Хло ощутила внезапный порыв обмахнуть лицо веером. Он знал её, поняла она. Он изучил всё до последней капли о том, чем она жила. Если, когда она спустилась вниз, делая вид, что это был сон, он бы нянчился с ней, она могла бы отправиться неуверенным шагом наверх и попытаться убедить себя, что, если она вернётся ко сну, всё будет в порядке.
Вместо этого, он давил на неё, пригрозив отослать её обратно, зная, что она имела жилу упрямства длинной в милю и стала бы бороться, чтобы остаться.
"Я действительно в шестнадцатом столетии?"
Три человека сказали "да" со спокойной уверенностью.
"И я не сошла с ума?"
Три решительных "нет".
"И ты действительно мог бы так легко вернуть меня обратно? В любое время, когда я пожелаю?"
"Да, милая. Это так легко. Хотя я постараюсь разубедить тебя в этом".
Она тоже немного его узнала и то, чем он жил. И по обманчивой мягкости его голоса, и по выражению его лица, она поняла, что он привяжет её к кровати снова, отбросив здравомыслие, если она попытается уйти. Она пристально на него посмотрела. Он был спокоен. Непреклонен. Руки по бокам сжаты в кулаки.
Он привязался к ней. Она понятия не имела, насколько это было тем ошеломляющим притяжением между ними, но это было началом. И у него, очевидно, было высокое мнение о ней, раз он решил, что она сможет справиться с этим. Она почувствовала вспышку гордости. Нет, она никуда не поедет.
Как бы то ни было, он задолжал ей некоторые серьёзные объяснения.
О, ради Бога, подумала она со смешным недовольством, это конечно многое объясняет. Не удивительно, что я не могла удержать свои ручонки подальше от треклятого мужчины с того самого дня, как встретила его. Он - артефакт! К тому же кельтский!
"Ну, это один из способов, как обо мне можно думать, милая", проурчал Дэйгис, и его глаза удовлетворённо замерцали.
"Скажите мне, что я не сказала это только что вслух!", ужаснулась Хло.
Сильвен прочистил горло. "Ты сказала. Он - артефакт".
Хло застонала, желая, чтобы она могла просто просочиться в пол и быть поглощённой им.
"Я - жена Сильвена, Нелл, кстати", сказала красивая сороколетняя женщина. "Мачеха Дэйгиса. Не хочешь попробовать немного сельди и картошки, девочка?"
Она решила, что мачеха, должно быть, было средневековым эквивалентом второй жены. "Очень, э-э, приятно с тобой п-познакомиться. И да, хочу", сказала, заикаясь, Хло, утопая безвольно в своём кресле.
Только после этого Дэйгис уселся обратно в кресло. Он пристально на неё смотрел, и его взгляд был полон чувственного обещания. Она содрогнулась. Выражение его лица говорило более чем понятно о том, что Хло Зандерс хранила свою девственность уже слишком долго.
"Ты прекрасно выглядешь этим утро, милая", сказал он бархатистым голосом, протягивая ей сначала блюдо с картофелем и яйцами, а потом по толстому куску ветчины и сельди. "Мне нравится, что ты в платье".
Его глаза добавили, что он знал, что ей было нечего одеть под него, когда она одевалась, намекая на то, что он был тем, кто выбрал её платье и принёс его в её комнату, пока она спала.
Её чувственное осознание мужчины - одиннадцать баллов по десятибалльной шкале - взмыло до двадцати. Хло сделала глубокий вдох, выдавила из себя "спасибо" и направила своё внимание на что-то материальное, за что можно было приняться: на еду.
Лицо Саймона Бартона-Дру было зловещим, когда он вернул телефон на место.
Тревор не позвонил в течение четырнадцати часов. Саймон пытался достать его по мобильному с раннего утра, безрезультатно.
И это могло означать только одно.
Рассердившись, он запустил стулом через всю комнату. Тревору лучше быть мёртвым, думал он.
Подойдя размашистым шагом к наружной двери офиса, он быстро закрыл её на замок. Прежде чем закрыть жалюзи, он выглянул на скользкую от дождя улицу. За исключением грязного, уличного кота, шумно дерущегося за ошмётки мусора из ближайшего мусорного контейнера, район был пустынным, уличные фонари, включаясь, гудели. Проведя так много времени в обветшалом Здании Белту на улице Морган в убогом квартале предместий Лондона, Саймон чувствовал себя здесь как дома в большей степени, чем в элегантном городском особняке, в котором его жена перестала ожидать его к ужину двадцать лет назад.
Земля, на которой стояло здание Белту, принадлежала Друидской секте Драгаров уже столетия. Сооружённое над древними лабиринтообразными криптами, оно служило им штабом почти уже тысячелетие под различными воплощениями. Будучи некогда аптекой, затем книжным магазином, специализирующимся на редких книгах, потом мясной лавкой, однажды даже борделем, оно сейчас приютило маленький печатный бизнесс, который издавал небольшие объявления, и не было никакого бумажного следа, соединяющего его с влиятельной Тритон-Корпорацией.
Их членами была высокопоставленная элита общества, многие состояли в правительстве, ещё большая часть - в верхних эшелонах огромных холдинговых кампаний. Они были богатыми, учёными людьми с безупречной генеалогией.
И они будут в ярости, если узнают, что он потерял связь с Тревором. Несмотря на то, что Саймон был Мастером Ордена, он был однако обязан отчитываться. И самым тщательным образом в это важное время. Его последователи отдавали так много денег и времени в обмен на не меньшее, чем обещание абсолютного могущества. Они все обладали в некоторой степени беспощадным нравом, который выплывет наружу, стоит им подумать, что он был не способен контролировать своих подчинённых.
Выключив свет, он механически двинулся по затемнённому офису. Он отодвинул картину, водружённую на одну из многих углубленных деревянных панелей стены и набрал ряд цифр. Он вернул на место картину, и панель плавно поднялась вверх позади его стола, он открыл вторую дверь и шагнул в узкий проход.
Несколько минут и несколько дополнительных сложных кодов, и он вошёл в коридор, который скосился резко вниз, где переходил в крутой спуск обветшалой лестницы. Когда он достиг низа, он свернул и преодолел следующий пролёт, потом третий, затем ускорил шаг, проходя сквозь лабиринт тускло освещённых, сырых тоннелей.
Он должен был послать кого-нибудь в Инвернесс, чтобы узнать, был ли Тревор взят живьём. И если так - убрать его. Для этого потребуются самые преданные и приверженные делу люди, какие у него были. Люди, которые никогда не позволят себе быть схваченными живьём. Люди, которые умрут за него, не колеблясь. Самые лучшие люди, какие у него были.
Его сыновья были там, где их можно было почти всегда найти, в электронном сердце их деятельности, отслеживающие многочисленные аспекты их дела. И они были, как всегда, готовы служить.
После завтрака, Дэйгис попросил Нелл взять с собой Хло, чтобы найти для неё подходящий лёгкий плащ для прогулки. Хло с любознательным взглядом, мечущимся туда-сюда, позволила увести себя из главного зала.
После того, как женщины отбыли, Сильвен пытливо изогнул бровь. "Не хочешь ли приступить к текстам, мальчик?"
Дэйгис покачал головой. "Мне нужен этот день. Мне надо показать Хло мой мир, отец. На что он был похож. На что я был похож. Хотя бы на один день". Это не совсем было правдой. Правда была в том, что ночь была адской и утром не стало лучше. Он был неспособен спать, весь взвинченный, с нервами, натянутыми, как тетива лука. Он провёл время до рассвета, фантазируя о Хло и о всех тех способах, которыми он будет соблазнять её. Он едва сохранил свою сдержанную видимость спокойствия во время завтрака. И когда Хло созналась в той битве, которую вела, чтобы удержать свои руки подальше от него, это было всё, что он смог, чтобы не закинуть её на своё плечо и затащить её в свою постель.
Он изучал себя в маленьком зеркале этим утром, пока брился одной рукой, которая дрожала больше, чем было безопасно, когда мужчина держал открытое лезвие у собственной шеи. Он видел в глазах потемневший оттенок карего. Он был почти неделю без женщины. Слишком долго. Чрезмерно долго.
Как долго, размышлял он почти лениво, пока его глаза не превратятся в полностью чёрные? Ещё день, может, два? И что тогда произойдёт? думал он, часть его была напуганной, другая часть - сознающей, что он не был так напуган, как следовало бы.
Вчера вечером в камнях голоса застали его врасплох. Это был первый раз за всё время, когда он услышал, как разговаривали существа внутри него, первый раз за всё время, когда он воспринял их, как отдельных сущностей. Хотя чувствовать их так сильно было ужасно, заставляло его ощущать себя так, словно он задыхался от какой-то стоячей комом в горле гадости, которую он не мог выскрести, это было также и… интригующим.
Части его было любопытно узнать их язык, услышать, о чём они могли говорить. Было тринадцать древних существ внутри него! Что они могли рассказать ему о древней истории? О Туата Дэ Данаан, и на что был похож мир четыре тысячи лет назад? Или на что это было похоже - обладать таким могуществом…
Приглашение к диалогу с ними будет твоим первым шагом через врата ада, прошипела его честь.
Да, он знал это.
Ты не можешь верить ни единой вещи, которую они могли бы рассказать!
И всё же…
Никаких "всё же" об этом, вскипела его честь. Меня не волнует, кого ты трахнешь сегодня, просто сделай это.
Это задело его немного.
Это будет Хло. Если он пошёл бы к другой женщине - даже если только из уважения к ней, чтобы избавить её от своей зверской нужды - и она узнала бы об этом, она никогда бы не приняла его. И тогда ситуация могла бы сильно ухудшиться и очень быстро. Он боялся, что если он пошёл бы к ней, а она отказала бы ему, он мог бы принудить её. Он не хотел делать этого с Хло. Он не хотел причинять ей боль.
Антитеза его совести насмехалась: И что? Если ей что-то не нравится из того, что ты делаешь, воспользуйся Голосом Силы. Скажи ей забыть то, что ей может не понравиться. Скажи ей, что она обожает тебя, поклоняется тебе. Тебе надо только сказать ей, что она любит, когда ты это так делаешь. Это так легко. Мир может быть всем, чем ты захочешь…
"Дэйгис!", кричал Сильвен, ударяя кулаками по столу перед ним.
Дэйгис дёрнулся и посмотрел на отца.
"Где ты был?", воскликнул Сильвен, выглядя одновременно испуганным и взбешённым.
"Здесь", сказал Дэйгис, тряхнув головой. Тихий шепот, суматоха возникли внутри него. Слабые голоса ворчали.
"Я прокричал твоё имя три раза, а всё, что ты сделал, это взмахнул ресницами", резко сказал Сильвен. "Что ты делал?"
"Я… Я просто думал".
Сильвен пристально смотрел на него одну напряжённую минуту. "У тебя было самое странное выражение лица, сын", сказал он, наконец.
Дэйгис не хотел знать, что за взгляд это был. "Я в порядке, отец", сказал он, отталкиваясь от стола. "Я не знаю, насколько поздно мы вернёмся. Не ждите нас к ужину".
Проницательный взгляд Сильвена следил за ним, пока он уходил.
Нелл поставила две кружки с какао (один специально сдобрен травами для рассеянного мужчины, который часто забывал поесть) на поднос и отправилась на поиски своего мужа.
Её муж. Слова никогда не переставали вызывать улыбку на её губах. Когда Сильвен нашёл её лежащей на дороге около пятнадцати лет назад на краю смерти, он принёс её в замок Келтаров и сидел возле её кровати, требуя, чтобы она сражалась за свою жизнь в то время, как она хотела только умереть.
До того, как Сильвен нашёл её, она была любовницей женатого лэрда, которого она любила безрассудно и глубоко, навлекая на себя гнев и ревность его бесплодной жены. Пока он был жив, он был там, чтобы защитить её, но когда он погиб от несчастного случая на охоте, его жена похитила детей Нелл, а её, избитую, выволокли и оставили умирать.
После выздоровления, последующие двенадцать лет она была экономкой Сильвена, заботясь о нём и опекая его юных сыновей вместо своих собственных. Несмотря на её твёрдое намерение больше никогда не связываться с лэрдом - женатим или нет - она влюбилась в этого эксцентричного, благородного, замечательного мужчину. Поистине, в тот день, когда она открыла свои запёкшиеся от грязи и крови глаза, чтобы обнаружить его склонившимся над ней у дороги, что-то необъяснимое вдохнуло в неё жизнь. Она довольствовалась тем, что любила его на расстоянии, скрывая это за язвительной манерой поведения и словесными перепалками. Потом, три с половиной года назад, события, произошедшие с Гвен и Драстеном бросили их в объятия друг друга, разбудив страсть, которую, как она с ликованием обнаружила, Сильвен скрывал так же хорошо, и жизнь стала прекрасней, чем ей доводилось когда-либо знать. Хотя ничто не могло заменить детей, которых она так давно потеряла, судьба была благосклонна к ней в её немолодые годы и подарила ей второй шанс, их близнецы ныне спали в детской под заботливым присмотром их няни, Мэйв.
Она любила Сильвена больше, чем саму жизнь, хотя редко позволяла ему узнавать об этом. Было кое-что, что претило ей, то, что не давало ей покоя. Сильвен не дал своей первой жене связывающих навечно клятв слияния Друида. И это воодушевило её, когда он попросил её стать его женой, но за три долгих с половиной года он не предложил ей их тоже. И до тех пор, пока это отдалённость была между ними, она никогда не сможет дать волю своему сердцу. Она всегда будет задумываться почему, всегда размышлять, как дошло до того, что он недостаточно её любил. Женщина ненавидела осознавать, что она любила своего мужчину сильнее, чем он любил её.
Сильвен был, как она предполагала, в своей библиотеке в башне, сто три ступеньки над собственно замком.
Он был также, как она предполагала, погружён в раздумья.
"Я принесла тебе какао", известила она, ставя поднос на маленький столик.
Он поднял глаза и улыбнулся ей, хотя и с весьма отрешённым выражением лица. Для разнообразия не было книги на его коленях. И он не сидел за своим столом, что-то записывая. Нет, он сидел в кресле возле открытого окна и невидящим взглядом смотрел в него.
"Это Дэйгис, не так ли?" Нелл пододвинула стул поближе к нему и маленькими глотками пила своё какао. Сильвен давно питал слабость к дорогостоящему шоколадному напитку, и во время беременности она полюбила его сама. "Почему бы тебе не рассказать мне всё об этом, Сильвен", мягко подбодрила она. Она знала о чём он думал, ибо её беспокоили те же самые вещи. Дэйгис всегда был самым любимым из мальчишек Келтаров, со своим диким, неистовым сердцем и собственной болью. Пока она наблюдала, как он рос, наблюдала, как мир закалял его, она молилась об особенной девушке, которая могла однажды появиться у него, как Гвен у Драстена. (Гвен, которая получила треклятые связывающие клятвы от своего мужа!)
Карие глаза Сильвена прояснились, и он запустил руку в свою белоснежную шевелюру. "О, Нелли, что мне делать? То, что я чувствовал в нём шесть месяцев назад, до того, как он ушёл, не сравнить с тем, что я ощущаю сейчас".
"И ничего нет в томах, которые ты изучал, что рассказало бы, как их заточить обратно туда, где они были?"
Сильвен покачал головой и печально выдохнул. "Ни черта".
"Ты проверил все тома?", настаивала она. С того дня, как Дэйгис покинул их, Сильвен стал точно одержимый, трудясь от рассвета до заката над своим исследованием, решительно настроившись найти что-нибудь, чтобы передать это Драстену, к которому, как они подозревали, ушёл Дэйгис.
Сильвен ответил, что он основательно обыскал свою библиотеку в башне и кабинет под лестницей.
"Ты проверял библиотеку в комнате?", спросила Нелл, нахмурившись.
"Я сказал тебе, что я проверил кабинет".
"Я не сказала кабинет. Я сказала библиотеку в комнате".
"О чём ты говоришь, Нелли?"
"О той, что под кабинетом".
Сильвен застыл. "Какая та, что под кабинетом?"
"Та, что позади очага", нетерпеливо сказала она.
"Какая та, что позади очага?", резко сказал Сильвен, вскакивая на ноги.
Глаза Нелл широко распахнулись. "О, ради Бога, Сильвенн, разве ты не знаешь о ней?"
Сильвен схватил её за руку, его карие глаза сверкали. "Покажи мне".
Глава 19
Хло вцепилась в гриву жеребца, пока они мчались через покрытые вереском поля к густому, разросшемуся лесу.
Когда она и Дэйгис выехали верхом из замка полтора часа назад, она увидела ещё больше подтверждений тому, что она была действительно в прошлом. Возвышающаяся стена, которой не было там вчера, патрулируемая охранниками, окружала поместье по всему периметру. Одетые в средневековые одежды и доспехи, охранники носили оружие, которое заставляло её пальцы сжиматься. Она едва устояла перед искушением выдернуть его из их рук и положить его под замок в какое-нибудь безопасное место.
Когда они выехали за ворота, она с любопытством вглядывалась в долину, не совсем надеясь увидеть город Албората. Кроме того, возможность видеть безбрежную долину, которая на двадцать четыре часа ранее была заполнена тысячами домов и магазинов, а ныне оккупированная с удовольствием пасущимися, жирными овцами, заставила её почувствовать себя совершенно выбитой из колеи.
Смотри, Зандерс, каким бы образом он это ни сделал - посредством физических законов, Друидских или археоастрономических - он занёс тебя назад.
Что значило, что мужчина, сидящий на лошади позади неё и не сказавший ни слова с той минуты, как они выехали, скачущий с ней верхом на головокружительной скорости через открытые поля, был человеком, который обладал знаниями, как повелевать самим временем.
Вау. Совершенно не то, чего она ожидала, стоя в тот день в его пентхаусе, фантазируя о том, что за мужчиной мог быть Дэйгис МакКелтар. Нет, ни разу она не подумала о "путешествующем во времени Друиде". Это заставляло её заново переоценить всё её представление о истории - как мало знали историки на самом деле! Она чувствовала себя так словно была втянута в сценарий Джосса Вэдона, в мир, где ничто не было тем, чем казалось. Где девушки обнаруживали, что они были охотницами на вампиров и влюблялись в мужчин, у которых не было душ. Баффи зависимая до мозга костей, она гадала, на кого же больше походил Дэйгис, на Спайка или Ангела?
Ответ пришёл со стремительной уверенностью: было в нём что-то, что гораздо больше напоминало Спайка, чем Ангела, мучительная двойственность, неистовая, рвущаяся наружу темнота.
Его хватка на её талии была твёрдой, почти болезненной, его тело - жёстким за её спиной. Его явные габариты были внушительными, и то, как она была зажата между его мощными бёдрами, то, как он плотно прижимал её к своей широкой груди, заставляло её чувствовать себя нежной и ошеломлённой. Он казался другим в своём собственном столетии, и она изумлялась, как он мог вообще сойти за мужчину двадцать первого века. Он был воистину воином и властным командующим. Он был королевской, кельтской кровью, горячей и страстной. Он был достаточно мужчиной, чтобы размахивать теми увесистыми клейморами, что украшали стены Галерей. Достаточно мужчиной, чтобы выживать, и даже процветать на такой суровой, непокорной земле.
Она почти не замечала его молчание, когда они только выехали, будучи слишком очарованной видом, но сейчас прохладный ветерок за её спиной пронизывал её кожу.
"Почему мы останавливаемся здесь?", нервно спросила она, когда он пустил коня рысью, недалеко от рощицы рябин.