Эмили как раз раскладывала на своем столе ножи и вилки, и это дало ей возможность промолчать. К несчастью, Розу не так-то легко можно было обвести вокруг пальца.
- Ведь это именно то, чего ты так сильно желала?
- Я тоже так раньше думала, - сокрушенно ответила Эмили. Роза взяла подругу за руку, оторвав ее от работы:
- Золотце мое, ты же знаешь, что он не может остаться. Эмили кивнула:
- Да, я знаю.
- Что-то звучит не очень убедительно. Эмили посмотрела в глаза Розе и вздохнула:
- Да, не очень.
- Я так и думала, что этим все кончится, - сокрушенно произнесла Роза. - Ты не смогла ограничиться обыкновенным флиртом, золотце. Но думаю, что это не так уж и плохо. Ты из тех женщин, которые отдаются только тем мужчинам, которых действительно любят.
- Роза, я ничего ему не отдавала!
- Но ты хотела.
Эмили не могла лгать Розе, да и себе. Схватив вилки, она лихорадочно принялась за работу.
- Да, я действительно хотела!
Роза взяла несколько ложек и стала раскладывать приборы, не отставая от нее ни на шаг.
- Так что же случилось?
- Он не захотел меня.
- Что?
Ложка с громким звоном упала на стол.
- Ты надо мной смеешься!
Эмили аккуратно положила ложку на нужное место, взглянула на Розу и подняла брови.
- Я не смеюсь, Роза. Я без всяких околичностей предлагала себя этому человеку, а он не захотел меня.
- Гм-м. Это интересно. Похоже на то, что мистер детектив Маккензи тоже в тебя влюбился.
Эмили уронила вилку на пол.
- Я так не думаю, Роза.
Она наклонилась, чтобы поднять вилку, и сунула ее на поднос для грязной посуды.
- Гм-м, - задумчиво повторила Роза. - Какой мужчина не захочет тронуть женщину, когда она сама себя предлагает?
- Что ты меня спрашиваешь? Это ты у нас знаток мужчин.
- Ну, хорошо. Одно из двух: это может быть либо не мужчина - а Маккензи никак не отнесешь к этой категории, - или мужчина, который намеревается жениться на этой женщине. Я думаю, он собирается сделать тебе предложение.
Эмили выронила сразу целую дюжину вилок.
Все официантки повернули головы и уставились на нее. Залившись краской, Эмили присела, чтобы собрать рассыпавшиеся по полу вилки. Роза поспешила помочь ей.
- Ты сошла с ума! - прошипела Эмили. - Я не смогу выйти за него замуж, даже если я этого очень хочу.
- Почему?
- Ты что, забыла, что я живу под чужим именем?
- Ну так скажи ему всю правду, - небрежно посоветовала Роза.
- И он под конвоем доставит меня домой, к отцу!
- Ты что, в самом деле так думаешь?
Эмили представила лицо Джоша, когда он говорил о своей работе и о своей чести.
- Я совершенно в этом уверена.
- Тогда пускай себе уезжает, золотце мое. Если он без тебя жить не может, то обязательно вернется. А уж когда вернется - будет твоим на всю оставшуюся жизнь.
Эмили поднялась и высыпала все вилки на поднос. Их звяканье прозвучало как финальный аккорд, знаменующий принятие важного решения. Роза дала свой совет. И Эмили решила воспользоваться им.
Джош украдкой проскользнул в комнату Эмили и Розы, чувствуя себя воришкой. Но он пришел сюда вовсе не затем, чтобы делать обыск. Он просто хочет сделать ей сюрприз. Детектив вспомнил, какой у него был дурацкий вид, когда он шел по улице Лас-Вегаса с огромным букетом пурпурных цветов. Но иногда один, самый простой, поступок может сказать больше, чем многие сотни слов.
В комнате пахло Эмили - это был ее запах, запах лаванды. То, что здесь живет еще и Роза, было ясно благодаря какому-то экзотическому аромату. Что-то вроде корицы или других восточных пряностей. Платья девушек были аккуратно развешаны на вешалках, на туалетном столике выстроились в линию щетки для волос и разные дамские мелочи. Зеркало, висящее на стене возле туалетного столика, отражало весь этот идеальный порядок.
Джош подошел к туалетному столику и положил цветы на самую его середину. Эмили наверняка придет сюда, чтобы поправить прическу, прежде чем пойдет на встречу с ним, тогда она найдет их. А если не тогда, то позже, когда вернется домой и будет расчесывать волосы перед сном. Он почувствовал, как напряглось его тело, едва он представил, что она будет стоять перед этим зеркалом в ночной рубашке. Джош сокрушенно вздохнул. Совсем никудышные стали у него нервы!
Чтобы немного отвлечься от навязчивой картины, он стал разглядывать мелочи, разложенные на туалетном столике: шпильки для волос, духи, пудра, какая-то черная жидкость в стеклянном кувшине и отвратительно желтая - в другом. Цветы, которые он только что положил сюда, мочалка, фотография…
Маккензи уже хотел было уходить, когда его пронзило, словно молнией, и голова загудела, как от сильного удара. До него внезапно дошел смысл последнего предмета. Пошатнувшись, Джош шагнул к туалетному столику. Мельком взглянув в зеркало, он заметил, что лицо его стало белым и каким-то осунувшимся. Рука его дрожала, когда он протянул ее к фотографии.
Еще прежде чем он взял ее, Джош знал, что там увидит. Эта вещь была с ним всю долгую дорогу от Лонг-Айленда. Он смотрел в прекрасное лицо Эмили Лоуренс и с отвратительным ощущением в желудке понимал, как его катастрофически красиво, дико обманули.
Она не только выдавала себя за другую женщину, но и в самом деле оказалась воровкой. Она целовала его, обнимала, заставила его поверить ей, обманом вошла в его сердце. И теперь стало ясно, что все это - лишь безжалостно жестокая игра!
Почему ему так везет на этих избалованных, самовлюбленных маленьких богачек? Если он круто не повернет свою судьбу. это когда-нибудь приведет его к гибели.
Надо сделать решительный шаг именно сейчас - раз и навсегда.
Снова взглянув в зеркало, детектив увидел, что лицо у него все еще бледное, но выражение его поменялось - теперь оно было гневным, а не растерянным. Его рука судорожно схватила фотографию, потом он круто развернулся и вышел из комнаты.
Да, мисс Эмили Лэйн-Лоуренс ждет большой сюрприз. В следующее свое свидание с Джошем Маккензи она поймет, что никто не смеет делать из него дурака безнаказанно.
Раздавая пирог своим клиентам, Эмили все время поглядывала на дверь. Она ждала, что Джош вот-вот войдет в вагон. У него уже вошло в обычай приходить к этому времени и дожидаться, пока она закончит свою работу. К тому времени как пассажиры вышли из-за столов, а паровоз уже дал свой прощальный гудок, она начала волноваться. Когда же вся работа была закончена и можно было уходить домой, а Джоша все не было, беспокойство это достигло всех мыслимых пределов.
Неужели после всего, что было, он передумал и уехал из города, даже не сказав ей прощального слова? Если это действительно так, вряд ли он вернется назад. Эта мысль заставила ее глаза наполниться слезами, а в горле запершило.
"Сейчас же прекрати распускать нюни!" - строго приказала себе девушка.
Если Маккензи уехал не попрощавшись, то это и к лучшему. Лучше сейчас понять, что он за человек, а не тогда, когда будет поздно. Она не хотела повторить судьбу своей матери.
Эмили вышла на улицу и направилась к его гостинице. Ее обуревали противоречивые чувства. Может быть, он просто заснул? Нельзя корить его за это, ведь и сама она еле держится на ногах, проведя весь день на солнце и свежем воздухе. Она сейчас поднимется по лестнице, постучит в дверь и разбудит его. Какое право она имеет сердиться на него, если не знает, что случилось и почему он задержался.
Эмили никогда раньше не приходилось одной навещать постороннего мужчину. Какой был бы скандал, если бы это случилось дома, в Нью-Йорке! Однако вопреки ее ожиданиям никто даже не взглянул на нее, когда она вошла в вестибюль гостиницы. Портье, не моргнув глазом, назвал ей номер комнаты Джоша, и через несколько секунд она оказалась перед его дверью.
Тут Эмили остановилась. Сегодня днем она сказала Джошу "да". Она хотела сказать, что проведет ночь в его объятиях. Его комната будет тем местом, где все произойдет, если только этому суждено произойти. И всю свою жизнь Эмили будет себя корить, если так и не узнает, на что это похоже.
Не решаясь подумать, что же может быть дальше, она подняла руку и толкнула дверь.
Та неожиданно легко подалась: Джош рывком распахнул ее изнутри. Эмили задохнулась, увидев его - бледного, с ввалившимися щеками, с дико горящими глазами.
- Джош, что случилось?! - воскликнула она встревоженно.
Вместо ответа он грубо схватил ее за плечи и втолкнул в комнату.
Глава 14
Джош не мог поверить, что Эмили действительно оказалась у него на пороге. Но потом, сообразив, понял, что в этом нет ничего удивительного. Почему бы и нет? Ведь она не подозревает, что он разгадал ее игру.
Эмили, запнувшись на пороге, влетела в комнату и упала на Джоша. Его руки удержали ее от падения, и он крепко схватил ее за плечи, как тисками сжав пальцы. Запах лаванды проник ему в ноздри, и его тело немедленно и привычно откликнулось. Стиснув зубы, детектив резко выдохнул, раздраженно отбрасывая наваждение, и поставил Эмили на ноги. Повернулся, чтобы закрыть дверь.
- Джош, что слу…
Он дернул ее руки и быстро перевязал запястья обрывком веревки. Маккензи так и не мог заставить себя надеть на нее наручники, которые он обычно употреблял при поимке преступников. Грубые железные наручники на ее маленьких, нежных ручках! Эмили в замешательстве уставилась на веревку. Постепенно до нее начинал доходить смысл происходящего. Медленно она подняла голову и посмотрела ему прямо в глаза.
Джош показывал Эмили ее фотографию, держа ее в вытянутой руке.
- Мисс Лоуренс, доказательства не требуются!
Подавшись вперед, он рывком сорвал с нее очки - с глаз Эмили Лоуренс.
- Может быть, так вам будет легче узнать себя?
У него засосало под ложечкой, когда он смог наконец наяву посмотреть в эти зеленые глаза, которые преследовали его в видениях в течение многих месяцев. Глаза, которые он мог видеть только на фотографии. В них было именно то, что он ожидал увидеть, - опустошенность и крушение всего. Джош скрестил руки на груди. "Черт тебя побери, Эми! Проклятие!" - твердил он про себя.
- Я могу объяснить…
- Ни слова больше. Вы лгунья, как видно по этому портрету, - он указал на фотографию, - и воровка, как утверждает ваш отец.
Эмили топнула ногой.
- Я не лгунья! Это мой отец лжет! Я ничего у него не брала. Я уже совершеннолетняя и могу сама распоряжаться своими деньгами. Вы не можете силой вернуть меня домой!
- У меня другое мнение на этот счет.
Отчаяние отразилось на ее лице. Было видно, что она чувствует себя загнанной в угол.
- Но… но… а как же то, что было между нами, Джош?
- Да, что нам с этим делать? И насколько далеко собирались вы зайти в своих стараниях обмануть меня? Я был полным дураком, что не отбросил джентльменские условности и не взял того, что хотел.
- Вы ничего не смогли бы взять, если бы я сама не захотела вам дать этого, - тихо произнесла девушка.
Искренность, звучавшая в ее голосе, заставила пробудиться его совесть. Теперь они поменялись ролями: он уже не был перед ней так же честен, как она перед ним. Внезапно Маккензи разразился бранью, пытаясь заглушить голос совести:
- Хватит паясничать, мисс Лоуренс! И вы, и я знаем причины, почему мы играли в эту игру: я вас подозревал, а вы пытались сбить меня со следа.
- Мне казалось, что вы не слишком меня подозревали. Особенно когда целовали меня.
- Все это было продиктовано служебной необходимостью, мэм, - произнес он насмешливо.
Ее зеленые глаза тут же вспыхнули от боли, затем она сказала презрительно:
- Да, служба и честь прежде всего, детектив Маккензи.
- Вы правильно все поняли, леди.
"Тебе следовало бы гордиться собой, Маккензи", - подумал он с горечью.
Эмили попала не в бровь, а в глаз - особенно когда говорила о любви. Один раз позволив себе поверить в ее ложь, он оставил всю свою подозрительность. Ведь в глубине души он так сильно хотел, чтобы она была настоящей Эмили Лэйн.
Его охватила досада. Он бросил ее очки на пол и в бешенстве растоптал ногой в тяжелом ботинке. Хруст стекла на мгновение нарушил напряженную тишину, стоящую в комнате. Чуть позже Эмили заговорила:
- Благодарю вас.
Маккензи непонимающе нахмурился, а она горько усмехнулась.
- Я их ненавидела.
Итак, это действительно была маскировка. Он подозревал это с самого начала, но потом поверил, что она не может без них обходиться. Очки заставляли ее изощряться в актерской игре - придумывать все эти спотыкания о предметы, ощупывания и прочие затруднительные положения, в которые она попадала. Все это заставляло окружающих считать, что Эмили не может без них обходиться ни минуты. Джош тряхнул головой, отгоняя воспоминания.
- Что еще было ложью, леди? Раскройте все свои ухищрения бедному, тупому Маккензи. - Он распрямил плечи. - Первое, что мы сделаем, как только наступит утро, это соберем ваши вещи, а потом я отконвоирую вас на железнодорожную станцию. Там мы сядем на первый же поезд, который следует на восток. А эту ночь вы можете провести, вспоминая все свои грехи.
- Вы хотите сказать, что я проведу всю ночь с вами, в этой комнате? - спросила Эмили в замешательстве.
- А разве не этого вы так желали, когда крались сюда на цыпочках, подбираясь к моей двери, мисс Лоуренс?
Ее глаза гневно вспыхнули.
- И вы намереваетесь завтра вести меня через весь город со связанными руками, как рождественскую индюшку?
- Кто может этому помешать?
- Я. И, я думаю, мистер Гарви тоже. Вас не ждет ничего хорошего. Мистеру Гарви не понравится, что одну из его официанток поведут по городу, как рабыню.
- Я работаю не на мистера Гарви, а с этого момента и вы тоже больше не его работница.
Ее глаза сузились в щелочки.
- Вы настоящий подонок, Маккензи. Вы даже не представляете, какие обстоятельства вынудили меня сбежать от отца! А теперь вы тащите меня назад, чтобы получить за эту подлую работу несколько грязных монет. А что, если мой отец бил меня? Такая возможность не приходила вам на ум?
- Никогда. Я видел вашего отца. Он, может быть, чересчур властный, но насколько я могу судить, он не может себе позволить бить женщину.
Эмили вздернула голову и презрительно посмотрела на него. Под этим ее взглядом он снова почувствовал, каким идиотом был все это время.
- Мы оба хорошо знаем, насколько верно вы можете судить, мистер, - произнесла Эмили саркастически. - Например, как вы ловко рассудили обо мне. Вы можете мне не верить, Джош, но у меня были веские причины, чтобы убежать из дома, от моего отца.
- Я не хочу ничего о них слышать. Меня наняли, чтобы вернуть вас обратно, и я наконец смогу доложить, что выполнил эту работу. Что там у вас было до того, как вы сбежали, и что будет после того, как вы вернетесь домой, меня совершенно не касается.
- Не касается? А то, что было между нами - особенно сегодня днем, - это тоже вас не касается?
Воспоминание о нынешней поездке, о ее теле, сияющем под лучами солнца, о капельках воды, сверкающих в ее волосах, заставило его сердце сжаться от боли. Она знает, как бередить старые раны.
- Я предлагаю вам не пытаться играть на моих чувствах, мисс Лоуренс. Единственная вещь, которая меня сейчас интересует, это моя работа. Запомните это.
- Я не понимаю, почему вы так сердитесь, Джош.
Он резко выхватил из кармана свой значок агентства и сунул ей под нос.
- Для вас - детектив Маккензи.
- Чудесно, детектив Маккензи, - уступила Эмили. - Но почему вы не можете понять, что я делала то, что действительно чувствовала?
- Потому что я никогда не позволю себе полюбить воровку и обманщицу. Именно поэтому.
- Сколько раз мне надо повторять, что я не воровка?!
- Вы можете повторить это еще хоть тысячу раз, все равно я не поверю вам.
- Но почему?
Ее голос звучал смущенно, печально и немного потерянно - именно такие чувства обуревали и Джоша, как он ни старался быть холодным профессионалом. И виновата во всех его несчастьях именно она, Эмили. Не в состоянии терпеть боль, которую она ему причиняла, детектив схватил ее за плечи и сжал их, глядя прямо ей в глаза, которые сейчас не заслоняли толстые стекла очков.
- Потому что вы позволили мне дотронуться до себя, Эми, а все остальное было ложью.
Как он и пригрозил ей, он всю ночь держал ее в своей комнате. Эмили была в бешенстве. Не только потому, что Роза подумает, что они с Маккензи занимаются сейчас любовью, или что ей достанется за нарушение комендантского часа. Эмили не могла не смеяться над своим идиотским положением. Ей достанется в любом случае, потому что ее проведет по всему городу этот дубинноголовый Пинкертон, который не слушает никаких доводов разума.
Она не могла заснуть, Джош тоже не сомкнул глаз, хотя оба пробовали это сделать - он в кресле, а она на его кровати. Но как могла она спать, когда у нее были связаны руки, а все ее жизненные планы рушились? Поэтому Эмили провела ночь, раздумывая над тем, как ей сбежать от своего тюремщика.
Когда рассвет окрасил горизонт в теплые розовые тона, Джош был уже на ногах и ходил взад и вперед по комнате. Он уже закончил паковать чемоданы. Мозг Эмили был истощен от бессонницы и неожиданных поворотов событий прошедшей ночи. Она никак не могла примириться с самим фактом, что ее настиг-таки агент Пинкертона, арестовал, как самую обыкновенную преступницу, и сейчас повезет домой. Неужели ей придется признать свое поражение? Она всегда знала, что Маккензи - ищейка, но никогда не думала, что все закончится именно так.
Почему ей взбрело в голову, что он должен изменить к ней свое отношение после того, что было между ними вчера днем? Ведь она должна была на всю жизнь запомнить урок, который ей преподала ее мать: для мужчины женщина никогда не будет на первом месте. Ей отводится незначительная роль в самом конце списка, после главных дел его жизни, работы и карьеры.
Закусив нижнюю губу, Эмили соображала, как бы ей все-таки выпутаться из сложившейся ситуации. Он не будет слушать никаких разумных доводов, поэтому ей надо придумать что-то из ряда вон выходящее.
Она встала и прошлась по комнате. Подозрительно взглянув на нее, Маккензи отвернулся. Взгляд девушки упал на значок агентства Пинкертона, лежащий на кровати, куда Джош бросил его прошлой ночью. Пока этот значок у него, он может доказать, кто он такой, если же нет…
Ей необходимо чем-то отвлечь его внимание. Ее взгляд скользнул к ключу, торчащему в двери. Внезапно в ее голове созрел дерзкий план - такой дерзкий, что только он и мог сработать.
Маккензи не смотрел на нее, ошибочно полагая, что его пленница смирилась и готова ехать домой. Но ему следовало бы уже лучше знать ее, ведь он много дней за ней наблюдал: она никогда не смирялась с обстоятельствами. Эмили вовсе не собиралась так просто подчиниться его воле.