В объятиях страсти - Кэрол Финч 18 стр.

Голос его звучал нежно и настойчиво, и Сирена была потрясена, увидев выражение беззащитности в глазах человека, которого считала бесчувственным, как скала. Сер­дце ее оттаяло, и тщательно скрываемая любовь вырвалась на волю. Этой ночью она покажет Трейгеру, какими могли бы стать их отношения, будь он способен на боль­шее, чем минутное увлечение. Сирена подарит ему ночь, которую он будет вспоминать каждый раз, когда попро­бует забыть свою жену.

С манящей улыбкой на губах она расстегнула пуговицы рубашки и провела рукой по густой поросли волос у него на груди, ощущая частое биение его сердца. Сирена иску­шала Трейгера, используя все, чему научилась у него и что подсказывала ей женская интуиция. В ответ он трепетал под ласковыми прикосновениями блуждавших по его телу рук. Приподнявшись на цыпочки, Сирена прижалась к его губам и проложила жгучую цепочку поцелуев вдоль шеи.

Трейгер неотрывно наблюдал, как она раздевалась. Наконец Сирена выпрямилась, прикрытая лишь рассыпав­шимися по груди золотистыми локонами, и, взяв его за руку, потянула к постели.

– Я буду любить тебя так, как ты этого хотел, всем своим сердцем, дорожа каждой минутой близости, – про­шептала Сирена, скользя ладонями по его груди и густой полоске волос, тянувшейся вдоль живота. – Чего ты ждешь от женщины, которую взял в жены? – Она приподняла ресницы и устремила на него горячий взгляд. – Любви и преданности? Вам нужны моя душа, сэр, и мое сердце?

Сирена наслаждалась прикосновениями к его могучему телу и сознанием того, как действуют ее ласки на этого мужчину, столь тщательно оберегавшего свои чувства. Ей хотелось, чтобы он был способен на большее, чем физичес­кое наслаждение от близости с женщиной. Каждая ее лас­ка дышала любовью, и Трейгер откликнулся тихим стоном, нарушившим тишину тускло освещенной комнаты.

Он сходил с ума от желания, чувствуя на себе нежные руки, гладившие его шероховатую кожу, и остро ощущая контраст между ними. Сирена была женщиной до мозга костей – нежная и чувственная. Она владела прирожден­ным искусством дарить мужчине наслаждение, заставляя жаждать ее поцелуев и мучиться от жгучей потребности соединиться с ней. Трейгер был более не в силах выносить возбуждающих ласк и завладел губами Сирены, упиваясь сладким нектаром ее поцелуя. Руки его блуждали по тре­пещущему телу, страстные ласки доводили до исступления, чувства торжествовали над рассудком. Сирена взмывала на огненных крыльях к вершинам экстаза, и душа ее пари­ла, свободная и непокорная, оторвавшись от бренной обо­лочки.

Гибкое тело Трейгера накрыло ее, и она выгнулась на­встречу мощным толчкам, приспосабливаясь к бешеному ритму. Сирена лихорадочно металась, не в состоянии вы­носить эту сладкую муку, умирая и возрождаясь, следуя за ним в бухту счастья, над которой простиралось усыпанное звездами бесконечное небо.

Внезапно мир разлетелся вдребезги, и Сирена рухнула вниз с безумной высоты, прильнув к Трейгеру в бесконеч­ном падении. На одно волшебное мгновение земля пере­стала вращаться, и время остановилось.

Когда Трейгер с хриплым стоном содрогнулся над ней, уткнувшись лицом ей в шею, Сирена ощутила ни с чем не сравнимое умиротворение. Любовь расцвела в ее сердце, готовом разорваться от избытка чувств, и запретные слова сорвались с языка, прежде чем она успела осознать, что говорит.

– Трейгер, я люблю тебя…

Он заключил ее в тесное кольцо своих рук и потерся подбородком о шелковистые волосы, вдыхая благоухание, которое стало частью его самого. Затем, не сказав ни сло­ва, осыпал быстрыми поцелуями ее плечо и протяжно вы­дохнул, когда их сердца замедлили свой неистовый бег.

Наконец Сирена заснула в его объятиях, положив руку ему на грудь и уткнувшись лицом в плечо. Трейгер нежно улыбнулся и легко пощипывал губами атласную щеку, про­пускал между пальцами разметавшиеся по подушке золо­тистые пряди. Когда свечи замигали и погасли, погрузив комнату во тьму, Трейгер прерывисто вздохнул и за­крыл глаза.

Сирена не переставала его удивлять. Она могла изрыгать дьявольское пламя и спустя мгновение превращаться в ангельское создание, уносившее его на небеса. Неуловимая и изменчивая, эта женщина ускользала из рук и снова воз­вращалась, словно самая сокровенная мечта, прекрасная и недосягаемая. Когда он сжимал кулак и старался поймать солнечный зайчик, то оказывался в холодном мраке, тщет­но пытаясь вернуть утерянную радость.

Трейгер застонал, недовольный направлением, которое приняли ее мысли. Сирена забралась ему под кожу, проникла в сердце, затуманила рассудок. А что будет, когда она проглотит часть его души? Нет, связавшись с Сире­ной, он разрушит свою жизнь. Влюбленный мужчина поте­рян для общего дела, обречен на поражение, ему ничего не остается, как цепляться за тесемки женского фартука. Боже, что за безумие заставило его жениться на Сирене? Трей­гер серьезно усомнился в своем рассудке. Надо было вос­пользоваться случаем и спихнуть ее Роджеру вместе со своим благословением.

Сирена абсолютно права насчет того, что его стихия – свобода, вольный ветер. Всю сознательную жизнь он сле­довал за путеводной звездой и не намерен изменять своим привычкам.

Вздох отчаяния и досады вырвался из уст Трейгера, и вдруг он заметил, что все эти минуты, пока убеждал себя, будто испытывает к Сирене только физическое влечение, крепко сжимает хрупкое создание, мирно уснувшее рядом.

Он нашел ее сладкие губы и застонал. "Это безумие, – снова и снова повторял он себе, скользя ладонями по ее по­датливому телу. – Со временем жена надоест мне, и нежные чувства исчезнут сами собой. А пока зачем отказываться от счастья, которое дарят ее объятия?"

Он был нежен и нетороплив, и полусонная Сирена ра­достно откликнулась на ласки, отдаваясь ему без остатка, как и в прошлый раз.

– Я должен покинуть тебя, милая, – прошептал он, убирая спутанные локоны с ее лица. – Генерал приказал мне приглядывать за Болдуином. Кроме того, ходят слухи, что британцы готовятся к новой конфронтации.

Вздохнув, Сирена потянулась к нему, но Трейгер за­ставил себя встать и пообещал:

– Я получил сведения о человеке, который выдал Хейла. Не в моих силах вернуть Натана к жизни, но я отомщу за его смерть.

Он ушел, прежде чем осенний рассвет заглянул в окна. Сирена сдерживала слезы, чувствуя себя покинутой и не­нужной. Трейгер шептал ей слова благодарности за дос­тавленное наслаждение, но не ответил на признание в любви. Просто выслушал и оставил мучиться в неведении о том, чего ждать, когда он вернется.

Слезинка скатилась по щеке, и она сдалась, излив горь­кие рыдания в подушку. Лицо Трейгера возникло перед глазами, Сирена прогоняла видение, но оно являлось вновь и вновь, не давая ей покоя.

Глава 15

Для Сирены, скрывавшей за улыбками тревогу, ок­тябрь тянулся с черепашьей скоростью. Она беспокоилась о муже, который до сих пор находился на подконтрольной врагу территории. Трейгер добывал сведения, общаясь с невоздержанными на язык лоялистами, и искал способ ото­мстить за смерть Натана.

Несмотря на все усилия Роджера, пытавшегося скра­сить ее уныние дружеским участием, Сирена остро ощуща­ла свое одиночество и беспомощность, а главное – отчаянно хотела увидеться с отцом и разрешить сомнения, которые Трейгер заронил в ее душу. Она должна была убедиться, что отец не предавал ее, но колебалась, сознавая степень риска, связанного с возвращением домой. Настойчивые предостережения мужа возымели свое действие, и Сирена научилась сдерживать свойственную ей импульсивность.

– Один из солдат, прибывших с подкреплением, хотел бы поговорить с тобой, – сообщил Роджер, окинув взгля­дом ее стройную фигурку.

Вопреки всем стараниям ему не удавалось скрыть свое восхищение и желание. Брат попросил его опекать Сирену, что оказалось сложной задачей, ибо Роджер по-прежнему видел в ней желанную женщину, а не невестку. Грейсон-младший отказался от девушки лишь потому, что чувство­вал притяжение, существовавшее между Сиреной и Трейгером. Не будь тот его братом, Роджер не стал бы деликатно устраняться.

– Какой-то солдат хочет поговорить со мной?

– Да, он видел тебя сегодня утром и узнал, – пояс­нил Роджер. – Джеймс Кортни утверждает, что вы ста­рые знакомые.

– Кортни – мой предшественник по работе в школе, – догадалась Сирена. – Где же он?

Роджер указал на дальний ряд палаток.

– Ты найдешь его на том конце. – И с надеждой взглянул на невестку. – Может, позавтракаем вместе после твой встречи с учителем? Мы могли бы съездить в деревню.

Сирена ответила ему любезной улыбкой, от которой он совершенно растаял, и сбежала вниз по ступенькам.

– С удовольствием, Роджер.

– Да, с удовольствием… и болью, – тихо произнес Роджер, наблюдая за грациозным покачиванием ее бедер исполненным томления взглядом, и в очередной раз пожа­лел, что она носит имя Грейсонов.

Сирена обернулась, явно забавляясь выражением его лица, и Роджер рассмеялся над собственным печалями.

– Ты не представляешь себе, как тяжело все время помнить, что ты жена моего брата.

Грустно улыбнувшись, Сирена посмотрела на золотое кольцо, украшавшее ее палец, и вздохнула: "Как жаль, что не Роджер похитил мое сердце!"

– Не намного тяжелее, чем мне забыть, что я совер­шила ошибку. Судьба жестоко обошлась с нами, Роджер. Наверное, я заслужила наказание за свои грехи, но для меня ты всегда останешься благородным рыцарем, к кото­рому я взываю, когда падаю духом.

– И которого поразила бы молния, если бы прекрас­ная дама узнала, что у него на уме в данный момент, – хмыкнул Роджер, переводя в шутку возникшую неловкость.

– Если бы я могла загадать три желания, первое из них было бы выйти замуж за человека, обладающего тво­ими качествами, которыми я искренне восхищаюсь.

Его губы дрогнули в улыбке.

– А как насчет других желаний, миледи?

Сирена хитро усмехнулась, озорные искорки сверкнули в изумрудных глазах.

– Я бы превратила Трейгера в лягушку.

– Так, ну а третье? – полюбопытствовал Роджер, посмеиваясь над ее мстительными фантазиями.

– Чтобы ему вечно бултыхаться в болоте без единого листа кувшинки, на котором он мог бы перевести дух.

Роджер расхохотался.

– Да ты, оказывается, злючка, – поддразнил он, любуясь оживленным выражением ее обычно грустного прелестного лица.

– Ты не единственный, кто так считает, – промолви­ла она, направляясь к палатке Джеймса Кортни.

Добравшись до противоположного конца лагеря, Сире­на заглянула в палатку и увидела двух мужчин, спящих на соломе.

– Джеймс? – тихо окликнула она.

Один из них приоткрыл глаза и приподнялся на локте, сонно улыбнувшись при виде молодой женщины.

– Привет, Сирена. Приятно встретить знакомое лицо. – Он вышел наружу и глубоко вдохнул свежий воздух. – Я удивился, когда заметил тебя сегодня утром в лагере. До меня дошли слухи о твоей дружбе с Натаном Хейлом, но в Нью-Рошели говорят, ты как сквозь землю провалилась. – Во взгляде Джеймса читалось благоговение. – Ты поступила очень смело, отстаивая свои взгляды перед лоялистами. – Он понурил голову, удрученно вздохнув. – У меня не хвати­ло на это храбрости. Я держал свои убеждения при себе, пока не присоединился к повстанцам.

– Мною двигала совсем не храбрость, – призналась Сирена. – Я вспылила и выложила все, что думаю, вме­сто того чтобы вовремя придержать язык.

Джеймс сочувственно улыбнулся и сжал ее руку.

– Ты пережила большую трагедию, Сирена. Я восхи­щен твоим мужеством и был очень расстроен, когда услы­шал о мистере Уоррене. Хотя мы и расходились во взглядах, он был достойным человеком. Я уважаю людей с твердыми принципами. – Джеймс посмотрел на Сирену с грустной улыбкой. – Наверное, тяжело не иметь возможности вер­нуться домой, чтобы отдать отцу последний долг.

Был? Почему он говорит об отце в прошедшем време­ни? Кровь отхлынула от лица, в горле пересохло, ноги стали ватными. Мысли ее смешались, она в смятении смот­рела на Джеймса Кортни.

– Я узнал об этом только вчера вечером. Власти на­шли убийцу мистера Уоррена?

Ее отец мертв? Погиб от руки неизвестного убийцы? Мозг отказывался признавать ужасную правду, слезы ту­манили взор. Вдруг вспомнились слова, произнесенные Трейгером перед расставанием. Он назвал ее дочерью дья­вола. Неужели пытался сказать, что предал отец? Неуже­ли Трейгер отомстил за Натана, убив Митчела Уоррена?

– Сирена? Боже мой, ты ничего не знала, да? – Джеймс готов был отрезать себе язык, сообразив, что явился вестником печальных новостей.

Сирена смотрела на него расширившимися от горя и ужаса глазами. А затем опрометью бросилась через лагерь и, когда ворвалась в свою комнату, разразилась надрываю­щими душу рыданиями.

Внезапно пушечный залп разорвал тишину. Сирена прислушалась к встревоженным голосам в холле и поспешила к окну, за которым поднялось облако пыли и дыма. Лагерь повстанцев атакован! Дверь распахнулась, и на по­роге возник Роджер с выражением холодной решимости, которое она часто видела на лице его брата.

– Идем, Сирена. Трейгер не простит мне даже цара­пины на тебе. Проклятие, мы не ожидали нападения рань­ше завтрашнего утра! Необходимо спрятать тебя в безопасном месте до начала фейерверка.

Трейгер… Ей сделалось дурно при упоминании его имени, но некогда было давать выход гневу, обуревавшему ее, когда она представляла себе, как Трейгер убивает отца. Сирена механически следовала за Роджером, стараясь не отставать, пока они пробирались сквозь толпу, собравшую­ся у штаб-квартиры Вашингтона.

Случилось то, чего Роджер больше всего опасался: ге­нерал Хау настиг патриотов, прежде чем они успели под­готовиться к атаке. Разведчики, прибывшие в лагерь, сообщили, что красные мундиры начнут наступление на рассвете. Но, судя по всему, тори решили расправиться с патриотами, не дожидаясь, пока они укрепят свои по­зиции.

Сирена содрогнулась, когда, выглянув из траншеи, уви­дела на горизонте бесконечные ряды британских солдат. От разрывов снарядов занялись соседние здания, земля сотрясалась, казалось, адское пламя рвалось из ее недр наружу. Вся жизнь промелькнула перед глазами Сирены. Едва она успела взять себя в руки, как мушкетная пуля просвистела совсем рядом и Роджер толкнул ее в грязь.

– Черт, неужели нельзя не высовываться? – сердито проворчал он, пристроившись рядом, и сунул мушкет ей в руки. – Ты умеешь обращаться с этой штукой?

Сирена молча кивнула, вцепившись в оружие.

– Нам пригодится каждый стрелок. Надеюсь, ты, как утверждает Трейгер, и в самом деле обладаешь твердым характером. Он тебе понадобится.

Он скрипнул зубами и спрятал мушкет под куртку, вглядываясь в распростертое тело. Безжизненная рука все еще сжимала пистолет, не оставивший Трейгеру иного вы­бора, кроме как защищаться. Выругавшись вполголоса, он зажал ладонью рану на левом плече.

Когда капитан предъявил своему оппоненту обвинения, тот пришел в ярость и обрушился на него с бранью, возму­щаясь высказанными подозрениями. Трейгер собирался доставить его к Вашингтону живым…

Услышав шум шагов, он бросил последний взгляд на неподвижное тело, прежде чем взлететь в седло и умчаться прочь, оставив за собой облако пыли.

На горизонте уже занимался рассвет, когда Трейгер осадил коня. Все пошло наперекосяк, а худшее было впе­реди – встреча с Сиреной. Проклятие! Он бы все отдал, лишь бы избавить их обоих от мучительного разговора.

Трейгер постучал в заднюю дверь, и не прошло и не­скольких минут, как на пороге появилась Элен, сочувственно ахнувшая при виде крови.

– Трейгер? Что случилось? – Она втащила его внутрь и быстро захлопнула дверь. – Да ты ранен!

– Пустяки, задело чуть-чуть… – Он бросил взгляд на лестницу, предвкушая отдых в мягкой постели, которого требовало его измученное тело. – Я не спал двое суток. Надеюсь, тори поблизости нет?

Элен отрицательно замотала головой.

– Сегодня выдалась тихая ночь. Никто о тебе не уз­нает. – И подставила ему плечо для опоры. – Я перевя­жу рану, а затем ты поспишь в моей комнате. Судя по твоему виду, хороший сон тебе не помешает.

Трейгер нетерпеливо ждал, пока Элен принесет все необходимое, промоет и перевяжет рану. Он спешил вер­нуться в Уайт-Плейнс, чтобы встретиться с генералом и Сиреной. Может, когда все будет позади, удастся рассла­биться и избавиться наконец от мучительного образа Си­рены, стоявшего перед глазами. Боже, как ему надоело приносить плохие вести!

– Может, тебе еще что-нибудь нужно? – проворко­вала Элен, понимая, что он нуждается в отдыхе, но не в силах побороть желания.

Женщина приникла к губам Трейгера, и он закрыл гла­за, желая забыть обо всем, что занимало его мысли в по­следнее время. Он не хотел видеть лица Сирены, находясь в сладострастных объятиях другой. Но, как всегда, перед его мысленным взором возникла русалка, лишив его удо­вольствия, которое предлагала Элен. Трейгер недовольно повернулся к ней спиной и услышал вздох разочарования.

– Все дело в девице Уоррен, верно? – вкрадчиво поинтересовалась Элен, поглаживая его широкую спину.

Трейгер застонал.

– Позволь мне просто отдохнуть. Сейчас я не в на­строении отвечать на вопросы.

Элен была взбешена тем, что ее отвергли. Трейгер не поворачивался к ней спиной, пока эта Уоррен не околдова­ла его. Элен безмолвно проклинала белокурую ведьму, за­владевшую этим прекрасным мужчиной.

Услышав, как она затворила дверь, Трейгер открыл глаза и задумчиво уставился в потолок. И зачем только Сирена попа­лась ему на глаза, окончательно запутав его и без того непро­стую жизнь? Не видать теперь ни минуты покоя, пока они оба находятся на одном континенте. Надо было обеими рука­ми ухватиться за шанс сплавить ее Роджеру. "Но теперь уже поздно, – сонно думал Трейгер. – Я навеки стреножен и прикован к неугомонному созданию, а нет ничего хуже, чем быть связанным с женщиной, от которой не знаешь как изба­виться и без которой не можешь жить".

Ему хотелось хоть на мгновение забыться сном, в кото­ром бы не было отливающих золотом локонов и изумруд­ных глаз.

Пока Трейгер тщетно пытался уснуть, Сирена узнала, что такое ад. Серый удушающий дым затянул небо, земля содрогалась, словно какая-то сила раскалывала ее изнутри. Осада продолжалась весь день и бесконечную ночь. Скор­чившись за земляным валом, Сирена сражалась плечом к плечу с бесстрашными патриотами, которые стояли насмерть перед хорошо вооруженными британскими отрядами.

Она вытерла грязное лицо разорванным рукавом и пе­резарядила мушкет. Плечо ее ныло от сильной отдачи ору­жия, в ушах звенело от треска мушкетной пальбы, слезы давно высохли. Оставив прошлое позади, девушка сосре­доточилась на одном – выжить.

Наконец ее молитвы были услышаны, и Сирена была поражена иронией судьбы. Спасение принесло нечто, чего она боялась больше всего на свете. Небеса разверзлись, и оглушительный раскат грома перекрыл залпы британских пушек. Ослепительные вспышки молний сменили крас­ные всполохи раскаленных ядер, и хлынувший дождь замедлил продвижение британцев. Сирена впервые с бла­годарностью приветствовала грозу, остановившую наступ­ление врага.

Роджер схватил ее за руку и потащил за собой.

– Мы отступаем. Под прикрытием непогоды Вашин­гтон намерен передислоцироваться на север.