- Вы хватаетесь за соломинку, Олторп. Вы за этим сюда пришли? Надеялись, что я поверю в эту чудовищную ложь?
- Надеялся, что, если понадобится, вы скажете Правду о наших отношениях. Вы показали мне ордер на арест Шеймаса Тернбулла, но оставили его на свободе, чтобы шантажировать меня и сделать своим шпионом.
- Вы свели на нет это соглашение, Олторп, в тот день, когда повели "Интрепид" на Эльбу. Вы думали, что ворветесь сюда и обвините меня во всех смертных грехах, будете шантажировать и я испугаюсь? Нет, черт возьми, этот номер у вас не пройдет! Все ваши нелепые обвинения гроша ломаного не стоят.
- Обвинения вполне справедливы, Уэстфорд, - возразил Эмори. - Все, что я сказал, - правда, и будь я проклят, если я один за все в ответе!
- Вы один за все в ответе, сэр, и сами в этом виноваты. Видит Бог, я и пальцем не шевельнул, чтобы организовать Бонапарту побег.
- Значит, среди ваших людей затесался шпион, сэр, который ввел в заблуждение нас обоих и заставил действовать так, как это ему было нужно.
Голова у Эмори буквально раскалывалась от невыносимой боли, которая мешала сосредоточиться. Эмори рассчитывал на поддержку Уэстфорда, на то, что он снимет с него все обвинения, рассказав правду.
Эмори сорвал маску и парик и швырнул на пол. Теперь грим на его лице выглядел более чем странно.
- Я мог бы, - сказал Уэстфорд уже более спокойно, но с прежней решимостью, - попросить для вас снисхождения, если вы сдадитесь властям. Сделайте это здесь, сейчас и я вам обещаю, что суд будет справедливым.
Эмори поднял руку, чтобы помассировать шею, коснулся цепочки с ключом и стал его вытаскивать.
- Депеши, - пробормотал он чуть ли не шепотом. - Яне успел уничтожить последние ваши депеши. - Он выразительно посмотрел на Аннели. - Они лежат в сейфе, черт возьми, вместе с…
- Вот он! Я знала, что это он, я знала! - раздался пронзительный женский крик. Все трое обернулись и увидели в дверях Люсиль Олторп, которая указывала рукой на Эмори Олторпа. Рядом с ней стоял полковник Рэмзи, а позади них - четверо вооруженных гвардейцев, преграждавших путь любопытным, рвавшимся в кабинет. Среди них был Энтони Фэрчайлд, и одного этого было достаточно, чтобы ноги Аннели приросли к полу и она не заметила, как Рэмзи выхватил пистолет и нацелил его на Эмори.
Аннели закричала и бросилась вперед.
- Нет!
В этот момент грянул выстрел.
Люсиль Олторп заткнула уши и завизжала, рухнув на четырех лейб-гвардейцев, рвавшихся в кабинет. Двое из них тоже упали, а еще двое перешагнули через нее. Они были вооружены пиками в десять футов длиной с крючкообразными стальными концами.
Пуля пролетела мимо лица Аннели и попала в стену, продырявив ее. Эмори что-то кричал. Аннели хотела броситься к нему, но Уэстфорд загородил ей путь. В отчаянии она пыталась проскользнуть мимо, но он схватил ее за руку. Она вырвалась и налетела на угол секретера.
Эмори уже взялся за ручку двери, но тут повернулся и хотел бежать к Аннели.
- Нет! - закричала Аннели. - Уходи! Быстро! Сделай то, что должен сделать! Обо мне не тревожься! Со мной все будет в порядке!
Лейб-гаардейцы уже подняли свои смертоносные пики. Руперт Рэмзи поспешил за ними, крича и размахивая пистолетом; еще два стража пытались встать, отталкивая яростную и все еще визжащую Люсиль Олторп.
Эмори бросил взгляд на Аннели и исчез за дверью, захлопнув ее перед самым носом лейб-гвардейцев в тот момент, когда они привели свои пики в боевую готовность, круиза все на своем пути. Аннели устремилась было за ними, но брат схватил ее за руку.
- Ну-ну, не так быстро, молодая леди!
- Ради бога, Энтони, отпусти!
- Аннели? Аннели, это… Господи, это ты?
- Энтони, умоляю, отпусти!
Энтони, увидев сестру, был так поражен, что ослабил хватку. Она смогла бы вырваться, если бы не появившаяся рядом с ней черная фигура. Мужчина вцепился в ее руку.
Она повернулась, полная решимости нанести удар золотым остроконечным предметом, который она взяла с письменного стола, но тут же опустила руку, увидев жесткие холодные глаза и квадратную челюсть Уинстона Перри, маркиза Бэрримора. Аннели сняла маску, и выражение глаз маркиза стало еще более жестким.
- Пожалуйста! - кричала она. - Пожалуйста, отпустите меня, я должна быть с ним!
Бэрримор испепелял ее взглядом. Ее лицо и шея, покрытые гримом и припудренные серебряной пыльцой, ярко блестели. В ее глазах стояли слезы. Но маркиз еще крепче сжал ее руку.
- Боюсь, что не смогу этого сделать, мисс Фэрчайлд. К ним подошел Уэстфорд.
- В самом деле, мадам, вы почти в таком же положении, как все время ускользающий от нас мистер Олторп, и можете быть уверены, что все слезы мира вам не помогут, Аннели не заметила, что по лицу ее текут слезы, не слышала, о чем спрашивал ее Энтони. Она едва осознавала, что Энтони и Бэрримор буквально тащили ее в восьмиугольный вестибюль. Словно сквозь туман, видела удивленные лица. Все ее мысли были об Эмори. Карлтон-Хаус этой ночью походил на маленькую крепость. Сотня стражей охраняла его снаружи и еще сотня - внутри, чтобы, не дай Бог, никто не украл ценности регента. Невооруженный мужчина в зеленых штанах далеко не уйдет.
Коридор был узкий. Энтони пришлось отпустить руку Аннели и идти следом за ней. Спустившись с лестницы, он поспешил вперед, чтобы пройти на кухню.
Кухня была огромной и буквально кишела прислугой, носившейся туда-сюда - шли последние приготовления к ужину. Пробиться через них было невозможно, хотя Эмори и преследующие его лейб-гвардейцы уже прорвались - на полу валялись подносы, рядом стояла причитающая кухарка, залитая опрокинутым супом.
- Сюда, - сказал Бэрримор, подталкивая Аннели к соседней двери.
Вскоре снаружи хлынул поток свежего воздуха. На улице вереницей стояли кареты, через которые трудно было пробиться. Вероятно, именно здесь проходили Эмори и леиб-гвардейцы, за которыми следовал полковник Рэмзи Энтони уселся на отполированные перила, Бэрримор предпочел остаться под мерцающим светом фонаря экипажа.
- Пожалуйста, - умоляла Аннели. - Вы не понимаете. Они пытаются убить невиновного человека.
- Почти все камеры в Ньюгейте заполнены ни в чем не повинными людьми, мисс Фэрчайлд, - сухо ответил маркиз, - и большинство из них клянется в своей невиновности до последнего вздоха.
- Но Эмори невиновен. Я это точно знаю.
- Конечно, вы знаете это точно, иначе как объяснить тот факт, что вы забыли о своем дочернем долге и своей верности королю?
- Эмори верен королю так же, как и вы все! Находясь во Франции, он работал на короля и правительство. Почему, вы думаете, он рискнул прийти сюда сегодня?
- Не могу знать, мисс Фэрчайлд.
- Он хотел встретиться с лордом Уэстфордом! Лицо Бэрримора оставалось каменным, он только резко повернул свое кольцо с печаткой.
- С лордом Уэстфордом! С лордом Уэстфордом! - вопила Аннели.
- Уверяю вас, мадам, у меня прекрасный слух.
- Тогда почему вы не хотите меня выслушать? Эмори Олторпа нанял лорд Уэстфорд - нет, шантажировал, - чтобы тот притворился пиратом и торговцем и следил за французами! Он так хорошо справился со своей задачей, что французы обсуждали с ним организацию побега Бонапарта с Эльбы. Он послал сообщение Уэстфорду, но тот утверждает, что не получил его.
Она говорила без умолку, вспоминая разговор в Синей Бархатной комнате; затем, в полном отчаянии, рассказала обо всем, что произошло за последнюю неделю, начиная со своей прогулки, когда она нашла Эмори на берегу без сознания. Стараясь не упустить ни одной детали, рассказала она и о том, как Эмори чуть не убил корсиканский наемник, как она добровольно поехала с Эмори в Лондон, потому что верила, что он говорит правду.
- Доказательства его невиновности заперты в сейфе на борту его корабля, и если ему не дадут добраться до них, его не только несправедливо осудят за измену, но и лорд Уэстфорд, если он говорит правду, никогда не узнает, что настоящий предатель - тот, кто перехватывал сообщения. Более того, невозможно будет сорвать новый план по спасению Бонапарта.
Аннели так устала, что не заметила устремленный на нее острый взгляд Бэрримора.
- Что вы имеете в виду? Что за план? Поглощенная своими мыслями, она не услышала вопроса, и Бэрримору пришлось его повторить.
- Я не знаю деталей, сэр, Эмори тоже не знает, но он думает, что ответ может быть в бумагах, которые находятся на его корабле. Корсиканец Киприани требовал, чтобы Эмори возвратил письмо, которое тот украл. Возможно, в этом письме есть данные о готовящемся плане. Киприани готов был на все, только бы не выпустить Эмори из Торбея живым. Он и меня хотел убить, но Эмори, схватившись с ним, отстрелил ему пальцы. Видимо, Киприани боялся, что Эмори сорвет их планы по спасению Бонапарта. А зачем было лорду Уэстфорду клясться, что он не получал и не посылал никаких депеш, если бы это действительно было так" Не исключено, что в военном ведомстве есть предатель, который, опасаясь быть разоблаченным, стремится уничтожить Эмори Олторпа, а также и правительство. Кто имеет доступ к депешам? Кто знает шифры?
Бэрримор не разделял ее энтузиазма найти ответ на этот вопрос. Он, однако, все еще смотрел на нее в неком удалении.
- Вы сказали, он отстрелил пальцы наемнику? Она, всхлипнув, кивнула.
- Только на одной руке. На другой отстрелила я.
- Вы отстрелили!.. Нет, нет. Не хочу слышать об этом!
- Его настоящее имя Киприани. Франческо Киприани. Но у него было еще одно - Ле Куто, что значит "нож". Кажется, так Эмори говорил.
- Да, я слышал о нем.
- Слышали?
- Его имя значится в списке советников Бонапарта.
- Конечно, ведь он один из тех, кто замышляет его побег.
Бэрримор скользил взглядом по экипажам, переходя от одного к другому.
- И вы говорите, что доказательства невиновности Олторпа на борту его корабля? Она кивнула.
- "Интрепид". Он стоит под арестом в Грэйвсенде.
- Тогда ваш мистер Олторп скорее всего прибудет именно туда, если ему удастся убежать от погони, - задумчиво произнес Бэрримор. - На его месте я поступил бы именно так, стараясь попасть на корабль прежде, чем Уэстфорд пошлет туда своих драконов.
Он резко выдохнул, взял Аннели за руку и повел по широкому двору. Они подошли к первому ряду карет. Не говоря ни слова. Бэрримор открыл дверцу одной из них.
- Залезайте. Аннели замешкалась.
- Куда вы собираетесь со мной ехать?
- Я хочу увезти вас, мисс Фэрчайлд, если, конечно, вы не предпочитаете остаться здесь и в скором времени попасть за решетку.
- Значит, вы мне верите? Верите в невиновность Эмори? - изумленно воскликнула Аннели.
- Я просто дурак, - тихо ответил он. - И я наверняка пожалею о своем поступке. А теперь, пожалуйста, залезайте в карету, пока не закрыли ворота. Эй, вы! - Он щелкнул пальцами и подозвал нескольких кучеров. - Леди плохо тебя чувствует. Ее нужно немедленно доставить домой, а свою карету я найти не могу. Я заплачу десять гиней за доставленные владельцу кареты неудобства, о чем сообщу ему лично.
Один из кучеров вышел, вперед.
- Я буду рад отвезти вас, куда пожелаете, милорд. Бэрримор протянул ему десятифунтовую банкноту, которая моментально исчезла во внутреннем кармане пальто кучера, и помог Аннели забраться в карету.
- Куда прикажете, милорд?
- В Грэйвсенд, - почти шепотом сказал Бэрримор. - И если довезете нас туда до полуночи, я заплачу еще десять гиней, а если дадите мне пистолет и патроны, - еще двадцать.
Мужчина подмигнул и дотронулся до края шляпы.
- Конечно, милорд. Вы прибудете туда до полуночи. У меня тут есть мушкет и пистолет. Чтобы защищаться от ночных воришек, конечно. Не говоря уже, - добавил он, подмигнув, - о сердитом муже, а то и двух.
Глава 22
Еще несколько гиней было потрачено во время путешествия в Грэйвсенд. Дважды приходилось менять лошадей. Для Аннели, остававшейся в маскарадном костюме, купили плащ с капюшоном. Она сидела, забившись в угол кареты, напуганная, замерзшая. Она не знала, каковы намерения Бэрримора, и не была уверена, что ей удалось убедить его в невиновности Эмори. Быть может, она предала человека, которого любила больше жизни, и все из-за своей глупости и наивности. Ведь Бэрримор затаил на нее обиду именно из-за Эмори.
- " Мне жаль, - сказала она, нарушив царившее в карсте молчание. С тех пор как они покинули Лондон, никто из них не проронил ни слова. - Я поступила необдуманно и… и знаю, что не заслуживаю вашего прощения. Ваша ненависть ко мне могла повлиять на ваше мнение о мистере Олторпе, но Богом клянусь - я не хотела ни обидеть вас, ни унизить.
- Мисс Фэрчайлд…
- Нет, пожалуйста, дайте мне закончить. Я не хотела сближения с вами, и простите, пожалуйста, если мои слова неуместны, но мои родители были убеждены, что вы собираетесь сделать мне предложение, и я делала все, чтобы не допустить ситуации, когда мне пришлось бы вам отказать… - Она сглотнула. - Но в тот день, когда вы увидели меня в объятиях мистера Олторпа… в тот день я сама была во всем виновата. Мистер Олторп тогда удивился не меньше вас.
- Мистер Олторп весьма импульсивен, - сказал Бэрримор.
- Он ни разу не поступил неуважительно по отношению ко мне или моей бабушке, - прошептала Аннели. - Ни разу не заставил меня сделать что-либо против моей воли. Даже когда он похитил меня на бульваре в Торки, я была счастлива, потому что не знала, увижу ли его еще когда-нибудь. Я и не мечтала, что он за мной вернется. Думала… - Она осеклась, и Бэрримор договорил за нее:
- Вы думали, что придется терпеть меня на протяжении всего пути в Лондон. А может быть, и после.
- Нет, нет, это не совсем так. Просто мне не хотелось ехать в Лондон, милорд.
В карете было темно, Бэрримор не зажигал лампы, а лунный свет лишь изредка пробивался сквозь тучи. Однако Аннели чувствовала, что маркиз смотрит на нее. Смотрит с укором. Именно этого тяжелого взгляда она больше всего боялась, когда ей предстояло ехать в Лондон с Бэрримором.
- Вы его любите?
Вопрос застал Аннели врасплох, и все же она не задумываясь ответила:
- Да, всем сердцем.
- Всем сердцем, - тихо повторил он. - Мне даже трудно такое себе представить, мисс Фэрчайлд. Не преувеличиваете ли вы? - Он долго молчал, прежде чем задать еще один вопрос:
- И это чувство взаимно? Он тоже признался вам в любви?
- Он… сказал, что я ему небезразлична.
- Небезразлична? Это звучит по меньшей мере странно, если учесть, что этот человек всю свою сознательную жизнь скитался и плавал по морям. Думаете, он согласится веста оседлый образ жизни и выращивать овец?
Аннели стиснула руки.
- Он не говорил о своих планах на будущее.
- И о прошлом ничего не может вразумительного сказать. Хотя жизнь, которую он вел, невозможно забыть, даже после удара по голове. О нем ходят легенды.
- Да, но память постепенно возвращается к нему.
- Думаете, он был до конца искренен с вами? Обвинения в пиратстве и контрабанде не просто так с неба свалились, вы должны это понимать. Он Согласился работать на министерство иностранных дел ради того лишь, чтобы избежать британского суда.
На этом разговор закончился, и остаток пути они провели в молчании. Аннели была в полном изнеможении, глаза опухли от слез, и когда осталось всего несколько миль до Грэйвсенда, она уснула под мерный стук колес.
Проснулась Аннели, когда они уже въехали в город. Карета теперь двигалась медленнее. Посмотрев в окошко, Аннели увидела огни зданий, тянувшихся вдоль побережья, и фонари на судах маленькой торговой флотилии, бросивших якорь в портовом городе Грэйвсенде.
- Вы сказали, что у него здесь назначена встреча. Не знаете ли, где именно?
- В таверне, - ответила Аннели, протирая глаза. - Кажется, она называется "Рога быка".
Смех Бэрримора заставил ее повернуться к нему.
- Извините за неуместную шутку, мисс Фэрчайлд, но шпиона из вас не получилось бы. За два часа вы рассказали буквально все о местонахождении человека, о его намерениях и планах. Вы уверены, что я не отправлюсь прямо сейчас в ближайший гарнизон и не попрошу отправить сотню солдат, чтобы они окружили таверну и арестовали Олторпа или же схватили его на борту "Интрепида"?
Сердце Аннели замерло, и она попыталась разглядеть в темноте Бэрримора. Они уехали из Карлтон-Хауса слишком поспешно, и, видимо, он не успел взять шляпу и перчатки. Волосы его растрепались, галстук съехал набок, жилет был расстегнут внизу.
Аннели вспомнила о секретаре регента. Он извинился, что не узнал "лорда Бэрримора" в маскарадном костюме, хотя это был Эмори, одетый эльфом, а настоящий лорд Бэрримор явился на бал безукоризненно одетый.
Еще один образ появился в памяти: кто-то сидел в библиотеке у камина. Но Аннели видела только его руку с бокалом бренди. Рукав был черным, манжета белой.
- Вы заходили в библиотеку этим вечером вместе с лордом Уэстфордом? - спросила она.
- Да, заходил.
- Но ваше имя не было помечено галочкой у секретаря при входе.
- Через главный вход идти утомительно, а принц бывает агрессивен к тем, кто предпочитает не участвовать в его маленьких мероприятиях. Ваш мистер Олторп появился в зеленых лосинах и в гриме, в то время как я лучше бы загнал себе иглы под ногти. Более того, я возвратился из путешествия, которое совершил по глупой указке. Я проехал полстраны: выяснял, насколько достоверны слухи о прибытии известного вам джентльмена на наши берега. Последние два дня я провел в одной карете с его словоохотливой невесткой. Я бы с радостью не пошел на бал, не было особой нужды беседовать с Уэстфордом и сообщать ему, что наш бывший шпион действительно высадился в Торбее, но почему-то остался на свободе.
- Наш… шпион?
- Дорогая Аннели, откуда вам было знать, что я проработал с Уэстфордом последние пять лет и помогал ему расшифровывать информацию, приходящую ежедневно от шпионов со всех концов Европы? К несчастью, должен вам сообщить, что я знаю об Эмори Олторпе гораздо больше, чем вы могли бы когда-нибудь узнать. Знаю о его прошлом, знаю его семью, знаю о том, что его избивал отец, и также мне известно имя первой девушки, которая повела его на сеновал. Я знаю, что у него есть психически нездоровый брат. И поверьте мне, после двух часов с той ужасной женщиной я могу понять, почему он решил оставить все это и убежать из дома. Я также знаю, как и когда его приняли в армию. Он был у нас самым ценным источником информации на континенте, пока круто не изменил к нам свое отношение. Половина шифрованных депеш, которые он получал, была написана мною и уже потом подписана Уэстфордом.
Аннели не в силах была пошевелиться - Я не совсем понимаю, что вы говорите.
- Я говорю, - он наклонился вперед, и кожаное сиденье скрипнуло, - если и есть в небольшой группе Уэстфорда предатель, его надо разоблачить. Главное, чтобы Олторп имел доказательства, которые как можно быстрее следует доставить в Лондон Его голос, холодный и низкий, обволакивал Аннели, словно туманом. Аннели зазнобило. Бэрримор работал с Уэстфордом. Он знал о роли Эмори в войне. Он посылал депеши…
Перехватывал ли он их? Скрывал ли? Переписывал ли приказы, о которых Уэстфорд понятия не имел?