Красавчик Александр МакЛин наслаждался опьяняющим флиртом с ослепительной Кейтлин Херст… до тех пор, пока та не унизила его перед всем высшим светом. И вот, подстраивая всё так, чтобы Кейтлин получила приглашение на очередную светскую вечеринку, Александр на самом деле решает опозорить её. Но, несмотря на все его старания, её шарм и остроумие расстраивают все его мстительные планы.
После провального сезона в Лондоне у Кейтлин осталось лишь чувство сожаления и твердое намерение во что бы то ни стало вновь наладить отношения с Александром. И она была безумно рада вновь встретить его на вечеринке, куда её неожиданно пригласили. Но ей сразу было ясно, что этот сексуальный, надменный горец так её и не простил.
И вот у Кейтлин созрел хитрый план. Она решает предложить Александру необычное состязание, взятое ей из легенды: каждый из них должен выполнить ряд "мифических" заданий. Если победит Кейтлин, Александр обещает сменить гнев на милость и простить ей тот её опрометчивый поступок; а если же удача будет на его стороне, она разделит с ним постель! Но сможет ли Кейтлин заставить Александра отказаться от мести, не предложив ему взамен своё сердце?
Содержание:
Пролог 1
Глава 1 2
Глава 2 3
Глава 3 6
Глава 4 9
Глава 5 13
Глава 6 17
Глава 7 21
Глава 8 23
Глава 9 25
Глава 10 26
Глава 11 27
Глава 12 30
Глава 13 32
Глава 14 34
Глава 15 36
Глава 16 38
Глава 17 40
Глава 18 43
Глава 19 46
Глава 20 49
Глава 21 51
Эпилог 53
Карен Хокинс
Лэрд, который меня любил
Пролог
Если и нуждался когда - либо мужчина в возлюбленной, которая бы показала ему, каков мир на самом деле, то это был Александр, Помещик из рода МакЛинов.
Из рассказов старой женщины Норы из Лоч Ломонда холодным вечером трём своим маленьким внучкам
- Ну, вот и всё, - сказал он глубоким голосом, полным удовлетворения. - Кейтлин Хёрст наконец-то заплатит за зло, которое она принесла мне и моей семье.
Сильное, чувственное лицо мужчины не скрывало довольного выражения, и Джорджиана, герцогиня Роксбургская, порадовалась, что не она являлась объектом этой мести.
- Было непросто доставить её сюда, особенно в той компании, с которой мне приходилось общаться, - она скривила губу, ведя по своим длинным рыжим локонам щёткой с серебряной ручкой. - Мне не нравится вращаться среди торговцев.
- Правда? - Жёсткие губы сложились в подобие улыбки. - Даже, несмотря на приятную возможность встретить родственника?..
Щётка задержалась на мгновение в воздухе, прежде чем Джорджиана огрызнулась:
- Я не знаю, о чём ты говоришь!
Его брови поднялись, его взгляд был насмешлив.
Она заставила себя продолжить расчёсывать волосы длинными ровными взмахами, хотя изнутри её сотрясали злость и страх. Она знала, что удивляться было нечему; Александр, Помещик из рода МакЛинов, славился своей способностью докапываться до правды; она должна была бы знать, что он в конце концов разузнает и о ней. Это сейчас она герцогиня, а когда - то …
Ощущая спазмы в животе, Джорджиана посмотрела из - под ресниц. Он отвернулся к окну, тусклый послеполуденный свет озарял его лицо, освещая его зелёные глаза и очерчивая чёткую линию носа и чувственный изгиб рта. Она слегка вздрогнула, посмотрев на его губы, и вспомнила…
- Итак, игра начинается, - он повернулся к ней. - Как тебе удалось убедить Миссис Хёрст принять твоё приглашение для её дочери?
Немного успокоенная его заботливостью Джорджиана надула свои пухлые губы:
- У меня ушло две недели, чтобы заставить эту женщину хотя бы выслушать меня, ну а потом мне пришлось пообещать ей, что я буду приглядывать за её драгоценной дочерью, как если бы она была моей собственной.
- Она держала Кейтлин под замком последние три месяца. Я не мог близко подобраться к этой чертовой женщине. - Александр послал ей взгляд, в котором было немного тепла, и её сердце затрепетало. - Спасибо тебе за помощь, Джорджиана. Я с тобой расплачусь.
Она сдвинулась так, чтобы её наряд распахнулся, открыв новое неглиже во французском стиле, сделанное из такого тонкого батиста, что проступали соски её полной груди. У любого другого мужчины перехватило бы дыхание при взгляде на неё, но не у МакЛина.
Он продолжал сидеть, развалясь на стуле, в другом конце комнаты, вытянув перед собой мускулистые ноги; его решительное красивое лицо пребывало в глубокой задумчивости. Его взгляд уставился на какой - то невидимый далёкий объект, задумчивая улыбка растягивала точёные жёсткие губы.
Ей понадобилось почти два года осторожных бесхитростных приставаний, чтобы затащить его в свою постель; а ему - меньше трёх месяцев, чтобы оттуда выбраться. Эта мысль обожгла её щёки, и она стиснула серебряную ручку щётки так, что пальцы свело судорогой:
- Какие у тебя планы в отношении дочки Хёрст? Ты никогда, по правде, об этом не говорил.
Его глаза закрылись:
- Кейтлин Хёрст мне серьёзно задолжала. Она выставила меня на посмешище.
Не без удовлетворения, наблюдая, как вытянулись в нитку губы МакЛина, Джорджиана произнесла милым тоном, который скрыл её триумф:
- Все обсуждали, как крошка Хёрст объявила, что так или иначе, но она выйдет за тебя замуж. В свете только о вас двоих и говорили.
Его лицо напряглось:
- И теперь я потребую причитающееся мне по праву от её мягкой, изнеженной натуры. Когда она прибывает?
- На этой неделе. Я пошлю за ней мою карету.
- Прекрасно. - Он прислонился головой к высокой спинке стула и пожал своими широкими плечами, скрестив ноги в блестящих начищенных черных сапогах. - Кейтлин Хёрст на редкость импульсивна. Всё, что мне остаётся сделать, это вовлечь её в какую - нибудь непристойность, и её репутация разлетится в клочья. Только на этот раз рядом не окажется ни её сестры, ни моего брата, чтобы её спасти.
- Только будь осторожен, не попадись в ловушку священника, как Хьюг. - Джорджиана была с Александром в ту ночь, когда он обнаружил, что Кейтлин разработала целый план, чтобы вынудить его просить её руки. Её непродуманные действия заставили брата Александра и сестру Кейтлин пожениться, когда они пытались остановить её неосмотрительный разрушительный порыв.
Ярость - это слабое слово для того, чтобы описать реакцию Александра, когда он узнал об этом. Он мерил шагами свою библиотеку с побелевшим от злости лицом, и некогда чистое ночное небо забурлило смесью диких опасных бурь. Даже сейчас, вспоминая это месяц спустя, Джорджиана испытывала дрожь. До неё доходили слухи о проклятиях МакЛина, но до этого момента она им не верила.
Его губа искривилась:
- Я скорее женюсь на посудомойке, чем на этой женщине.
- Ты слишком умён, чтобы она могла застать тебя врасплох, - промурлыкала Джорджиана. - Надеюсь, моё положение не окажется слишком неловким, когда приедет эта девица. Другие гости выразят удивление, зачем я пригласила такую деревенщину.
- Можешь не волноваться; Кейтлин сама себя опозорила по первому разряду на сезоне в Лондоне. Даже Браммел это отметил.
Джорджиана скрыла промелькнувшее беспокойство:
- Сколько Кейтлин лет? Двадцать, правильно?
- Двадцать три.
- Как забавно. У вас с ней разница в возрасте такая же, как у Гумбольта с его молодой женой, - произнесла лениво Джорджиана, бросив на МакЛина взгляд из - под густых ресниц.
МакЛин напрягся ещё больше, и Джорджиана украдкой улыбнулась. Виконт Гумбольт был лучшим другом МакЛина. К всеобщему удивлению в 42 года он дико влюбился и женился на женщине почти на 20 лет его моложе. Его мать, которая уже не верила в то, что он когда - нибудь женится, пребывала в блаженстве, но у Александра были некоторые сомнения по поводу такой неравной пары. Однако Гумбольт не был расположен выслушивать негативное мнение о своей невесте.
Новообретённое счастье виконта было коротким. Новая виконтесса оказалась женщиной ненасытной, которая за семь последующих лет протащила своего мужа через бесчисленное множество публичных скандалов и унижений, и, в конечном итоге, совершенно его разорила.
В один прекрасный день поверенный в делах Гумбольта нашёл его мёртвым с дымящимся пистолетом в руке; на столе под пресс - папье лежало письмо. Письмо это обвиняло его жену, но принесло мало утешения тем, кто его по - настоящему любил.
МакЛин был раздавлен смертью своего друга. Даже теперь, 4 года спустя, простое упоминание о тех временах заставляло его глаза темнеть, а губы белеть.
- Я не испытываю интереса к Кейтлин Хёрст, если ты это имеешь в виду, - рявкнул он.
- Уверена, что нет, - примирительно заметила Джорджиана. - Ты слишком утончён для дочери приходского священника. Я всегда считала, что Кларисса была слишком молода и слишком красива для Гумбольта; он должен был догадаться, чем это всё закончится. Ей нужны были его деньги, и когда она их получила… Она глумилась над ним с самого начала.
Александр сохранил контроль над выражением своего лица, хотя глаза его сверкнули гневом:
- Возможно.
Она успокоилась, когда он не стал спорить. Он никогда не ухаживал за совсем молодыми женщинами, хотя её и беспокоило то, что, возможно, с Кейтлин Хёрст всё было по - другому. Но что бы он ни испытывал когда - то к этой девушке, он вряд ли будет испытывать это теперь. Ведь её поведение сделало его предметом разговоров в Лондоне.
Он поднялся с жестом нетерпения:
- Я уже должен быть в пути. Мы с герцогом Линвилльским едем опробовать его новую бухту.
Джорджиана бросила быстрый взгляд на его широкие плечи, на гладко сидящий жакет с разрезом на узких бёдрах, на мощные ляжки…
- Ну что, мои ягодицы вызвали твоё одобрение?
Её взгляд встретился с его, её щёки запылали, и она наклеила на лицо, как ей казалось, дразнящую улыбку:
- Ты не можешь упрекать меня за мои приятные воспоминания.
- При условии, что для тебя это лишь воспоминания и не более того. - Его глаза сузились, и он мягко добавил:
- Надеюсь, ты воспринимаешь мою просьбу о помощи не иначе, как дружескую услугу.
Она выдала слабый смешок:
- Мы с тобой друзья и, надеюсь, всегда ими будем. - Пока, во всяком случае.
Он поклонился, глаза его теперь были теплее, чем все два дня с момента его приезда:
- Хорошего дня, Джорджиана. До ужина. - Твёрдой походкой он направился к двери с таким атлетическим изяществом, что у неё пересохло во рту.
Затем он вышел, и в комнате сделалось мучительно пусто.
Глава 1
Женщина, которая хочет покорить МакЛина, особенно того, кто с каменным сердцем, не должна знать слова "нет".
- Настоящая, живая герцогиня?
Кейтлин Хёрст рассмеялась причитаниям своей младшей сестры:
- Да, настоящая живая герцогиня, а не настоящая мёртвая герцогиня.
- Ой, ну ты поняла, что я имела в виду, - Мэри упала на кровать, где уже лежали дорожная сумка её сестры, три бальных платья, стопка только что сложенного нижнего белья и пара истоптанных бальных туфель. - Как бы мне хотелось самой поехать в дом настоящей живой герцогини на трёхнедельный светский приём!
Кейтлин уложила в баул на полу пару заштопанных чулок.
- Уж не завидуешь ли ты моему единственному развлечению за последние несколько месяцев?
- Нет, мне просто хотелось бы поехать вместе с тобой, - Мэри раскинула по сторонам руки. - В письме герцогини говорилось о прогулках в парке, скачках на лошадях, стрельбе из лука, карточных играх…
- Этот аспект маме как раз не понравился.
- Да, но папа сунул тебе гинею, чтобы тебе было на что играть, а, значит, это не может быть слишком плохо. К тому же, маму смутили не игры, а бал - маскарад. Я, по правде, решила, что она никуда тебя не пустит, когда герцогиня написала, что тебе потребуется костюм.
- Мне пришлось пообещать, что я не надену маску и буду вести себя как подобает хорошо воспитанной молодой леди.
Брови Мэри поднялись:
- Ты сможешь это выполнить?
- Я выполню это, - сказала Кейтлин пылко и убеждённо. Она всегда вела себя достойно; но тут она с беспокойством вспомнила, что тоже хотела хорошо себя вести, когда утратила свою сдержанность. Она не горела желанием нарушать правила, установившиеся в обществе; но, когда её дразнили или злили, её боевой характер прорывался сквозь осторожность и разумность.
Кейтлин засунула в дорожную сумку шаль с большим усилием, чем требовалось. Пропади оно всё пропадом; если бы только она сдержалась тогда, три месяца назад, и не позволила Александру МакЛину вынудить её сказать и сделать то, чего не следовало. Но теперь уже поздно было что - либо делать - разве что использовать так удачно подвернувшееся приглашение для восстановления благосклонности общества по отношению к ней и к её семье.
Мэри изловчилась и коснулась одного из новых платьев, разложенных на кровати и готовых к оборачиванию в бумагу, прежде чем их упакуют:
- Наверняка ни у кого в доме герцогини не будет таких красивых платьев, как эти. Ты шьёшь лучше большинства модисток с Бонд Стрит.
Кейтлин улыбнулась:
- Спасибо. Какой приятный комплимент. Особенно я горжусь серебристым; оно для маскарада.
- На тебе оно прекрасно смотрится, даже при том, что мама заставила тебя поднять повыше вырез, - Мэри скорчила гримасу. - Если бы делать по её, ты пошла бы на маскарад, зашитая от подбородка до пальцев ног в широкий полотняный картофельный мешок. Мама чересчур переживает, хоть даже и из - за тебя, - лицо Мэри порозовело.
Хорошее настроение Кейтлин улетучилось:
- Я больше никогда не позволю своей вспыльчивости снова взять над собой верх. Если бы я не вела себя так ужасно, то Триона не почувствовала бы необходимость явиться ко мне в Лондон на выручку, и тогда бы ей не пришлось выходить замуж, и… - Горло Кейтлин болезненно сжалось.
Мэри схватила сестру за руку:
- В конце концов, ведь всё устроилось. Триона глубоко полюбила своего нового мужа и сказала, что должна бы тебя благодарить за то, что встретила его. А бабулю ты сделала очень счастливой женщиной. Она возбудилась, как ягнёнок при виде похожего на него шерстяного свитера.
- Бабушка считает, что всё, что имеет отношение к МакЛинам - это чудесно, особенно когда у неё появилась возможность заполучить нескольких правнуков.
- А, наверное, это так…
Из прихожей послышался шумный топот, прозвучавший, как возня целого стада телят. Потом короткий стук, - и дверь настежь распахнулась, обнаружив за собой Уильяма, старшего из их братьев, за ним следовали на удивление элегантно одетый Роберт и слишком тощий Майкл.
Все они были очень высокими, особенно Уильям, который в двадцать один год достигал впечатляющего роста в 1,93 м, и плечи его были соответствующей ширины.
Майкл, только недавно оправившийся от очередной грудной болезни, бросил своё долговязое шестнадцатилетнее тело на стул у камина:
- Ну? - спросил он, разглядывая платья и туфли, и безделушки, валявшиеся по всей комнате. - Я - то думал, ты уже всё упаковала!
Мэри оскалилась:
-У Кейтлин было только две недели на сборы; ты же знаешь, что этого недостаточно.
Кейтлин одарила Майкла ровным взглядом:
- Вы все пришли нам мешать? Уверяю вас, что нам и так есть чем заняться, а не только вас развлекать.
Роберт разглядывал содержимое кровати через лорнет, который он стал носить не так давно:
- Господи Боже, женщина! Сколько же всего ты с собой берёшь?
Кейтлин посмотрела на брата, прищурив глаза:
- Ты обязан использовать эти нелепые окуляры?
- Это модно, - сказал он весьма решительно, хотя выглядел не слишком уверенно.
- Среди близоруких циклопов - возможно.
Мэри хихикнула, а Майкл и Уильям громко захохотали.
Роберт засунул лорнет в карман и произнёс высокомерным тоном:
- Только потому, что ты не ценишь хороший стиль…
- Она ценит, тоже ценит! - перебила его Мэри. - Ты бы видел, какие она сотворила платья.
Кейтлин разгладила голубой халат на кровати.
- Если верить списку развлечений, предлагаемых герцогиней, у меня платьев меньше, чем нужно, но придётся как - то выкручиваться. Я всегда могу сменить накидку и туфли и внести небольшие изменения, чтобы выглядеть по - новому.
- Кейтлин даже переделала своё старое платье наездницы, - Мэри дотянулась до дорожной сумки и бережно потрогала коричневый вельветовый наряд для верховой езды. - Когда ты вернёшься, ты поможешь мне сделать такой же?
Майкл громко засмеялся:
- И куда ты будешь его надевать? Для верховой езды у нас только и есть, что старая толстая помещичья кобыла.
Мэри фыркнула:
- Важно не то, как выглядит лошадь, а то, как выглядит наездник.
- Провести много часов за изготовлением платья для верховой езды только для того, чтобы надеть его один - два раза в месяц? - Казалось, Майкл очень удивился этой мысли.
- Если оно мне пойдёт, я смогла бы.
- Тщеславие - это порок. Папа говорил нам это миллион раз.
- Это вовсе не тщеславие - желание хорошо выглядеть; тщеславие - это когда ты считаешь, что выглядишь настолько хорошо, что даже неважно, во что ты одет.
Тут между Мэри и Майклом начался спор, который разгорелся ещё больше, когда Роберт и Уильям начали их подначивать.
Кейтлин не обращала на них внимания и убрала расшитую блёстками накидку, которую она купила в пору своего короткого пребывания в Лондоне три месяца назад. Неужели это было так давно? Весь этот эпизод казался ей выцветшим ночным кошмаром. Она уже не могла отчётливо вспомнить ни балов и платьев, ни роскошных угощений и городских достопримечательностей, но она помнила каждую секунду, проведённую в опасном флирте с Александром МакЛином. Она чётко помнила, как разрешила ему учить её верховой езде. Как несмотря на то, что она ясно дала понять одному из грумов, чтобы он оставался поблизости для соблюдения внешних приличий, МакЛин легко и быстро избавлялся от него, посылая то за разными упавшими перчатками, то за унесённым шарфом, даже в такие дни, когда никакого ветра не было и в помине.