ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
Мы подкатили к Ковент-Гарден с непривычным для нас блеском - в карете с мягкими сиденьями, крытыми бархатом, отделанными серебром, с вензелем на дверцах, призванным вселять почтение в сердца менее удачливых смертных. Иными словами, мистер Алджер позаимствовал на вечер экипаж лорда Долмана. Как бы мне хотелось, чтобы нас сейчас увидели Хеннесси.
Я всегда считала Королевский театр в Бате грандиозным сооружением, но он и в подметки не годился Ковент-Гарден. Несколькими годами раньше Ковент-Гарден сгорел дотла и был заново отстроен - величественный, как собор. Великолепный мраморный фасад казался лишь прелюдией к роскоши внутреннего убранства. Порфировые колонны, алебастровые статуи и плюшевые диваны в длинных галереях не уступали по красоте знаменитым классическим образцам древности.
Ложи были не менее грандиозны. Я почувствовала себя королевой, когда нас провели в ложу бельэтажа.
Вокруг нас и ниже плавно колыхались перья, драгоценные камни и диадемы в волосах светских дам, веера и бинокли. Мы приехали несколько раньше, чтобы разглядеть получше зал и зрителей. Мистер Алджер любезно показал нам издали лорда и леди Каслри, пару приближенных к королю герцогов и других знаменитостей. В вышитой шали, в сопровождении мистера Алджера, который выглядел не хуже любого другого джентльмена, с тремя орхидеями в вырезе платья, я, наконец, почувствовала себя частью великосветского Лондона. Если меня ожидает здесь такая жизнь, подумала я, то стоит пересмотреть решение вернуться в Рэдсток как можно скорее.
От мистера Алджера не укрылся охвативший меня восторг. Он наклонился и прошептал:
- Я распорядился, чтобы нам принесли вина во время первого антракта. Могут заглянуть кое-кто из друзей. Во втором антракте прогуляемся в фойе.
- Великолепно, мистер Алджи, - отозвалась я, не в силах скрыть удовольствия.
Вдруг гул зрительного зала стих. На сцену вышел человек в официальном костюме и объявил пьесу. И в этот самый момент служитель театра появился в нашей ложе. Я подумала, что Алджер приготовил для нас еще один сюрприз.
- Это ложа лорда Норта, - объявил он, глядя на нас, как на пучок соломы. - Вам придется освободить ее.
- Но, позвольте, - воскликнул мистер Алджер, вскочив с места, - Здесь какая-то ошибка. У меня билет в эту ложу. - Он вручил билеты служителю, который снисходительно осмотрел их.
- У вас на прошлую неделю, сэр, - сказал он. - Лорд Норт направляется сюда, с ним еще шесть человек. Вы должны немедленно очистить места.
- Но это невозможно, - почти закричал Алджер, выхватив назад свои билеты. Он прочитал, и тень пробежала по его лицу. - Вы правы. Леди, кажется, произошло недоразумение. - Щеки его пылали, он не знал, какие извинения принести. - Должна же быть хоть одна пустая ложа, - обратился он к юнцу. - Вы же видите, что я сопровождаю дам.
- Надо было сразу проверять билеты, мистер. Пойдемте со мной, постараюсь устроить вас на свободные места.
Эта сцена привлекла внимание публики, которая с интересом наблюдала, как нас выдворяют их великолепной ложи. Казалось, добрая половина зала смотрит на наш позор. Стоя на галерее, мы с сожалением провожали глазами лорда Норта и его компанию, занявших наши места. Один из них приветливо кивнул Алджеру, не подозревая, что за минуту до их прихода нас выдворили с занятых им кресел.
Алджер о чем-то тихо поговорил с юнцом, банкноты перешли из рук в руки. Вскоре Алджер вернулся к нам и сообщил, что нашлась незанятая ложа.
- Не такая шикарная, как первая, леди. Уж и не знаю, как мне извиняться перед вами.
- Не имеет значения, - успокоила его мисс Теккерей. Она очень сочувствовала ему и переживала, что мы явились причиной конфуза. Я разделяла ее чувства. - Не обязательно сидеть в бельэтаже, рядом с принцами и герцогами. Уверяю вас, мы к такой чести не приучены и можем легко удовольствоваться более скромными местами.
Ложа, в которую нас привели, оказалась одной из худших в театре - на нижнем уровне, почти рядом со сценой. В спину ужасно дуло, а сцена была видна под углом. Жесткие сиденья располагались друг за другом, что тоже было неудобно.
- Разукрашу Шарки физиономию, когда вернемся, - рычал Алджер. - Заплатил ему три гинеи за эти билеты.
- Алджи, вы чурбан! - вырвалось у меня. - Разве в ваших возможностях платить такие деньги! Надеюсь, вы сделали это не с единственной целью произвести на нас впечатление.
- Не на нас, а на меня, так вы должны были сказать. Вы угадали, именно хотел произвести впечатление, но на вас одну, - он боязливо посмотрел в сторону мисс Теккерей, не прислушивается ли она.
Меня тронуло его признание, и стало жаль его. Я тут же решила, что буду расхваливать вечер, какие бы ужасные сюрпризы он еще не преподнес. Пьеса, по крайней мере, была отличная. Вино, заказанное для нас на первый антракт, несомненно попало к лорду Норту.
- Я распорядился перенаправить его сюда, - извиняющимся голосом заверил Алджер.
Но ни вино, ни друзья не появились. Мы сидели весь антракт в совсем темном углу одни, наблюдая за весельем в других ложах. Алджи предложил выйти, но мисс Теккерей все еще надеялась, что могут принести вино, и не хотела пропустить удовольствие.
- Спектакль просто великолепный, - повторила я пару раз, стараясь подбодрить его. - А театр - прелесть. В жизни не видела ничего подобного. Нам очень нравится здесь, Алджи. Даю слово.
В темноте он сжал мои пальцы.
- Вы очень добры, Катрин, но мы оба знаем, что вечер не удался. Однако я доставлю себе удовольствие - найду тяжелый предмет и опущу его на голову Шарки.
- Может быть, он сам не знал, что билеты просрочены. Давайте прогуляемся в фойе в следующий антракт, как планировали. Там можем встретить ваших друзей.
Нам всем хотелось немного размяться и после второго акта мы вышли из ложи. Я заметила, что Алджи старался держаться по одну сторону фойе и не подходил туда, где группками собирались самые высокопоставленные вельможи, оживленно обсуждая спектакль. Затем он нашел для нас места на мягком плюшевом диване и пошел за вином. Я наблюдала, как он на секунду останавливался и обменивался репликами то с одним, то с другим важным лицом, и удивлялась, почему он не хочет представить нас. Так мы просидели весь вечер. Я бы предпочла больше движения и общения.
Вскоре он вернулся с вином, но без сопровождения. Однако, если в его тайные намерения входило изолировать нас от посторонних глаз, одному джентльмену все же удалось его перехитрить. Довольно интересный господин внимательно следил за Алджером и, увидев, как тот вошел в ложу, последовал за ним.
- Лорд Алджернон, - сказал он. - Мне кажется, я не имел удовольствия быть представленным вашим друзьям.
Бокал задрожал в руке мисс Теккерей, расплескав вино на ее вечернее платье. Мы испуганно переглянулись. Лорд Алджернон! Что это может означать?
Алджи сделал вид, что не заметил странного обращения.
- Леди, разрешите представить вам лорда Эванса, - сказал он. - Эванс, познакомьтесь: мисс Ирвинг и ее компаньонка мисс Теккерей.
- Восхищен, - сказал лорд Эванс с изящным поклоном. - Вы, наверное, соседи лорда Алджернона по Саффолку?
- Мы из Уилтшира, - ответила мисс Теккерей.
- Это около Бата.
- А, тогда понятно, где вы познакомились. Леди Долман отдыхала в Бате прошлой зимой. Как чувствует себя ваша матушка, лорд Алджерон? Как ее подагра?
- Гораздо лучше, благодарю, - процедил Алджер сквозь зубы. - А как поживает леди Эванс?
- О, мама по-прежнему хандрит и падает в обмороки. Завела себе нового эскулапа, который не верит ни в слабительное, ни в кровопускание. Он ее, без сомнения, доконает. Посадил ее на абсурдную фруктово-овощную диету, заставляет много ходить. Если что-то случится, виноват будет только он.
Вскоре в ложе появились еще несколько человек, заметившие лорда Эванса и Алджернона и явившиеся засвидетельствовать им свое почтение. Кто-то из них видел, как нас выдворяли из первой ложи и теперь шутливо посмеивался. До меня не доходило почти ничего из того, что они говорили, кроме того, что они называли Алджи лордом Алджерноном, а имя Долмана звучало в близком соседстве со словами "ваш отец". Теперь, когда секрет раскрылся, Алджи успокоился и даже, казалось, наслаждался моим замешательством; задорные огоньки вновь заблестели в его глазах.
- Объясню все позже, - сказал он шепотом.
- Да уж, вам придется это сделать, - прошипела я.
Вот почему он так бежал с выставки - боялся встречи с лордом Эвансом. Остальные, миссис Макинтир с дочерью, сэр Джайлз и Сомс, были с ним на короткой ноге и называли по имени. Алджи было легко объяснить как дружеское прозвище, но лорд Эванс обращался с ним более официально и употреблял титул. Лорд Алджернон не хотел, чтобы мы знали, что он сын лорда Долмана. Мне было непонятно, почему он это скрывал и почему не жил в уютном особняке отца на Беркли-Сквер. Он не был в ссоре с отцом, потому что многие шутили, что старик изнуряет его работой.
Все было окутано пеленой таинственности, но приходилось ждать конца спектакля. До этого разговор оказался невозможен - толпа в ложе не уменьшалась и растаяла только с последним звонком, возвестившим начало последнего акта. Я не видела раньше и не читала "Соперников" и до этого вечера имела очень смутное представление, как Лидия Лангвиш и Антони Абсолют сумели разобраться в многочисленных непониманиях и заблуждениях, в которые их вовлекла интрига. Но вот зал зашуршал и заулыбался, и я поняла, что пьеса окончена.
Мысли мои были полностью поглощены устроенным лордом Алджерноном маскарадом и вызвавшими его причинами. Зачем ему было представляться секретарем собственного отца? Почему он жаловался на материальные трудности? Каждое слово было ложью: что ландо он одолжил у лорда Долмана, как и закрытую карету, в которой мы приехали в театр - все было необъяснимо и бессмысленно.
После театра Алджернон предложил пообедать в Отеле Пултни, около которого уже стояло много карет с гербами. Мне хотелось посмотреть на этот известный ресторан, но я знала, что там мы не сможем поговорить начистоту.
- Если вы голодны, милорд, мисс Теккерей и я сделаем вам бутерброды дома. Меня больше бы устроило объяснение всей этой мистификации и как можно скорее, - сказала я.
- Оно и к лучшему. Наверняка, столик, который я заказал, уже кем-нибудь занят, так как это делал Шарки по моему поручению.
Мы поехали прямо домой, но не стали делать бутерброды, а за бутылкой шерри с печеньем выудили из него интересующие нас сведения. Сказал ли он при этом правду, трудно было определить, мне его рассказ показался не очень достоверным.
- Дело в том, - начал лорд Алджернон, - что мой отец был недоволен мной. Я вел беспорядочную жизнь, часто делал карточные долги. Он решил с этим покончить и оставил меня без гроша, сказав при этом, что, когда мне придется самому содержать себя, я пойму цену денег. Это будет мне уроком. Я решил обхитрить его и предложил работать, чтобы зарабатывать на жизнь. Он побоялся, что друзья могут втянуть меня в авантюры, и настоял, чтобы я работал как его помощник и жил на зарплату секретаря.
- Вы говорили, что он настаивал, чтобы вы жили на Беркли-Сквер, - напомнила я.
- Да. Спустя несколько месяцев он действительно попытался смягчить условия договора, но к этому времени я уже решил, что докажу - я не тот пострел, за которого он меня принимает. Наши друзья считают, что он отлучил меня от дома, и всячески поругивают по этому поводу. Вы, наверное, заметили, Катрин, что некоторые из наших сегодняшних посетителей проехались по поводу моей работы.
- Да, я обратила на это внимание. Но почему вы представились нам как мистер Алджер и скрыли свое настоящее имя?
- Из гордости, наверно.
- Разве нужно стыдиться честного заработка только потому, что вы носите титул лорда? - сразу отреагировала мисс Теккерей.
- Я не имел в виду стыдиться работы. Просто неприятно признавать себя отщепенцем в собственной семье. Я старался сойти за добропорядочного трудолюбивого джентльмена скромного достатка. Что касается других обитателей дома, мне казалось, что ко мне отнесутся лучше без титула. Титулованная особа, снимающая дешевую квартиру в этом районе - согласитесь, что это вызвало бы ненужные подозрения. Никто бы просто не поверил, вы - в том числе.
Мисс Теккерей кивнула в знак согласия с его доводами.
- Мудро поступили, милорд. Шарки вас тут же обворовал бы, а мисс Уэйтли…
- Все это очень странно! - сказала я. - Неужели вы не могли исправиться, не поселившись на Дикой улице?
- Может быть, и мог. Но сначала отец был очень зол. Зарплата, которую он мне платит, не позволяет снимать квартиру в Олбани или подобном респектабельном районе. Он считал, что я ни на что не гожусь и хотел проучить меня. Впоследствии, когда мы помирились и успокоились, у меня все же не исчезло желание показать ему, что я на что-то гожусь.
- Ну хорошо, теперь вы его убедили и должны вернуться домой. Здесь неподходящее место для джентльмена! - сказала я строго.
- Не думайте, что вам удастся так легко избавиться от меня, Катрин. Положенный мне год я здесь доживу. Я нахожу Дикую улицу вполне подходящей… теперь, - он сделал ударение на последнем слове и заглянул мне в глаза, желая дать понять, что причиной его изменившегося отношения к улице являюсь я.
Мисс Теккерей вдруг решила, что нужно приготовить ужин поплотнее и, извинившись, оставила нас вдвоем. Ей показалось, что в воздухе запахло романтикой, у меня, однако, было совсем иное мнение на этот счет.
- Как насчет ваших дел с Шарки? - спросила я. Вы уверены, что лорду Долману будет приятно услышать, что вы помогаете карманному воришке?
- Он любит, когда заблудшие души возвращаются на стезю добродетели.
- Вам никогда не удастся вернуть на эту стезю Шарки.
- Никогда не употребляйте слова "никогда". Мне же удалось изменить самого себя.
- Неужели вы были настолько плохи?
- Не умел ценить время и деньги, бросал их на ветер. Не совращал невинных барышень, не мухлевал в карты, не убивал. Насколько я был плох, судите сами. Как вы считаете, я был исправим или безнадежен? - в его улыбке был вызов и приглашение к поединку.
- Я не настолько хорошо знаю вас, чтобы об этом судить.
Он изучающе посмотрел на меня и сказал:
- Полагаю, что если найдется серьезная добропорядочная леди, которая не позволит мне отклониться от взятого курса, я смогу стать почтенным членом общества. - Он отставил бокал с шерри и взял мои пальцы в ладонь. Я отдернула руку. - Что вас так беспокоит, Катрин? Шахматы? Хрустальный набор для вина? Что плохого в том, что я люблю шахматы? Шахматный набор - подарок матери ко дню рождения. Ему уже несколько лет. Я считал, что не нарушу договора с отцом, если привезу эту вещь сюда. А хрустальный графин и бокалы… Что ж, я могу обходиться без камердинера, как видите, без лакея и без разных полезных удобств, но пить вино из чашки выше моих сил. Чтобы приобрести этот хрустальный комплект, я заложил жемчужные запонки.
- У вас на все готов ответ.
- В отличие от вас - вы так и не ответили на мой вопрос.
- Вы не задавали вопроса.
- Это был косвенный вопрос. Я хотел спросить, не имеете ли вы желания заняться перевоспитанием человека, никогда не поступающего по правилам хорошего тона, если он горит желанием пройти курс перевоспитания под вашим руководством?
- У меня такое впечатление, что на Дикой улице найдется великое множество людей, нуждающихся в моих усилиях больше вас, лорд Алджернон.
- Друзья называют меня Алджи, Катрин.
- Я познакомилась с вами только час назад, лорд Алджернон. Это обстоятельство несколько отдаляет период нашего сближения, не так ли? Я не разрешаю называть меня по имени при таком коротком знакомстве.
- О, нет! Я ведь знаю вас уже несколько дней. Вы ведь остаетесь мисс Ирвинг из Рэдстока?
- Вы абсолютно правы. Меня зовут мисс Ирвинг, и буду признательна, если вы меня так будете называть.
- Отнюдь. Я свою привилегию заработал нелегким трудом и не собираюсь от нее отказываться. Как видите, я еще не полностью усвоил хорошие манеры, надо мной можно поработать.
У меня возникли опасения, что он способен выкинуть еще какой-нибудь неподобающий номер, но, к счастью, вошла мисс Теккерей с блюдом холодной баранины, и наше уединение было прервано.
Мисс Теккерей подвергла его детальному, хоть и весьма вежливому, допросу о семье, о доме и прочих деталях, которые свидетельствовали, что она твердо намерена рассмотреть его под микроскопом потенциального претендента на мою руку и сердце. Я слушала внимательно, но постаралась придать лицу недовольное выражение, чтобы скрыть свой интерес. Мы почти закончили чаепитие, когда хлопнула входная дверь и кто-то вошел. Я обратила внимание, что Алджер сидел лицом к двери, чтобы видеть холл и всех входящих.
- Это не мисс Уэйтли, - заметила я.
Быстрые шаги удалялись вверх по лестнице, пения слышно не было.
- Шарки, - сказал Алджер, зловеще улыбнувшись. - Прошу извинить, леди. Я должен обсудить с Шарки небольшое дельце. Благодарю за приятный вечер.
Мы заверили, что тоже получили большое удовольствие от театра. Алджи решительным шагом направился к лестнице, я прокричала вдогонку:
- Алджи, умоляю, не поднимайте шума в такой поздний час. Лучше выведите его на улицу и там делайте, что хотите.
- Вы не услышите стук падающего тела, - отозвался он и побежал наверх.
Я вышла в холл и прислушалась. Сверху не доносилось ни звука. Я боялась, что они могут разбудить миссис Кларк и Джимми, их комната находилась как раз под квартирой Шарки. Пришлось подняться на второй этаж и прислушаться. Из комнаты Алджера доносился приглушенный смех. Оба, видно, наслаждались мирной беседой. Затем заговорил Алджер, но отнюдь не сердитым тоном. Казалось, он о чем-то спрашивал, но разобрать слов я не могла.
Шарки говорил громче, его ответ я без труда уловила:
- Я шел за ней до дома. Он к ней не подходил. Думаю, вы ошибаетесь на его счет, Алджи. Он не проявляет интереса к девице, не похоже.
Алджи что-то невнятно ответил. Шарки сказал:
- Не волнуйтесь, я послежу за ней. Но завтра вечером вы меня смените, если не хотите, чтобы я отменил визит в аббатство Стоп-Хоул.
Алджи громко запротестовал против отсрочки визита в аббатство.
Я тихо спустилась вниз и прошла к себе в спальню. Аббатство Стоп-Хоул - это воровской притон, где продается краденое. Но лорд Алджернон, великий реформатор, не только не отговаривал Шарки, а даже, казалось, настаивал на поездке туда. Так как Шарки интересовался мнением своего собеседника, то можно было сделать вывод, что он совершал поездку по просьбе Алджернона. Итак, Алджернон посредничал в перепродаже краденого. Что скажет, а еще лучше - сделает его отец, когда узнает об этом?
Сразу же все, что рассказал Алджернон об отце, приобрело иную окраску. Ни один богатый, с положением отец не заставит сына жить в такой бедности в неподобающем районе. Алджернон поселился на Дикой улице, чтобы быть ближе к компаньону - отвратительному мистеру Шарки. Здесь легче было делить добычу. Сомнений не оставалось - Алджернон преступник.