Его ответом был тихий, болезненный смех, когда он сместился в седле так, что его твёрдая толщина на миг потёрлась о её попку. Несмотря на то, какой нервной он её делал, вожделение заполнило её до головокружительной отметки. Были вопросы, множество вопросов, которые ей следовало бы задать, но вдруг она не смогла вспомнить ни одного. Её разум тревожно опустел, когда он потёрся о неё.
Он натянул поводья, сдерживая жеребца, соскользнул на землю, и стащил её с его спины. Потеряв равновесие, она упала в его руки, и он смял её рот горячим, диким поцелуем.
Потом он оттолкнул её от себя, оставив её тяжело дышащей и хватающейся за воздух. Она стояла, наблюдая за ним широко раскрытыми глазами, когда он выхватил сложенный отрез пледа позади седла. Не сказав ни слова он, уронив его на землю, развернул его носком сапога. Он хлопнул легонько жеребца по крупу, отгоняя его прочь.
"Я думала, что ты сказал Сильвену, что взял меня с собой, чтобы показать мне средневековую деревню. Что ты делаешь, Дэйгис?", удалось ей сказать. Она знала, что он делал. Она могла почти почувствовать запах этого на нём - секс и вожделение, и безжалостноя решительность.
Не важно, что она была готова для него, она отступила на несколько шагов. Ничего не могла поделать с этим. Потом ещё на несколько. Маленькие вдохи обрушивались друг на друга, сбиваясь в кучу в её горле. Эта опасность, которую она чувствовала в нём так много раз до этого, взлетена на предельную высоту.
Его взгляд был насмешливым. Странная вспышка норова и нетерпения сверкнула в его глазах. "Ты держала моё естество в своей руке прошлым вечером, Хло, а теперь хочешь знать, что я делаю? Как ты думаешь, что я делаю?", урчал он с оскалом зубов, который только дурак принял бы за улыбку.
Его ноздри раздувались, когда он подступил к ней и неторопливо обошёл её вокруг. Сорвав ремешок со своих волос, он запустил руку в косу, распуская её. Она разлилась волнами цвета полночи вокруг его тела. Зверя выпустили на волю, подумала Хло с растапливающим кости всплеском возбуждения. Она медленно вращалась вокруг своей оси, чтобы не отставать от него. Она была слишком нервной, чтобы позволить ему оказаться у неё за спиной.
Он сжал в кулак свою рубашку позади шеи, сдёрнул её через голову и бросил на землю.
Воздух покинул её лёгкие с громким свистом выдоха. Одетый только в чёрные кожаные штаны, с волосами, рассыпавшимися вокруг его сурового лица, он был красив запретной красотой. Когда он нагнулся и стянул свои сапоги, мускулы на его мощной спине и широких плечах заиграли, напомнив ей о том, что он в два раза был больше её, его руки были лентами стали, его тело - тщательно выточенной машиной.
Что-то в нём изменилось…
У неё ушло несколько мгновений на то, чтобы понять, что это было. В первый раз, она видела его без его вечной сдержанности и леденящего контроля. Его жесты больше не были плавно совершаемыми. Стоящий там с расставленными ногами, он был чистейшей мужской агрессией, надменной и спущенной с цепи.
Она испуганно вздрогнула, осознав, что тихо и тяжело дышала. Этот большой, твёрдый как скала, агрессивный мужчина, который раскрывался перед ней, собирался заняться с ней любовью.
Он молча обошёл её ещё два раза - о, да, была беспечная, мужская развязность в его поступи - потом подкрался к ней, его руки занялись шнуровкой на его штанах. Он смотрел на неё с насмешливым, собственническим весельем, словно ощущал, что она была на грани того, чтобы пуститься наутёк, и знал, что сможет догнать её, и весьма надеялся, что она попытается.
Когда его рука развязала шнуровку, её взгляд притянулся туда, вниз по его рифлёному животу к выпуклости в его штанах, которая была…весьма большой. И скоро будет внутри неё.
"М-может, нам следует сделать это очень медленно", сказала она, заикаясь. "Дэйгис, я думаю…"
"Молчи", резко сказал он, когда высвободился из штанов.
Хло закрыла рот, пристально глядя на него. Вид его в кожаных, наполовину развязанных штанах, с расставленными ногами, с твёрдым телом, мерцающим золотом в солнечном свете, с его полной эрекцией, нетерпеливо подрагивающей, будет запечатлён в её памяти до конца её жизни. Она не могла дышать, она не могла даже сглотнуть. И уж точно она не собиралась моргать и пропустить хотя бы миг этого зрелища. Почти шесть с половиной футов необузданного, пульсирующего мужчины стояло там, его горячий взгляд блуждал по ней, словно он обдумывал какую часть её тела он испробует в первою очередь. Она просто смотрела, её сердце грохотало.
"Ты знаешь, я не хороший мужчина", сказал он голосом обманчиво мягким, изобличая сталь под ним. "Я ни за что не извинялся. Я не предлагал тебе приятной лжи. И ты всё же пошла со мной. Не делай вид, что не знаешь, чего я хочу, и не вздумай отказать мне. Сейчас уже дважды ты пыталась дать задний ход. Никаких возвратов в отношениях со мной, Хло-девочка". Он прошипел последние слова, обнажив зубы под раздвинувшимися губами. "Ты знаешь, чего я хочу, и ты хочешь этого тоже. Ты хочешь этого именно тем способом, каким я собираюсь тебе это дать".
Колени Хло почти подкосились. Предвкушение дрожью прошлось по её телу. Он был прав. По всем пунктам.
Он приблизился. "Жёстко, быстро, глубоко. И когда я закончу, ты будешь знать, что ты моя. И ты больше никогда не подумаешь о том, чтобы сказать мне слово нет снова".
Ещё один шаг хищника к ней.
Она даже не задумывалась над этим, она просто уступила инстинкту: её ноги развернули её, и она бросилась бежать. Словно она могла убежать от него. Словно она могла убежать от того, от чего она пыталась сбежать с того момента, как встретила его - безрассудной, ужасающей силы её желания к нему. Словно она даже хотела сделать это. Она хотела его больше, чем была благоразумной, больше, чем была здравомыслящей, больше, чем была контролирующей.
И всё же, она убегала в заключительном, символичном сопротивлении - часть её знала - она убегала, потому что хотела, чтобы он преследовал её. Трепещущая от осознания того, что Дэйгис МакКелтар бежал за ней, и когда он настигнет её, он научит её всем тем вещам, которые обещали его глаза. Всем тем вещам, которые она так отчаянно хотела познать. Она мчалась сквозь высокую, густую траву, и он действительно позволил ей какое-то время бежать, словно тоже наслаждался погоней. Потом он оказался на ней, потянув её вниз на землю, на живот под себя. Смеясь, когда тянул её вниз.
Его смех превратился в грубое рычание, когда он вытянул своё большое, твёрдое тело в полную длину на ней, его эрекция, железный стержень, толкалась в неё сзади через ткань её платья. Она извивалась, потеряв голову от ощущения того, каким большим он был, и всё же он не пощадил, обхватил её крепко руками, пригвоздив её руки к её бокам. Он потирался взад-вперёд о расселину между половинок её зада, рыча на языке, который она не могла понять.
Обхватив её руки одной своей, он скользнул другой рукой между её телом и землёй и просунул её между её ног. Она закричала от такого сокрушительно интимного прикосновения. Каждый нерв в её теле жестоко пробудился от острой, алчущей пустоты. Мускулы глубоко внутри неё сжимали пустоту, стремясь быть наполненными и успокоенными. Его сдерживаемый норов, его грубость питали желание в ней, о существовании которого она не знала. Быть взятой, поглощённой мужчиной. Жёстко и быстро, и без слов. Каждой частичкой того зверя, как она знала, каким он был в тот день, когда она встретила его.
Ей нравилась опасность в нём, осознала она тогда. Она возбуждала ту её безрассудную часть, которую она так долго отрицала, немного боялась её. Часть её, которая иногда грезила о том, что она была в Галереях ночью, а система сигнализации вышла из строя, оставив все те великолепные артефакты без охраны.
Его вес был таким тяжёлым поверх неё, что она едва могла дышать. Когда его губы заскользили по задней части её шеи, она захныкала. Когда его зубы сомкнулись на ней в маленком любовном укусе, она практически закричала. Она была головокружительно возбуждённой, горячей, испытывающей боль и нужду. Потом его большая рука была на её лице, его палец проскользнул между её губ, и она всосала его, желая принять и испробовать любую его часть, до которой могла дотянуться. Другой своей рукой он столкнул вверх юбки её платья, и его пальцы безжалостно принялись исследовать её беззащитные нежные складочки, распределяя влагу, плавно скользя и поглаживая. В то время, как его затвердевшая мужественность толкалась в её зад, он ввёл в неё палец и глубоко вонзил его.
Хло закричала и надавила на его руку. Да, о, да - это было то, в чём она нуждалась! Слабые, прерывистые звуки слетали с её губ, когда он умело скользнул в неё вторым пальцем, пока не достиг её девственного барьера. Нежно, но безжалостно, он пробился сквозь него, покрывая её обнажённую шею и плечи обжигающими, жадными, с открытым ртом поцелуями, чередуя их с маленькими укусами. Боль была мимолётным и недолгим беспокойством, мгновенно сменившимся наслаждением от его пальцев, двигающихся внутри неё, его горячий рот был на её коже, его мощное тело двигалось по ней. Он был её самой сокровенной фантазией, превратившейся в реальность. Она мечтала об этом, о нём, овладевающим ею так, словно не было на земле такой силы, которая смогла бы это предотвратить.
Ничто не могло, смутно подумала она. С того момента, как она увидела его, она знала, что это случится. Никогда не стоял вопрос о "если", вопрос был лишь в том, где и когда.
Потом он прижался, толстый и твёрдый, как сталь, к этим мягким, нежным складочкам, и она издала болезненный, беспомощный звук. Она видела его. Она знала, что приближалось, но не думала, что сможет его принять.
"Ш-ш", напевал он ей на ухо, пробиваясь дальше.
"Я не могу", всхлипнула она, когда он начал проталкиваться внутрь неё. Давление его, пытающегося войти в неё, было слишком сильным.
"Можешь".
"Нет!"
"Тише, милая". Он вышел, отступив на тот маленький дюйм, что отвоевал у неё, обхватил себя рукой и попытался снова, медленно. Хотя она отчаянно хотела заполучить его внутрь себя, её тело сопротивлялось вторжению. Он был слишком большим, а она просто слишком маленькой. С едва сдерживаемыми проклятьями он остановился снова, потом грубо сгрёб плотные складки её платья в кучу под её тазом, приподнимая её попу выше и к себе под как раз нужным углом.
Потом его полный вес снова был на ней. Одной своей сильной рукой он обернул её плечи, другой - её бёдра.
Он потирался о неё взад-вперёд между её ног до тех пор, пока она не стала неистово тесниться к нему. Под этим новым углом она чувствовала себя беззащитной и уязвимой, но знала, что ему так легче будет войти в неё. Когда она уже кричала что-то бесвязное, он проталкивался внутрь неё, чувствуя, как на него накатывает облегчение, его дыхание с шипением вырывалось сквозь стиснутые зубы. Она задыхалась, стараясь изо всех сил вместить пронзающую толщину его плоти. Каждый малый дюйм, на который он всё глубже продвигался, забирая каждую крохотную частичку, которую уступало ему её тело. И когда она была уже точно уверена, что он вонзился до упора, что она заполучила его всего, он с грубым рыком сделал последний рывок, ещё глубже, и она беспомощно захныкала.
"Я в тебе, девочка", его голос был глубоким рокотом у её уха. "Я - часть тебя теперь".
Боже, он был в ней с того момента, как она увидела его. Вороватый негодяй, он взломал и проник в неё, потребовав поселить его прямо у неё под кожей. Как она жила без этого? изумлялась она. Без этой яростной, неистовой близости, без этого большого, сильного мужчины внутри неё?
"Я буду любить тебя сейчас, медленно и нежно, но когда ты кончишь, я буду трахать тебя так, как надо мне. Так, как я мечтал об этом с того момента, как увидел тебя".
Она захныкала в ответ, пылая внутри, отчаянно нуждаясь в том, чтобы он двигался, сделал то, что обещал. Она хотела всего: нежности и дикости, мужчину и зверя.
"Когда я увидел, как ты наклонилась к машине своего друга в тот день, Хло, я хотел быть сзади тебя, вот так, как сейчас. Я хотел задрать твою юбку и заполнить тебя собой. Я хотел отнести тебя в мой пентхаус, держать тебя в моей постели и никогда не отпускать". Он застонал, тихим, грубым, урчащим звуком. "И, о, когда я увидел твои ноги, выглядывающие из-под моей кровати…" Он прервался, резко переключившись на язык, которого она не могла понять, но экзотический говор его хриплого голоса выткал чувственные чары вокруг неё.
Он медленно вышел, наполнил её снова, пронзая её длинными, медленными ударами, мягко пробиваясь вглубь. Его большой размер разбудил нервные окончания в таких местах, о существовании которых она даже не знала. Она чувствовала, как её оргазм нарастает с каждым уверенным ударом, однако в миг, когда она уже почти достигла его, он вышел, оставив её, испытывающей боль и почти рыдающей от неудовлетворённого желания.
Он наполнял её почти лениво, урча на незнакомом языке. Он выходил, дюйм за дюймом, с мучительной неторопливостью до тех пор, пока она не стала хватать траву полными пригоршнями и вырывать её из земли. До тех пор, пока с каждым ударом она не начала стараться изо всех сил выгнуться к нему и вобрать больше его плоти, удержать его внутри себя, так, чтобы, наконец, достигнуть своего высвобождения. Какое-то время она думала, что это, должно быть, была её вина, что оно продолжало ускользать от неё, или, возможно, потому, что он был уж слишком большим, потом она поняла, что он намеренно сдерживал её разрядку. Положив свои большие руки на её бёдра, он прижимал её к земле всякий раз, когда она пыталась выгнуться вверх, не позволяя ей контролировать темп или взять то, в чём она нуждалась.
"Дэйгис…пожалуйста!"
"Пожалуйста что?", проурчал он ей в ухо.
"Дай мне кончить", взвыла она.
Он хрипло засмеялся, его рука проскользнула между её тазом и скомканной тканью под ним, проникла в её складочки, обнажив её напряжённый бугорок. Он легонько ударил по нему пальцем, и она почти закричала. Удар сердца, ещё два. Он нежно ударил снова. "Это то, чего ты хочешь?", сказал он бархатистым голосом. Его прикосновение было искусным, мучительным, настояшей пыткой, не вполне достаточным, вымеренным с бесспорным мастерством мужчины, который знал женское тело так же хорошо, как она.
"Да", задыхалась она.
"Ты нуждаешься во мне, Хло?" ещё один лёгкий проход пальцем.
"Да!"
"Скоро", проурчал он, "я попробую на вкус тебя здесь". Он нежно коснулся подушечкой большого пальца её твёрдого бутона.
Хло ударила по земле ладонями и плотно закрыла глаза. Эти простые слова почти - но не достаточно, проклятье! - подтолкнули её к вожделенному краю.
Он прижал свои губы к её уху и прошептал страстным, чувственным голосом, "Ты чувствуешь себя так, словно не можешь дышать без меня внутри тебя?"
"Да", прорыдала она, смутно осознавая, что был некий эффект deja vu в его словах.
"Ах, девочка, это то, что мне надо было услышать. Я - твой, и всё, что ты пожелаешь от меня, тоже твоё". Обхватив её лицо своей большой ладонью, он повернул её голову в сторону и, накрыв своим ртом её губы, одновременно вонзился глубоко и продолжил, потираясь своими бёдрами в кругообразных движениях о её попу, вбивать в неё свою плоть. Когда она выгнулась к нему, он сжал руку вокруг её талии и углубил поцелуй, его язык врывался в ритме с нижней частью тела, одновременно вонзающейся в неё. Напряжение, скрутившее её тело, неожиданно взорвалось, затопив её самым изысканным ощущением, какое ей доводилось когда-либо ощущать. Оно отличалось от того, что случилось в самолёте; это была более глубокая дрожь в самой её сердцевине, безмерно более сильная, и она выкрикивала его имя, пока кончала.
Он продолжал равномерно вонзаться, пока она не ослабла под ним, потом он потянул её бёдра вверх и на себя, поставив её на колени, и начал снова вбивать в неё свою плоть, тяжесть его яичек с силой ударялась о её горячую, ноющую кожу. С каждым пронизывающим ударом она всхлипывала, неспособная сдержать надсадные звуки, слетавшие с её губ.
"О, Боже, девочка", простонал он. Перекатившись с ней на бок, он обхватил её талию своим руками и сжал так сильно, что она едва могла дышать, и вонзился. И вонзался, его бёдра мощно выгибались под ней.
Он выдохнул её имя, когда кончал, и надрывная нота в его голосе, на пару с рукой, так интимно двигающейся между её ног, ввергла её в ещё один стремительный оргазм. Когда она достигла вершины ещё раз, это случилось с такой интенсивностью, что края тьмы нежно сомкнулись вокруг неё.
Когда она отошла от мечтательной полудрёмы, он был всё ещё в ней. И всё ещё твёрдый.
Значительно позже он отвёз её в деревню Баланоха, которая была на самом деле шумным маленьким городком. Они поели на базарной площади, вдали от лавок по наружному периметру, в которых разместились более зловонные и шумные ремёсла, такие как сыромятня, кузнецы и мясники. Хло умирала от голода и съела со смаком полоски подсоленной говядины со свежеиспечённым хлебом, сыр, несколько пирожков с фруктовой начинкой, выпила ароматного вина, которое ударило ей прямо в голову, делая её достаточно подвыпившей, чтобы она не могла удержать свои руки подальше от него.
Она увидела многое в оживлённой деревне, что окончательно развеяло тень её сомнений - не то, чтобы они у неё ещё оставались - в том, что она была в прошлом. Дома были построены из плетня и обмазаны глиной, с маленькими внутренними двориками, в которых резвились босоногие ребятишки. Лавки были сооружены из камня с покрытыми соломой крышами, их широкие фасады щеголяли ставнями, которые открывались горизонтально, а на нижней части выставлялся напоказ товар. Возле чанов сыромятни она увидела молодых парней, бреющих свою кожу ножами кожевника. У кузницы она зачарованно смотрела на удивительно неотразимого кузнеца, пока он ковал длинный кусок покрасневшей от жара стали, от которой разлетались искры.
Она уставилась в единственное окно дома ювелира и мельком глянула там на книги, по этому поводу Дэйгис пригрозил закинуть её на своё плечо, если она будет мешкать слишком долго. Когда она начала подниматься по лестнице, он прижал её к двери и целовал её до тех пор, пока она не только лишилась дыхания, но и всех воспоминаний о том, куда она пыталась идти.
Были ещё лавки свечных мастеров, ткачей, гончаров, даже оружейника и несколько кирх.
Она ничего не могла поделать с тем, что разевала рот от изумления, и дюжину раз, а то и больше, Дэйгис нежно прикрывал её рот, приподнимая своим пальцем её подбородок. Она потеряла счёт тому, сколько раз она бормотала нечто бессмысленное, напоминающее Омойбог, я действительно здесь!
Они недолго оставались в Баланохе, как бы там ни было, нигде в той степени достаточно долго для Хло, чтобы она могла полностью всё исследовать; но честно говоря, она была более увлечена исследованием большого красивого мужчины, который делал с ней такие вещи, что заставили её чувствовать себя так, словно она трещала по швам.
Они остановились в нескольких "лигах", так он называл их, от деревни, возле дубовой рощи, вблизи горного потока, разливающегося в широкую, мерцающую заводь.