- Я не могу сказать точно. Там что-то было… Все эти старики… У нас было чувство, что все они ждут, когда придет смерть и заберет их. От этого нас бросало в дрожь. Люди говорили, что их поместили туда потому, что не хотели оставлять в семье. И странные же люди там были… и всегда находились одна-две женщины, приехавшие рожать… тайком, если вы понимаете, что я имею в виду.
Я определенно знала, что она имеет в виду.
- А пожар? - напомнила я.
- Охватил все здание. Я была в постели и сказала своему старику: "Якоб, что-то происходит". Он пробормотал; "Засыпай", - и затем, когда он понял, что в комнате странный запах и какой-то свет, стрелой выскочил из постели со словами: "Черт возьми". Он был там, помогая им. Вся деревня, казалось, высыпала наружу. Ну это была и ночь, скажу я вам.
- Там произошло несколько несчастных случаев, не так ли? - снова спросила я.
- О да. Вы же понимаете, спятивший старик зажег огонь в одном из буфетов внизу, и весь нижний этаж пострадал до того, как огонь распространился. Они там все сгорели… Среди них и сама миссис Флетчер.
- Все? - спросила я. - Все-все?
- Все, кто там был. Было слишком поздно их спасать. Никто не знал, что там начался пожар, пока огонь не разгорелся вовсю.
- Какая ужасная трагедия.
В ту ночь я не могла уснуть. Я продолжала думать о Джанин и о том, как легко такой же пожар мог стать концом для Флер, Лавинии и для меня.
На следующий день мы отправились в "Ели". Ворота с надписью "Ели" латунными буквами были открыты. Воспоминания обрушились на меня, как только я вступила на подъездную дорожку. Удивительно, но стены в некоторых местах стояли. Сквозь окна я смотрела на обгоревшую кучу.
Полли грустно произнесла:
- Есть о чем подумать. Я скажу Эфф, что мы должны быть особенно осторожны. Надо следить за свечами. Да и эти керосиновые лампы могут перевернуться… и тогда… не приведи Бог.
Место было трудно узнать. Я пыталась представить, какая комната была наша с Лавинией, какая - миссис Флетчер на первом этаже, какая - Джанин… комнаты Эммелин и других.
Это было невозможно, и Полли подумала, что нам не следует пытаться подняться по обрушившейся лестнице.
- Если ты только взглянешь на это, будешь в полном трансе.
Вспоминая все происшедшее, я была задумчива и грустна.
- Давай. Пошли. Этого довольно, - подтолкнула меня Полли.
В то время, когда я стояла с Полли среди обломков, я услышала быстрые шаги на подъездной дорожке. Мы увидели женщину средних лет. Я заметила ее раньше, чем она нас. У нее было бледное лицо и трагические глаза. Несколько мгновений она стояла, глядя на мрачные развалины. Затем она увидела нас.
- Доброе утро, - сказала я.
- О. э-э… доброе утро.
- Как и мы, вы рассматриваете сгоревший дом. Она кивнула. Она выглядела так, будто пыталась скрыть свои чувства.
Затем она спросила:
- У вас есть… кто-нибудь… кто-нибудь погибший?
- Не знаю, - ответила я. - Здесь была девушка, с которой я была знакома по школе. Миссис Флетчер была ее тетей.
Она кивнула.
- У меня здесь была дочь. Мы не знали того, что с ней случилось. Она могла бы мне сказать. Она была такой живой… милая девушка… и так уйти.
Я знала эту историю. Она была такой же, как у других. Она собиралась родить ребенка, тайно приехала сюда и здесь нашла смерть.
- Такая трагедия, - сказала женщина. - Этого не должно было произойти.
- Нечего вам сюда приходить, - ответила я. Она покачала головой.
- Я должна. Когда я узнала, что она была здесь и погибла в огне… я должна была что-то сделать.
- Такие вещи иногда случаются. Трудно понять, почему. Я знаю, это ожесточает нас, - отозвалась Полли.
Женщина вопросительно посмотрела на нее.
- Мой муж погиб на море.
Удивительно, как чужая трагедия может облегчить собственную. Женщина, казалось, немного успокоилась.
- Вы были здесь раньше? - спросила я.
Она кивнула.
- Я не могу не находиться вблизи. Я должна приходить.
- Вы что-нибудь знаете о тех, кто умер?
- Только то, что слышала от других.
- Здесь была молодая девушка, с которой я училась в школе. Я хочу знать, не слышали ли вы, спасена ли она.
- Я не знаю. Я знаю только, что моя дочь была там и это случилось с ней… моей девочкой.
Мы оставили ее там, пристально смотрящей на развалины, как будто этим она могла вернуть свою дочь.
Медленно мы пошли обратно в "Фезерс". Прямо перед прудом протянулась полоска травы, и на ней сидели два старика. Они не разговаривали… просто смотрели в пространство.
Мы с Полли присели на скамейку, и они с интересом взглянули на нас.
- Здесь остановились? - спросил один из мужчин, вынув изо рта трубку и указывая ею в сторону "Фезерс".
- Да, - ответила я.
- Приятное место, а?
- Очень приятное.
- Было очень красивым до пожара.
- Это, должно быть, было ужасно.
Один из стариков кивнул.
- Знаете, это была Божья кара, - сказал он. - Все, что у них здесь было. Содом и Гоморра… вот что это такое. Они получили по заслугам.
- Я слышала, что там было несколько стариков.
Старик яростно постучал себя по голове.
- Не все в порядке здесь. Чем-то погрешили против Господа Бога. Это было Божье наказание, вот что я думаю. Ее… она была какой-то подозрительной… и все те женщины… они были не лучше.
У меня не было настроения вступать в теологические дискуссии. Я спросила:
- Вы не слышали, спасся ли кто-нибудь?
Старики посмотрели друг на друга. Религиозный фанатик с удовлетворением сказал:
- Все превратились в пепел… адское пламя - вот что их ждет.
Полли с иронией заметила:
- Я думаю, что вас направят в небесный хор.
- Именно так, миссис. Всю свою жизнь я усердно посещал церковь. Регулярно, каждое воскресенье… утром и вечером.
- Бог мой, - продолжала она, - вы, должно быть, прожили жизнь честно. И никогда не было такого момента, чтобы вы хоть малость согрешили?
- Я вырос под сенью Бога.
- О, я думаю, что ангел, отмечающий добрые дела и грехи, посмотрел бы по-другому, когда вы замыслили немного зла.
Я почувствовала неприязнь, возникшую между ними, и поняла, что если я хочу узнать от них что-нибудь, то надо действовать другим путем.
- Значит, там все погибли, - сказала я.
- Постой, - вмешался другой. - Абель, там ведь была какая-то племянница или что-то вроде этого?
Я живо отреагировала:
- Ее звали Джанин Флетчер. Вы знаете, что с ней?
- О, я помню, - сказал человек по имени Абель. - Понимаете, эта молодая женщина… не уехала ли она в гости или что-то вроде того? Правильно. Она была единственной, кто остался жив.
- Такова воля Божья, - сказал Абель.
Я была взволнована и повернулась к его компаньону.
- Так она не умерла?
- Нет… вот так. Она вернулась. Здесь была такая суматоха из-за страховки и всего такого.
- Это все не было застраховано, - сказал Абель. - Они были как глупые девственницы, не готовые к приходу жениха.
- Это не кажется мне похожим на свадьбу, - заметила Полли.
- Вы знаете, куда она уехала? - спросила я.
- Не могу вам этого сказать, мисс.
Я поняла, что это все, что мы можем от них узнать. Когда Абель начал напоминать мне о воздаянии за зло, я встала и сказала:
- Мы должны возвращаться.
Полли согласилась.
- Я знаю, - сказала она, когда мы шли обратно, - что этого Абеля ждет скверный сюрприз, когда он попадет на небеса.
Я чувствовала, что наше путешествие не было напрасным. Мы не узнали, где Джанин, но знали, что она жива.
Прошло не больше двух дней с момента моего возвращения в пасторский дом, как, к моему изумлению, к нам зашел Фабиан.
За все эти годы он ни разу без приглашения не приходил к нам, за исключением того раза, с Дугалом.
Я выразила удивление.
- Я слышал, что вы побывали в Лондоне, - начал он, - и зашел убедиться, что вы благополучно вернулись.
Я удивленно вскинула брови.
- Это чрезвычайно любезно с вашей стороны.
- Я беспокоился. Вы говорили мне, чтобы я согласовывал свои поездки с вашими.
- Поездка не была длительной, и там меня встречали.
- Бесценная Полли, я догадываюсь. А как ее сестра и эта их восхитительная питомица?
- Прекрасно.
- Хорошо. У меня есть новости о вашем друге.
- Да?
- Дугале Каррузерсе.
- Какие новости?
- Предыдущим вечером он стал благородным джентльменом.
- Что вы имеете в виду?
- Вы знали, что с его кузеном произошел несчастный случай. Увы, от нанесенных увечий кузен скончался.
- Они были близкими друзьями?
- Родственниками. - Он сардонически улыбнулся, - Это совсем разные вещи. Говорят, что человек сам выбирает друзей, а родственники ему достаются.
- Часто родственные узы бывают сильнее дружеских.
- Обычно голос крови не заглушить.
- Совершенно верно.
- Ну, и я не думаю, что кузен… или, называя его полным именем, граф Тенлей… имел много общего с нашим другом Дугалом. Он был охотником - и больше времени проводил на лошади, чем на своих двоих. Атлетически сложенный, физически активный и с недалеким умом. Ах, я плохо говорю о мертвом и немного шокирую вас.
Я улыбнулась.
- Ни в малейшей степени, - ответила я. - Но как мистер Каррузерс стал благородным джентльменом?
- Со смертью своего кузена. Понимаете, граф был сыном старшего брата отца Дугала, поэтому он получил титул и фамильное имение. Отец Дугала был всего лишь младшим сыном. Я выяснил от Дугала, что он, в общем, был этим доволен. Как и сын, он занимался наукой. Я не знаю точно, к чему у него была страсть. Думаю, к Византийской империи. Дугал вслед за ним занялся англосаксами и норманнами. Бедный Дугал! Настоящее столкнулось с прошлым. Ему скорее всего придется оторвать себя от Хенгиста, Хорсы и Бодицей и подумать немного о своих настоящих обязательствах.
- Смею заметить, он должен быть рад этому. У него, вероятно, появятся деньги, что позволит ему продолжить свои исследования так, как он хочет.
- Большие имения требуют много забот, и это может оказаться для него нелегким. В любом случае могу заверить вас в том, что, начиная с этого момента, мы, несомненно, будем мало его видеть. Вы знаете, такие обстоятельства меняют людей.
- Я не поверю, что они повлияют на него.
- Вы думаете, что он слишком умный?
- Именно так. Он никогда не станет высокомерным. - Я посмотрела на него, улыбаясь, и пробормотала:
- Как некоторые.
- Ладно, посмотрим. Но это означает, что его не будет здесь, чтобы наслаждаться маленькими пикниками в развалинах. Могу заверить вас в этом.
- Благодарю.
- Какая жалость, что пикники не могут продолжаться.
- Он был всего один… тот, в котором вы участвовали.
- В который я вторгся сам. Было бы приятнее, если этого не пришлось делать. Почему бы нам самим не устроить пикник… вам и мне?
- Это совершенно невозможно.
- Как только я слышу такие слова, я всегда требую объяснения.
- Вы не интересуетесь развалинами.
- Вы могли бы просветить меня. Я рассмеялась:
- Не думаю, что мысль научиться чему-нибудь доставит вам удовольствие.
- Вы ошибаетесь. Я жажду знаний… особенно от вас.
- Я не совсем понимаю, что вы имеете в виду.
- Сейчас вы выглядите как учительница… немного суровая… несколько недовольная плохим учеником и раздумывающая, то ли задать ему сто строк, то ли поставить в угол с дурацким колпаком на голове.
- Я уверена, что не подразумевала ничего такого.
- Если я смогу обнаружить руины, которые вы не видели… и уговорю вас?
- Не беспокойтесь. Уверена, что не смогла бы пойти с вами.
- Я не перестану надеяться, - сказал он и добавил:
- учительница.
- Извините, но у меня есть еще дела.
- Позвольте вам помочь.
- Вы не сможете, это церковные дела.
- Которые вы решаете с мистером Брейди?
- О, нет… у него свои заботы. Вы не представляете, сколько приходится делать в церкви… и при том что мой отец не совсем здоров, мы очень заняты.
- В таком случае я не должен вас больше задерживать. До скорой встречи. Au revoir.
Когда он ушел, я продолжала о нем думать. Это заставило меня забыть о более высоком положении в обществе, которое теперь занимает Дугал. Затем мысли о Дугале вернулись ко мне, и я стала гадать, какие изменения может это вызвать в нем и в наших взаимоотношениях, которые только начали перерождаться во что-то более глубокое.
Колин Брейди обратился ко мне:
- Нам следовало бы подумать о летнем празднике.
- Все знают, что он должен состояться в первую субботу августа. Так было всегда. Большинство работает месяцами, чтобы подготовить все к продаже.
- Пастор говорит, что существует обычай спрашивать разрешения Фремлингов на его проведение на их земле, а если сыро, то у них в замке. Я надеюсь, он достаточно велик?
- О, да. Он огромный. Однако, на моей памяти лишь несколько случаев, когда нам пришлось уйти в помещение. Фремлинги знают об этом. Это традиция, и леди Харриет всегда очень любезно дает разрешение.
- Да, но ваш отец говорит, что об этом все же следует спросить. Это тоже часть традиции.
- Да, я полагаю, что так.
- Так вот, леди Харриет с дочерью в Лондоне. Мы должны обратиться за разрешением к сэру Фабиану.
- Я думаю, что это вряд ли необходимо.
- Но его следовало бы спросить.
- Другое дело, если бы леди Харриет была здесь. Она ярая сторонница обычаев.
- Думаю, что было бы разумнее спросить сэра Фабиана… просто по традиции. Может быть, вы сходите и получите его формальное согласие?
- Если бы вы пошли… вам надо было бы просто заглянуть к нему.
- Но сегодня я должен навестить миссис Брайнс. Она прикована к постели уже несколько недель и просит о встрече. И у меня еще масса дел, с которыми надо разобраться… поэтому если бы вы нашли возможность…
Не было причины отказываться сделать это, кроме той, что я чувствовала себя неловко в присутствии Фабиана. Но я не могла объяснить этого, поэтому решила, что пойду получу разрешение и покончу с этим.
Сэр Фабиан был дома. Я спросила, не могли бы ему передать, что я пришла только за разрешением провести на их земле праздник, если погода будет хорошей, или в зале, если будет дождь. Я не займу у него много времени.
В надежде, что служанка вернется и скажет, что разрешение получено, я осталась ждать внизу. Вместо этого она вернулась с известием, что сэр Фабиан в своем кабинете и будет рад принять меня.
Меня проводили через огромный зал к лестнице. Его кабинет располагался на втором этаже.
Когда я вошла, он встал и улыбаясь пошел навстречу. Он взял меня за руки.
Мисс Делани, как приятно видеть вас. Мне сказали, что вы пришли по поводу праздника.
Служанка вышла, закрыв за собой дверь, и меня охватило смешанное чувство волнения и дурного предчувствия.
- Садитесь, пожалуйста.
- Я не задержу вас, - сказала я, - это просто формальность. Леди Харриет обычно просто давала разрешение на проведение праздника на вашей земле, или, в сырую погоду, в зале.
- О, моя мать всегда занималась такого рода делами, не так ли?
- В действительности здесь нет никакого дела. Фремлинг всегда использовался для проведения праздника. Я просто хотела получить формальное разрешение, поэтому я поблагодарю вас и попрощаюсь.
- Но вы еще не получили моего разрешения.
- Это всегда было само собой разумеющимся.
- Ничто никогда не бывает само собой разумеющимся. Я хотел бы обсудить это с вами.
- Но обсуждать нечего. Этот праздник проводится каждый год. Поэтому я могу считать этот вопрос решенным…
Он встал, и я немедленно сделала то же самое. Он приблизился.
- Скажите, - сказал он, - почему вы боитесь меня?
- Боюсь? Вас?
Он кивнул.
- У вас вид испуганной молодой лани, которая почувствовала приближение тигра.
- Я нисколько не уподобляю себя испуганной лани. И вы не напоминаете мне тигра.
- Ну тогда, может быть, хищная птица… хищный орел, готовый схватить беспомощное создание. Вы знаете, что не должны меня бояться, потому что я всегда любил вас, и чем больше я вас видел, тем сильнее становилась моя любовь.
- Вы очень добры, - холодно ответила я. - Но мне необходимо идти.
- Дело не в моей доброте. Это чувство, которым я не могу управлять.
Я рассмеялась, пытаясь разрядить обстановку.
- Ну ладно, - сказала я, - я принимаю это как разрешение начинать готовиться к празднику.
Он положил руки мне на плечи и притянул меня к себе.
- Сэр Фабиан? - удивленно сказала я, отодвигаясь назад.
- Вы догадываетесь, какие чувства я к вам испытываю? - произнес он. - Разве это не видно?
- Не имею понятия.
- Хотели бы вы узнать?
- В общем-то, это мне не очень интересно.
- Вы не производите такого впечатления.
- Тогда мне очень жаль, что ввела вас в заблуждение.
- Вы нисколько не ввели меня в заблуждение, потому что, моя дорогая Друзилла, мне о вас очень много известно. В конце концов, мы знакомы всю нашу жизнь.
- Невзирая на это, я бы сказала, что мы вряд ли знаем друг друга.
- Тогда мы должны это исправить.
Он притянул меня к себе с такой силой, что я не могла сопротивляться, и поцеловал в губы.
Я покраснела и почувствовала, как во мне растет гнев.
- Как вы смеете! - возмутилась я.
Он насмешливо улыбнулся.
- Потому что я очень смелый.
- Тогда, пожалуйста, проявляйте свою смелость в чем-то другом.
- Но я хотел доказать это вам. Я хочу, чтобы мы стали хорошими друзьями. Уверен, что это могло бы быть очень приятно для нас обоих.
- Только не для меня.
- Я обещаю, что будет.
- Я не верю вашим обещаниям. До свидания.
- Нет, подождите, - сказал он, беря меня за руку и крепко удерживая в своей. - Я думаю, что немного нравлюсь вам.
- Это предположение должно быть основано на вашем хорошем мнении о себе.
- Возможно, - сказал он. - Но вы не безразличны к моему несомненному обаянию.
- Я не желаю, чтобы со мной обращались в такой легкомысленной манере.
- Я нисколько не легкомысленен. Я ужасно серьезен. Я очень люблю вас, Друзилла. Вы всегда меня интересовали. Вы другая… такая серьезная… такая увлеченная учебой. Вы заставляете меня робеть, а для меня это совершенно новое ощущение. Я нахожу его очень волнующим. Для меня становится все более и более невозможным скрывать свои чувства.
- До свидания, - сказал я. - Я передам церковному комитету, что разрешение получено.
- Останьтесь ненадолго, - попросил он.
- Я не хочу. Я не хочу, чтобы со мной так обращались.