Внезапно снизу донесся голос джентльмена, которого могло ждать столь грозное распоряжение, и миссис Бил ринулась на этот голос так, будто в ее ушах прозвучал абсолютно непреодолимый призыв к действию.
- Миссис Бил! Что с моим чаем? И если вы позволите моему огню угаснуть, то знайте, что вам придется разжигать его снова!
Жена смотрителя, не сказав Каприс ни слова, устремилась вниз по лестнице.
Каприс прошла в ванную, примыкавшую к ее комнате, и механически начала мыть руки. Ей были уже приготовлены чистое полотенце и кусок лавандового мыла.
Она вдыхала аромат лаванды и ощущала, как, впервые в жизни, ее тонкие и красивые пальцы с симпатичным перламутровым лаком на превосходно обработанных ногтях дрожали от гнева. Если уж на то пошло, все ее тело дрожало от гнева… В то же время она чувствовала себя так, будто кто-то неожиданно поставил ей подножку, и она до сих пор не сумела восстановить равновесие.
Из всех невыносимых, невероятных, невоспитанных, несимпатичных людей, каких она когда-либо встречала за всю свою двадцатичетырехлетнюю жизнь, Ричард Уинтертон, с его особенно неприятным типом лица и наглым голосом, был самым невыносимым, невероятным, невоспитанным и несимпатичным. Он и впрямь оказался настолько новым и неожиданным для нее явлением, что девушка была на какое-то время совершенно сбита с толку. И теперь ей придется хорошенько обдумать проблему, которую он представлял собою, прежде чем она увидит этого наглеца снова.
Каприс твердо решила, что чай ей должны прислать в комнату, и отложила на следующий день попытки осмотреть остальную часть дома. Если говорить по правде, то ее почти страшила мысль, что она может опять столкнуться с Ричардом Уинтертоном, если рискнет еще раз спуститься по лестнице. И потом, после длительного, утомительного путешествия и неожиданной стычки она чувствовала, что едва держится на ногах и что у нее просто нет сил, чтобы встретиться с Ричардом Уинтертоном еще раз нынче же вечером.
Вот утром, когда она будет чувствовать себя и отдохнувшей, и уверенной в своих силах, она быстро с ним разберется - быстро, коротко и ясно. Каприс торжественно поклялась себе, что завтра к этому же самому часу его коробки и чемоданы будут упакованы, а собаки навсегда выдворены из библиотеки.
Ей не хотелось тревожить миссис Бил - та и так была уже встревожена больше некуда, поэтому девушка сказала, чтобы миссис Бил не беспокоилась об обеде для нее, потому что она ляжет спать рано. Судя по всему, миссис Бил испытала огромное облегчение и вернулась на кухню, чтобы приступить к приготовлению утки для мистера Уинтертона, не испытывая угрызений совести по поводу того, что действует, скорее всего, вопреки пожеланиям своей новой хозяйки, да еще и в такой ответственный для мисс Воган момент.
Когда после осмотра дальних земель поместья вернулся мистер Бил, жена доложила ему, что прибыла молодая леди и, кажется, она довольно приятная молодая женщина… но пока она так ничего и не смогла поделать с мистером Уинтертоном. Лично она вообще очень сомневается, будет ли что-нибудь когда-нибудь кем-нибудь сделано с мистером Уинтертоном… и это лишний раз доказывает, что она совсем неплохо разбирается в характерах. Конечно, хотя молодая и целеустремленная новая хозяйка, вероятно, женщина очень решительная, с мистером Уинтертоном ей точно не совладать…
Мистер Бил, больше занятый мыслями о местной команде игроков в дартс, членом которой он состоял и которая сегодня вечером должна была собраться в деревенской гостинице, к сообщению жены остался совершенно равнодушен. Пока у него есть угол в теплой кухне и никто не ссорится с ним, если дело не касается исполнения им его обязанностей в той отнюдь не неприятной, хотя и одичавшей, местности, в каковую землям Феррингфилд-Мэнор позволили превратиться, ему было все равно, кто возьмет верх в самом поместье.
Лично он предпочел бы конечно же мужчину, потому что не доверял ни одной женщине. Но и это тем не менее не жизненно важный случай. И если новая хозяйка, мисс Воган, молода и привлекательна, то, вероятно, в один прекрасный день она выйдет замуж. Так стоит ли волноваться по поводу ее нынешней позиции?
В любом случае, если бы он держал пари, то знал бы точно, на какую сторону ставить деньги… и эта сторона не была бы стороной мисс Воган.
Той ночью Каприс спала хорошо и совершенно безмятежно, что даже удивило ее, когда она проснулась утром и обнаружила, что на дворе уже стоит прекрасный сверкающий день.
Обычно в незнакомой постели она спала плохо… и, по ее глубокому убеждению, в эту ночь она должна была бы спать ужасно. Тем не менее девушка уснула, едва только ее голова коснулась подушки.
За несколько минут до того, как отправиться в свою спальню и упасть в объятия Морфея, Каприс немного побродила по коридору и по галерее, которая огибала весь холл, и ее обоняние было оскорблено ароматом довольно крепких сигар, который доплыл до нее снизу.
Она облокотилась на перила и посмотрела вниз. Ричард Уинтертон, переодевшийся к обеду, стоял в самом центре холла и задумчиво курил свою сигару. А еще она увидела, как он вынимает ее изо рта и рассматривает тлеющий кончик, как показалось девушке, с видом человека, для которого достоинства жилища являются гораздо меньшей проблемой, чем достоинства сигары.
Она услышала, как он ласково заговорил с одной из собак эльзаской Беатрисой, которая, по-видимому, была особенно привязана к хозяину, - когда та тихо подкралась к нему. Он ласково положил руку на ее прекрасную голову и тихонько похлопывал по ней.
- Ты хорошо пообедала, Беатриса? - поинтересовался он. - Должно быть, тебе достался приличный кусок утки, оставшийся после того, как я пообедал. Надеюсь, ни Тим, ни его жена тоже не остались без своего куска. Конечно, это не идеальная пища для собаки, но в твоем случае, наверное, обед был еще подкреплен каким-нибудь добрым бифштексом. Во всяком случае, я надеюсь, что так оно и было. Вот уж не хотел бы, чтобы ты потеряла в весе, моя старушка.
Каприс, стоявшая над ними на галерее, почувствовала, как в ее жилах медленно закипает кровь. Утка и бифштекс для собаки, и, скорее всего, именно ей придется платить за каждый кусок. Совершенно недопустимая расточительность!
Уинтертон продолжал ласкать собаку и разговаривать с ней:
- Жаль, что ты не можешь оценить хорошее вино, старушка. А я могу!.. М-м, рейнвейн, который сегодня вечером подала миссис Бил, был превосходным, Конечно, ей следовало бы подать кларет, но подозреваю, что большей частью хорошего кларета из погреба мы действительно уже распорядились. Остались одна или две бутылки шампанского, но их я берегу для особого случая.
Вскипев от негодования, Каприс сделала неосторожное движение. Беатриса тут же навострила уши и молниеносно прыгнула к лестнице. Но Уинтертон отозвал ее, ласково смеясь, будто вежливо, но искренне развлекаясь.
- Это всего лишь мисс Воган, старушка, ты должна будешь привыкнуть к ее присутствию. Я удивлен тем, что ты до сих пор не заметила, что она там, на галерее. Должно быть, твой нюх притупился после обеда… Я очень опасаюсь, что ты прикончишь и эту утку!
Каприс поспешно ретировалась в направлении своей комнаты. Она сильно разгневалась на себя, поскольку понимала, что, - хоть, конечно, и временно, - поставила себя в чрезвычайно невыгодное положение, и Ричард Уинтертон откровенно развлекался за ее счет.
Глава 3
Когда Каприс увидела молодого человека на следующий день, он, подняв внушительный капот, исследовал внутренности сверкающего "ягуара", занявшего большую часть одного из двух гаражей, для недавней постройки которых была отведена часть конюшни, Феррингфилд-Мэнор.
Удивительно, что это были не просто перестроенные конюшни, а совершенно новые гаражи. А это подразумевало, что для каких-то целей в Феррингфилд-Мэнор были щедро вложены немалые деньги.
- Доброе утро. - Тщательно одетая и причесанная, Каприс стояла в широко распахнутых дверях и демонстративно разглядывала Уинтертона.
На ней был надет бледно-желтый свитер и почти белые брюки для верховой езды. Ричард Уинтертон был облачен в великолепно скроенный твидовый пиджак, сидевший на нем как влитой, и в вельветовые брюки. Выглядел он так, будто давно привык исполнять роль сквайра Феррингфилд-Мэнор. А еще он производил впечатление - скорее всего, исключительно из-за яркого дневного освещения - удивительно здорового мужчины, более чем способного на тот образ жизни, который накануне описывал девушке частник-таксист.
Правда, - в том же самом ярком дневном свете, - был заметен тонкий намек на мешки под глазами, а особенно притягивал взгляд хорошей формы, какой-то будто греховный, рот… возможно, "чувственный" было бы лучшим словом, даже более точным словом. Да и улыбка его имела слегка чувственный оттенок.
Сейчас он смотрел на Каприс и улыбался, а потом пригладил воображаемый непослушный вихор.
- Доброе утро, мисс Воган… очаровательная хозяйка дома! И должен сказать, вы ему подходите, разве нет?
Эти слова Каприс пропустила мимо ушей и постаралась не обращать внимания на прохладную насмешку, льдисто искрившуюся в его глазах, когда он довольно бесцеремонно оглядывал ее с ног до головы.
- Полагаю, вы готовы отбыть, разве нет? - поинтересовалась девушка таким же холодным, как и у него, тоном. - Какая прекрасная машина! Она действительно ваша или вы позаимствовали ее для того, чтобы вывезти свои вещи?
В то же мгновение глаза молодого человека не просто потемнели, но еще и блеснули так, будто она сказала какие-то слова, которые он воспринял как ужасное оскорбление.
- Она действительно моя, - ответил Уинтертон с некоторой резкостью. - Как бы это вас ни удивляло! И спешу разуверить вас в мысли, что я готовлюсь к отъезду, Я сказал вам вчера, что это совершенно не входит в мои намерения.
Каприс сердито сверкнула на противника большими серыми глазами.
- Значит, вы начнете думать об отъезде, не так ли, мистер. Уинтертон? Отъезд до ленча, если вы не возражаете, поскольку меня не слишком привлекает мысль о еде в моей комнате.
Ей и так уже пришлось завтракать в своей спальне.
Сердце девушки внезапно подпрыгнуло, когда, выйдя из особняка, она увидела, что он осматривает свой автомобиль. Поскольку, несмотря на его смелые утверждения днем ранее, она действительно не могла поверить в то, что он окажется настолько глуп, что попытается продолжать жить в доме, где он не только не желанен, но, согласно ясно высказанной воле последнего владельца, не имел даже намека на право находиться в поместье в настоящее время.
Медленно, почти механически, Уинтертон закрыл капот машины, протер и без того сверкающую поверхность желтой тряпкой, которую достал из кармана на дверце, потом снова убрал тряпку и медленно пересек гараж, пока не остановился на расстоянии не более фута от Каприс.
- Мисс Воган, - сказал он чрезвычайно тихо и сравнительно любезным тоном, хотя его глаза были все еще очень темными и недобрыми, подбородок упрямо выпятился, а на челюстях зловеще играли желваки. - Мисс Каприс Воган, сейчас самое время нам понять друг друга и расставить все точки над "i". Вы здесь потому, что ваш двоюродный дедушка исключил из завещания меня, а не потому, что в него были включены вы. Ваш отец мог бы иметь хотя бы тень прав на этот дом… но вы, по моему мнению, не имеете никаких. Молодая деревенская наездница из колонии, которая до вчерашнего дня понятия не имела, как выглядит Англия…
- Как вы смеете называть меня деревенской наездницей! - Это действительно было смешно, при ее-то внешности! Потому что у нее была исключительно женственная внешность. При росте чуть ниже среднего у нее были удивительно маленькие руки и ноги… скорее даже ножки… очень маленькие ножки в очень маленьких коричневых отполированных сапожках.
И единственным признаком того, сколь часто она имела дело с лошадьми с тех пор, как выросла, являлись ее абсолютно непрактичного вида брюки для верховой езды. И все-таки, хотя их цвет был так непрактичен, они, несомненно, были предназначены для езды на лошадях и имели все признаки усилий, которые от души приложил к ним первоклассный портной, знаток соответствующей одежды.
Рукой, в которой была зажата тлеющая сигарета, Уинтертон сделал какой-то неопределенно-пренебрежительный жест в сторону девушки.
- Представляю себе, как вы собирались спуститься в конюшни… которые найдете уныло пустыми. В них нет ничего и никого, хотя бы отдаленно напоминающего конину. Когда я хочу поездить верхом, я заимствую лошадь под седлом у друга - одного из наших самых близких соседей. И кстати, она нисколько не похожа на деревенскую наездницу… Вам полезно это узнать еще до встречи с ней.
- Так, значит, наш самый близкий сосед - она? - Каприс почувствовала желание плюнуть на Уинтертона, стоявшего напротив нее, такого спокойного и наглого и оскорбляющего ее в ее собственном гараже. - Мне следовало бы догадаться, после того, что я слышала о вас вчера, что, если бы вам вообще что-нибудь потребовалось, вы позаимствовали бы это у женщины! Таксист, который привез меня сюда, сказал, что вы питаете слабость к юбкам, и я вполне могу ему поверить…
Его рука молниеносно взметнулась, и он схватил Каприс за запястье. От этого прикосновения она вздрогнула, потому что ощутила, какие сильные и грубые у него пальцы. Но заговорил он мягко, почти обольстительно.
- Он действительно так сказал? Расскажите мне подробнее о вашем таксисте… и обо всех других разоблачениях, которые он по моему поводу сделал! Расскажите мне, маленькая австралийка, почему вы приехали сюда с жаждой моей крови и отчего, вместо того чтобы вежливо спросить меня, по какой причине я обосновался в вашем доме, вы приказываете мне убираться, будто я какой-то взломщик, которому нет оправдания. Вы в вашей стране никогда не интересуетесь подобного рода объяснениями? Или делаете это только после того, как оскальпируете всех топориком?
- Не понимаю, что вы имеете в виду, говоря о моей стране. - Девушка попыталась вырвать руку. - Я по происхождению англичанка.
- Меня удивляет, что для вас это предмет гордости. У вас совсем не английские манеры.
Она вспыхнула, почувствовав, что ее охватило крайнее возмущение.
- А кто вы такой, чтобы говорить о моих манерах? Ваше поведение вчера, когда я приехала, было на грани неприличного. Вы даже науськали на меня своих собак…
- Я не науськивал на вас собак. Я разрешил им сначала познакомиться с вами… и думаю, что это можно было расценить как проявление элементарной осторожности.
- Вам очень повезло, что они не растерзали меня в клочья. Если бы меня не использовали для дрессировки собак, я могла бы быть…
Молодой человек рассматривал ее с несколько запоздалым восхищением… хоть и невольным, однако, восхищением.
- Да вы сами спровоцировали повышенное внимание к себе моих домашних животных. А они на самом деле совершенно безопасны, хотя у некоторых людей может сложиться впечатление, что они чуть ли не людоеды… Однако вернемся к вашему другу таксисту. - Его лицо опять заметно потемнело, и под его полным злобы взглядом Каприс почувствовала сильное желание развернуться и как можно скорее ретироваться в дом.
- Что еще он сказал обо мне? И что, как он думает, он обо мне знает?
Она осторожно подвинулась в сторону открытой двери гаража.
- Он утверждал, что вы натравили на него собак, когда он однажды приезжал сюда, и, разумеется, вы не имели никакого права этого делать…
- А, я помню. - Уинтертон кивнул и сардонически ухмыльнулся. - Он привез сюда кое-кого, кого я не желал видеть, вот я и отделался от них обоих. Счастлив слышать, что он обрел надлежащее уважение к моему праву избавляться от нежелательных визитеров.
Эти слова опять показались Каприс удобным поводом возобновить беседу о правах на поместье.
- Это не ваш дом, и вы не имеете права заворачивать визитеров… к тому же таким манером, - возразила она. - Откуда вы знаете, что они приехали не для того, чтобы увидеться с дядей Джосией?
- Двоюродным дедушкой, - поправил он ее, - а он в это время был не в состоянии принять их. Кроме того, визитер - не визитеры - был не к нему.
- Понятно.
- Вот как? - Он с презрением рассматривал ее. - Интересно, что вам понятно? Вы - баловень судьбы и, приехав сюда, собираетесь распоряжаться людьми! Но мне хотелось бы, чтобы вы очень четко уяснили для себя одну вещь! Я вообще не буду вдаваться в подробности вашего права быть здесь! Вы, безусловно, связаны с Джосией соответствующими родственными узами, но это ни в малейшей степени не впечатляет меня. По мне, вы - чужак… именно чужак! Самый настоящий! Вы поняли? Вы никогда не были знакомы с Джосией, и, даже если бы вы приехали сюда, когда он был жив, я сомневаюсь, чтобы он когда-нибудь захотел иметь с вами дело. Он не был привлекательным и симпатичным человеком, и вы сами быстро обнаружили бы, что общаться с ним было трудно… очень трудно. И я совершенно убежден, что вы вздернули бы свой и без того слегка курносый нос при одной только мысли о тех усилиях, которые нужно приложить, чтобы узнать его так, как, уверяю вас, знал его я. Вот почему я возражаю против вашего переезда сюда, не говоря уж о том, что ваше прибытие означает разрушение и дисгармонию. И я - тот, кто знал Джосию и умел обращаться с ним лучше, чем любой его кровный родственник, - обижен тем фактом, что все, чем он обладал, должно отойти вам, человеку абсолютно постороннему, который даже у порога Феррингфилд-Мэнор никогда не стоял!
- Вот как! - воскликнула Каприс, чувствуя себя так, словно Уинтертон лишил ее воздуха. Ее поразила его страстность, слегка потрясло его неприкрытое осуждение, и, как-то растерявшись, она не сразу смогла придумать убедительные доводы в свою защиту и в защиту своих прав. Так что она решила, что лучшая защита - это нападение. - А вы? - в свою очередь возмутилась она. - Если вы были так близки с моим двоюродным дедушкой, почему же он не вам оставил свои деньги? Или хотя бы право жить в его доме? Он мог бы оставить вам дом, если бы захотел, и исключить из завещания кого-нибудь другого! Но он этого не сделал. Даже Билы, - которых он описал как хороших и преданных слуг! - даже они упомянуты в завещании. В нем еще были указаны суммы, оставленные благотворительным учреждениям, одному или двум старым друзьям, его врачу! Но вы… вы… о вас даже слова не сказано, не так ли? Несмотря на тот факт, что вы были единственным, кто действительно близко общался с ним!
Молодой человек снова резко протянул к девушке руку и грубо потряс ее за плечо.
- У вас есть сомнения на мой счет? - с негодованием поинтересовался он, и его смуглые щеки стали темно-красными от прихлынувшей к ним в приступе гнева крови. - Вы и в самом деле смеете сомневаться во мне?!
Она слегка озадаченно посмотрела в его неистово сверкающие глаза.
- А если и так?! - не менее гневно ответила она, чувствуя себя так, словно ставила рискованный эксперимент. - Какой способ общения со мной вы избрали бы на этот случай? Ваши собаки - такие дружелюбные животные…
Каприс почувствовала, как на мгновение пальцы Уинтертона сильно стиснули ее плечо, а потом он неожиданно резко отпустил ее.
- Никакого, - презрительно бросил он и повернулся к ней спиной.
Подойдя к машине, молодой человек ласково пробежался пальцами по блестящей поверхности капота. Потом опять повернулся к Каприс.