- Что за нелепость! - проворчал Бенедик, представив, какие расходы влечет за собой подобное гостеприимство.
- Но это же…
Взмахом руки Бенедик прервал девушку и поморщился:
- Знаю, знаю, традиция.
И снова Ноэль весело рассмеялась, не отреагировав на недовольное выражение лица Бенедика. Тут появился очередной гость из крестьян в сопровождении жены, и так как Бенедик по-прежнему стоял в дверях, то ему опять пришлось приветствовать супружескую чету, а за ними и еще нескольких гостей.
Ноэль знала всех по именам, и люди здоровались с ней с таким почтением и такой любовью, что Бенедику оставалось только удивляться: подобных отношений он не видел ни в одном замке, где ему доводилось бывать. Значит, не только бухгалтерские книги содержала Ноэль в порядке, подумал Бенедик, отдавая должное умению девушки вести хозяйство.
Бенедик не знал, радоваться ему или огорчаться. Что подумают все эти люди, когда он отошлет их любимицу домой? Эдак он восстановит их против себя. Неужели мало того, что собственные слуги уже смотрят на него с осуждением? Неужели не найдет он спокойствия в своем доме?
Усевшись рядом с Ноэль за хозяйский стол на возвышении, Бенедик обвел глазами быстро заполнившийся зал. Бедные крестьяне сидели бок о бок с землевладельцами, простая, поношенная одежда соседствовала с яркими шелками. Слуги торопились разнести двенадцать перемен блюд, чтобы и самим присоединиться к трапезе; к этой нехитрой работе привлекли даже Аларда, чему Бенедик был рад, ибо юнец постоянно болтался без дела, не зная, чем себя занять.
Никогда прежде не отличавшийся склонностью к обжорству, Бенедик с удовольствием накинулся на еду, вознаграждая себя за долгий пост в темнице. Жареные гуси, фаршированные голуби, орехи, сладкая пшеничная каша на молоке, щедро сдобренная корицей, так понравились ему, что он подкладывал себе еще и еще. Душистое вино с медом было великолепно, и когда Бенедик насытился и откинулся на спинку кресла с кубком в руках, то вдруг подумал, каков вкус этого напитка на губах Ноэль.
Подобная несвойственная ему мысль смутила рыцаря. Он выпрямился и бросил взгляд на свою подопечную. Та с улыбкой смотрела на пирующих, которые ходили между столами и распевали торжественные гимны и веселые песни, желая всем здравия, преуспевания и исполнения рождественских желаний. Одна из женщин махала в такт зеленой веткой, повелевая ей плодоносить.
Бенедик с омерзением хмыкнул. Что за глупость! Одни сады цветут и приносят плоды, другие чахнут; одни люди живут в достатке, другие бедствуют и умирают, но ничья судьба ни в коем случае не зависит от каких-то там пожеланий подвыпивших гостей!
Когда певцы поравнялись с его креслом, раздражение Бенедика достигло предела.
- Желаем веселого Рождества нашему доблестному сэру Вильеру, которого поздравляем с возвращением домой! - громко пропели они под радостные возгласы остальных. Бенедик, недовольный всеобщим вниманием, нахмурился. А певцы тем временем продолжали: - Пусть всегда будут водиться деньги в кошельке нашего господина и вино в его обширных погребах. Пусть крепок будет его прекрасный замок и пусть увеселяет его жизнь присутствие красавицы Ноэль!
И снова раздались радостные восклицания гостей. Бенедик мрачно усмехнулся. Когда крики наконец стихли и певцы отошли от его стола, он сквозь прикрытые ресницы посмотрел на свою подопечную. По-видимому, ее ничуть не смутили пожелания, поскольку на полных губах ее играла счастливая улыбка.
А может, она сама и подвигла их на такое приветствие? - вдруг мелькнула у него мысль. Неужели она рассчитывает завоевать его симпатии сентиментальными тостами? Неужели не понимает, что он всю жизнь боролся за себя сам, не прибегая к помощи других и не обращая внимания на чье-то там мнение, пусть даже и на самое доброжелательное?
- Отдаю должное вашим стараниям, но меня не трогают подобные глупости, - грубовато произнес он.
Глаза девушки расширились от удивления.
- Вы думаете, что это я их подучила? - спросила она.
- А разве не так?
Ноэль весело рассмеялась:
- Конечно, нет! Мои желания принадлежат только мне, сэр рыцарь, я распоряжаюсь ими сама.
Ну вот, она снова напоминает ему о том, что вознамерилась выйти за него замуж! Брови Бенедика поползли вверх. Разве не говорил он, что не желает обзаводиться семьей? Неужто она собирается настаивать на своем - даже после его решительного отказа?
Медленным движением Бенедик поставил чашу на стол и с минуту внимательно рассматривал ясное лицо девушки.
- А вы уже загадали свое желание, Ноэль? - спросил он, презрительным тоном подчеркивая отрицательное отношение к подобной ерунде.
- К вашему сведению, да, загадала, - весело отозвалась Ноэль. - А что? Вас это раздражает?
Услышав в ее голосе насмешку, Бенедик сжал губы и снова откинулся в своем кресле.
- Вовсе нет, просто мне не нравятся все эти пожелания и глупые тосты, - ответил он, твердо глядя на Ноэль. - С моей точки зрения, в них нет ничего, кроме бессмысленного набора слов, которые бросают на ветер в угоду пирующим. А вот вы совершенно по-детски верите в высший промысел и несуществующее волшебство.
Ноэль ласково улыбнулась, глаза ее потеплели.
- Напрасно вы так говорите, сэр рыцарь, ведь волшебство находится вокруг вас, - сказала она, широким жестом обводя празднично украшенный зал. - Когда еще, кроме как на Рождество, собирается такое количество людей? Посмотрите, как веселы они, как добры друг к другу, как едины в праздничном ликовании! - От возбуждения у нее перехватило дыхание. Улыбка угасла на ее губах. - Чувство братства и любви - вот что царит повсюду, а вы отказываетесь это замечать!
Чувство братства! Если и существует подобная вещь на свете, Бенедику еще не доводилось встречаться с нею. Любовь! Его подопечная не только не оставила намерения женить его на себе, но теперь еще морочит ему голову несуществующим понятием, о котором всем почему-то так нравится судачить. Если она ждет, что после упоминания о любви он падет ниц к ее ногам, пусть не надеется попусту. Легче достать луну с неба!
- Скажите, Ноэль, - с чопорным видом проговорил Бенедик, - сколько желаний, загаданных вами на Рождество, уже исполнилось?
- Ни одного.
- Ни одного? - искренне изумился Бенедик.
Спокойный тон девушки сбил его с толку. Он почти не сомневался, что Ноэль сейчас начнет оправдываться и пылко уверять его, что хоть одно желание исполнилось, и уже приготовился поспорить, будто это было чистым совпадением. А она так просто, совершенно не жеманничая, признается в своем поражении. До чего же она наивна, до чего доверчива! Если бы Бенедик не убедился в ее уме, проверяя бухгалтерские отчеты, то после такого заявления усомнился бы в наличии оного.
Наблюдая, с каким спокойствием Ноэль расправляется с печеным яблоком, Бенедик удивленно покачал головой. Казалось, ее совсем не обескураживают прошлые поражения.
Интересно, вдруг подумал он, а какие желания она загадывала, если то, что они остались без ответа, не расстраивает ее? Может, просила у Бога какую-нибудь ерунду, вроде расшитых золотом туфелек или всяких там женских финтифлюшек? А может, хотела чего-то совершенно невозможного - например, исцеления безнадежно больных? Последняя мысль отрезвила его, и впервые он задумался над причиной смерти ее отца.
Кашлянув, он спросил:
- И что же вы загадывали на Рождество?
Не ожидая услышать такой вопрос, Ноэль подняла на Бенедика изумленный взгляд и воскликнула:
- Ничего!
- Ничего? - изумленно повторил Бенедик. Он и сам не знал, от чего больше у него кружится голова - от близости очаровательной Ноэль или от той несусветной глупости, что она несет. Чтобы прочистить мозги, он снова потряс головой и вопросительно уставился на нее.
- Конечно, ничего. Мама часто рассказывала мне о волшебстве, которое несет с собой Рождество, однако постоянно советовала не расходовать желания на такие пустяки, как богатство или подарки. Когда матушки не стало, - с грустью добавила она, - я хотела попросить Бога вернуть ее обратно, но папа сказал, что это было бы неверно.
Бенедику не хотелось причинять ей боль, но он не смог удержаться от следующего вопроса:
- А как умер ваш отец?
На мгновение печаль омрачила прекрасное лицо девушки, но она быстро справилась с собой.
- Смерть папы была неожиданной - лошадь понесла и сбросила его. Мучился он недолго. А я к тому времени уже достаточно повзрослела, чтобы понять, что никакими желаниями или молитвами его не вернуть. - Грустная улыбка придала Ноэль мудрости, несвойственной ее годам.
За столом воцарилось молчание.
Ну что же, подумал Бенедик, по крайней мере девица не лишена благоразумия. Он уже начинал чувствовать вину за то, что напомнил Ноэль о ее утратах, но тут она вздохнула и снова подняла на него глаза.
- Вот так и получилось, что раньше я ни разу не загадывала желания на Рождество. Теперь вам все известно. - Ноэль улыбнулась, и ему показалось, что в зале стало светлее. - Как видите, я сохранила его для самого важного события в жизни.
От неожиданности Бенедик вздрогнул и едва не выронил из рук чашу с вином. Последние слова Ноэль вернули его к убеждению, что она еще совсем юна и способна думать лишь о том, как бы выскочить замуж. Так не будет же этого, он никогда не женится на ней.
Конечно, внимание Ноэль льстило самолюбию Бенедика, но теперь он не на шутку испугался. На его плечи легла тяжелая ответственность - позаботиться о будущем Ноэль и отправить ее домой сразу после Крещения, так мало того - теперь ему предстоит разрушить ее главную, как она говорит, мечту.
Не в силах смотреть в улыбающееся лицо Ноэль, Бенедик отвернулся. Рано или поздно ей придется смириться с суровой реальностью.
Жизнь очень сложна, мрачно размышлял Бенедик. Ему было всего пять лет, когда отец бросил маму и уехал к другой женщине, а потом, спустя очень недолгое время, мальчик и сам оставил мать и отправился на поиски счастья. Когда же после долгих и унылых лет одиночества Бенедик наконец вернулся домой, то застал лишь материнскую могилу. Отец тоже умер, и Бенедик так и не успел отомстить ему за страдания мамы, но ненависть к отцу он пронес через всю жизнь…
Горькие воспоминания, которые, как Бенедику казалось, он давным-давно похоронил, всколыхнулись в душе с новой силой, затмевая собой веселье, царящее в главном зале Лонгстоуна.
Проглотив комок в горле, Бенедик поискал глазами Ноэль. Вот она, резвится в группе детей, а те хохочут и дергают девушку за пышные юбки, стараясь привлечь к себе ее внимание.
Наблюдая за ней, Бенедик вдруг понял, что сейчас ему больше всего хочется защитить эту девочку-женщину от всех невзгод, которые могут поджидать ее на жизненном пути. Осознание этого настолько застало его врасплох, что он даже вздрогнул.
Красота Ноэль ослепляла, и Бенедик, отвернувшись, стал глядеть в другую сторону, ничего не видя перед собой, занятый собственными мыслями, совсем одинокий среди множества веселящихся людей. Но как ни старался он не обращать внимания на Ноэль, она притягивала его взгляд будто магнитом.
Подвижная и грациозная, Ноэль увлекла детей игрой, при которой нужно вылавливать изюминки из чаши с кипящим компотом. Бенедик пришел к выводу, что старшие, очевидно, были знакомы с этой игрой, потому что с необычайной ловкостью и проворством справлялись с трудной задачей, причем ни одна капля не попадала на их пальцы. Младшим везло гораздо меньше, и Ноэль незаметно помогала им.
Бенедик невольно вздрогнул, заметив, как она отдернула руку от дымящейся чаши, и вскочил с места, повинуясь инстинктивному желанию помочь. Но тут же снова сел, потому что Ноэль подняла изящный пальчик, сунула его в рот и, весело смеясь, принялась посасывать его. Бенедик почувствовал, что все его тело напряглось. Предательское воображение сразу нарисовало заманчивую картину: теплый язычок пробегает по его коже…
Едва не застонав от охватившего его возбуждения, Бенедик быстро встал из кресла и, раздвигая плечами танцующих гостей, широкими шагами пошел к выходу из зала, чтобы поскорее очутиться на свежем воздухе. И остудить разгоряченную кровь.
Однако успокоиться так и не удалось. Прогуливаясь вдоль высокой каменной стены и отвечая на приветствия стражников, он с еще большей остротой чувствовал свое одиночество - одиночество вечного воителя-скитальца.
Сколько рождественских праздников прошло мимо него, когда где-то кто-то веселился, а он, оторванный от всего мира, охранял от набегов чужие границы и сражался за чужое спокойствие, лишь иногда принимая редкие приглашения передохнуть, и снова отправлялся в поход на очередную войну?
С губ Бенедика сорвался тяжелый вздох, превратившийся в облачко белого пара. Рыцарь поднялся на небольшой холм у западной стены замка и долго стоял там, вглядываясь в темнеющий лес и размышляя о том выборе, который сам сделал в жизни.
Наконец, желая избавиться от странного, несвойственного ему настроения, Бенедик провел ладонью по каменной стене. Это - его собственность, его личный замок, которым он когда-то так стремился обладать. И вот он здесь, однако теперь обладание Лонгстоуном почему-то уже не так захватывает его. Слишком дорогой ценой достался ему желанный замок.
Уже давно стемнело. В лесу громко ухнула сова, выведя Бенедика из тяжкого раздумья. Он повернулся и медленно побрел назад, понимая, хотя никогда бы не признался в этом даже самому себе, что его неумолимо притягивают огни, льющиеся из окон главного зала, где его ждут веселые песни, уютное тепло от очага и праздничное веселье.
И Ноэль.
Было уже поздно, когда Бенедик вернулся в замок. Гости съели ужин и начали понемногу расходиться. Словно не веря, что он тут полновластный хозяин, Бенедик озирался по сторонам, бессознательно отыскивая взглядом Ноэль. И, словно услыхав его безмолвный призыв, девушка появилась перед ним; в огромных синих глазах ее он ясно увидел беспокойство.
- Боже мой, куда вы подевались, сэр Бенедик? Ваши люди все время спрашивали о вас, а я безумно волновалась. - С ясной, открытой и простодушной улыбкой она вгляделась в его лицо. - Но почему же вы молчите? С вами все в порядке?
Бенедик открыл было рот, но сразу отвернулся, так и не вымолвив ни единого слова. Он и сам не ведал, что ответить Ноэль. В порядке ли он? Едва ли. Сейчас ему казалось, что, к какому бы решению относительно своей подопечной он ни пришел, любое нанесет ей вред. Как разрубить этот гордиев узел?
Ощущая болезненное смятение в груди от близости Ноэль, он снова повернулся к ней, и взгляды их встретились - и застыли, словно прикованные друг к другу; в его глазах застыла невысказанная мука, в ее - светились нежность и, как ему почудилось, сочувствие.
Ноэль дотронулась до его руки и мягко произнесла:
- Пойдемте же. Вы пропустили ужин, и вам следует подкрепиться, чтобы держаться в форме.
Бенедик усмехнулся.
- Зачем? Нам потребуется еще одно святочное полено? - едко поинтересовался он.
Девушка весело рассмеялась:
- О, вы дразните меня, сэр рыцарь!
Ее восклицание привело Бенедика в замешательство, с губ его сорвался вздох. Что за вздор? Никогда еще не поддразнивал он женщин. Жизнь его протекала в суровых полевых условиях, среди грубых, неотесанных солдат, а единственным ремеслом, которым он владел в совершенстве, было безупречное обращение с мечом, но отнюдь не ухаживание за дамами. Словом, он ничем не походил на того галантного рыцаря, каким, без сомнения, вообразила его себе Ноэль.
- Ну вот, садитесь.
Ноэль подвела его к хозяйскому столу и сама села рядом. Потом подала слугам знак, и в мгновение ока перед Бенедиком появились блюда с хлебом, пудингом и овечьим сыром, затем принесли кувшин с вином. Бенедик откинулся в кресле.
Только сейчас, оказавшись в тепле, он понял, что основательно продрог, и теперь с наслаждением расслабился и огляделся вокруг.
Хотя большинство гостей уже разбрелись по домам, кое-кто еще продолжал праздновать, и их смех и веселые голоса доставили Бенедику странное удовольствие. Кроме того, пища была удивительно вкусна, а рядом, согревая его лучезарной улыбкой, сидела Ноэль.
Постепенно мрачное настроение рыцаря исчезло. Пожалуй, к такому благодушному времяпрепровождению можно и привыкнуть, вдруг подумал он, но тут же отмел предательскую мысль.
Стар он уже, чтобы менять свой образ жизни.
Однако почему бы хоть на краткий миг не насладиться праздником? Почему не побаловать себя, раз он уже тут и все вокруг веселятся? Когда начался традиционный обмен поцелуями и подарками, он с приветливой улыбкой следил за происходящим, но, увидев, как гостей одаривает поцелуями его подопечная, неловко заерзал в своем кресле. Сколько их она уже получила за сегодняшний вечер? И от кого?
Тут внимание Бенедика привлек Алард, который потащил под арку какую-то жеманно хихикающую девицу, чтобы обменяться с ней поцелуями под веткой омелы, и глаза его гневно сверкнули. Если этот бабник только приблизится к Ноэль, он сотрет его в порошок! Но… какое право имеет он ревновать Ноэль? Ровным счетом никакого. Вчера, вздумав преподать ей урок, он вел себя нелепо, и больше такого не повторится…
- У меня и для вас припасен подарок, - вывела его из задумчивости Ноэль, подбежав к столу.
Бенедик вздрогнул. Этого еще не хватало!
- Ну уж нет!
- А вот и да! - засмеялась девушка.
В глазах ее плескались синие озера, и Бенедик с трудом подавил желание погрузиться в них с головой. Чтобы привести в порядок свои мысли, он отвел от нее взгляд и посмотрел на предмет, который она положила перед ним на стол.
Это была книга в старинном переплете.
- Нет, - твердо повторил Бенедик. - Как я вижу, она дорого стоит. Будучи вашим опекуном, я не могу позволить вам тратить деньги на столь щедрые подарки.
Он отодвинул книгу от себя, но Ноэль упрямо пододвинула ее снова к нему и ласково улыбнулась:
- Она принадлежала моему отцу. Вы должны принять ее.
Против своего желания Бенедик опасливо дотронулся кончиками пальцев до небольшого тома. У него никогда прежде не было собственных книг, а грамоте он учился, уже став взрослым, чтобы завоевать себе достойное рыцаря положение. И вот теперь он, привыкший к жизни, полной лишений, стал не только владельцем замка и земель вокруг него, но и обладателем старинной книги. На мгновение Бенедик задумался, размышляя, что для него важнее…
Пальцы рыцаря продолжали бессознательно поглаживать темный переплет. И вдруг Ноэль потянула его за другую руку.
- А теперь пошли! - заявила она.
- Слушайте, перестаньте постоянно хватать меня! - сквозь зубы прорычал Бенедик, не желая показывать ей, насколько тронул его неожиданный подарок. - Я вам не ребенок и пока еще не немощный старец, чтобы повиноваться любой вашей прихоти.
Однако Ноэль, как и прежде, не обратила внимания на его недовольное ворчание, и Бенедик, не выпуская книгу из рук, потащился за нею под арочный свод. А там, со значением взглянув на ветку омелы, Ноэль настойчиво потянула его к себе. Когда между ними осталось не более пяти сантиметров, Бенедик выставил перед собой книгу и прикрылся маленьким томиком как щитом.
- Я все равно поцелую вас, - негромко проговорила Ноэль. - Это - часть моего подарка, да и вы должны одарить меня в ответ.