- В следующий раз все будет гораздо лучше. Даю тебе слово, Августа! Ты такая сладкая, такая чуткая… Ну, посмотри же на меня, родная. - Он бережно взял ее лицо в свои ладони. - Черт побери, Августа, да открой же глаза и посмотри на меня! Скажи, что все еще полна страсти. Меньше всего на свете мне хотелось сделать тебе больно!
Она, подчинившись его требованию, подняла ресницы, увидела его застывшее лицо и поняла, что, несмотря на отчаянные попытки держать себя в руках, он все же страшно винит себя за доставленные ей переживания и боль. Она нежно улыбнулась, тронутая его глубоким сочувствием и заботой. "Ничего удивительного, что я люблю его", - подумала она вдруг.
- Не терзай себя, Гарри. Право же, получилось вовсе не так плохо. И ничего страшного со мной не случилось. Далеко не все приключения проходят гладко, как мы оба могли убедиться сегодня. Там, у Лавджоя в библиотеке.
- Господи, Августа! И что мне с тобой делать? - Гарри зарылся лицом в нежную ямку у нее на шее. Потом осторожно начал какие-то движения внутри нее.
Августа почти не обратила внимания на это еще одно новое ощущение, но потом постепенно стала прислушиваться к себе… она даже стала находить происходящее вполне терпимым… И тут все вдруг кончилось.
- Ах, Августа!.. - Гарри сильным толчком снова проник в нее, выгнулся и резко замер.
Августа была заворожена этим проявлением жесткой чисто мужской силы и каким-то новым, диковатым выражением на его резком красивом лице. Он скрипнул зубами, пытаясь подавить хриплый, рвущийся из горла крик, негромко застонал и тяжело упал на нее.
Какое-то время Августа ощущала лишь покачивание кареты и далекий уличный шум. Потом ласково погладила Гарри по голове, прислушалась к его неровному, судорожному дыханию и решила, что ощущение тяжелого теплого тела, лежащего на ней, очень приятно, несмотря даже на то, что Гарри совершенно вдавил ее в подушки. Приятным ей показался и его запах: в нем было нечто безошибочно и абсолютно мужское.
Однако больше всего ее поразила их странная и неожиданная близость. Она чувствовала себя сейчас чуть ли не частью самого Гарри. Словно они были теперь связаны куда прочнее, чем после официального объявления об их помолвке; к ней случившееся как бы не имело ни малейшего отношения.
Августе потребовалось немного времени, чтобы разобраться в своих чувствах и ощущениях. Наконец она поняла: радостнее всего было чувство обладания друг другом. Они с Гарри только что заключили прочный союз, и теперь у нее новая семья, которой она могла и хотела отдать себя всю без остатка.
- Боже мой, - прошептал Гарри, - никак не могу поверить!
- Гарри, - тихо проговорила Августа, - как ты думаешь, мы часто будем заниматься этим в течение четырех месяцев нашей помолвки? Если да, то, может быть, нам сменить кучера? - Она тихонько хихикнула. - Я не очень-то представляю, согласится ли Скраггз возить нас по городу каждую ночь. И потом, знаешь, у него ведь ревматизм…
Гарри застыл. Потом резко поднял голову - в глазах его читалось изумление. Когда же он заговорил, в его голосе не осталось даже намека на любовный пыл.
- Четыре месяца! Проклятье! Нет, это невозможно!
- В чем дело, милорд?
Он лег рядом, освобождая ее от собственной тяжести, и пригладил свои растрепанные волосы.
- Впрочем, нет ничего такого, чего нельзя было бы поправить. Дай-ка мне немного подумать… Сядь, Августа. И поскорее одевайся. Прости, что тороплю, но тебе необходимо привести себя в порядок.
Его нетерпеливый властный тон почти сразу спугнул то волнующее чувство единения с ним, которым была охвачена Августа. Она нахмурилась, неловко села и принялась медленно одеваться.
- Честное слово, Гарри, я не понимаю тебя! Почему ты так сердишься? - Пальцы Августы замерли: ужасная мысль вдруг пронзила ей сердце. - Неужели теперь ты станешь винить меня за то, что случилось несколько минут назад?
- Черт побери! Ну что ты, радость моя, я сержусь совсем не на тебя! И уж, по крайней мере, из-за случившегося мне на тебя сердиться нечего. - Он резким жестом обвел карету, словно обозначая то, что там только что происходило. - А что мы вломились в дом Лавджоя, вообще никакого отношения к случившемуся между нами не имеет, хотя я и не намерен оставлять эту историю без последствий.
Он застегнул бриджи, поправил рубашку, потянулся к Августе и стал помогать ей одеваться. На мгновение его горячая рука застыла у нее на бедре.
Августа улыбнулась, понимая, что его раздирают совершенно противоречивые чувства.
- Да, милорд? Вы хотите еще что-нибудь?
- Да, еще и еще… - Он мрачно покачал головой, поправляя на ней одежду. - И мне ни за что не вытерпеть целых четыре месяца. Я просто уверен…
- В таком случае мы будем заниматься этим довольно часто, милорд, не правда ли?
Он посмотрел на нее, и в глазах его было столько страсти, столько горячих обещаний!
- Несомненно. Но только не в проклятой карете, да еще посреди Лондона. Вот твоя рубашка, Августа. - Он принялся сам застегивать ее мужскую рубаху. - Я постараюсь добыть специальное разрешение, и мы поженимся через день или два.
- Поженимся? С помощью специального разрешения? - Августа изумленно уставилась на него. Она, похоже, никак не может понять, что происходит. Все свершилось слишком быстро. - Ох нет, Гарри! А как же наша помолвка?
- Боюсь, нашей помолвке суждено стать одной из самых коротких. Во всяком случае, я уж постараюсь сократить ее,
- Но я-то совсем не уверена, что так уж хочу ее сокращать.
- Твои чувства в данном случае не имеют особого значения, - мягко возразил он. - Мы с тобой только что предавались любви, и, безусловно, этот соблазн возникнет у нас еще не раз, и в самое ближайшее время. А потому нам необходимо немедленно пожениться.
Я не собираюсь ждать целых четыре месяца, чтобы снова заполучить тебя. Уж это-то мне совершенно ясно. Я такой пытки просто не вынесу.
- Но, Гарри…
Он поднял руку, призывая ее к молчанию:
- Довольно. Больше ни слова. Дело решено. Теперь все зависит только от меня, и я свою задачу выполню.
- Что ж, - задумчиво проговорила Августа, - по-моему, в случившемся виноват не ты один. Ты уже не раз говорил мне о том, что я веду себя недостаточно благопристойно. Впрочем, всем известно, что я особа довольно беспечная. Так что отчасти здесь есть и моя вина, Гарри. Хотя на самом деле, - печально добавила она, пытаясь представить, какова была бы, например, реакция Клодии на подобную новость, - кое-кто, конечно же, сочтет, что во всем целиком и полностью виновата именно я.
- Я же сказал, что не желаю больше слышать об этом ни слова. - Гарри хотел поднять свое пальто и вдруг замер, заметив на нем маленькие темные пятнышки. Он глубоко вздохнул.
- Что случилось, Гарри?
- Прости меня, Августа. - Голос его звучал глухо. - Я не имел права так бессовестно воспользоваться твоей беззащитностью. Понятия не имею почему, но я совершенно утратил власть над собой. Ты, право же, заслуживаешь большего, и уж тем более супружеской постели и всех удовольствий и соблазнов медового месяца! Когда впервые в жизни…
- Не волнуйся, Гарри. Если честно, это было даже забавно. И у меня масса новых впечатлений. - Она немного раздвинула занавеску и выглянула в окно кареты. - Интересно, во многих ли из этих карет влюбленные парочки занимаются тем же, чем только что занимались мы?
- Кое-кто, пожалуй, содрогнется, узнав, как их на самом деле много. - Гарри с помощью своей черной трости чуть приоткрыл окошко на потолке кареты. - Скраггз, немедленно отвезите нас к дому леди Арбутнотт.
- Давно пора, - проворчал кучер. - И так уж припозднились, не правда ли, сэр?
Гарри не удостоил его ответом и захлопнул окошко. Потом долгое время сидел молча.
- Нет, я не могу поверить: только что я предавался любовным утехам с собственной невестой! Да еще в чужой карете посреди Лондона! - вырвалось у него.
- Бедный Гарри! - Августа любовалась странной растерянностью на его суровом лице. - Я полагаю, милорд, это страшно противоречит вашим представлениям о добродетели и правилах приличия, не так ли?
- Уж не смеетесь ли вы надо мной, мисс Баллинджер?
- Нет, что вы, милорд, я бы никогда не осмелилась. - Она с трудом подавила играющую на ее губах счастливую улыбку. "Интересно, почему у меня на душе так легко, так хорошо после столь ошеломительного приключения", - подумала она.
- Кажется, мне надо быть осторожнее, ты можешь оказать на меня поразительно дурное влияние, - тихо пробурчал Гарри.
- Буду стараться изо всех сил, сэр, - шепнула она. Потом посерьезнела. - Но вот насчет свадьбы по особому разрешению… Я в самом деле не считаю, что следует так безумно торопиться, Гарри.
- Нет? - Он поднял брови. - Ну что ж, а я считаю да! И больше не будем об этом. Завтра я тебе сообщу о месте и времени. И поговорю с твоим дядей, объяснив, что теперь выбора не остается.
- Но в том-то все и дело, Гарри! Выбор есть. И нам вовсе незачем так спешить. Ведь брак заключается на всю жизнь, правда? Нет, я бы хотела, чтобы вы были совершенно уверены в том, что поступаете правильно, милорд.
- Ты хочешь сказать, что у тебя есть сомнения?
Она закусила губу:
- Я не так сказала.
- Тебе и не требовалось ничего говорить. Ты продолжаешь настаивать на продлении помолвки, не понимая, что теперь все зашло слишком далеко и у нас с тобой нет другого достойного выхода из сложившейся ситуации. Нам остается только сыграть свадьбу, и как можно скорее.
Августу внезапно охватил страх.
- Надеюсь, вы не спешите поскорее вступить в брак со мной только потому, что считаете это единственно приемлемым и пристойным выходом, милорд? Я понимаю, вы чрезвычайно чувствительны в вопросах респектабельности и правил приличия, однако я, право же, не вижу особой необходимости устраивать спешку.
- Не делай глупостей, Августа. Нашу свадьбу необходимо устроить как можно скорее. Возможно, ты скоро будешь носить моего ребенка.
Ее глаза изумленно расширились.
- Боже мой! Об этом я как-то не подумала…
Это свидетельствует только о чудовищной сумятице в моих мыслях, - рассудила она. - Значит, я могу оказаться беременной? У меня может быть ребенок от Гарри?
Инстинктивно она накрыла рукой живот, точно желая защитить ребенка.
Гарри заметил ее движение и улыбнулся:
- Да, ты упустила это из виду.
- Но ведь можно немножко подождать и убедиться окончательно? - рискнула возразить Августа.
- Нет, мы и дня лишнего ждать не станем.
Она услышала в его голосе неумолимую решимость и поняла, что дальнейшие споры бесполезны. Собственно, она вовсе не была так уж уверена, что хочет продолжать эти споры. Она вообще не знала, чего именно сейчас хочет.
Интересно, а как это будет - родить ребенка от Гарри?
Августа притихла и сидела в напряженном молчании, пока карета не остановилась у дома леди Арбутнотт.
Выйдя из кареты, Августа еще раз обернулась к Гарри:
- Милорд, еще не поздно передумать. Умоляю вас, не принимайте никаких решений хотя бы до утра. Утром, возможно, вам все представится в ином свете.
- Утром я буду слишком занят - в том числе необходимо взять разрешение на брак, - чтобы предаваться подобным размышлениям, - заявил он. - Пойдем, Августа, я провожу тебя через сад. У Салли ты сможешь привести себя в порядок, а потом она отправит тебя домой в сопровождении слуг.
- Почему вы говорите, милорд, что завтра будете слишком заняты? - спросила она уже на дорожке, ведущей к задней двери особняка. - Чем еще вы намерены заняться помимо вопроса о нашем браке?
- Я намерен нанести визит Лавджою. Пожалуйста, постарайся идти чуть быстрее, милая. Мне как-то не по себе - здесь все на виду, а ты в таком наряде.
Но Августа вдруг остановилась, упрямо упершись каблучками в землю.
- Лавджою? С какай стати тебе понадобилось наносить ему визит, Гарри? Что ты задумал? - Она схватила его за рукав, стараясь удержать. - Гарри, ты ведь не станешь делать глупости, правда? Не станешь вызывать его на дуэль или еще что-нибудь в этом роде?
В темноте ничего невозможно было прочитать по его глазам и лицу.
- А ты считаешь эту мысль глупой?
- Господи, ну конечно! Исключительно глупой. Даже спорить не о чем. Это было бы исключительно неразумно, Гарри! Ты не должен делать ничего подобного, слышишь? Я тебе ни за что не позволю!
Он задумчиво смотрел на нее.
- А почему бы и нет? - произнес он наконец.
- Но ведь может случиться нечто ужасное! - Августа задохнулась. - Тебя же могут убить! И во всем буду виновата я. Я не переживу. Ты это понимаешь, Гарри? Я не могу взять на себя такой грех. Вся история с карточным долгом затеяна мной, но теперь она наконец улажена. И нет никакой необходимости вызывать Лавджоя на дуэль. Ну пожалуйста, Гарри, умоляю тебя! Обещай, что не станешь этого делать!
- Из того, что мне рассказывали о вашей семье, я осмелюсь сделать вывод: твои отец и брат, будь они живы, несомненно, уже назначили бы Лавджою место и время, - мягко заметил Гарри.
- Но это же совсем не одно и тоже! Они были совсем другие… - Сердце Августы разрывалось от отчаяния. - Они были безрассудные, беспечные, порой даже чересчур беспечные. Но я все равно ни за что не позволила бы им вызвать Лавджоя на дуэль. Повторяю, во всех неприятностях целиком и полностью виновата я одна.
- Августа…
Она требовательно тряхнула его за лацканы пальто:
- Я не желаю, чтобы кто-то рисковал жизнью из-за моих глупых проступков. Пожалуйста, Гарри! Дай мне слово, что ты его не вызовешь. Я не вынесу, если с тобой что-нибудь случится.
- Ты, похоже, совершенно уверена, что именно я окажусь в роли проигравшего, - проговорил он. - Пожалуй, мне следовало бы даже обидеться, ибо ты подвергаешь сомнению мое умение обращаться с пистолетом.
- Нет, нет, дело вовсе не в этом! - Августа яростно замотала головой, стараясь убедить его, что никак не собиралась обидеть его или смутить. - Просто некоторые люди, вроде моего брата, не могут жить без опасных приключений. А ты не такой. Ты же ученый! Ты же не какой-нибудь сумасбродный авантюрист-коринфянин!
- Я начинаю думать, что ты, Августа, и в самом деле испытываешь ко мне какие-то нежные чувства, хотя и не слишком высоко оцениваешь мое умение драться.
- Ну конечно же испытываю, Гарри! И я действительно очень высоко ценю тебя. Я всегда очень гордилась тобой. А в последнее время у меня появились и другие, надо сказать, весьма теплые чувства по отношению к тебе.
- Ах вот как!
Она вспыхнула, уловив в его голосе легкую насмешку. Господи, ведь только что она позволила этому человеку делать с ней бог знает что! А теперь не нашла ничего лучше, как заявить, что испытывает к нему теплые чувства!
"Он, должно быть, считает меня полной дурой, - думала Августа. - С другой стороны, вряд ли можно сказать, что я не сгораю от любви к нему. Впрочем, сейчас не время и не место для пылких признаний. Все как-то ужасно смешалось…"
- Гарри, ты очень помог мне сегодня, и я ни в коем случае не хочу, чтобы ты пострадал из-за моего легкомыслия, - решительно заключила Августа.
Гарри довольно долго молчал. Потом мрачно улыбнулся:
- Давай заключим сделку, Августа. Я не стану вызывать Лавджоя на поединок, если ты обещаешь не возражать больше против скорейшего заключения нашего брака, возможно даже в течение ближайших двух дней, хорошо?
- Но, Гарри…
- Так мы договорились, дорогая?
Она глубоко вздохнула, понимая, что попалась в ловушку:
- Да, договорились.
- Вот и прекрасно.
Августа вдруг подозрительно прищурилась:
- Знаете что, сэр, если бы я была мало знакома с вами, то непременно решила бы, что вы чрезвычайно хитрый и умный негодяй!
- Ах вот как! Но вы же хорошо знаете меня, мисс Баллинджер, так что не станете делать столь ужасных выводов, не правда ли? Дорогая, я всего-навсего скучный, хотя и довольно трудолюбивый филолог.
- Который занимается любовью в чужих каретах и чисто случайно умеет открывать любые замки…
- Из книг можно и не тому научиться. - Он поцеловал ее в кончик носа. - А теперь беги скорее в дом, девочка, и сними наконец эти проклятые бриджи. Они не для настоящей леди. Я бы предпочел, чтобы впредь графиня Грейстоун носила исключительно женское платье.
- А вот это меня ничуть не удивляет, милорд. - Она повернулась, чтобы уйти.
- Августа?
Она оглянулась. Гарри сунул руку в карман пальто и извлек оттуда маленький бархатный мешочек.
- Я полагаю, оно принадлежит тебе? Надеюсь, нам больше не придется его закладывать…
- Мое ожерелье! - Августа просияла, благодарно глядя на графа, и взяла у него бархатный мешочек. Потом встала на цыпочки и поцеловала его в подбородок. - Благодарю вас, милорд! Вы и представить себе не можете, что это для меня значит. Но как вам удалось отыскать его?
- Ваш кредитор расстался с ним более чем охотно, - сухо проговорил Гарри.
- Я, разумеется, верну вам тысячу фунтов, - поспешно заявила Августа, в восторге от того, что ожерелье снова вернулось к ней.
- Даже и не думайте. Если угодно, считайте это частью расходов на нашу свадьбу.
- Весьма великодушно, милорд, однако вряд ли я могу позволить вам делать мне подобные подарки.
- Вполне можете, и будете позволять впредь, - холодно заверил ее Гарри. - Я ваш жених, мисс Баллинджер, если вы еще не забыли. И моя привилегия - время от времени преподносить вам подарки. И я буду считать, что вы полностью расплатились со мной, если хорошенько усвоите сегодняшний урок.
- Вы насчет Лавджоя? Не беспокойтесь, милорд. Уж этот урок я усвоила отлично! Честное слово, никогда больше не стану играть с ним в карты. - Августа помедлила, переполненная желанием тоже быть великодушной. - И еще: я никогда больше не буду танцевать с ним!
- Августа, ты никогда больше даже разговаривать с ним не будешь. Это тебе понятно?
- Да, Гарри.
Лицо его чуть смягчилось. В его взгляде было что-то повелительное, хотя и ласковое, и Августа вздрогнула от осознания того, кто теперь ее господин.
- Поторопись, дорогая, - сказал Гарри. - Уже поздно.
Августа повернулась и скользнула в дом.
На следующий день незадолго до полудня Гарри вошел в небольшую библиотеку Лавджоя. Он быстро осмотрелся, отметив, что здесь все в точности как вчера и глобус по-прежнему стоит в углу возле книжного шкафа.
Лавджой, сидевший за письменным столом, поднял голову и глянул на неожиданного гостя с ленивым, но нескрываемым любопытством. В его зеленых глазах мелькнуло беспокойство.
- Доброе утро, Грейстоун. Что привело вас ко мне?
- Это личная проблема, и она не отнимет у вас много времени.
Гарри опустился в кресло у камина. Вопреки вчерашним опасениям Августы, он не собирался вызывать Лавджоя на дуэль. Он твердо придерживался точки зрения, что врага сначала следует хорошенько узнать, а уж потом выбирать способ борьбы с ним.
- Личная проблема? Должен признаться, я удивлен. Вот уж не думал, что мисс Баллинджер обратится к вам по столь незначительному вопросу, как карточный долг. Итак, она попросила вас уплатить его?
Гарри удивленно поднял бровь: