Стоунлей делал выпады, только отражая удары, стараясь выбить шпагу из рук сэра Джона. Но тот был опытным фехтовальщиком и легко парировал все попытки противника обезоружить его. Шарлотта видела, что отец разъярен. Она также поняла, что Стоунлей стремится положить конец страшной дуэли, прежде чем прольется новая кровь, и не могла не оценить этого.
- Трус! - выкрикнул сэр Джон.
- Покончим с этим! - тяжело дыша, крикнул Стоунлей. - Ради Бога, приятель. Здесь не место!
- Ты трус и лжец!
Лорду ничего не оставалось, как продолжать биться. Человек чести не мог оставить без внимания подобные оскорбления.
Один из них умрет. От этой мысли сердце Шарлотты сжалось в груди. Клинки шпаг остры, и лишь вопрос времени, кто из них будет серьезно ранен или погибнет.
- Остановитесь! - задыхаясь, крикнула она.
Но ее не услышали. Мужчины зашли слишком далеко. Они походили на диких зверей, схватившихся не на жизнь, а на смерть. Только поражение одного из них могло положить конец их непримиримой вражде.
Но ни один из них не сдавался.
Шарлотта слышала, как у нее за спиной спорили Мод и Селина.
- Сдвинься немного вправо, мне ничего не видно! - досадовала Мод.
- Не толкай меня! - огрызнулась Селина. Шарлотта попятилась, дуэлянты все ближе и ближе придвигались к ней. Стоунлей перехватил руку отца, и, пока Эмберли пытался освободиться от хватки лорда, оба постепенно приближались к другим застекленным створчатым дверям.
В следующую секунду Мод оказалась рядом с Шарлоттой, задев ее плечом. Она тут же повернулась к Селине, чтобы состроить той рожицу, Эмберли потерял равновесие. Стоунлей по инерции качнулся вперед со шпагой в вытянутой руке, его больше не сдерживало сопротивление сэра Джона. И не успела Мод вскрикнуть, как клинок лорда вонзился в правое плечо Мод.
- О Боже! - воскликнул Стоунлей, осторожно вытаскивая шпагу и выпуская ее из рук; она со стуком упала на деревянный пол. - Врача, быстро! - крикнул он через плечо. - Боже мой!
К ужасу Шарлотты, ее отец поднялся на ноги, готовый продолжать поединок, им управлял лишь безудержный гнев.
- Нет! - закричала она, когда он бросился к Стоунлею.
В то же мгновение она краем глаза заметила движение, быстрое, легкое. Это Текстед кинулся между Эмберли и безоружным лордом.
- Хватит! Ранена мисс Дансфолд!
Он оттирал мощного сэра Джона, сдерживая его лишь неимоверным усилием. И только когда взгляд отца упал на Мод, безвольно сидевшую на полу рядом со Стоунлеем, он опомнился и к нему начала возвращаться способность мыслить здраво. Кровь сочилась сквозь персиковый шелк платья Мод и уже образовала на полу маленькую лужицу.
Эмберли перестал сопротивляться маркизу.
- Боже милосердный, - прошептал он, тяжело дыша.
Мод тихо плакала.
- Я истекаю кровью, - повторяла она между всхлипами.
Взгляд Шарлотты обежал собравшихся. Гости стояли в каком-то оцепенении при виде раны Мод. Никто не шевелился, глядя на пострадавшую девушку. Единственным звуком, нарушавшим тяжелую тишину, был случайный шорох одежды.
Шарлотта стояла неподвижно, как и все остальные, и в немом изумлении смотрела, как Стоунлей оторвал от подола платья Мод оборку и принялся плотно бинтовать ей плечо.
- Больно, - произнесла она.
- Знаю, - спокойно ответил Стоунлей. - Но вы должны быть мужественной. Задета лишь мякоть. Вам нечего бояться.
- Больно!
Этот жалобный всхлип привел всех в движение. Гости наперебой заговорили, и шум начал быстро нарастать, тогда леди Перселл предложила мужчинам удалиться в бильярдную, а дамам пройти наверх, в Желтую гостиную.
Шарлотта быстро подошла к Мод и стала, как могла, успокаивать подругу. Селина присоединилась к ней, но оказалась способной только на то, чтобы сесть на пол и заплакать. Подошла баронесса и сообщила, что за врачом уже послали в деревню, а пока Мод будет лучше подняться в свою спальню.
- Позвольте мне помочь, - раздался от двери мужской голос.
Шарлотта обернулась и увидела Гарри. Она даже не знала, что он тоже приглашен. Лицо у него посерело, губы сжались, глаза сверкали от сдерживаемых чувств. Не дожидаясь разрешения, молодой человек легко поднял Мод и пошел в переднюю.
- Скажите, куда ее отнести, - не оборачиваясь, скомандовал он.
- Наверх и направо, - ответила леди Перселл.
Не успел он переступить порог, как появилась миссис Бошем.
- Силы небесные! Мне только что сказали, что Стоунлей ударил шпагой маленькую Моди. Она убита?
- Разумеется, нет, - бросил Гарри. - Вы же видите, что нет.
- Я жива, - пролепетала Мод.
- Возблагодарим за это Господа. Твоя мать никогда не простила бы меня!
Миссис Бошем походила на птичку. Круглые глаза даже в самые спокойные минуты придавали ее лицу испуганное выражение. Когда же она столкнулась с ранением Мод, всем показалось, что ее сейчас хватит удар.
- Я не выношу вида крови, - шепнула она Шарлотте, глядя, как Гарри несет Мод по лестнице. - Боже! Боже! Маргарет Дансфолд снимет с меня голову! Она обвинит меня в том, что ее дочь чуть не убили! А где Селина? Ты здесь, моя дорогая! Стоунлей и на тебя бросился со шпагой?
- Нет, не бросился! - крикнула Селина, разражаясь потоком слез. - О мама, это было так страшно!
Поскольку Селина явно нуждалась в утешении, миссис Бошем, к счастью, направила усилия на менее сложную задачу - поддержать свою оставшуюся невредимой дочь.
Шарлотта последовала за Гарри, рядом с ней шла леди Перселл. Баронесса немного замедлила шаги, позволив Гарри с Мод на руках уйти на несколько футов вперед.
- Не понимаю, что побуждает мужчин хвататься за шпаги, - тихо поделилась она с Шарлоттой. - Мало того, что один из них затеял ссору в моем почтенном доме. Я изумлена! Стоунлей, самый рассудительный человек среди приглашенных, схватился с Эмберли, и в моей галерее! Полагаю, всему виной слухи… с другой стороны, сплетни будут бродить всегда. А сейчас я должна позаботиться о должном уходе за мисс Дансфолд. Только после ее выздоровления я смогу вздохнуть спокойно. Не представляю, как написать о случившемся ее матери. Она, без сомнения, безумно встревожится, узнав, что ее дочь ранена. Но матери всегда переживают за своих детей, боюсь, вы не знаете, что это такое. - Она задумчиво взглянула на Шарлотту. - Я, кажется, ошибаюсь. Эмили Гастингс говорила, что вы заботитесь о вашем младшем брате, как о сыне. Дорогая Шарлотта, вы вели жизнь, не свойственную молодой женщине. Вам следовало бы еще лет шесть назад начать выезжать в свет или, по крайней мере, быть уже замужем и иметь своих собственных детей. Вам надо выйти замуж, и чем скорее, тем лучше. Полагаю, для Генри мало, что можно сделать, поскольку его ждет карьера морского офицера, когда он подрастет. Где-нибудь всегда идет война во славу Англии.
Шарлотта не могла понять, что означает пространная речь леди Перселл.
- Карьера морского офицера? - переспросила она озадаченно.
- Ну да. Теперь, когда мы с вами подруги, Шарлотта, вам нет нужды притворяться. В свете знают о долгах вашего отца. Говорят, что Генри не получит ничего.
Шарлотта не знала, что ответить баронессе, и потому промолчала. Ей не хотелось ни подтверждать, ни опровергать то, что со всей очевидностью было слухами и ложью. Разговор, однако, заставил Шарлотту задуматься, не задолжал ли отец своим кредиторам больше, чем признался своей дочери? Но, так или иначе, это отнюдь не касалось леди Перселл.
Гарри внес Мод в ее спальню, но баронесса остановила Шарлотту, последовавшую за ним, помешав ей войти в комнату. Похоже, Антея еще не все сообщила.
- Я знаю, сейчас не самый подходящий момент, моя дорогая, но чувствую себя обязанной предостеречь вас и в другом отношении… Лорд Стоунлей не для вас. Прошу, положитесь на суждения женщины старше вас. И, умоляю, не сердитесь, потому что мною движет только желание дать вам добрый совет. Уверена, Мод и Селина рассказали вам, что он за человек.
Шарлотта слишком разозлилась, поскольку неуместность совета леди Перселл превзошла все границы. Она опустила глаза и кивнула, показывая, что слышит собеседницу, надеясь, что та оставит ее в покое.
Но баронесса и не собиралась угомониться. - Успокойтесь, успокойтесь! Вижу, что неприятно поразила вас. Не будем об этом. У нас и так сейчас достаточно забот. Но если в будущем вы попадете в неприятное положение, во всяком случае, вы были предупреждены и, надеюсь, сможете спасти себя от окончательной гибели. А теперь окажите мне любезность, сообщите Мод, что за врачом послали.
С этими словами леди Перселл уверенно прошла по коридору, свернула за угол и исчезла из виду.
Шарлотта передала последние слова подруге, бледность которой была уже не так заметна, и спросила:
- Вижу, что ты чувствуешь себя лучше. Это так, дорогая моя?
Мод застенчиво глянула на Гарри, потом на Шарлотту.
- Да, немного. Уверена, Стоунлей не ошибся, когда сказал, что рана не опасна.
- Он так сказал тебе, Мод? - спросил Гарри. - Тогда можешь не сомневаться, это правда.
Мод улыбнулась молодому человеку, и Шарлотта поразилась не только мягкому выражению ее лица, но и тому, что Гарри успел настолько сблизиться с ее подругой, что называл ее по имени. И когда только за прошедшие три дня успела возникнуть такая привязанность?
Шарлотта почувствовала себя лишней и с готовностью покинула комнату.
Кроме того, ей нужно было найти отца и выяснить, если это возможно, что заставило их со Стоунлеем скрестить шпаги.
23.
Шарлотта уже спустилась по лестнице, когда появился лорд Перселл. Он спешил ей навстречу. Лицо его покраснело от быстрой ходьбы и страха, и он отирал платком круглое лицо.
- Какое ужасное происшествие! Все взбудоражены. Она… она умерла?
- О нет, нет! Вы не должны думать… Кровь остановили, уверяю вас.
- Слава Богу, а то я подумал… Кровь… нет, ничего! Но вы не должны винить Стоунлея, моя дорогая. Никто не вынес бы таких оскорблений, которые… мне не хотелось бы дурно отзываться о вашем отце, мисс Эмберли, но я считаю ответственным только его. Он позволил себе слишком много и буквально сорвал со стены мою шпагу и поранил Стоунлея, прежде чем тот принял вызов. О Боже, Боже! Прошу меня простить, но я должен лично узнать о состоянии мисс Дансфолд. Все в таком волнении!
- Где мой отец?
Лорд Перселл уже поднимался по лестнице, перепрыгивая через две ступеньки, когда Шарлотта смогла заговорить. - Не знаю, не знаю. Он даже не обернулся. Шарлотта вернулась в галерею, но там трое слуг устраняли повреждения, нанесенные ковру и мебели, и отмывали кровавое пятно на полу. Шарлотта огляделась, было тихо. Ни звука не доносилось даже из коридора, примыкавшего к бильярдной.
Девушка подошла к одному из слуг, пожилому человеку в белом пудреном парике и в алой с золотом ливрее Перселлов.
- А где все? - тихо спросила она.
- Я точно не знаю, мисс, - ответил он, поправляя банкетку, обитую золотым узорчатым шелком. - Но, по-моему, дамы вместе с леди Перселл наверху, на втором этаже, в Желтой гостиной. А джентльмены решили пойти на конюшню и проверить, отправлен ли в деревню слуга.
- А среди них был сэр Джон Эмберли?
- Не могу точно сказать. В бильярдной остался один джентльмен. Возможно, это он.
- Спасибо.
Шарлотта быстро прошла по галерее, потом по длинному коридору, в конце которого виднелась дверь. Сквозь дверной проем, за которым угадывалось большое помещение, Шарлотта заметила зеленую бархатную лузу бильярдного стола и ускорила шаги.
Малиновый ковер с черно-золотым геометрическим узором вполне подходил убежищу джентльменов. Взору Шарлотты предстал обитый темным деревом, внушительных размеров кабинет, по стенам которого развешаны охотничьи ружья, пистолеты и нескольких трофеев - головы оленя, лисы, шкура медведя. Но все эти трофеи не представляли для Шарлотты никакого интереса. Ее взгляд остановился на неподвижной фигуре лорда Стоунлея. Он сидел как изваяние в кресле ампир черного лака в дальнем конце комнаты. Из окна, убранного зелеными бархатными шторами, разведенными в стороны и подхваченными золотыми шнурами, открывался вид на рощу, взбегавшую по склону холма, а в чистом голубом небе над холмом не было видно ни облачка.
Каким же серым казался этот человек на фоне яркого пейзажа, ссутулившийся и поникший. Сидит, вытянув ноги, лицо ничего не выражает, взгляд устремлен в пол. Раненая рука кое-как перевязана галстуком, сорочка в крови; и девушка поняла, что помощи Стоунлею не оказали.
Шарлотта испытала только одно побуждение - помочь.
Она оказалась рядом с ним раньше, чем лорд понял, что он не один. Вздрогнув, он уставился на нее затуманенным взглядом покрасневших глаз.
- С ней все в порядке? - поспешно спросил он сдавленным голосом.
Шарлотту потряс вид Стоунлея. В его лице, глазах читалась боль, голос ему не повиновался.
- Да. - Она присела рядом и взяла из его трясущейся руки концы галстука. - Кровь остановилась.
- Благодарение Богу, - произнес он, прикрыв лицо здоровой рукой. - Там столько ее было.
- Вы сказали ей, что кость не задета. Вы говорили правду?
- Да, но никогда нельзя быть уверенным. Не до конца.
Шарлотта аккуратно наложила на рану повязку.
- Спасибо, - негромко сказал он, достал из кармана брюк платок и отер лицо. - С этого момента вы вольны думать обо мне все, что угодно, мисс Эмберли. У меня не осталось права оспорить ваше мнение, каким бы жестоким и несправедливым оно ни оказалось. - Он постарался справиться со своими чувствами. - О Боже, я мог убить ее, - воскликнул он, содрогнувшись и закрыв лицо руками.
- Но вы не убили. И даже если бы это произошло, - продолжила Шарлотта, твердо положив ему на плечо руку, - никто из присутствующих не смог бы отрицать, что вы старались сдерживаться и призывали моего отца прекратить поединок. С Мод произошел несчастный случай. Ничего более.
- Ничего более, - горько повторил он и снова вытер лицо платком. - Я никогда не простил бы себя, если бы мисс Дансфолд погибла.
Казалось, утешить Стоунлея было невозможно. Он замолчал, и тогда Шарлотта осознала, что прикасается к нему и сорочка под ее рукой влажна от пота. Ее взгляд скользнул к вороту рубашки, распахнутому из-за отсутствия галстука. Черные волосы взмокли и прилипли к шее и уху неровными завитками. Шарлотта почувствовала аромат мыла, смешавшийся с запахами крахмальной сорочки и кожи брюк. Кровь оставила следы и на них.
На какой-то момент подступила слабость, голова закружилась, но Шарлотта не совсем поняла почему. Она была здорова и поэтому подумала, что приятное неясное томление, охватившее ее, связано, скорее, с прикосновением к плечу Стоунлея, отделенному от нее лишь тонким белым батистом. Или, может быть, в этом виновато все, что происходило в последнее время, и главным героем всех событий был этот человек. Он целовал ее. Она видела, как он легко, пластично передвигался между столами и стульями со шпагой в руке, отражая удары отца. Теперь же она застала его в жутком отчаянии. Вот ответ на вопрос, почему так бьется сердце, когда ее рука лежит на плече лорда, чувствуя его тепло.
- Вы считаете меня виновным? - тихо спросил он.
Шарлотта опустилась на колени у ног Стоунлея и положила голову ему на колено.
- Нет.
Он посмотрел на нее и вздохнул:
- Вы должны.
- Со слов лорда Перселла я поняла, что эта дуэль навязана вам отцом, и он ранил вас безоружного.
- Это правда, но не вся. Наша вражда длится уже давно. И причина в моей решимости причинить ему зло.
Шарлотта подняла голову с его колена, пытаясь понять этих двух мужчин - своего отца, который, как она теперь с горечью сознавала, был совершенно ей незнаком, и Стоунлея, с которым встретилась лишь недавно и которого ее отец ненавидел.
- Скажите мне, - медленно начала она, ведя пальцем по золоченой львиной лапе, украшавшей подлокотник, - почему вы так презираете отца? Видите ли, со дня приезда в Брайтон я слышу только какие-то сплетни, невнятные его объяснения, и мне трудно во всем этом разобраться. В чем причина вашей ссоры? Мне бы так хотелось помочь.
Он долго смотрел на Шарлотту, потом ответил:
- Если ваш отец решил не говорить об этом, то и я не вправе это делать. Но знайте, Шарлотта Эмберли, мое сердце ожесточено против вашего отца, и я не изменю своего отношения к нему.
Шарлотта терялась в догадках, что такого мог совершить сэр Джон, возбудив в Стоунлее такую злобу. Она снова перевела взгляд на лакированный подлокотник кресла и тронула позолоченную львиную лапу. Отец говорил о соперничестве в любви. Могло ли это послужить причиной ненависти?
- Это из-за женщины? - спросила она. Стоунлей ответил не сразу и шепотом:
- Можно так сказать, но это не то, что вы могли подумать.
Шарлотта быстро снизу вверх взглянула на лорда. В его словах был скрытый смысл. Но какой? Она поняла, что больше он ничего не скажет, и не стала настаивать. Про себя же девушка решила поговорить с отцом и узнать правду. Она мало, чем сможет им помочь, пока не узнает точно, с чего все началось.
- Шарлотта, - произнес Стоунлей, впервые назвав ее только по имени. В его голосе звучало отчаяние.
- Что? - отозвалась она.
Он накрыл ее руку своей ладонью.
- Почему, - начал он, - почему именно вы должны были оказаться его дочерью? Почему вы не носите, чью угодно, но только другую фамилию? Вы появились здесь, чтобы я проклинал день, когда родился?
- Зачем вы это говорите? - прошептала Шарлотта, чувствуя себя так, словно у нее вырывают сердце. - Ответьте мне только, почему он утверждает, что вы намерены, если удастся, погубить его? Что он вам сделал?
- Вы должны его спросить о причине. Я не могу сказать вам, и никто другой этого не сделает - только он и я знаем правду. Но ответьте, вы с ними заодно? Вовлечен кто-нибудь еще? Вы специально приехали в Брайтон?
- Да, - едва слышно ответила Шарлотта. - Моей задачей было отвлечь вас в тот первый вечер… когда мне стало плохо, и я упала без сознания у ваших ног. Отец хотел поговорить с принцем наедине и полагал, что вы помешаете ему. Когда вы последовали за мной, он получил возможность обратиться к Его Королевскому Высочеству за поддержкой. Ему надо получить грамоту на создание акционерной компании. И мне удалось отвлечь вас, не так ли?
- Значит, я все же не ошибся, - проговорил Стоунлей, крепче сжимая руку Шарлотты. - О да, вам все удалось на славу… в тот вечер и во все последующие!
Он наклонился к Шарлотте, всматриваясь в ее лицо, глаза… позволил своему взгляду помедлить на ее губах.
- Мне безразлично, - сказала она, - верите вы мне или нет. Но даю вам слово, что со дня приезда в Брайтон я не сделала ничего по желанию отца или подруг. Если я и отвлекла вас, то не намеренно. Я поняла, что слишком наивна и подвержена обморокам, чтобы быть полезной отцу… или кому-нибудь другому. И еще я не ожидала, что у вас такие глубокие синие глаза, а ваш голос проникнет в мою душу подобно дивным звукам виолончели. План отца был грубым, недоступным моему бедному уму, но возымел действие. Или я ошибаюсь?