался высокий, исключительно элегантный джентльмен. Бегло оглядев заполненный людьми двор, он задержал взгляд на Катрионе и повернулся к первой карете, вокруг которой развернулась бурная деятельность. Несмотря на более светлые волосы, Катриона не сомневалась, что видит очередного Кинстера.
И что невысокая дама с проседью в темных волосах, которой он помог вылезти из первой кареты, - не кто иная, как вдовствующая герцогиня Сент-Ивз, мачеха Ричарда. Энергичным жестом герцогиня отослала элегантного джентльмена к другому экипажу, где ожидала своей очереди вторая дама, между тем как из первой кареты резво выпрыгнули две юные девушки, сверкая золотистыми локонами.
Опершись о руку одного из грумов, вдовствующая герцогиня двинулась к парадному входу и поднялась по ступеням с решимостью боевого генерала.
- Моя дорогая! - воскликнула она, заключив Катриону в объятия. - Ему ведь лучше, правда? Иначе вы не стояли бы здесь, встречая болтливую старуху!
Блеснув зелеными глазами, она еще раз стиснула Катриону и, отступив на шаг, подвергла ее пристальному осмотру.
- То, что нужно! - заявила она в ответ на удивленный взгляд Катрионы. - По-моему, вы очень ему подходите. - Она лучезарно улыбнулась. - И вы его никогда не подведете, верно? - На секунду зеленые и ореховые глаза встретились. Герцогиня просияла и с чисто галльской восторженностью расцеловала Катриону в обе щеки. - Добро пожаловать в семью, дорогая.
Растроганная до глубины души искренностью, звучавшей в голосе гостьи, Катриона ответила столь же искренней улыбкой.
- Благодарю вас, мадам.
- Элен, - поправила та. - Для жен моих сыновей я - Элен. Но скажите мне, Девил и Онория уже приехали? А как Ричард - он ест? Встает с постели?
- Тетя Элен, у бедной Катрионы сложится странное впечатление о нашей семье.
Обернувшись, Катриона обнаружила у себя за спиной элегантного джентльмена под руку с изящной дамой. Он поклонился.
- Уэйн Кинстер, дорогая. Уверяю вас, далеко не все из нас склонны трещать без умолку.
- Я не трещу, - возразила Элен. - Я лишь пытаюсь, как любая мать, узнать о состоянии здоровья своего сына.
- Он ведь не умрет, правда? - воскликнула одна из прелестных блондинок, возникая за спиной герцогини.
- Только не Ричард! - присоединилась к ней вторая, не отрывавшая от Катрионы громадных голубых глаз. - Вы же целительница и спасете его. - В подтверждение своих слов она решительно кивнула.
Изящная дама коснулась руки вдовствующей герцогини.
- Нам лучше войти, Элен. Того и гляди пойдет снег. Когда та величественно переступила порог, дама улыбнулась Катрионе.
- Меня зовут Пейшенс. Я недавно вышла замуж за Уэйна, еще одного непутевого представителя этого семейства. А это Аманда и Амелия. Все остальное я объясню вам позже.
И общество последовало за герцогиней. В холле быстро возникла та же неразбериха, которая царила во дворе. Под присмотром мрачного Хендерсона слуги втаскивали сундуки и коробки и складывали их в углу. Ошалевшая миссис Брум пыталась вникнуть в распоряжения Катрионы. Наконец, сообразив что к чему, она выскочила из холла, чтобы распорядиться открыть и проветрить комнаты для новоприбывших гостей.
Хаос достиг апогея, когда две юные дамы принялись разбирать свои картонки, а Уэйн и оба кучера включились в дискуссию с Айронсом, где разместить лошадей. Вдовствующая герцогиня сочувственно расспрашивала Макардла о ломоте в суставах, как будто знала его всю жизнь, а тот охотно отвечал, словно так оно и было. То и дело в холл влетали горничные и лакеи и, получив приказания, уносились прочь.
Стоя у самой двери, Катриона наблюдала за происходящим. Шум, оживление, всплески эмоций - словно посреди ее холла забил мощнейший родник энергии. Она ощущалась во всех - быстрых и точных - движениях герцогини, в решительной посадке ее головы. В четких указаниях Уэйна и его гибкой фигуре, исполненной сдержанной силы. В словно высвеченных солнцем лицах юных девушек и стремительной грации их движений.
Остановившись рядом с Катрионой, Пейшенс оглядела зал.
- Нашествие Кинстеров. - Она улыбнулась. - Прошу прощения, что мы в таком количестве свалились как снег на голову, но лучше, если мы будем рядом, пока вы не привыкнете к Элен.
Несомненная привязанность сквозила в ее взгляде, обращенном на пожилую женщину, и исключала возможность домыслов.
- Пожалуй, - задумчиво проговорила Катриона, - мне следует проводить ее к Ричарду.
Пейшенс кивнула:
- Это ее успокоит. И не тревожьтесь о нас. Если возникнут проблемы, я обращусь прямо к вашей экономке. Думаю, у вас и так достаточно хлопот.
Катриона улыбнулась в ответ:
- Хорошо. - Взглянув на вдовствующую герцогиню, она глубоко вздохнула. - Полагаю, я буду занята в ближайшее время.
С этими словами она отважно шагнула в самую гущу переполоха и присоединилась к герцогине.
- Элен, если хотите, я отведу вас к Ричарду. Уверена, ему не терпится вас увидеть.
Та бросила на нее проницательный взгляд.
- Напротив, моя крошка, это мне не терпится его увидеть. Он всего лишь мужчина. - Небрежным жестом она выразила свое отношение к этим ущербным созданиям. - Они не понимают подобных вещей.
Взяв Элен под руку, Катриона заметила, как две белокурые головки повернулись в их сторону и две пары голубых глаз уставились на них.
- Аманда! Амелия! - позвала их Пейшенс. С недовольным вздохом девушки подчинились. - Уэйн, ты увидишься с Ричардом позже. Давайте сначала устроимся в наших комнатах.
Катриона облегченно выдохнула и повела вдовствующую герцогиню к ее младшему сыну.
Ричард чувствовал себя в ловушке. Девил и Онория покинули его, оставив в одиночестве дожидаться прихода мачехи. Когда дверь распахнулась, он подумывал о том, не застонать ли, изображая тяжелобольного, но, заметив огненную шевелюру жены, понял, что лучше не притворяться.
Только Богу и ее Госпоже известно, куда это может завести.
- Ричард! - Элен кинулась к кровати.
Он с улыбкой обнял мачеху, поморщившись при виде слез у нее на глазах. К его облегчению, она быстро справилась с собой и ослепительно улыбнулась:
- Bon! Как я вижу, ты идешь на поправку. К его изумлению, вместо того чтобы тут же оказаться в центре внимания и начать командовать, она ограничилась тем, что завладела его рукой и бросила вопросительный взгляд на Катриону. Та кивнула:
- Ему намного лучше. Пять суток он был без сознания, но нам с Девилом удалось заставить его ходить, поэтому яд быстрей вышел из организма.
- Кстати, насчет яда. - Склонив набок голову, Элен взглянула на Катриону. - Каким образом он отравился?
- Вместе с утренним кофе.
- И кто это сделал? Вы уверены, что злоумышленник не повторит попытку?
- Уверена, - твердо сказала Катриона. - Отравителя нет ни в замке, ни в долине.
- Сбежал, - понимающе кивнула вдовствующая герцогиня и сжала руку сына. - Ты, конечно, доберешься до него, но не раньше, чем будешь здоров, хорошо?
- Я буду совершенно здоров завтра, - сообщил Ричард, безуспешно пытаясь поймать взгляд Катрионы.
- Едва ли, и тебе это отлично известно, - возразила его невозможная мачеха. - Срок восстановления, видимо, зависит от особенностей яда? - поинтересовалась она, обращаясь к Катрионе.
- Да. - Катриона оценивающе взглянула на Ричарда. - Тебе подмешали аконит и, возможно, белену. Аконит отличается длительным действием. Он ослабляет мышцы, и требуется время, чтобы избежать возможных последствий. Учитывая количество, которое ты, по-видимому, принял, для полного выздоровления потребуется несколько недель.
- Недель? - Ричард в ужасе уставился на жену.
Она успокаивающе улыбнулась:
- К счастью, у тебя очень здоровый и крепкий организм. Если будешь соблюдать постельный режим и хорошо есть, не исключено, что уже через неделю ты сможешь покинуть эту комнату.
- Что ж, твоя жена сказала свое слово. Она целительница, и ты должен ее слушаться. - Элен похлопала его по руке. - А теперь будь паинькой и не заставляй меня беспокоиться.
Ричард возмущенно воззрился на мачеху, затем перевел взгляд на Катриону и увидел воинственный блеск в ее глазах.
Со страдальческим стоном он откинулся на подушки. Похоже, его скрутили по рукам и ногам, и ему ничего не остается, как отступить перед превосходящими силами противника.
- Проклятие, почему ты не остановил ее! - проворчал Ричард, бросив свирепый взгляд на Уэйна, пристроившегося на краю кровати.
Тот только ухмыльнулся.
- Каким образом? - поинтересовался он со смиренным видом. - Как будто ты ее не знаешь. Ричард хмыкнул.
- Если бы ты видел, что творилось в Сомершеме, то сказал бы мне спасибо, что я не прихватил заодно миссис Хал и Уэбстера, несмотря на их настойчивые уговоры. Вообще-то, - он взглянул на Девила, расположившегося по другую сторону кровати, - если бы не Себастьян, они бы ни за что не согласились остаться.
Ричард с неподдельным ужасом покачал головой:
- Я все-таки не могу понять, как ты-то сюда попал?
- Мы, - сказал Уэйн, явно имея в виду себя и Пейшенс, - возвращались из Норвича и заехали в Сомершем, чтобы сообщить приятную новость.
Девил поднял брови.
- Какую же?
- О прибавлении в семействе.
- Да ну? - Девил усмехнулся и хлопнул Уэйна по плечу. - Отлично. Еще один товарищ для Себастьяна.
Ричард и Уэйн, с радостными улыбками пожимавшие друг другу руки, дружно повернулись к старшему брату.
- Еще один? - переспросил Уэйн. Улыбаясь до ушей, Девил прислонился к столбику кровати.
- Вы же не думали, что я остановлюсь на одном?
- Когда? - поинтересовался Ричард.
Девил небрежно пожал плечами:
- Летом.
Поколебавшись, Ричард откинулся на подушки.
- Похоже, наши мамаши и тетушки будут в восторге. Их хлебом не корми, дай только повозиться с младенцем, а лучше с двумя. - Или тремя, но об этом пока молчок. - Так что случилось, когда вы прибыли в Сомершем? - обратился он к Уэйну.
- Мы приехали в полдень, через час после того, как Элен с близнецами вернулись от Эшфордлеев. Нам не дали даже снять верхнюю одежду. Твоя мать прочитала записку Онории и закусила удила - решила, что должна немедленно мчаться к твоему смертному одру, как она изволила выразиться. Остановить ее, как всегда, не представлялось возможным, а отпустить одну, лишь в компании близнецов, я, естественно, не мог. Думаю, - Уэйн развел руками, - ты можешь себе представить, что там творилось. Миссис Хал на крыльце с Себастьяном на руках, оплакивающая твою безвременную кончину. Заламывающий руки Уэбстер с его нелепыми советами, как лучше добраться до предгорья. Перепуганные близнецы с охами и ахами. И в центре всего твоя мать, твердо собравшаяся ползти на коленях через снежные заносы, лишь бы вовремя добраться до тебя. Для чего вовремя, я не рискнул спросить.
Короче, остановить ее было не в человеческих силах. К моменту нашего приезда порыв двинуться на север достиг максимальной мощности.
Ричард скорчил понимающую гримасу. - Но близнецов-то зачем было тащить сюда?
Уэйн посмотрел на него в упор.
- Когда ты в последний раз пытался повлиять на них - вместе или по отдельности?
Ричард растерянно заморгал.
- Но они же еще дети.
- Я пытался убедить их в этом, но они, похоже, придерживаются другого мнения.
- Хм! - Ричард поерзал, устраиваясь поудобнее. - По крайней мере здесь у них не будет возможности опробовать свои чары. Тихое местечко, почти монастырь.
Час спустя Катриона оказалась на самом шумном обеде, который могла припомнить. Не то чтобы кто-нибудь повышал голос или позволял себе вольности, выходившие за рамки приличий. Но неожиданное присутствие Кинстеров, их элегантная непринужденность и остроумие дали толчок возникновению множества увлекательных разговоров как за главным столом, так и за теми, где восседали многочисленные домочадцы.
Все оживленно болтали.
Стоявший в зале гомон, однако, не раздражал Катриону. Атмосфера была напоена взаимными вниманием и интересом, открытыми выражениями привязанности. Кинстеры привнесли в долину человеческое тепло, которого раньше недоставало.
Исполняя привычную роль хозяйки дома, она присматривала за сменой блюд, заботилась о нуждах гостей. Все шло гладко - несмотря на неожиданное столпотворение, никаких проблем не возникло.
Задержавшись взглядом на внушительной фигуре Элен, Катриона усмехнулась. Все и должно идти гладко в присутствии вдовствующей герцогини и Онории. Пейшенс казалась менее сильной личностью, во всяком случае, с виду. Но даже она легко добивалась чего хотела, что наглядно доказала нынешним утром, командуя своим мужем и близнецами.
Катриона нахмурилась. Энергичные, деятельные женщины плохо вписывались в рамки ее былых представлений о женах Кинстеров. Вспомнив, что послужило основанием для столь поспешных, как теперь выяснилось, выводов, Катриона взглянула на Онорию.
- Мне известны, - вполголоса сказала она, - обстоятельства рождения Ричарда. Но я не совсем понимаю, почему семья его признала.
Онория усмехнулась:
- Это нелегко понять, пока не встретишь Элен. Ну а позже… все кажется возможным. - Она понизила голос. - Девил рассказывал, что, когда Ричарда подкинули герцогу на порог, Элен услышала детский плач и, прежде чем отец успел скрыть свидетельство своих прегрешений, буквально вырвала орущего младенца из его рук. - Она помолчала, бросив теплый взгляд на свекровь. - Видите ли, Элен любит детей, но после Девила не могла иметь собственных. Она страстно мечтала о ребенке, желательно мальчике, так что, когда появился Ричард, решила, что это дело рук провидения и объявила его своим. К тому времени она уже освоилась в роли герцогини и обладала значительным весом в свете. Естественно, никто не посмел ей перечить. Элен достаточно повести бровью, чтобы уничтожить общественный статус человека.
- Меня удивляет, что отец Девила оказался настолько… кротким.
- Кротким? Исходя из того, что я слышала о нем, едва ли это определение здесь уместно. Но он искренне любил Элен. Рождение Ричарда - скорее следствие сочувствия, проявленного к его матери, чем преднамеренной неверности. Герцог любил жену и позволил ей то, что сделало ее абсолютно и безоговорочно счастливой, - объявить Ричарда своим и воспитать как собственного сына. В общем, - заключила Онория, - в течение тридцати лет происхождение Ричарда было общеизвестным секретом, и никого это больше не интересует. Он просто брат Девила - и если семья ничего не имеет против, то кому какое дело.
Улыбнувшись, Катриона с признательностью коснулась ее руки.
- Спасибо, что рассказали.
Онория улыбнулась в ответ и повернулась к мужу, услышав раскаты его голоса. Она тут же призвала его к порядку, встав на защиту близнецов. Глава семьи был недоволен их внешним видом, но отказывался уточнить, что именно ему не нравится.
Катриона подавила усмешку. Жены Кинстеров определенно не были пустышками, смазливыми дополнениями к своим незаурядным мужьям. Наблюдая за тремя из них, Катриона пришла к выводу, что по каким-то неведомым причинам мужчины рода Кинстеров тяготели к сильным женщинам.
Более того, это было непременным условием счастливой семейной жизни. Они получали истинное удовольствие, потворствуя своим женам. Чтобы убедиться в этом, достаточно было перехватить взгляд Девила, обращенный на Онорию, или взгляд Уэйна, устремленный на Пейшенс.
Или взгляд Ричарда, когда он наблюдал за ней.
Внезапное озарение повергло ее в трепет. Причина столь терпеливого отношения Кинстеров к спутницам жизни сияла в их глазах. Они любили своих жен.
Задумавшись, Катриона отключилась от окружающего шума.
Ричард выполнил клятву играть при ней вторую скрипку. Он признал в ней хозяйку долины, что было значительной уступкой со стороны человека его склада. Без подобной уступки их брак был обречен на неудачу.
Он пошел на это из любви к ней.
У нее перехватило дыхание, закружилась голова. Она знала, что нужна Ричарду, что рядом с ней он нашел свое место, но только сейчас поняла - муж любит ее.
Взглянув на Девила, она увидела, как он мимолетным движением коснулся щеки Онории, как, повернувшись к Уэйну, накрыл ладонью руку жены. Уэйн сидел в расслабленной позе, положив руку на спинку кресла Пейшенс, и лениво поигрывал ее локонами.
Ричард был сдержанным по натуре и предпочитал носить на публике маску. В отличие от многих, бездумно выставлявших чувства напоказ, он тщательно оберегал свои секреты. Только свет, горевший в его глазах, и страстность, проявлявшаяся в постели, выдавали его любовь.
То, что Ричард отдает себе отчет в своих чувствах, не подлежало сомнению. Как заметила Онория, мужчины из семейства Кинстеров не страдают слепотой, и Ричард понимал, что делает. Катриона вспомнила, с какой настойчивостью он добивался их брака.
Повернувшись к близнецам, она включилась в беседу, лелея в сердце свое открытие. Поглядывая на новых родственников, она наблюдала за их отношениями и хотела того же для себя. И хотя не представляла себе, как заставить Ричарда проявить свои чувства, поклялась, что добьется этого.
Хвала Госпоже, теперь у нее достаточно времени, чтобы поработать над их отношениями.
Лежа на следующее утро в постели, Ричард пытался справиться со своим раздражением. Валяться без дела было наихудшим из возможных занятий, но ни на что другое он пока не годился.
Одно утешение: удалось уговорить жену вернуться на свое место рядом с ним. Все то время, пока Ричард пребывал в полузабытьи, она спала в соседней комнате, чтобы не беспокоить его. Ричард ясно дал ей понять, что из всех потерянных для него радостей жизни ничто его так не беспокоит, как ее отсутствие в их общей постели. Он выиграл этот раунд, чего не скажешь о другом.
Впрочем, тут и спорить было трудно. В один из немногих моментов, когда оставался один, Ричард попробовал встать и убедился, что не может самостоятельно стоять, а тем более ходить. К счастью, он рухнул на кровать, а не на пол. Как и предсказывала его жена-колдунья, мышцы оказались слишком слабыми. Все еще сказывалось действие яда. Даже такой пустяк, как держать открытыми глаза, требовал определенных усилий.
Проклиная в душе свою отравительницу, Ричард рассеянно слушал рассказы Уэйна об общих друзьях. Со свойственной ему проницательностью Девил не стал настаивать на выяснении личности злоумышленника и отложил расследование до той поры, когда Ричард поправится. Они почти не касались этой темы, за исключением нескольких реплик, которыми обменялись в присутствии Элен. Ричард только заверил брата, что отравитель более не представляет угрозы и что Катриона в состоянии все уладить.