- Вы ждете от меня доказательств? Невозможно, чтобы Эмили или Энн взяли наперсток у генерала, потому что обе они jeunes filles ingenues. Они не способны были бы скрыть такое, особенно от меня, матери и вас всех. Это невероятно. И Амелия говорит, что они ничего не знали о лорнете. Полагаю, это лорнет лорда Уизерли, - я потом взгляну на него. Но опять-таки ни их поведение, ни мнение о них Амелии не подтверждает того факта, что они в этом замешаны. Значит, они невиновны. - Елена нахмурилась. - А значит, мы должны найти того, кто этим занимается, и поскорее, поскольку и Эмили, и Энн… очень чувствительные особы. Подозрения и сплетни могут погубить их жизнь, если мы допустим, что бы все это вышло за пределы нашей семьи.
- Спасибо. - Люк наклонил голову. - Я согласен. Таково коротко положение дел.
Мартин - он сидел в кресле - посмотрел на Люка:
- Есть ли кто-нибудь, кто хотел бы навредить Эшфордам?
Минерва вздохнула:
- Конечно. Это Эдвард.
Все смотрели на нее, но она смотрела только на Люка.
- Никому из нас никогда не удавалось его понять. Судя по тому, что он уже совершил, разве нельзя предположить, что он способен на это - даже на это?
- Однако, уверен, он действовал не своими руками.
Мартин кивнул:
- Агент или агенты. Мы все знаем, как это делается.
- Только учтите, - вмешалась в разговор Амелия, - у Эдварда нет денег, чтобы платить агентам. Ведь это так?
- Он получает определенное содержание, но вряд ли у него хватит денег заплатить агентам.
- А на самом деле все понятно. - Люцифер вытянул длинные ноги. - Эдвард мог просто сказать этим своим друзьям, где можно украсть мелкие вещицы и при этом осчастливить его самого. Остается предположить, что у Эдварда есть такие друзья, и больше того - они согласились выполнить его просьбу.
Люк покачал головой:
- Мы никогда не были близки - мы окончательно разошлись более десяти лет назад. Я совершенно не представляю себе его друзей.
- Если за этим стоит он, то он на это и рассчитывает, - сказал Люцифер.
Амелию мало волновало, кто стоит за этим заговором, лишь бы все поскорее закончилось.
- Как бы то ни было, нам нужно обнаружить вора, который находится где-то здесь, рядом. И сделать это следует поскорее. Нельзя же пустить все на самотек, иначе слухи окрепнут, и на нас начнут показывать пальцем. Под самым серьезным подозрением находится Энн, а это недопустимо. - И, окинув взглядом всех родственников, она увидела на их лицах понимание и согласие.
- Нам нужен план, - заговорил Артур, спокойно за всем наблюдавший. - Такой, чтобы не спугнуть вора.
- Удар следует нанести сейчас, прежде чем он почует слежку, - подался вперед Мартин.
Люк кивнул.
- Так как же нам поймать вора?
- Это просто, - заявила Елена. Все повернулись к ней. - Мы заманим его чем-нибудь таким, перед чем он не сможет устоять.
- Ловушка? - задумчиво произнес Люк и спросил: - Чем же мы его заманим?
- Разумеется, моими жемчугами и изумрудами, - небрежно промолвила Елена.
Это предложение вызвало целую бурю. Люцифер и Артур ? доказывали, что об использовании ожерелья Кинстеров не может быть и речи.
Елена заставила всех замолчать, бросив на мужчин долгий упрямый взгляд бледно-зеленых глаз. Когда все снова стихло, она спокойно начала объяснять:
- Себастьян подарил мне это ожерелье много лет назад - оно мое, и я могу делать с ним все, что захочу. Ничего более привлекательного для вора и представить себе нельзя. Я согласна, теперь ожерелье стало фамильной драгоценностью, но как таковое оно, по моему мнению, не просто какая-то драгоценность, но именно то, что в нужный момент мы должны использовать на благо семьи. Сейчас как раз такой момент и наступил. - Она окинула взгля дом собравшихся и посмотрела на Люцифера и Артура: - Таково мое решение.
Ее тон напомнил всем, что, хотя Себастьяна, ее мужа и отца Девила, давно уже нет на свете, большая часть власти все еще остается в руках Елены. Она была главой Кинстеров; никто не осмелился бы ей возразить.
Амелия заметила, что все женщины, выражаясь фигурально, идут у Елены в кильватере. Она сказала, что нужно делать, все остальное - забота мужчин.
Затянувшееся молчание прервал Люк:
- Хорошо, мы согласны устроить западню, но как конкретно это сделать?
- Следует организовать что-то такое, что заставит вора забыть об осторожности, - неохотно проговорил Люцифер.
- Если мы собираемся воспользоваться этим ожерельем или чем-то вроде него, - произнес Мартин, - нужно, чтобы вор заметил его, а потом устроить так, чтобы он на этом попался.
- Так как же это сделать? - повторил Люк.
Обсуждение, предложения и споры продолжались больше часа. Амелия велела снова подать чай; Люк распорядился принести напитки. Они сидели и спорили, выдвигали идеи, отбрасывали их. Наконец Минерва предложила:
- Мы можем устроить что-то вроде открытого приема.
- Я совсем недавно вошла в вашу семью, - заговорила Амелия, - а все остальные здесь в гостях… - Она посмотрела на мужа. - Можно устроить какой-нибудь праздник и пригласить всех соседей.
- И арендаторов, и крестьян, - вставила Филлида. - Чтобы все могли прийти.
- Если вы твердо решили воспользоваться ожерельем, - вмешался Люцифер, выражая своим тоном неодобрение и нерешительность, - значит, это должен быть вечерний прием - нельзя же надеть ожерелье днем, это будет слишком нарочито.
Елена наклонила голову:
- Ты прав.
- Летний бал и праздник, - заключила Амелия. - Почему бы не устроить все это побыстрее? Внезапное решение, импровизированный прием. Ничего в этом нет подозрительного. Погода великолепная, гостей много, вот мы и решили воспользоваться этим и дать бал для соседей. Пригласим всех, праздник будет продолжаться весь вечер, сад откроем для танцев, устроим фейерверки, так что вору представится возможность увидеть ожерелье.
Все подумали - и согласились.
- Хорошо, - сказал Люк. - А теперь поговорим о деталях. Как вы все это себе представляете? - обратился он к Елене.
Старая леди улыбнулась и объяснила. Весь вечер до начала бала Елена будет щеголять в ожерелье, появится в нем среди арендаторов, крестьян и соседей. Но появится не одна - ее будут сопровождать две дамы, что не вызовет подозрений, и еще по крайней мере двое мужчин должны следовать за ними на некотором расстоянии.
Несмотря на ворчание Люцифера, нахмуренный вид Саймона, Люка и Мартина, в конце концов все пришли к выводу, что это наилучший вариант.
Эту идею предложил Люк. Перед началом бала он и Елена встретятся на террасе. Он заговорит об ожерелье, предложит герцогине после бала отдать ему драгоценность для сохранности, - это предложение Елена открыто отвергнет, заявив, что в ее комнате ожерелью ничто не угрожает.
- Мы устроим фейерверк, и тогда все соберутся на террасе и на ступеньках крыльца, чтобы ваш разговор слышало как можно больше людей. - Амелия посмотрела на Люка, и он согласно кивнул.
- В таком случае я должен изобразить крайнюю степень озабоченности, чтобы у меня был повод заговорить с вами в присутствии такого количества людей. - Люк взглянул на Елену: - Насколько я понимаю, это ожерелье того стоит?
Люцифер фыркнул:
- Уж поверьте мне. Три длинные нитки бесценного жемчуга, а между ними вставлены три прямоугольных изумруда. Да еще такие же браслеты и серьги. - Он раздраженно глянул на герцогиню и нахмурился: - Как ни неприятно в этом признаваться, но приманка для вора превосходная. Кто бы он ни был, он разбирается в ценных вещах, а этот гарнитур можно рассыпать и так же легко заново нанизать - это проще простого, - и получится совсем другое ожерелье, которое спокойно можно будет продать. Изумруды тоже, хотя они и приметны, легко вставить в новую оправу.
Люк помрачнел:
- Да, эту вещицу я предпочел бы взять на сохранение.
Елена легкомысленно махнула рукой:
- Не бойтесь. К тому времени, когда я окончательно отвергну ваше предложение, все будут знать, что ожерелье на ночь останется у меня.
- Мне это не нравится, - заговорил Саймон, который стоял в стороне, прислонившись плечом к каминной полке. - Слишком рискованно. Что, если они нападут на вас?
Сквозь ласковую улыбку Елены проступила решимость.
- Я ничем не рискую. Ожерелье будет лежать на столе в центре комнаты - именно там, где дамы вроде меня, беззаботно относящиеся к своим драгоценностям, часто их оставляют. Никакой вор не станет терять время, чтобы напасть на такую маленькую и хрупкую старушку.
Артур, внимательно выслушав ее, произнес:
- Чтобы закончить с этим вопросом, обещайте - успокойте наши мужские и, я признаюсь, вполне естественные страхи, - обещайте, что сами вы ни в коем случае не станете хватать этого вора.
Елена рассмеялась:
- Хорошо, мой друг, обещаю. Я буду только смотреть - остальное сделаете, - она махнула рукой в сторону мужчин, - вы. Вы схватите вора прежде, чем он сбежит с моим ожерельем.
- А если это не получится, - проворчал Люк, - мы никогда не узнаем, кто этот вор.
Часы пробили полночь. Елена встала, следом за ней поднялись остальные дамы, решив, что разговор закончен. Проходя мимо Люка, герцогиня потрепала его голове.
- Я совершенно в вас уверена, mes enfants.
Люцифер, который стоя возвышался над Еленой, как и все мужчины в комнате, был вне себя от ярости.
На следующее утро все женатые мужчины убедились, что заставить их жен отказаться от задуманного Еленой им не по силам.
- Необходимо перекрыть все подходы к дому, - высказал свое мнение Люк, разглядывая план дома, разложенный на письменном столе. По бокам его, склонившись над планом, стояли Мартин и Люцифер.
Саймон стоял напротив, его взгляд перебегал с плана на лица мужчин, потом обратно.
- А что, и правда нет другого варианта?
- Нет, - ответил Люк, не глядя на него. - Все остальные варианты не подходят, поверьте нам.
К ним подошел Артур, посмотрел на них и грустно произнес:
- Мне страшно не хочется уезжать в такое время, но эти переговоры… они не станут ждать.
Все повернулись к нему.
- Не беспокойтесь, - улыбнулся Люк.
- Мы все сделаем, - подтвердил Люцифер.
- Главное, мы заручились обещанием герцогини не хватать вора, - усмехнулся Мартин. - Вы свою часть дела сделали, остальное доверьте нам.
- Ну хорошо, - вздохнул Артур. - Но если вам понадо бится помощь, сообщите Девилу.
Все кивнули. Артур вынул часы.
- Ну что ж, я, пожалуй, пойду посмотрю, готова ли Луиза. Предполагалось, что мы уедем еще четверть часа назад.
И он вышел из кабинета.
В холле он застал лихорадочно снующих взад-вперед горничных и лакеев, а также дам, собравшихся в кружок.
- Вот и ты, - обрадовалась Луиза. - А мы тебя ждем.
Минерва, Эмили и Энн попрощались с Артуром и пожелали ему благополучного путешествия.
Немного в стороне стояли, сдвинув головы, сестры-близнецы. Артур остановился, глядя на них с улыбкой, потом обнял Аманду и Амелию, притянул их к себе и поцеловал каждую в лоб.
- Будьте осторожны, - шепнул он дочерям. Они рассмеялись и тоже поцеловали его.
- Будь осторожен, папа.
- Приезжай к нам поскорее.
Вздохнув, он отпустил их, стараясь не думать о том, что опять расстается с ними надолго. Потом поцеловал руку Филлиде.
- И вы тоже, дорогая. - И наконец, повернулся к Елене: - Что же касается вас…
Та высокомерно подняла брови, в глазах ее плясали бесенята.
- Благодарю вас, со мной все будет в порядке. А вам пора отправляться, иначе вы не доберетесь до Лондона засветло.
Очередной прилив прощаний и пожеланий вынес всех за дверь. Артур спустился с Луизой с крыльца и подошел к тяжело нагруженной карете. Дверца захлопнулась, лакей от ступил, кнут щелкнул, карета тронулась.
- Скажи, ты доволен нашими зятьями? - спросила она.
- Они оба славные парни и, похоже, преданны нашим девочкам.
- Преданны? - Луиза улыбнулась. - Да, наверное, можно сказать и так.
- А ты? Ты ими довольна?
- Декстером - да, довольна. А Люк… в нем я не сомневаюсь, да и никогда не сомневалась. Кажется, они хорошо уживаются вместе, как я и ожидала, но что-то мне еще не вполне ясно. Но поверь, все утрясется. Я попросила Елену присмотреть за ними - она, конечно, это сделает. - Луиза погладила мужа по руке. - Не стоит волноваться - они справятся.
Артур хмыкнул, откинулся на спинку сиденья и закрыл глаза. И решил, что, наверное, так и будет - либо судьба, либо Елена позаботятся обо всем.
Летний бал было решено назначить на вечер ближайшего воскресенья. Это давало пять дней на подготовку - можно было все успеть, и все-таки времени оставалось в обрез. Первое, и самое главное, - это приглашения; сразу же после ленча дамы их написали, затем все грумы и младшие конюхи развозили их по адресам.
После этого семья просидела три часа в гостиной, обсуждая, решая и составляя списки. Порция и Пенелопа убедили мисс Пинк, что их присутствие на совете необходимо для их образования - оно научит их, как должны вести дела леди; над их предложениями то и дело смеялись, но кое-какие из них были учтены и записаны.
Первый список - развлечения, второй - угощение, третий - мебель, четвертый - утварь: посуда, приборы, бокалы и прочее.
- Нужно уточнить порядок церемонии, - заявила Пенелопа.
Минерва улыбнулась, а Порция поддержала сестру:
- Да, Пен права. Необходимо составить расписание того, что и в какое время должно происходить.
Вид у нее был вполне невинный. Дамы переглянулись. Предполагалось, что ни Порция, ни Пенелопа, ни Эмили и ни Энн ни о чем не догадываются.
- Вы имеете в виду фейерверк и танцы? - спросила Амелия.
- И время, когда подадут угощение, и все такое. - Портция нахмурила лоб: - Мне кажется, такой список просто необходим.
Все вздохнули с облегчением; Порция и Пенелопа это заметили, но Филлида и Аманда тут же взялись обсуждать их предложение, мгновение пролетело, а с ним и вертевшиеся на языке у девочек вопросы.
Когда довольные проделанной работой девочки отправились прогуляться по лужайке, Амелия расслабилась в своем кресле и посмотрела на Филлиду, сидевшую рядом с Амандой.
- Я знаю, что вам не терпится вернуться к себе в Коу-лайтон. Мы не можем просить вас отложить отъезд…
Филлида жестом прервала ее:
- Мы с Аласдером обсудили этот вопрос еще вчера вечером. Мне очень хочется вернуться домой, но… Я никогда не прощу себе - и он, я думаю, тоже, - если мы уедем, а все пойдет не так, как нужно, только потому, что вам не хватит помощников.
- И все-таки это чрезмерная жертва. Вы уже сделали так много…
- Вздор! Вы же знаете, это нам нравится. И потом Аласдер уже послал своего грума в Лондон с запиской для Девила, а Девил перешлет наше сообщение папе и Джонасу в Девон, так что все улажено. - Филлида погладила Амелию по руке. - Право, нас настолько… настолько рассердил этот вор и мы так хотим изловить его, что вряд ли уехали бы, даже если бы и в самом деле вы не нуждались в нашей помощи.
Елена задумчиво покачала головой:
- Этот вор, кто бы он ни был, недостоин даже презрения. Не верю, будто он не знает, что его поступки могут повредить невинному человеку. Я считаю за честь принять участие в его уничтожении.
Мгновение спустя все встали, улыбаясь - друг другу, самим себе, - и, шелестя юбками, пошли наверх переодеваться.
Вечером Амелия взяла свои списки в постель. Спальня была единственным местом, где она могла поговорить с Люком наедине.
Тема, которую она решила затронуть, требовала полного уединения.
Когда он, обнаженный, растянулся рядом с ней, она, держа списки в руке, с трудом смогла сосредоточиться.
- Я попыталась по возможности сократить их, но все равно - это самое меньшее, что нам понадобится.
Он положил списки на одеяло.
- Делай все, что нужно. Все, что придет тебе в голову.
Он потянулся к ней, нашел ее губы и поцеловал долгим страстным поцелуем, так что ей стало совершенно ясно, что пришло в голову ему.
Когда он потянул с нее одеяло, она сжала в руке списки.
- Да, но…
Он снова поцеловал ее.
Тогда она взяла списки, нащупала край кровати и опустила бумаги на пол. Там они будут в большей сохранности. Если их оставить на кровати, на что они будут похожи завтра утром?
Позже, когда они, отдыхая, опять лежали под одеялом, она поцеловала его грудь и сказала:
- Спасибо тебе.
И улыбнулась, осознав двусмысленность этих слов, но не стала ничего прояснять.
- Я постараюсь свести расходы к минимуму.
Он замер, точно занавес упал на его тело. Это была реакция на упоминание о деньгах, неловкость, вполне понятная.
- Амелия, но ведь…
- Скупиться ни к чему. Я знаю. Но также ни к чему сорить деньгами. Я уложусь. - Ее одолевал сон, и она положила руку туда, куда любила класть ее, засыпая, - ему на грудь. - Не волнуйся.
Ее бормотание было почти неслышным; Люк про себя выругался. Он не знал, стоит ли ее будить, чтобы заставить выслушать правду…
От ее легкого дыхания шевелились волоски у него на груди. Рука, лежащая на его теле, становилась все тяжелее.
Он вздохнул, почувствовал, как неловкость отступает и его окутывает тепло.
Расслабившись, он наказал себе решить, где, когда, в какой последовательности он будет исповедоваться… и уснул.
Он должен был ей сказать. Если не минувшей ночью, то хотя бы утром. Если не всю правду, то хотя бы то, что ей не нужно экономить, а главное - почему.
А вместо этого…
Люк стоял у окна своего кабинета, глядя на лужайку и воскрешая в памяти это утро, когда он проснулся и увидел, что Амелии рядом нет.
Его охватила настоящая паника - она никогда не просыпалась раньше его, - и вдруг он услышал шорох в ее туалетной комнате. Секунда - и она вошла в спальню, уже одетая, готовая устремиться в новый день. Весело поздоровавшись с ним, она обогнула кровать и подняла с пола свои списки.
Она радостно щебетала обо всем, что ей предстоит сделать; на лице ее, в синих-синих глазах не было ни намека на беспокойство или фальшь. Она искренне верила, что находится на вершине мира - их мира, - несмотря на денежные ограничения. Она почти не замолкала, не ждала от него ответа, и у него просто духу не хватило погасить ее искрящую ся радость и заставить выслушать то, что в настоящий момент казалось вовсе не таким уж срочным.
- Эти цифры. - Он обернулся. Сидевший за столом Мартин похлопал по документу, который только что осилил. - Они точные?
- Настолько, насколько удалось проверить. Их подтверждают три независимых источника. - Люк помешкал, прежде чем признаться: - Обычно я рассчитываю на пятьдесят процентов от того, что мне обещано.