И когда он спокойно отозвался: "Что ж, посмотрим", - она легко кивнула в ответ и они двинулись дальше.
Вдоволь налюбовавшись красотами природы, молодые люди вернулись к экипажу и поехали в чайную, которая была своего рода достопримечательностью Ричмонда.
- Я не была здесь бог знает сколько лет, - сказала Леонора, усаживаясь за столик у окна. - Подождите… Точно - с того времени как покинула институт.
После того как Тристан заказал чай с пирожными, девушка продолжала:
- Честно сказать, я никак не могу представить, каким вы были до службы в армии. Ведь вы, должно быть, выходили в свет?
- Практически нет. Я вступил в гвардию, как только мне исполнилось двадцать, почти сразу же после того, как закончил Оксфорд. Так поступали все мужчины моей семьи, и я не стал нарушать традицию.
- Но ведь вы посещали балы в том городе, где был расквартирован ваш полк?
Некоторое время лорд развлекал ее историями о приключениях бравого солдата, потом стал расспрашивать, каков был ее первый сезон. Леоноре было чем похвастаться - она произвела тогда большое впечатление и имела успех. Если Тристан и догадался, что ему предлагают несколько отредактированную версию, то ничем не выдал своего знания.
Затем они плавно перешли к обсуждению самых живописных представителей лондонскою высшего общества и немало поязвили на их счет.
Люди, сидевшие за соседним столиком, поднялись, собираясь уходить. Кто-то уронил стул. Леонора, словно очнувшись, огляделась вокруг. Большинство посетителей откровенно смотрели в их сторону. Матрона за соседним столиком кидала в их сторону испепеляющие взоры и явно торопилась увести дочерей.
- Идемте, девочки!
Две подчинились и засеменили к выходу. Но третья продолжала с интересом разглядывать парочку у окна, а потом громким шепотом спросила у матери:
- Леди Мотт уже знает, когда состоится свадьба?
Леонора смотрела им вслед, не веря своим ушам. Ее бросило в жар, потом в холод, и гнев заставил щеки побледнеть. Она уставилась на Трентема и даже не удивилась, не заметив в нем и капли раскаяния. Наоборот, он явно был вполне удовлетворен произведенным впечатлением.
- Вы просто негодяй! - Пальчики ее сжали чашку, и он быстро сказал:
- Я бы не советовал вам этого делать.
Он не поменял позу, но Леонора знала, как быстро может двигаться это массивное тело, и предпочла не искушать судьбу.
Тогда, то ли от гнева, который не находил выхода, то ли от обиды, что он обманул ее, Леонора почувствовала подступающую дурноту. Голова закружилась, и она срывающимся шепотом попросила:
- Уведите меня отсюда.
Девушка не помнила, как они покинули чайную, но, едва оказавшись на безопасном расстоянии от любопытных глаз, оттолкнула руку Тристана и пошла прочь, едва сдерживаясь, чтобы не устроить сцену. Хотелось всего сразу - ударить его, заплакать. И она только что посмеивалась над ним как над человеком, который не слишком уютно чувствовал себя в обществе! Но оказалось, что он очень грамотно расставил ловушку, а она попалась. Как она могла так довериться ему - волку, который даже ни разу не снизошел до того, чтобы накинуть овечью шкуру! Ведь знала с самого начала, что этот человек не признает условностей, особенно если цель, с его точки зрения, оправдывает их нарушение.
Потом Леонора остановилась. Куда она бежит? Истерикой делу не помочь. Она должна взять себя в руки и действовать разумно. Так ли все плохо, как показалось на первый взгляд? Возможно, она как-то сумеет обернуть ситуацию в свою пользу. Она немного успокоилась, обернулась - и увидела его именно там, где и ожидала: он внимательно наблюдал за ней, стоя всего в паре футов позади. Глядя Тристану в глаза, она спросила:
- Вы кому-нибудь говорили о нас?
- Нет.
- Значит, та девочка просто… - Леонора сделала неопределенный жест рукой.
- Фантазировала.
- Но ведь вы знали, что многие будут думать так же. - Глаза девушки сердито сузились.
Он не ответил. Она продолжала смотреть сердито, но вздохнула с облегчением: он не оповестил общество, не воздвиг вокруг нее стену обязательств, которую она не посмела бы обойти.
- Это не игра, - с раздражением заявила Леонора.
- Вся жизнь - игра, - невозмутимо ответил Трентем.
- И вы всегда играете наверняка, чтобы достичь победы любым способом? - В голосе ее прозвучало нечто весьма похожее на презрение.
Он даже не снизошел до ответа. Просто схватил ее за руку и притянул к себе - так, что она ударилась о его сильное, большое тело. Поднес руку к губам. Целовал ее - пальчики, ладонь, запястье, - глядя ей в глаза. И в его неулыбчивом взгляде девушка видела отражение того пламени, которое разгоралось у нее внутри. Они не просто разделили нечто - они вдруг оказались связанными общими чувствами, воспоминаниями и бог знает чем еще. И теперь, глядя в его глаза, Леонора чувствовала, что связь эта крепнет от каждого поцелуя, от каждой минуты, проведенной вместе.
- То, что было между нами, останется тайной, - сказал Тристан. - Но оно не исчезло. И не исчезнет.
- Но… но я не хочу. - Девушка опустила глаза, с трудом переводя дух.
- Поздно, - ответил он и снова поцеловал ее.
На следующий день Леонора решила, что зря назвала его негодяем. Надо было вспомнить какое-нибудь словцо покрепче.
После того поцелуя стало очевидно, что они находятся в состоянии войны.
- Я не выйду за вас замуж, - провозгласила она со всей решимостью, какую удалось собрать после того, как губы их с неохотой разомкнулись.
Тристан зарычал - это действительно, был низкий клокочущий звук, напугавший Леонору, - схватил ее за руку и потащил к экипажу.
Всю дорогу домой они молчали. О, множество язвительных и колких фраз вертелось у нее на языке - но сзади ехал грум, и немыслимо было выяснять отношения в его присутствии. Лишь когда лорд помог своей спутнице выйти из коляски и подвел к воротам, она повернулась, чтобы оказаться с противником лицом к лицу, и спросила:
- Почему я? Найдите хотя бы одно разумное объяснение своему желанию жениться на мне!
Тристан наклонился и прошептал:
- Помните о той картине, которую мы создали вдвоем?
Подавив желание отступить, она спросила:
- И что в ней такого?
- Я считаю вполне разумным и веским свое желание видеть эту картину каждый день, утром и вечером.
Она таращилась на него, чувствуя, как начинает кружиться голова, а щеки горят. Прошептала:
- Вы, вы сумасшедший!
И, прежде чем он успел ответить, проскользнула в ворота и почти побежала по тропинке к дому.
На следующее утро началась осада. Приглашения стали поступать уже с утренней почтой.
Она могла еще проигнорировать одно или два, но к обеду их было пятнадцать - приглашений на светские рауты, балы и прочая, прочая - и все сплошь из самых модных салонов, от хозяек лучших домов Лондона.
И Леонора поняла, что ей не удастся избежать встреч с Трентемом. Или она согласится видеться на нейтральной территории, то есть на всякого рода светских мероприятиях, или… Какова была альтернатива, она не могла даже придумать - и это особенно пугало. Он непредсказуем. Конечно, если она будет твердить "нет" - то физически ей ничто не грозит, он все же джентльмен. Но вот сможет ли она сказать "нет", если повторятся декорации их свидания?
Милдред и Герти прибыли в четыре часа пополудни.
- Дорогая! - Милдред вплыла в гостиную, словно галеон, оснащенный черно-белыми парусами. - Утром у меня была с визитом леди Холланд и настаивала, чтобы я привезла тебя на суаре сегодня же вечером.
Шурша шелками, тетушка опустилась на диван и с восхищением добавила:
- Я и не подозревала, что у Трентема такие связи.
Леонора подавила желание зарычать и лишь пробормотала:
- Я тоже не подозревала. Этот человек просто негодяй!
- Негодяй? - Милдред заморгала в недоумении.
- Да! - Леонора мерила комнату шагами, не в силах усидеть на месте. - Он делает это намеренно, чтобы… чтобы высмеять меня!
- Высмеять? - На лице тетушки появилось озабоченное выражение. - Девочка моя, ты себя хорошо чувствуешь?
Несхолько секунд Леонора, лишившаяся от избытка эмоций дара речи, смотрела на Милдред. Потом перевела взгляд на Герти, устроившуюся в кресле. Та немедленно кивнула.
- Я так и думала, - с мрачным удовлетворением изрекла она. - Диктатор, который не признает слова "нет" и не сильно разборчив в средствах достижения цели.
- О да! - Леонора прижала руки к груди, счастливая, что хоть в ком-то встретила понимание.
- Но ведь у тебя есть выбор, - невозмутимо продолжала Герти.
- Минуточку, - вмешалась Милдред, с тревогой глядя на сестру. - Надеюсь, ты не собираешься посоветовать ей без оглядки броситься в… э-э… в столь стремительно и непонятно развивающиеся отношения!
- Что до этого, - Герти даже не моргнула глазом, - то Леонора поступит так, как захочет, и нас с тобой, сестрица, не спросит. Она ведь всегда так делает. Я о другом. Сейчас нужно выяснить главное - собирается ли она подчиниться его диктату или настоять на своем.
- Настоять на своем? - Леонора хмурилась в недоумении. - Ты имеешь в виду - проигнорировать все эти приглашения? - Даже для нее такая позиция казалась чересчур радикальной.
Герти фыркнула:
- Конечно, нет! Проигнорировать светское общество - это все равно что вырыть могилу своими руками, лечь и еще скрыться. Но ни к чему думать, что, отвечая на приглашения; ты идешь на поводу его желаний. Мне это представляется следующим образом - нужно принять приглашения, ходить по балам и раутам и наслаждаться жизнью. Там будет полно народу, и мистер Трентем тоже, какая неожиданность, здравствуйте! Но если он осмелится навязываться - ты с чистой совестью сможешь отвесить ему пощечину на глазах у всего общества. И все будут на твоей стороне.
Глаза Герти сияли, и старая дева с чувством продолжала свою лекцию об укрощении мужчин:
- Нужно дать ему понять, что он не центр вселенной и не может манипулировать тобой. А лучший способ добиться этого - дать ему то, что он хочет, но так, чтобы, получив желаемое, он вдруг осознал, что хотел вовсе не этого.
Леонора смотрела на тетушку во все глаза, потом пробормотала:
- Значит, дать ему желаемое, но так, чтобы… О! Я поняла! - Она обдумывала сказанное, и перспективы показались ей вполне радужными. - Конечно!
Она бросилась к столу и перебрала приглашения - их набралось уже девятнадцать штук. Повернулась к тетушкам - Милдред все смотрела на сестрицу, позабыв закрыть рот. Леонора нетерпеливо воскликнула:
- Если мы поторопимся, то перед вечером у миссис Холланд успеем на раут к миссис Карстерс!
Леонора использовала этот раут для того, чтобы стряхнуть пыль со своих светских манер, и к вечеру у леди Холланд вполне обрела былое мастерство и чувствовала себя во всеоружии.
Она знала, что платье цвета темного топаза удивительно идет ей, высоко взбитые и уложенные локоны выглядели безупречно, облик удачно дополняли топазовые серьги и жемчужное ожерелье.
Вслед за тетушками она подошла к хозяйке, присела в реверансе, ответила на дружеское рукопожатие и, мило улыбаясь, обменялась с леди Холланд дежурными фразами, все время чувствуя на себе заинтересованный взгляд ее умных глаз.
- Насколько я поняла, вы одержали блестящую победу, - сказала леди Холланд.
- Непреднамеренно, уверяю вас, - ответила Леонора, приподнимая уголки губ в улыбке.
На лице хозяйки отразилась глубокая заинтересованность, но она была слишком хорошо воспитана, чтобы расспрашивать дальше, а потому Леонора проследовала в зал с высоко поднятой головой и гордой улыбкой на устах.
Леди Холланд бросила вопросительный взгляд в сторону Тристана, который стоял в углу гостиной, не желая раньше времени, обнаруживать свое присутствие, и наблюдал за Леонорой.
Оставив молчаливый вопрос хозяйки вечера без ответа, он покинул свой наблюдательный пост и отправился вслед за упрямицей.
Сам он приехал неприлично рано, и ему было глубоко безразлично, что хозяйка - милая женщина, которая всегда хорошо к нему относилась, - без труда угадает причину его внезапного интереса к обществу.
Он проскучал в гостиной два часа, томясь бездействием и повторяя себе, что был совершенно прав, вступив в армию в двадцать лет. На что он был бы похож, если бы провел молодость в местах, подобных этому, - страшно подумать! Но вот явилась Леонора, и существование вновь обрело смысл. Благодаря отзывчивости старых дам и своим собственным знакомствам он сумел организовать для девушки множество приглашений, с тем чтобы иметь возможность встречаться с ней каждый день.
В дальнейшем в таких экстренных мерах не будет нужды. Общество всегда подражает само себе, и приглашения будут продолжать поступать, создавая все новые возможности для встреч и соответственно для достижения его цели.
Появление Леоноры не осталось незамеченным. Вокруг нее вилось несколько кавалеров. Трентем нахмурился. В свете прекрасно известно о намерении Леоноры не выходить замуж. Кроме того, по стандартам светского общества она слишком стара для того, чтобы стать невестой. Но ее красота, оригинальность мысли и уверенность в себе все же привлекали мужчин. Тех мужчин, у которых имелась смелость с ней общаться.
Трентем шел через зал и думал о том, что как только эти господа заметят его интерес к этой особе, то будут искать приятной беседы где-нибудь в другом месте. Если они разумные люди и ценят свою жизнь и здоровье.
Тристан поклонился тетушкам, которые ответили ему лучезарными улыбками. Повернулся к Леоноре.
- Мисс Карлинг.
Его поклон, ее холодный взгляд и дежурная улыбка. Реверанс. Заполучив ее пальчики в свою ладонь, он привычным жестом положил их на свой рукав…
Но она отняла руку и устремилась к знакомым, которые так некстати, с точки зрения Тристана, оказались рядом.
- Леонора! Бог мой, сколько же мы не виделись!
- Добрый вечер, Дафна. Мистер Мерриуэзер.
Леонора обменялась дружескими поцелуями с симпатичной брюнеткой. Молодой человек, судя по сходству, был ее братом. Затем представила им лорда Трентема.
Мистер Мерриуэзер оживился:
- Говорят, вы участвовали в битве при Ватерлоо.
Тристан ответил как можно сдержаннее, но это нимало не смутило молодого человека и он пустился в расспросы. Вздохнув, Трентем приступил к изложению литературной версии своего участия в войне.
Тем временем Дафна завладела вниманием Леоноры. Заметив, что девушки бросают на него деланно-равнодушные взгляды, Тристан прислушался. И мгновенно уловил свое имя. Дафна явно заинтересовалась неженатым графом. Леонора, склонившись к ее уху, что-то нашептывала. Осознав, какая опасность ему угрожает, он среагировал моментально. Протянул руку, сжал пальцы на запястье Леоноры и, как можно приветливее улыбаясь брату и сестре, заявил:
- Прошу нас простить, но я заметил моего командира. Обязан с ним поздороваться. А мисс Карлинг давно мечтает познакомиться с этим выдающимся человеком.
Мерриуэзеры закивали, и прежде чем Леонора успела опомниться, лорд уже увлек ее за собой.
- Это было грубо, - сказала она, придя в себя. - Вы уже не на службе, и не было никаких причин для столь поспешной встречи с вашим командиром.
- Тем более что его здесь нет, - не без злорадства ответил Трентем.
- Ах вот как. - Глаза ее сузились. - Не просто негодяй, а еще и лжец.
- Раз уж мы заговорили о негодяях и прочих недостойных, я хотел бы, чтобы мы с вами, пока продолжается вся эта светская жизнь - кстати, продолжаться она будет, пока вам не надоест, - так вот, давайте на это время выработаем кое-какие правила. В частности, вы не будете меня сватать.
Даже милашке Дафне..
- Но разве вы здесь не для этого? Все джентльмены приходят на светские вечера, чтобы выбрать жену.
- Бог мне свидетель, я и здесь поступаю не как все. Единственное, что держит меня здесь, - ваше присутствие.
Леонора промолчала. Трентем взял с подноса два бокала с шампанским и подал один девушке. Они устроились около окна - здесь народу было меньше. Тристан продолжал вполголоса:
- Вы можете играть со мной как угодно долго, но если у вас есть инстинкт самосохранения, послушайтесь моего совета - не вмешивайте в наши отношения третье лицо. Ни мужчину, ни женщину.
- Это что, угроза? - Леонора насмешливо вздернула брови и пригубила шампанское.
Трентем смотрел внимательно, но не заметил ни малейшего волнения. Она была уверена в себе. Тогда лорд коснулся своим бокалом ее и, пока плыл нежный звон, ответил:
- Это обещание.
Глаза девушки вспыхнули от негодования, но Леонора сдержалась. Она пила шампанское, разглядывала фланирующую толпу и, наконец, сказала:
- Вы не сможете взять надо мной верх.
- Я не хочу брать над вами верх. Я хочу спать с вами.
Леонора быстро посмотрела вокруг, но рядом не было никого, кто мог бы услышать это высказывание. Тогда, твердо взглянув мужчине в глаза, она заявила:
- Этого не будет.
Тристан тянул паузу довольно долго, потом насмешливо ответил:
- Поживем - увидим.
- Мисс Карлинг! Глазам своим не верю! Я счастлив видеть вас вновь…
Леонора улыбнулась и протянула руку:
- Лорд Монтакьют! Вы правы, мы не виделись слишком давно. И хочу сказать совершенно искренне - я очень рада этой встрече. Позвольте представить вам лорда Трентема.
- О да! Рад, действительно душевно рад! Знавал вашего батюшку… да и дядю тоже.
Мужчины обменялись рукопожатиями. - А леди Монтакьют здесь? - спросила Леонора.
- Да, где-то тут, - неопределенно махнул рукой лорд.
Некоторое время они оживленно беседовали, и даже Трентему не удавалось вставить слова - лорд Монтакьют отличался невероятной разговорчивостью.
Леонора осматривала толпу, выбирая следующего собеседника. Было приятно сознавать, что ей попрежнему достаточно улыбнуться кому-то, и джентльмен спешил оказаться рядом. Вскоре Леонора собрала вокруг себя весьма представительный кружок. Вечера леди Холланд славились тем, что здесь собирались интеллектуалы и ценители тонкого юмора. Хозяйка переходила от одной группы гостей к другой, добавляя фразу там, шутку здесь, но в целом все ее гости могли поддерживать беседы на любые темы.
Вскоре Трентем, помимо своей воли, оказался втянутым в дискуссию о свободе печати с мистером Хантом. Леонора стояла подле, злорадствовала и время от времени добавляла слово-другое, не давая дискуссии угаснуть.
Леди Холланд, присоединившаяся к ним, через некоторое время дружески потрепала Леонору по руке и, улыбаясь, сказала:
- У вас просто талант, дорогая. И поспешила на чей-то зов.
Леонора задумчиво проводила ее взглядом. Услышать комплимент из уст леди Холланд было приятно, но вот только какой талант имелся в виду?
Вечер близился к завершению. Ряды гостей поредели. Мужчины искали глазами своих жен.
Когда лорд Трентем и Леонора остались вдвоем, девушка улыбнулась и сказала: