- Тут и выбирать нечего, эти две перспективы даже сравнивать нельзя. К тому же, Андрей никогда не умел самостоятельно сделать выбор, ему обязательно надо подсказать. Он сейчас ослеплен вами, вернее, теми романтическими отношениями, которые вы ему предложили. А что потом в жизни вы можете ему предложить? Маленький городишко, где, наверное, всего один или два архитектора, неинтересная работа от звонка до звонка, жена - простенькая медсестра, уж извините, но это так. Да на первом же году семейной жизни, когда теперешний романтизм окончательно выветрится, он будет вас упрекать в том, что вы испортили ему карьеру, искалечили жизнь. Вы хоть это понимаете?
- Понимаю, - не сразу сказала Тина, - но…
- Никаких "но"! - твердо заявила Лариса. - К тому же, есть еще один довод, очень веский: я жду от него ребенка. А чему вы удивляетесь? Ведь мы уже помолвлены, о наших отношениях и мои родители знают, они готовы принять Андрюшу в нашу семью.
Андрей старался представить лицо Тины и не мог. Единственно, что явственно представало перед ним, - это ее потухшие глаза. Как он может посмотреть в них теперь, после всего, что услышал? А если войти сейчас и все-таки сделать свой выбор в пользу их любви с Тиной? Тогда, действительно, в перспективе только жизнь в провинции, рядом со скромненькой медсестрой, как выразилась Лариса. Может, она права? Лариса уже заканчивала разговор, как понял Андрей, она выйдет, а вслед за ней, возможно, и Тина… Нет, он не мог встретиться с ними вот здесь, около двери, сразу с обеими. Андрей поспешил в палату. Он знал: скоро сюда заявится Лариса, придется выдержать нелегкий разговор сначала с ней, а уж потом с Тиной. И Лариса не заставила себя ждать. Вошла без стука и, не обращая внимания на его смущение, сказала:
- Андрюшка, я так по тебе соскучилась! Я прилетела за тобой. Эти оставшиеся два или три дня лечения здоровья тебе уже не добавят, а путевки в Болгарию сгорят. Живо собирайся, я взяла билеты на поезд, мы сегодня уезжаем!
Андрей, ожидавший скандала, был обескуражен. По всему было видно, что Лариса не собиралась ничего обсуждать, она уже все решила. Как всегда, за себя и за него. Промелькнувшая, было, мысль о Тине растворилась в суете сборов. Лариса не оставляла ему ни минуты для самостоятельных действий. "Может, так и лучше", - подумал Андрей, который теперь не хотел объяснения с Тиной - оно казалось ему совершенно ненужным в этот момент. Он уходил из санатория, как провинившийся пес, послушно следуя за своей "хозяйкой". Проходя мимо черемухи, даже не поднял на нее глаз. Он боялся сейчас только одного: случайно встретиться с Тиной. Мысленно Андрей оправдывал себя тем, что не мог оставить Ларису, которая ждала от него ребенка. А Тина… Это было какое-то наваждение, которое пройдет. И оно со временем прошло. Правда, иной раз всплывали в памяти необыкновенные лучистые глаза и дурманящий запах черемухи, и сердце трепетало при этом воспоминании. С годами все реже и реже, а потом и вовсе забылось.
Лариса не стала дожидаться окончания учебы и настояла на свадьбе, которая и состоялась перед поездкой в Болгарию, куда они отправились уже как молодожены. Якобы ожидавшийся ребенок оказался мифом, Лариса вообще была бесплодной, как потом выяснилось, но это уже не имело значения. В силу своего характера она руководила их семейной жизнью, карьерным ростом обоих, а Андрею ничего не оставалось, как соглашаться с ней.
Когда в стране произошли перемены, Лариса быстро уловила пульс новой экономики и с помощью отца создала собственную фирму, которая довольно долго процветала. За это время они успели приобрести, помимо уже имевшейся двухкомнатной квартиры, зарегистрированной на Андрея, еще две четырехкомнатные и дачный участок с прекрасным домом на имя Ларисы. Андрей был против таких излишеств, но жена стала упрекать его в том, что он не понимает сути новой жизни, что от него их фирме никакого проку, что он вообще мямля. И однажды Лариса заявила, что устала все решать сама, что дела фирмы пошатнулись, и тут может помочь один по-настоящему деловой человек. Она сказала, что выведет Андрея из состава руководства фирмы и подаст на развод. Основное имущество остается за ней, а он может продолжать жить в их двухкомнатной квартире и работать в проектном институте, из которого у него хватило ума не уволиться.
Вот тут в сознание Андрея и стали пробиваться воспоминания о Тине и все чаще тревожили чувство вины перед ней и ощущение ужасной потери чего-то самого дорогого в жизни, чего он тогда, двадцать пять лет назад, не понял. Наконец, ему стало казаться: найди он Тину - и то мимолетное счастье вернется и навсегда поселится в его доме. Им с Тиной достаточно будет его двухкомнатной квартиры и его зарплаты. И они будут ходить, взявшись за руки, как в юности. Смешно? А может быть, и нет.
Глава 3
Предаваясь воспоминаниям, Андрей так и не смог уснуть, отчего чувствовал себя утомленным. Зато Павел бодренько вскочил с кровати, услышав звонок мобильника, оставленного в кармане пиджака.
- Выспался, дорогая, и ты мне снилась все два часа, - заверил он жену.
Увидев бледное лицо друга, Павел решительно заявил:
- Немедленно отправляемся по известному тебе адресу, захватим твою Тину и поужинаем где-нибудь в ресторане.
И они отправились на Белую Ромашку. У знакомой двери Андрей остановился в нерешительности, прошептав: "Здесь". Но Павел сам нажал на кнопку звонка и потом проделал это еще несколько раз, подолгу задерживая палец на кнопке. За дверью звонко пел звонок, но из квартиры никто не выходил. Зато вышла соседка и, подозрительно оглядывая незнакомцев, спросила:
- Чего трезвоните?
- Мы в гости пришли, - как можно деликатнее сказал Павел.
- Видать, незваные гости, раз вас тут никто не ждал. Они обе уехали, вернутся через пять дней, - и соседка захлопнула дверь.
- Ну вот, видишь, - сказал Павел, успокаивая Андрея, - тебе дается время, чтобы ты успокоился, привел нервы и свой внешний вид в образцовый порядок. Главное, подруга твоя на месте. А еще несколько дней разлуки - это пустяк в сравнении с четвертью века.
Как ни странно, услышав об "отсрочке", Андрей сразу успокоился. В самом деле, есть время обдумать, что и как он скажет Тине. Хорошо уже то, что в ее жизни, как он и предполагал, не произошло больших перемен: она по-прежнему живет с матерью все в той же квартире. Вот место работы, очевидно, сменила. Остается подождать пять дней, и они встретятся, объяснятся. А пока мучительное ожидание встречи словно отодвинулось куда-то, и повеселевший Андрей повез Павла к цветомузыкальному фонтану.
Когда они нашли заброшенный уголок с потемневшими камнями, меж которых лежали кучки оберток от конфет и шоколадок, пластмассовые стаканчики и пакеты, Андрей долго не мог понять, что стоит именно на том месте, где когда-то любовался цветными струями фонтана и внимал звукам прелестной музыки.
- Ну, она провидица, эта Фаина, - сказал Павел.
- Почему? - не сразу сообразил Андрей.
- А вот тебе второе разочарование, как она и предсказывала, нет никакого фонтана.
- Нет, уже третье… Третье разочарование.
- Не понял…
- Второе было у дома Тины.
- Да, ты прав, - согласился Павел. - Но так дело не пойдет. Начинать отдых с одних разочарований - нет уж, увольте! Пойдем по испытанному пути, нас выручит, как всегда, любой приличный ресторан!
Где были, что ели и особенно пили, оба потом долго не могли вспомнить. Завтрак друзья проспали, встали только к обеду. Пока промывали опухшие лица и наспех брились, в столовую пришли, когда зал уже почти опустел. Профессор Остапенко, по-видимому, уже "нарезала круги долголетия", а Фаина еще сидела за столом, допивая компот мелкими глоточками. Осознавая, в каком виде явились к столу, друзья сконфуженно поздоровались. Фаина понимающе улыбнулась:
- Вчера у вас был трудный вечер.
- С чего вы взяли? - не слишком вежливо отозвался Павел.
- Мужчины вашего возраста всегда с этого начинают пребывание на курорте, - нарочито не замечая неприветливого тона Павла, продолжала Фаина. - Но большинство на этом и останавливается, потому что невозможно совместить горячительные напитки с минеральной водой. Этот "коктейль" плохо сказывается на здоровье.
- Но нельзя же только лечиться и лечиться, - возразил Павел. - Хочется каких-то впечатлений.
- О, их здесь сколько у-год-но, - сказала Фаина. - Экскурсии, музеи, концертные залы. Театр оперетты, наконец! Очень рекомендую. Хорошие голоса, роскошные костюмы, ве-ли-ко-леп-ные декорации! Не "символы" из железных прутьев или дерева, как это сейчас в большинстве театров принято, а самые настоящие художественные декорации, создающие особое настроение.
- Да вы театралка, - смягчился Павел.
- И не только, - отозвалась Фаина. - Люблю искусство во всех его видах. Бывая в незнакомых городах или за границей, стараюсь увидеть все достопримечательности, музеи, по возможности, посетить театры. Знаете, иногда в провинции еще сохраняется прежний подход и к режиссуре, и к оформлению.
- Да вы рассуждаете, как знаток, - решил подколоть ее Павел.
- Совершенно верно, - неожиданно для него без обиды согласилась Фаина, - я же искусствовед.
- Так вы же говорили…референт-секретарь.
- Конечно, в области искусства.
- Извините, - смутился Павел, - но вы вчера своими астрологическими предсказаниями сбили нас с толку.
- Астрологические предсказания? - Фаина рассмеялась. - Я вам выдала то, что прочитала в местной газете.
- Но ведь сбылось! - вмешался Андрей.
- Неужели? - удивилась Фаина. - И что же сбылось?
- Разочарования. Это был день разочарований. Поэтому мы…
- Топили их в вине? - весело подхватила Фаина. - Испытанный способ!
Все трое смеялись от души, и друзья отметили, что куда-то подевался тот методичный тон, которым Фаина прежде излагала свои мысли. Но вот она глянула в окно и неожиданно спросила Андрея:
- Вы еще не были у психотерапевта?
- Не успел. Да и не знаю, нужно ли.
- Теперь, если даже захотите, придется ждать до понедельника.
- Почему?
- Она иногда не только на выходные дни уезжает домой, в Ставрополь, но и в пятницу отменяет прием, если за ней отец приезжает раньше. Она потом эти часы в другие дни возмещает. А отец вот он, уже приехал.
- А сегодня какой день? - поинтересовался Андрей.
- Четверг. Татьяна Николаевна уже отработала, а завтра приема не будет… Обнимаются… У нее такие нежные отношения с отцом.
Их стол стоял у огромного, почти до самого пола окна, и друзья тоже посмотрели сквозь стекло. На площадке перед входной дверью, как раз напротив того места, где когда-то росла черемуха, в этот момент обнимались высокий военный с погонами полковника и стройная девушка с короткой стрижкой. По тому, как они, обнимаясь, что-то говорили друг другу, по улыбке мужчины было понятно, что отца и дочь, действительно, связывают нежные чувства. Лицо полковника с четкими мужественными чертами видно было хорошо, а девушка повернулась спиной к окну, и ее лица теперь нельзя было увидеть. Она уже садилась в серебристый "Мерседес". Полковник захлопнул за ней дверцу и сел за руль.
- Вы хотели услышать какую-либо давнюю историю? - вдруг спросила Фаина, провожая взглядом отъезжающую машину. - Так вот же она! Девушка, которая только что уехала, как вы, наверное, поняли, и есть психотерапевт. Ее мать когда-то работала в этом санатории медсестрой…
Сердце у Андрея на секунду-другую остановилось, потом забилось с невероятной скоростью. Он побледнел, лоб покрылся испариной. Заметив это, Фаина остановила рассказ и встревоженно спросила:
- Что с вами, Андрей? Вам плохо?
- Н-нет, нет, ничего, продолжайте. Как звали ту медсестру?
- Валентина.
У Андрея отлегло от сердца.
- Так вот, - продолжала рассказывать Фаина. - Валя, как это нередко случается на курорте, встретила здесь человека, полюбила его…
- Валя? - перебил ее Андрей. - А о той, другой, ее напарнице, ничего не известно?
- Нет, вам точно плохо, - после некоторой паузы, вызванной недоумением, сказала Фаина. - Я не знаю, о ком вы спрашиваете, но пытаюсь рассказать вам действительно удивительную историю.
- Правда, Андрюша, не мешай, если неинтересно, - вдруг заметил Павел, - давай дослушаем.
- Да, да, конечно! - как в лихорадке, произнес Андрей.
- Так на чем мы остановились? - начала Фаина снова. - Ах, да! Они встретились, полюбили друг друга. По крайней мере, ей так казалось. Но он предал ее. Позже выяснилось, что она ждет от него ребенка. Валя решила уехать, чтобы избавиться от пересудов. "Красный" диплом медсестры позволял ей поступить в мединститут без экзаменов. Она так и сделала. Жила в Ставрополе у тети, прилежно училась и ждала рождения ребенка. Как-то к тете с каким-то поручением от матери, ее подруги, пришел старший лейтенант, который только что начал преподавательскую деятельность в одном из военных училищ. Глянул на девушку - полюбил на всю жизнь, стал часто приходить и вскоре сделал предложение. Валя не стала ничего от него скрывать, но Николай заверил, что он примет ее дочь, как родную, и девочка никогда не узнает, что она ему приемная.
- Ну, в принципе банальная история, - устало произнес Андрей, ожидавший известий совсем о другой женщине.
- Не скажите, - не согласилась Фаина. - Начало истории, действительно, банальное, но есть продолжение.
- Рассказывайте, рассказывайте, - попросил Павел, почему-то проявивший больший интерес к давней истории, чем Андрей.
- А продолжение такое. Сам Николай Григорьевич уже тогда работал над диссертацией и поддержал в этом отношении жену. Он несколько лет назад защитил и докторскую, а Валентина Михайловна, окончив институт, ординатуру и став кандидатом медицинских наук, осталась преподавать в институте (сейчас это академия) и недавно подготовила к защите докторскую диссертацию. Дочь пошла по стопам матери: окончив академию, сейчас работает над кандидатской диссертацией по своей специальности психотерапевта. Ей разрешили собирать материал здесь, в санатории, где когда-то работала ее мать. Между прочим, Валентина Михайловна тоже иногда приезжает за дочерью вместе с мужем или одна, она давно уже за рулем.
- Вот как? - вдруг заинтересовался Андрей. - Мне бы хотелось с ней увидеться. Возможно, это та Валя, которая двадцать пять лет назад работала здесь в кабинете физиотерапии.
- Ну да! - подтвердила Фаина. - Она там и работала. Но я не закончила. Возможно, Татьяна никогда бы не узнала, что отец ей не родной, если бы не встретила однажды Евдокию Ильиничну, которая в одно время с ее матерью работала и знала ее историю. Не предполагая, что Татьяне ничего не известно, она ей все рассказала.
- И как отреагировала на это известие Татьяна? - не удержался от вопроса Павел.
- Вот! - многозначительно продолжила Фаина. - Она же психотерапевт! И любящая дочь! Она прежде всего подумала о том, чтобы не нанести душевную рану отцу. Татьяна делает вид, что ей не известна тайна ее рождения, и взяла слово с Евдокии Ильиничны, что та не скажет ни матери, ни тем более отцу, что ей все известно. Вот так они теперь и живут: он хранит от нее свою тайну, она от него - свою. Не правда ли, теперь редко можно встретить такое бережное отношение друг к другу.
- Да, любопытно, - сказал Павел. - И примечательно, что вся семья - ученые. Ведь дочь, говорите, тоже готовится к защите.
- Тем более примечательно, что когда-то именно Валентине Михайловне предрекали серенькую будущность "простенькой провинциальной медсестры". Но она доказала, чего стоит.
- Не ей! - перебил с горячностью Андрей. - А той, другой! Тине!
Фаина растерянно смотрела то на Павла, то на Андрея, потом, накрыв ладонью руку Андрея, произнесла успокаивающим методичным голосом:
- Меркурий вошел в орбиту Сатурна, это благоприятно для Весов, и вы совершенно спокойны… Так вам известна эта история? Кто рассказал?
- Это неважно. Но мне, действительно, кое-что известно.
- Кое-что! Но, вероятно, не все. Ведь я рассказываю именно о Тине.
- Но вы же говорили - Валя!
- Ва-лен-ти-на, - по слогам произнесла Фаина. - Вслушайтесь: Валентина. Было две Вали в кабинете. Чтобы их не путать, одну звали Тиной.
Андрей побледнел и был близок к обмороку.
- Извините, я не ожидала, что мой рассказ на вас так подействует, - растерянно оправдывалась Фаина.
- Ничего, ничего, он сейчас успокоится, - заверил Павел, поднимая друга со стула. - Он такой впечатлительный, к тому же, плохо чувствует себя после вчерашнего. Сейчас отдохнет - и все пройдет.
- Но я все-таки очень советую сходить к психотерапевту, - сказала Фаина. - С его нервами ему это крайне не-об-хо-ди-мо.
До палаты друзья дошли молча. Андрей рухнул на кровать и закрыл глаза. Павел достал из холодильника бутылку минералки, налил полстакана и протянул Андрею:
- Выпей.
Андрей открыл глаза, сел рывком, схватил стакан и залпом выпил воду. Немного помолчав, спросил:
- Как ты думаешь, это правда?
- То, о чем рассказывала Фаина?
- Да… И…и то, что Татьяна - моя дочь?
И на лице и в голосе Андрея читалось такое страдание, что Павлу стало его очень жаль. Он сел напротив, взял друга за руки и сказал:
- Главное, Андрюша, что Меркурий вошел в орбиту Сатурна, и это благоприятно для Весов.
- Ты шутишь! А мне не до шуток!
- Понимаю. Но надо успокоиться и все как следует обдумать, сопоставить. А вдруг у твоей Тины уже после тебя был еще один курортный роман, и Татьяна - плод той мимолетной любви.
- Не думаю. Не такая она была. Да и по времени все сходится… По деталям. Особенно эти слова - о простенькой медсестре. Это же Лариса тогда так отозвалась о Тине. Так что, это наша с ней история.
- Да, вероятно… А каково это - узнать через двадцать пять лет, что у тебя взрослая дочь? Причем, умница, наукой занимается.
- Это, к сожалению, не моя заслуга. А вот каково узнать… Если честно, почему-то нет радости, скорее, какой-то непонятный страх. Может, это потому, что я еще не видел ее лица? Мне важно посмотреть в ее глаза, чтобы понять, как она может принять известие о родном отце.
- А тебе хочется, чтобы она узнала о тебе?
- А почему бы нет? Перед ней у меня вины нет - я не знал о ее существовании. Иначе никогда бы не отказался. Тина… Тина не должна была так поступить со мной.
Павел встал, прошелся по комнате несколько раз в раздумье и, наконец, заявил:
- Как друг, я должен быть на твоей стороне. Но здесь такое деликатное дело…Ты же тогда не оставил своей возлюбленной выбора. Уехал, даже не простившись. Разве могла она быть уверена в том, что ты признаешь дочь? А сейчас ты не знаешь, готова ли она сама тебя простить и готова ли простить тебе дочь все, в том числе и предательство матери.
- Но мне сейчас так нужен близкий, родной человек! Ведь я совсем один!
- К сожалению, мы вспоминаем о родных только тогда, когда они нам нужны, а не тогда, когда им нужны мы, - философски заметил Павел. - Но у тебя ситуация такая серьезная, что в пять минут не решишь. Ты вот что, прими-ка таблеточку легкого снотворного и… Как там говорится? По закону Архимеда после сытного обеда надо отдохнуть. Вот и давай отдохнем, а потом на свежую голову все обдумаем и взвесим. Впрочем, я перед сном зайду в библиотеку, возьму какой-нибудь журнал.