Затем Грейс сделала то, чего он меньше всего ожидал. Она придвинулась к нему и встала на цыпочки. Ее кудри высохли и рассыпались по плечам в живописном беспорядке. Ему очень хотелось запустить в них руку. Она снова надела свой шерстяной костюм, только он сильно помялся и выглядел уже не таким строгим, как утром.
Грейс наполовину закрыла глаза и сделала вдох. Ее рот был похож на бутон розы. Рори подумал, что никогда не видел более красивой женщины. Возможно, именно по этой причине он не смог отстраниться. У него было достаточно времени, но он не сделал этого и позволил Грейс коснуться губами его губ.
Это был невинный поцелуй, полный нежности и сладости. Затем она поцеловала его крепче, и он обнаружил что-то еще. Ее страсть, чувственность, мечты, то, что Герберт, или Гувер, или как-его-там, казалось, уничтожил без остатка.
Отстранившись, Рори прикоснулся указательным пальцем к ее подбородку.
Он отчаянно боролся с искушением накрыть ее губы своими, запустить пальцы в ее волосы, притянуть ее к себе и выпустить на свободу страстную сторону ее натуры.
Он много раз за свою жизнь переступал через себя. Но труднее всего было уйти сейчас от Грейс.
– Не довольствуйся малым, – сказал он.
– Что ты имеешь в виду?
"Не связывай свою жизнь со скучными и глупыми мужчинами вроде Гарольда", – подумал Рори, а вслух произнес:
– Избавься от добротной машины для пенсионеров, на которой ты ездишь, и купи себе что-нибудь помоднее. Не довольствуйся ничем, что хуже того, о чем ты мечтаешь.
Похоже, Грейс пришелся не по душе его совет. Она выглядела раздосадованной. Сейчас самый подходящий момент для того, чтобы удалиться.
Только он начал поворачиваться, чтобы уйти, как его внимание привлекло что-то странное. Это был листок бумаги, торчащий в оконной раме кабинета
Грейс. Насторожившись, он подошел к окну, взял листок и прочитал:
"Ты все еще хочешь, чтобы мы с Такером пришли к тебе завтра на ужин? С любовью, Серенити ".
Любовь. Как будто Серенити знает, что это такое.
Он тоже не знает.
Рори протянул Грейс записку, и она, пробежав глазами текст, улыбнулась.
– Ты пригласила их к себе домой на ужин? – Сложив руки на груди, он сердито посмотрел на нее.
Мельбурн может подождать.
– Да, – произнесла она с вызовом, видя его неодобрение.
– Не думаю, что тебе следовало это делать.
– Не думай, что после того, как ты один раз прокатил меня на "феррари", ты можешь мной командовать.
– Тебе не следовало приглашать их к себе, Грейси. Если тебя волнует, что мальчик может быть голодным, ты могла бы отвести их в пиццерию.
Вот черт. Похоже, он не то сказал. Судя по встревоженному лицу Грейс, ей до этого момента не приходило в голову, что мальчик может недоедать.
С чего ей так думать, если она росла в благополучной семье и никогда не голодала?
– Я приглашаю на ужин тех, кого хочу. Запомни, Рори Адамс, я не нуждаюсь в том, чтобы мной командовали. Меня интересуют только такие отношения, которые основаны на равенстве.
– Что?
– Ничего.
– Отношения? – произнес он с недоверием.
– Я имела в виду не то, о чем ты подумал.
– Ты краснеешь.
– Я загорела.
– Тебе следует знать, что меня не интересуют никакие отношения.
– Мне тоже не нужны отношения! – заявила она, глядя ему в глаза.
– Ты только что сказала…
– Это просто оговорка. Я имела в виду, что ни одна уважающая себя женщина не потерпит, чтобы ею командовали. Лично мне не нужны никакие отношения. Я покончила с подобными вещами. Я нацелена на карьеру и делаю большие успехи.
– Это неправда, Грейс.
– Я могу тебе показать свою финансовую документацию!
– Я говорю не о твоих успехах в бизнесе. Я не верю, что ты не хочешь красивую свадьбу, уютный дом и детей.
– Неправда! С этими мечтами покончено!
– Я вижу по твоему лицу, что нет. Твои глаза говорят, чего ты хочешь на самом деле. Того же, что есть у твоих родителей. Крепкая семья. Летний домик на озере. Индейка на День благодарения. Предрождественская суета.
– После разрыва нашей с Гарольдом помолвки я решила, что все это не для меня.
– Я вижу, что делает тебя такой легкой жертвой для Серенити.
– Я не ее жертва! Не смей так говорить! Это отвратительно.
– Ты думаешь, что отказалась от своих надежд и мечтаний, но на самом деле это не так.
– Я отказалась от них!
– Нет. Ты просто глубоко их спрятала. Серенити знает, чего ты хочешь. Ты бы все отдала, чтобы Такер оказался сыном Грэма. Он заменил бы тебе ребенка, которого не дал тебе Герберт.
– Перестань!
Рори видел красные пятна, проступившие на ее щеках. Похоже, ему удалось зарубить на корню ее влечение.
Он пожал плечами:
– Ладно.
Ее гнев прошел так же внезапно, как и вспыхнул.
– Разве ты не хочешь, чтобы Такер был сыном Грэма?
По правде говоря, намного проще думать, что Такер не сын Грэма, пока не будут готовы результаты анализа ДНК, которые вряд ли подтвердят обратное.
– Я завтра приду к тебе на ужин, – заявил он.
– Нет! Я тебя не приглашала!
– Я не позволю тебе в одиночку иметь дело с Серенити. Ты слишком наивна и невинна.
– Я не невинна, – отрезала она. – Что заставляет тебя так думать?
"Тот факт, что ты некомфортно чувствуешь себя в бикини, и твой поцелуй".
– Позволь мне тебе помочь, – тихо произнес Рори.
Сначала он думал, что Грейс собирается возразить, но затем она посмотрела на записку у нее в руке, и на ее лице промелькнуло сомнение.
– Я не буду ничего говорить Серенити. Я просто буду ее слушать и анализировать ее слова. Позже я выскажу тебе свое мнение, но не стану его тебе навязывать.
"Если я положу в карман ложку с образцами слюны Такера, кому это повредит?"
– Хорошо, – неохотно ответила Грейс.
– Где ты живешь? – спросил он.
– Я купила дом у своих родителей, когда они переехали. Я живу там, где всегда жила, – произнесла она с гордостью.
Неужели она не понимает, что этот факт подтверждает все то, что он о ней сейчас сказал?
Рори вздохнул:
– Во сколько мне прийти?
– В пять часов.
В мире, частью которого он недавно стал, ужинают не в пять, а в восемь или девять. После коктейлей и закусок. После пустой светской болтовни и легкого, ни к чему не обязывающего флирта.
Внезапно он осознал банальность всего этого и почувствовал себя еще более одиноким в своем мире.
Его тянет в маленький мирок Грейс, и это ему не нравится. Но ему придется туда наведываться, пока не прояснится ситуация с Серенити.
Затем ничто, даже воспоминания о поцелуе Грейс, не помешает ему поехать в Австралию, чтобы лично руководить новым проектом.
Глава 6
– Мистер Адамс, вы в порядке?
– А? – рассеяно произнес Рори, тупо уставившись в окно своего кабинета.
Прошлой ночью ему опять приснился кошмар. На этот раз все было ужаснее, чем обычно. Два мальчика-подростка, пули, свистящие в воздухе. Он уклонился от пули, и она попала в Грэма.
Все же у него было такое чувство, что он проснулся слишком рано. Что не хватает важной части. Слов.
Не то чтобы это имело значение. Никакие слова не смогли бы избавить его от чувства вины, облегчить осознание им собственного бессилия.
Иногда ты не можешь защитить людей, которые тебе дороги. Он не спас ни свою мать, ни Грэма. Его сны стали страшнее, потому что он провел время с Грейси? Потому что увидел, как его неспособность предотвращать несчастья приносит страдания другим людям?
Если он сможет защитить Грейс от Серенити, поможет ли это ему хотя бы частично искупить свою вину?
– Я в порядке, – ответил он Брайди. – Меня пригласили на ужин. Не могли бы вы что-нибудь купить?
– То же, что обычно?
– Да.
Что он обычно дарит женщинам в подобных случаях? Бутылку дорогого вина и шикарный букет роз.
– Нет, подождите.
Поскольку там будет Серенити, вина не нужно. Если она напьется, то на обратном пути может куда-нибудь врезаться.
Даже если бы они с Грейс ужинали вдвоем, он не стал бы приносить вино. Грейс оказалось достаточно всего одного бокала, чтобы проигнорировать свои внутренние запреты и надеть бикини.
И поцеловать его так страстно, что он, испугавшись, решил сбежать от нее в Австралию.
– Вина не надо. Роз тоже. – Почему-то ему казалось, что Грейс больше любит другие цветы. – Лучше выберите что-нибудь пооригинальнее.
– Поняла, – ответила Брайди.
Подъезжая к дому Грейси, Рори волновался, как школьник перед первым свиданием. Он жалел, что привез цветы. Брайди купила огромный пестрый букет из нарциссов, хризантем и лилий.
Старого грузовика Серенити нигде не было видно.
Посмотрев на дом, в котором когда-то жил Грэм, Рори стал ждать, когда на него нахлынут печальные воспоминания. Это не произошло, и он мысленно поблагодарил Грейси за все, что она сделала с домом. Она изменила фасад, перекрасила дом в другой цвет и посадила яркие растения перед окнами и вдоль дорожки.
Он обнаружил, что вспоминает не как приходил в этот дом к Грэму, а как они с Грейс ездили вчера на озеро.
Он вспомнил вкус ее губ, ее неожиданную смелость, вырвавшуюся на свободу страсть. Ощущение, будто он может доверить ей вещи, о которых никогда никому не рассказывал.
Открыв ему дверь, Грейс посмотрела вдаль через его плечо:
– Сегодня не "феррари". Привет, Рори.
– Я поменял его на то, что подходит мне больше.
– "Феррари" тебе подходит. – Окинув взглядом его "шевроле" тысяча девятьсот шестьдесят пятого года выпуска, она сказала: – Эта машина тебе тоже подходит. Ты многоликий человек.
Она пошутила, но он знал, что слова чистая правда. У него действительно много лиц, и некоторые из них, возможно, привели бы ее в ужас. Ему следует дать ей понять, что он не всегда такой, каким кажется.
Она с таким восторгом взяла у него букет, что он перестал жалеть, что привез его.
– Надо же! Нарциссы в июле! Заходи.
Интерьер дома тоже полностью изменился, и Рори почувствовал, что напряжение покидает его.
– У тебя порядок, – заметил он.
– Я люблю свой дом. Признаюсь, в выходные мне нравится торчать в хозяйственных магазинах и рассматривать обои и покрытия для пола.
Все именно так, как он и предполагал. Грейс хочет казаться карьеристкой, хотя на самом деле главное для нее – это домашний уют. Она определенно знает в этом толк. В ее гостиной все, начиная от цвета стен и заканчивая мебелью, приглашает уютно расположиться и расслабиться. Даже плюшевый мишка среди подушек на диване не выглядит не лепо.
Это место дает ощущение защищенности.
Рори нахмурился. Разумеется, здесь ему ничего не угрожает. Почему должно быть иначе? Ведь он не в стране песка, крови и слез и больше не собирается туда возвращаться.
Все же, стоя посреди этой гостиной, он испытывал странные ощущения. Ее домашний уют казался ему чем-то незнакомым.
Сколько он себя помнил, его семья постоянно переезжала, перевозя с одного места на другое обшарпанную мебель и старую посуду. Никаких приятных глазу деталей вроде торшеров с желтыми абажурами и финского ковра на полу.
А его нынешний дом?
Безусловно, это шедевр современного дизайнерского искусства. Там повсюду черная кожа, сталь, блестящие поверхности и острые углы. Но его дом тоже кажется ему временным жилищем. Он приобрел его с целью вложения средств и не чувствует к нему никакой привязанности.
Он не знал, что хочет уюта, пока не увидел все это.
– Пойдем на кухню, – сказала Грейс. – Я чищу картофель. Подумала, что Такер, как и все дети, любит жареную картошку. Надеюсь, ты не возражаешь, что наше сегодняшнее меню будет детским. Гамбургеры, жареная картошка и молочные коктейли.
– Возражаю? Да о такой еде мечтает каждый мужчина.
Улыбнувшись, она прошла вместе с ним на кухню, которая тоже претерпела значительные изменения. Стена между кухней и столовой была снесена, так что теперь они образовывали одно гармоничное пространство.
Усадив его на табурет у стойки с гранитной поверхностью, она дала ему картофель и нож, а сама принялась рвать на кусочки салатные листья.
Рори чувствовал себя как дома. Дело было не только в обстановке, но и в присутствии Грейс.
Он наслаждался новыми ощущениями. Тихо играла музыка. У его ног вертелась кошка. Везде порядок, но не возникает чувства, будто просматриваешь журнал, посвященный дизайну интерьера. Невозможно себе представить, чтобы в этом доме кто-то ругался и в гневе бил посуду. Это одна из причин, которая делает дом Грейс одним из самых опасных мест, в которых он когда-либо бывал.
Закончив чистить картошку, Рори Адамс принялся резать ее соломкой.
В ее доме он смотрится так уместно, как если бы всегда здесь жил.
Грейс посмотрела на часы:
– Они опаздывают.
– Это свойственно женщинам вроде Серенити. Они всегда опаздывают.
– Откуда ты так много знаешь о женщинах вроде Серенити?
Грейс собиралась пошутить, но это прозвучало совсем не как шутка. Она напряглась в ожидании его ответа. Он долго молчал, прежде чем сказать:
– Она такая же, как моя мать.
Грейс снова вспомнила, как он однажды вел домой свою пьяную мать.
Рори спокойно продолжал резать картофель, как будто то, что ей сказал, не имело для него значения.
Но она знала, что это не так. Знала, что он ей доверяет, раз делится с ней подобными вещами.
– Расскажи мне, как вы с Грэмом познакомились с Серенити.
– У нас было десять дней отдыха до нашей первой отправки в Афганистан. Мы должны были сесть на борт самолета в Эдмонтоне. В те дни в Калгари проходил ежегодный праздник с состязаниями ковбоев. Ни один из нас ни разу на нем не был, поэтому мы решили съездить. Калгари находится всего в двух часах езды от Эдмонтона. По дороге мы несколько раз останавливались, чтобы заправить машину и перекусить. Последняя из остановок была в захудалом городишке неподалеку от Калгари. Местные жители устроили там свой собственный праздник с родео. Серенити участвовала в одном из состязаний. Она скакала на неоседланной лошади вокруг расставленных бочек. Потом мы каким-то образом оказались на вечеринке, которую устраивали местные ковбои. В общем, в Калгари мы так и не попали, но я нисколько об этом не жалел.
Грейс внимательно посмотрела на него:
– До сих пор.
– Когда едешь на войну и знаешь, что можешь не вернуться, последние дни перед отправкой ты веселишься на всю катушку, не думая о последствиях. Ни один из нас, включая Грэма, не думал о них, а после никогда не вспоминал те безумные дни.
– Значит, вполне возможно, что Такер сын Грэма?
– Такую возможность нельзя исключать, но кое-что не сходится. Например, почему она ждала столько времени, прежде чем познакомить тебя с Такером?
– Сегодня я собираюсь спросить ее прямо об отце Такера. Если это Грэм, я спрошу ее, почему она ничего ему не сказала.
– Думаю, это хороший план.
Грейс была вынуждена признаться, что одобрение Рори доставило ей удовольствие.
План действительно был хороший, вот только без Серенити он терял всякий смысл. К шести часам Грейс начала глубоко сомневаться в том, что она приедет. Она испытывала разочарование. Ей очень хотелось увидеть Такера, поискать в нем сходство с Грэмом.
Она пока еще не призналась Рори в том, что с каждым разом находит все больше общего между мальчиком и своим покойным братом. Изгиб рта, вихор на затылке, походка…
– Ты очень голоден? – спросила она.
– Я могу подождать.
К половине седьмого она поняла, что они ждут зря.
– Думаю, нам пора жарить картошку и мясо.
Приготовление ужина вместе с Рори заставило ее отвлечься от мыслей о Такере. Так непривычно видеть рядом с собой мужчину, который умеет пользоваться грилем. Она тысячу раз представляла себе похожую домашнюю сцену, когда делала здесь ремонт. Рисовала себе семейные вечера с Гарольдом, совместное приготовление еды, непринужденное общение на всевозможные темы, но, как ни старалась, ей всегда чего-то не хватало для полной идиллии.
И вот в ее кухне появляется Рори Адамс, который чистит картошку, жарит гамбургеры на гриле и смеется, когда она говорит, что он сделал очень сильный огонь.
Она и раньше видела мужчин, стоящих у гриля, но никогда не обращала внимания на детали. На ловкие движения мужчины, на его уверенность в себе.
У них с Гарольдом были похожие вечера, но рядом с ним она всегда чувствовала некоторую неудовлетворенность. Никакого воодушевления он у нее не вызывал. Только сейчас она поняла, что их расставание было правильным.
На часах было уже пятнадцать минут восьмого, когда они с Рори закончили есть и начали приводить в порядок кухню. Он заявил, что сам почистит гриль, и бросался в нее мыльной пеной всякий раз, когда она пыталась ему помочь. В ответ она смеялась и брызгала на него водой.
Неожиданно ее радость сменилась разочарованием.
Все это ненастоящее. Рори Адамс приехал сюда не потому, что захотел побыть с ней. Он здесь для того, чтобы защитить младшую сестру своего покойного друга.
Но та, от кого ее, по его мнению, нужно защищать, не приехала, так что у него нет больше причин здесь оставаться.
– Думаю, они уже не приедут. Выходит, я зря достала свою любимую настольную игру, – произнесла Грейс с притворной непринужденностью.
– У тебя есть любимая настольная игра?
– Да. У меня такое ощущение, что Такер никогда в жизни не играл в настольные игры. Ты можешь себе это представить?
– Могу.
– Ты тоже никогда не играл в настольные игры? – спросила она с недоверием и прочитала на его лице отрицательный ответ.
"Немедленно выстави его за дверь, подруга, – приказала она себе. – Между вами что-то происходит. Это представляет опасность для твоего самоконтроля".
Но сказать, что ты никогда не играл в настольные игры, – это фактически то же самое, что признаться, что у тебя не было детства.
Она снова вспомнила, как он вел домой подвыпившую мать.
Такой мужчина, как Рори Адамс, меньше всего нуждается в том, чтобы его спасали. Он воплощение уверенности и мужской привлекательности. Несомненно, женщины бегают за ним толпами.
Они не виделись восемь лет. Он теперь исполнительный директор перспективной компании, который может в кратчайшие сроки найти ковбоев для поимки пони и взять напрокат "феррари" последней модели. С чего она взяла, что он захочет играть с ней в дурацкую настольную игру?
– Не хочешь попробовать? – Вопреки ее стараниям, это прозвучало робко.
Она осознала, что отчаянно цепляется за каждую минуту этого идеального вечера, который стал продолжением вчерашнего идеального дня.
Познав однажды совершенство, можно ли снова довольствоваться обыденным? Человек, поспавший на шелковых простынях, не захочет снова спать на соломе.
Рори пристально на нее смотрел, и у нее возникло ужасное ощущение, будто он знает, чего ей стоило задать ему этот вопрос. Сейчас он посмеется над ее предложением. Ей казалось, что она снова стала четырнадцатилетней девчонкой, которую он дразнил.