– Кстати, Нэш, ты ведь не забыл о празднике, который мама устраивает в честь своего дня рождения? – спросил Тони, когда они спустились в бальный зал.
Нэш, погруженный в свой мысли, ничего не ответил.
– Нэш! – окликнул его Тони. – Ты обязательно должен хотя бы появиться в поместье. Федра и Феба будут рады видеть тебя.
Нэшу вдруг стало совестно. Он был опекуном сестер, но довольно редко виделся с ними.
– Думаешь, они действительно будут рады? Хм… А когда ты собираешься ехать к ним?
– В следующий четверг. Гости соберутся в субботу, на праздничный ужин, а затем некоторые останутся в поместье на несколько дней. Мы устроим небольшой бал, а потом, возможно, съездим на пикник к древним развалинам, там очень живописное место.
Нэш внутренне содрогнулся. Такое времяпрепровождение ему не нравилось. Однако он не мог обидеть Эдвину. Она часто вела себя глупо, неблагоразумно, но Нэш все равно любил ее.
– Скорее всего, мы с тобой там увидимся, – сказал он брату, обводя глазами бальный зал. – А где сейчас Дженни?
Тони скорчил гримасу:
– Откуда мне знать?
– Ты должен это знать, потому что ты – ее муж. Если ты не в состоянии контролировать поведение собственной жены, то какой из тебя политик?
– Ты прав, – с сокрушенным видом кивнул Тони.
– Послушай, что происходит? – Маркиз пристально взглянул на брата.
– Дженни пристрастилась к азартным играм, – немного помолчав, ответил тот. – Я видел, что она снова отправилась в зал, где играют в карты. Одному Богу известно, сколько она проиграет сегодня. Не понимаю, на что она рассчитывает? На то, что я вскрою себе вены и из них вместо крови потекут реки золотых соверенов?
Нэш искренне посочувствовал брату.
– Я видел Дженни недавно, она разговаривала с графиней Монтиньяк, – сказал он. – Я уверен, что это была именно Дженни. Вряд ли здесь есть вторая королева Елизавета.
Тони усмехнулся.
– Да, ты прав.
– Не нравится мне эта дружба, – продолжал маркиз. – Ты прекрасно знаешь, насколько опасна графиня.
– Не преувеличивай, Нэш. Они просто знакомые, их не связывают дружеские отношения.
Нэш нахмурился и проворчал:
– Не лги мне. Я же твой брат, и я всегда готов броситься на твою защиту. Ты должен запретить Дженни общаться с графиней.
– Запретить?.. – Тони криво усмехнулся. – Тебе легко говорить, Нэш. Мы постоянно сталкиваемся с ней в обществе. Кроме того, я не могу портить отношения с ее супругом.
– С Монтиньяком? Да зачем он тебе? Не говори глупости, Тони. Все знают, что Монтиньяки – коварные и опасные люди.
– По долгу службы я вынужден общаться с ними, – заявил Тони. – И потом, мне будет трудно объяснить жене, почему я хочу, чтобы она прекратила дружить с графиней.
Нэш начинал злиться.
– Я когда-то сказал, что не буду вмешиваться в твою семейную жизнь, Тони. Но сейчас я вынужден нарушить своё слово. Если ты не поговоришь серьезно со своей женой, то это сделаю я. Вы оба должны держаться подальше не только от графини и ее супруга, но и от всего французского дипломатического корпуса.
Хотя верхнюю часть лица Тони скрывала маска, маркиз заметил, что брат побледнел.
– Хорошо, Нэш, я выполню твое требование. В конце концов, я многим тебе обязан.
– Да, Тони, ты в долгу передо мной, – кивнул Нэш. И, резко развернувшись, он направился в другой конец зала.
Стараясь успокоиться, маркиз прошелся по бальному залу. Начался перерыв, музыка отзвучала, и хозяева дома пригласили гостей в буфетную, где можно было поужинать. Внезапно Нэш снова увидел девушку в костюме сирены. Наверняка это была леди Луиза. Она была в обществе стройного светловолосого молодого человека, одетого в тогу. Голову молодого человека украшал венок, Леди Картселл попросила эту парочку присоединиться к группе молодежи, направлявшейся в буфетную.
"Отлично, – подумал Нэш. – Значит, Ксантия пока свободна от своих обязанностей компаньонки. Но где она сейчас?" Его охватило непреодолимое желание увидеть ее – хотелось в общении с ней забыть неприятный разговор с братом. Нэш мечтал отдаться на волю чувств и избавиться от тревожных мыслей.
Пробираясь сквозь толпу, он то и дело озирался в надежде увидеть даму в фиолетовом наряде. И вот наконец он заметил ее – она направлялась к задней двери, ведущей в коридор. Прибавив шагу, Нэш устремился за ней. Поступь Ксантии отличалась королевской грацией. К счастью, она была одна.
Нэш быстро добрался до второй двери, также выходившей в коридор. Через несколько мгновений Ксантия появилась в коридоре, и маркиз, выйдя из тени, преградил ей дорогу.
– Мадам Цирцея ищет своего Одиссея? – спросил он. Дама в фиолетовом окинула его оценивающим взглядом.
– Но на Одиссея, насколько я знаю, не действуют чары Цирцеи, – промолвила она. – А мне нужен мужчина, который будет подвластен моему очарованию.
– Ваше желание вполне понятно, мадам Цирцея. У вас уже есть на примете такой мужчина?
– Да, такой мужчина имеется. Но он, увы, не посещает балы, считает это глупым времяпрепровождением.
– В таком случае он не достоин вас, прекрасная волшебница. Возможно, кто-то другой смог бы развлечь вас в его отсутствие?
– Эта задача по плечу разве что дьяволу. Только он может обольстить женщину, заставив ее забыть обо всем на свете. – Взгляд Цирцеи скользнул по костюму Нэша, и на ее губах заиграла улыбка. – Я в восторге от ваших прелестных рожек, лорд Люцифер, и от вашего черного плаща. Но скажите, вы захватили с собой свой жезл? Он необходим как доказательство вашей способности обольстить женщину.
Да, это, несомненно, была Ксантия. Только она обладала таким искрометным остроумием и дерзостью.
– Пойдемте со мной, моя волшебница, – он взял ее за руку, – и я покажу вам свой жезл, чтобы вы могли наконец решить, достоин ли он вас.
Нэшу надоели ее намеки и поддразнивания, и он решил на этот раз пойти напролом. Пусть даже это принесет ему множество неприятностей.
Ксантия, не говоря ни слова, последовала за ним. В руке она все еще держала небольшой золотистый сосуд с травами. Нэш шел быстро, чувствуя, что его возбуждение нарастает. В конце коридора находилась узкая лестница, и они без колебаний стали спускаться по ней. Легкое полупрозрачное платье окутывало Ксантию словно облако.
На нижней площадке было прохладно, но холод не мог остудить пыл маркиза. Коридор с каменным полом тускло освещала одинокая свеча в висевшем на стене подсвечнике. Здесь располагались помещения для прислуги. Нэш толкнул первую попавшуюся дверь, и она распахнулась.
Комната была очень небольшая, принадлежавшая скорее всего экономке. Горевшая на столике свеча освещала скромную обстановку – стулья в опрятных ситцевых чехлах, старую прялку и маленький, выложенный из кирпича, камин, в котором пылал огонь. На столе стояла плетеная корзинка для рукоделия с откинутой крышкой.
Нэш закрыл дверь и заложил ее стулом с крепкими ножками.
– Ну вот, – сказал он, – теперь вы можете испробовать на мне свои чары, не опасаясь, что нам помешают.
Цирцея поставила сосуд с травами на столик и повернулась лицом к Нэшу. Она действительно была похожа на волшебницу. Ее высокая грудь вздымалась, словно маня к себе. Усыпанная золотой крошкой маска из фиолетового атласа мерцала в полутьме. На запястьях Цирцеи поблескивали золотые браслеты, шею же украшала массивная золотая цепочка, на которой висел кулон с крупным аметистом, покоившимся в ложбинке между пышными грудями. Нэш долго не мог оторвать от них восхищенного взгляда.
Взяв волшебницу за руку, он привлек ее к себе. Она прильнула к нему и запрокинула голову, подставляя губы для поцелуя. Нэш жадно припал к ним. Через некоторое время Цирцея мягко отстранилась. Ее дыхание было учащенным и прерывистым.
– А что, если сюда войдут слуги? – спросила она.
– Они сейчас заняты, – ответил маркиз, осыпая поцелуями ее роскошную шею. – Но если даже кто-то из них и попытается войти сюда, то это будет очень сложно сделать. Дверь заблокирована. Кроме того, мы в масках, мадам Цирцея. Никто не знает, кто мы такие. Даже мы сами не знаем имен друг друга.
Цирцею охватила дрожь.
– Вы знаете, кто я? – спросил он, прижав губы к ее уху.
– Да, знаю, – после некоторого молчания ответила она хрипловатым голосом.
Нэш, отстранившись, с озорной улыбкой проговорил:
– А что, если вы ошибаетесь? Вы все еще хотите, чтобы я совратил вас?
Привстав на цыпочки, Ксантия прижалась губами к его шее.
– Конечно, – прошептала она. – Вы же дьявол.
Сжав Ксантию в объятиях, Нэш снова впился поцелуем в ее губы. Ее слова и маска возбуждали его, будили эротические фантазии. Впрочем, он не раз предавался любви с женщинами, скрывавшими свои имена и лица под масками. Светские дамы предпочитали вступать в интимные отношения инкогнито. Анонимность только усиливала влечение.
Маркиз положил ладонь на грудь Цирцеи. Белоснежные полукружия почти вываливались из низкого выреза платья, и Нэш припал к ним губами. Коричневатые соски Ксантии тотчас же отвердели. Он стал покусывать один из них сквозь полупрозрачную ткань. Застонав, Ксантия запустила пальцы в его густые волосы. Нэш на мгновение приподнял ее, затем усадил на стол.
– Вы слишком нетерпеливы, мой демон, – прошептала Цирцея. Оттолкнув его, она спрыгнула со стола. – Сначала докажите, что вы действительно достойны меня, лорд Люцифер.
Нэш не сразу сообразил, на что она намекает. Ксантия же вдруг шагнула к нему и рывком распахнула его плащ.
– Ммм… – пробормотала она, положив руку на его отвердевшую плоть. – Очень соблазнительная вещица… – В следующую секунду ее проворные пальцы расстегнули верхнюю пуговицу на его брюках.
Маркиз онемел от такой дерзости. Когда же он наконец пришел в себя и попытался помочь ей, она отстранила его руку и тотчас извлекла из брюк его жезл.
Легонько надавив на него пальцами, она проговорила:
– О, теперь я вижу, что вы способны на многое.
Внезапно она опустилась перед Нэшем на одно колено и прижалась щекой к его горячей восставшей плоти. У маркиза перехватило дыхание. Женщины не раз дарили ему подобные ласки, но ни одна из них не возбуждала его так, как Ксантия.
– Можно, я… – Она подняла на него глаза. – Вы не будете возражать, если я сейчас…
– Делайте все, что хотите, моя волшебница, – прохрипел Нэш, сгорая от страсти. – Любая ваша ласка доставляет мне ни с чем не сравнимое наслаждение.
В следующее мгновение Нэш почувствовал, как губы Ксантии коснулись его возбужденной плоти. В глазах у него потемнело, и он, дрожа всем телом, пошарил вокруг рукой, пытаясь найти опору, чтобы не упасть. Нащупав в конце концов стоявший рядом комод, он оперся о него.
– Надеюсь, я все правильно делаю, лорд Люцифер? – раздался голос Ксантии. – Боюсь, что я не очень-то опытна в этом виде колдовства…
– Тем не менее вам прекрасно удалось околдовать меня, – пробормотал Нэш, держась за комод.
Цирцея продолжила свои ласки, и вскоре маркиз почувствовал, что совсем теряет голову. Он тихо стонал, моля Бога только о том, чтобы эти ласки продолжались как можно дольше. Но вот он наконец ощутил знакомую дрожь и, шумно выдохнув, затих в изнеможении.
Отдышавшись, Нэш помог Ксантии подняться на ноги и тотчас же припал губами к ее губам. Ему хотелось сорвать маску с ее лица, но он боялся, что тем самым разрушит очарование момента.
– Вы ведь не против? – простонал он, прерывая поцелуй.
– Нет, конечно… – прошептала она в ответ.
Нэш тут же усадил Ксантию на край стола, и на этот раз она не стала противиться. Длинные темные волосы обрамляли ее лицо словно ореол и волнами ниспадали на плечи. Маркиз откинул волосы с ее груди и припал губами к соску. Она была удивительно хорошо сложена – стройная, полногрудая, с тонкой талией. Минуту спустя он перешел к другому, а затем, чуть наклонившись, задрал подол ее платья, спустил панталончики и обнажил молочно-белые бедра. Ее длинные стройные ноги привели его в восторг. Такие ноги были созданы для того, чтобы обвивать мужчину, намертво обхватывать его и доводить до исступления. Ксантия действительно была настоящей волшебницей.
Нэш осторожно уложил ее на спину, и густые волосы Ксантии рассыпались по столешнице, словно темный шелк. Широко раздвинув ей ноги, он припал губами к ее промежности. Ксантия затрепетала, и Нэш понял, что такие ласки были непривычны ей. Когда же она вскрикнула, он прошептал:
– Тише, любовь моя, тише. Позвольте теперь мне околдовать вас, милая Цирцея.
Погрузив палец в ее горячее лоно, Нэш понял, что она готова. Ксантия снова вскрикнула и выгнула спину. И маркиз тотчас же почувствовал, что больше не в силах терпеть. Он улегся на нее и заглянул ей в лицо. В прорезях маски ее глаза горели жарким огнем. Поцеловав Ксантию, он прошептал:
– Я сейчас, дорогая.
– Да, хорошо, – выдохнула она.
Когда он вошел в нее, она ахнула и зашевелилась под ним. Ее бедра устремились навстречу его очередному толчку. Нэш хотел действовать медленно, но страсть не позволяла ему этого. "А вдруг она девственница?" – внезапно промелькнуло у него в голове.
Нэш замер, затаил дыхание. Выждав немного, спросил:
– Все в порядке?
– Да-да, конечно, – задыхаясь, пробормотала Ксантия. Нэш вошел в нее глубже, и тут же послышались ее громкие стоны:
– О… лорд Люцифер, это замечательно…
Ксантия положила руки ему на плечи и обвила ногами его бедра. При этом она нечаянно столкнула со стола корзинку с рукоделием, и та упала на пол.
Забыв обо всем на свете, Нэш словно растворился в своих ощущениях. Его движения с каждым мгновением становились все энергичнее, и Ксантия, извиваясь под ним, стонала все громче. Наконец из горла ее вырвался крик и по телу пробежала дрожь. И почти в тот же миг перед глазами Нэша точно вспыхнула молния, и его охватило острое чувство блаженства.
Ксантия тяжело дышала, покоясь в объятиях своего любовника. Ей казалось, что они лежат так уже целую вечность. Наконец оба восстановили дыхание, и Ксантия начала приходить в себя. Сознание того, что она предавалась любви с мужчиной своей мечты в комнате экономки, на ее столе для рукоделия, заставляло Ксантию краснеть от стыда – она чувствовала, как лицо ее заливает краска.
Тут из коридора донеслись шаги, тотчас послышались голоса слуг. Кто-то громко распорядился, чтобы в буфетную подали креветок и шампанское.
Нэш скатился со стола и быстро застегнул брюки.
– О Боже, это было настоящим безумием, – пробормотал он, поправляя на Ксантии одежду. – В любую секунду сюда может войти кто-то из слуг в поисках чистых салфеток или скатертей.
– Не бойтесь, – прошептала Ксантия, – вы же сами сказали, что наши лица скрыты масками.
Нэш в растерянности провел ладонью по волосам.
– О Господи, какой же я дурак, – простонал он. И тут же поцеловал Ксантию. Поцелуй был таким пылким, словно соитие нисколько не утолило его страсть.
Наконец, отпрянув от Ксантии, маркиз увлек ее к двери.
– Идите, – сказал он, разблокировав дверь. – Нас не должны видеть вместе. – Выглянув в коридор, Нэш шепотом добавил: – Путь свободен, слуги, должно быть, отправились на кухню. Возвращайтесь быстрее в бальный зал. Если встретитесь с кем-нибудь по дороге, скажите, что заблудились.
– Спасибо за сумасшедший вечер, лорд Люцифер, – прошептала Ксантия.
– Идите же, – поторопил ее Нэш, в смущении отведя глаза. – А я, выждав какое-то время, выйду вслед за вами.
Ксантии вдруг стало грустно. Она понимала, что этот чудесный вечер больше не повторится. Князь тьмы канет в сгустившийся сумрак. Человек в черном шелковом плаще навсегда сольется с темнотой, а ее отношения с Нэшем не изменятся.
Она слышала, как за ней закрылась массивная дверь, навсегда разлучившая ее с пылким любовником. Волшебство и очарование этого свидания в масках закончилось. Увидев кпереди свет, она пошла на него и вскоре поднялась по лестнице туда, где гремела музыка.
Глава 8
Встреча на пристани Хорсферри
Наступил май, и вместе с ним настал период затишья в светской жизни. Друзья пригласили леди Луизу и ее отца погостить в Брайтон. Ксантия могла пока отдохнуть от своих обязанностей компаньонки. О лорде Нэше не было никаких известий, и Ксантия гнала от себя мысли о нем. Однако перед ее мысленным взором постоянно возникал его образ, а в душе не умирали надежды снова увидеться с ним.
Чтобы не думать о маркизе и не погрузиться в пучину отчаяния, Ксантия работала день и ночь. Гарет с каждым днем становился все более молчаливым. Он как будто избегал Ксантию. А Ротуэлл, как всегда, казался рассеянным. Вокруг его глаз залегли глубокие морщины, он постоянно хмурился и находился в дурном расположении духа.
Все это не ускользнуло от внимания мистера Кембла, постоянно вмешивавшегося во все дела и в разговоры окружающих. Однажды, когда Ксантия задержалась наверху, Ротуэлл на некоторое время оказался один на один с назойливым Кемблом. Он натолкнулся на секретаря своей сестры в кабинете, где Кембл поспешно складывал документы, которые Ксантия принесла с собой из конторы в кожаном портфеле.
– Вы приводите в порядок бумаги Ксантии? Безнадежное дело, мистер Кембл, – заявил Ротуэлл, наливая себе стаканчик бренди. – Она снова затолкает их в портфель как попало. Кстати, когда вы наконец покинете нас?
– Когда Макс разрешит мне оставить свой пост, – в раздражении ответил Кембл. Он досадовал на Ротуэлла за то, что тот помешал ему рыться в документах.
Барон залпом осушил стакан и проворчал:
– Если бы Нэш действительно собирался что-нибудь предпринять, он давно бы приступил к осуществлению задуманного. Ксантия предоставила ему возможность действовать.
– О да, она дала ему такую возможность, – пряча усмешку, промолвил Кембл. – Но для каких именно действий? Вот в чем вопрос.
– Вы очень неглупый человек, мистер Кембл, – проговорил Ротуэлл, нахмурившись, – но вот тактичным вас никак не назовешь.
– Да, это мой недостаток, – согласился Кембл. – Он отравляет все мое существование. Колкие замечания часто сами срываются у меня с языка. Порой мне кажется, что мое призвание состоит в том, чтобы говорить ближним правду в глаза, несмотря на всю ее неприглядность.
– Простите, я не совсем понимаю вас.
– Сейчас поймете, – сказал Кембл. – Я слышал, что вы много времени проводите в клубе "Сатир", Это так?
Ротуэлл еще больше помрачнел.
– Черт возьми, это не ваше дело!
Кембл пожал плечами.
– Возможно, не мое, – согласился он. – Но у клуба "Сатир" дурная репутация, это злачное место, лорд Ротуэлл. Я советовал бы вам найти другое увеселительное заведение для того рода развлечений, которые вы предпочитаете. Могу порекомендовать вам несколько очень приличных борделей.
Ротуэлл почувствовал, как в висках у него гулко застучала кровь.
– Кто вы такой, черт возьми, чтобы давать мне советы?! – взревел он.
– Человек, хорошо знакомый с людьми всякого рода – и с великосветской знатью, и с обитателями городских трущоб, – с невозмутимым видом ответил Кембл. – Я знаю в этом городе всех содержательниц борделей, всех шулеров, взломщиков и даже карманников, хотя многих из них никогда в жизни не видел. Но я владею информацией о них. Я могу указать на карте все публичные дома, притоны и скупки краденого от Степни до Челси.
– Послушайте, приятель… – пробурчал барон.