Прикосновение его пальцев говорило девушке о многом. Рауль гладил, ласкал ее шею, рисовал круги на коже, дразнил ее, а она, словно в забытьи, покачивалась в такт музыке. Она чувствовала, как растет между ними возбуждение, и, хотя ее разум отрицал происходящее, тело мечтало о ласках Рауля. Ее соски стали твердыми от прикосновения к его груди, он прижал ее к себе еще крепче и прошептал:
– Я всегда думал, что спорран нужен только для украшения…
Эстель чувствовала, как мех споррана греет ее живот.
– …Но только это и держит меня в рамках приличий.
– Да что ты знаешь о приличиях, – фыркнула Эстель.
– Ровным счетом ничего.
Они почти не двигались, а лишь покачивались в такт музыке, и Эстель вся горела.
Рауль чувствовал жар ее кожи, она едва дышала. Он представил ее черные волосы на своей подушке, представил, как ласкает губами ее нежные соски. Он хотел ее больше чем любую другую женщину за всю свою жизнь, но это не радовало его.
"Это лишь бизнес!" – напомнил он себе. Сегодня Эстель будет думать только о нем. Оказавшись в постели с Гордоном, она будет страстно мечтать о прекрасном, гибком теле Рауля. Нужно сделать все, чтобы так оно и было. Рауль принял решение, а решения он всегда принимал обдуманно.
Его рука скользнула по шее Эстель вниз, коснулась обнаженной кожи.
Девушка сгорала от желания. Больше всего на свете она хотела, чтобы он накрыл ладонью ее грудь, но он зашел куда дальше.
– Скоро я верну тебя Гордону, – сказал Рауль, – но пока ты побудешь моей.
Это была прелюдия. Эстель чувствовала его пальцы в себе и, несмотря на то что на поясе у Рауля висел спорран, ощущала твердый член под тканью килта. В жизни Эстель не было танца опаснее. Ей хотелось отвернуться, убежать. Но ее тело желало остаться в его объятиях. Щеки девушки горели. Эстель положила голову ему на грудь, слушая мерный стук его сердца. Она сгорала от желания в объятиях Рауля.
Его запах сводил ее с ума, и больше всего на свете Эстель хотелось поднять голову и поцеловать его в губы. Она понятия не имела о том, какой силой обладает lе petit mort , и не догадывалась, что, распаляя ее, разжигая в ней неистовое желание, Рауль намекает ей на то, как хорошо ей будет с ним. Эстель была слишком наивна и не замечала, как постепенно сдавалась во власть его чарам.
Рауль ясно чувствовал, насколько она возбуждена. Доведя ее до пика, он на пару секунд крепче прижал ее к себе, затем выпустил из объятий и, кивнув, отступил.
Эстель опустила голову. Ей было трудно дышать.
– Спасибо тебе за… танец. – Она сделала шаг назад.
Рауль приподнял ее подбородок, заставив девушку взглянуть ему в лицо:
– Знаешь, а мне бы хотелось еще послушать, как ты ругаешься на испанском.
Он отпустил ее, и Эстель торопливо направилась в дамскую комнату. Ей хотелось побыть в одиночестве и безопасности.
Подставив ладони под струю холодной воды, чтобы немного остыть, она посмотрела на себя в зеркало.
Эстель никак не могла понять, что же только что произошло и как она позволила этому случиться.
И тем более как получилось, что она участвовала в этом, да еще и по собственной воле.
"Осторожно! – сказала она своему отражению. – Будь очень внимательна!"
Такого притяжения она не чувствовала никогда в жизни. Но одно Эстель знала наверняка: такому мужчине, как Рауль, ничего не стоит уничтожить ее.
– А вот и она!
Гордон улыбался ей, но Эстель, приближаясь к столику, чувствовала себя очень виноватой: никудышный из нее эскорт.
– Прости, что пришлось оставить тебя. Одному важному человеку срочно понадобилось переговорить со мной, но мы никак не могли застать его на линии, а когда связались с ним, – Гордон устало улыбнулся, – оказалось, что он не может толком объяснить, что хотел со мной обсудить. Все напрасно. – Он осушил бокал. – Давай потанцуем.
Танцевать с Гордоном – совсем другое дело! Они смеялись и разговаривали, и Эстель пыталась выбросить из головы мысли о Рауле.
Рауль сидел за столом и потягивал виски.
– Я смотрю, ты произвела сильное впечатление. Рауль не сводит с тебя глаз, – сказал ей Гордон.
Эстель вздрогнула.
– Милая, все в порядке, – улыбнулся Гордон. – Я польщен, то есть тот я, каким хочу казаться. Для меня большая честь соревноваться за внимание женщины с самим Раулем.
Гордон поцеловал девушку в щеку, и она положила голову ему на плечо, но их с Раулем взгляды вдруг встретились. Эстель хотела отвести глаза, но не могла. На губах Рауля появилась улыбка, но затем Гордон отвел Эстель в сторону, и Рауль оказался вне поля ее зрения. Мгновение спустя она опять искала его глазами, но тщетно. Он ушел.
Глава 6
Эстель переоделась в очень старенькую, поношенную розовую пижаму, которую надевала либо когда болела, либо когда проводила все выходные за чтением. Только эту пижаму она и успела взять с собой, когда уезжала, к тому же Эстель была уверена в том, что Гордон не ждет, что она облачится в сексуальное белье.
Она собиралась лечь на диване, но ее спутник настоял на том, чтобы она спала в кровати.
– Я так признателен тебе за то, что ты составила мне компанию сегодня.
– Вечер удался, – ответила она, стирая макияж и нанося на лицо крем. – Вам, наверное, очень нелегко скрывать свою настоящую жизнь, – задумчиво произнесла она.
– Да, это совсем непросто, но через полгода я смогу быть самим собой.
– А сейчас не можете?
– Если бы дело было только во мне, я, может быть, уже сейчас перестал бы играть, – пояснил Гордон. – Но Фрэнк такой скрытный, он бы не смог вынести, если бы наши отношения обсуждали в выпусках новостей, а ведь так и случилось бы. А через полгода мы с ним будем загорать в Испании.
– Вы переедете туда?
– И поженимся там, – кивнул Гордон. – В Испании легальны однополые браки.
Эстель очень устала. Она забралась в постель, и они с Гордоном поговорили еще немного.
– Ты знаешь, что Вирджиния почти закончила учиться?
– Да, – вздохнула Эстель. Дело было не только в том, что она будет скучать по своей соседке; ей предстояло найти новую. Но тут она поняла, к чему Гордон ведет.
– В следующем месяце она выходит на работу. Я не хочу оскорбить тебя непристойным предложением, но если бы ты согласилась сопровождать меня на разные мероприятия пару месяцев…
Он не настаивал, и Эстель была ему за это очень благодарна.
– Подумай об этом, – предложил Гордон и пожелал ей спокойной ночи.
Эстель засыпала, но думала она не о предложении Гордона, а о Рауле и о том, как он ее соблазнял.
А ведь он и правда ее соблазнял!
С тех пор как их взгляды встретились, Эстель только о нем и думала, и Рауль постоянно был рядом: стоял позади нее на церемонии или сидел рядом с ней за столом. Она все еще не могла понять, что с ней происходило на танцполе, от оргазма она ждала искры, головокружительной вспышки, но все было нежно и сладко. Сколько еще ей предстоит узнать?
Сейчас Эстель не смела целиком отдаться этим мыслям. Она была измотана. День выдался утомительный, и Эстель уже дремала, но тут Гордон включил свой аппарат для вентиляции легких.
Об этом Джинни ее не предупреждала.
Было два часа ночи. Эстель лежала в кровати, положив голову под подушку, а аппарат для искусственной вентиляции легких жужжал и шипел. Эстель больше не могла этого слушать.
Она встала и, бесшумно ступая босыми ногами по каменному полу, направилась в небольшую ванную. Она попила воды из-под крана, желая, чтобы эта ночь поскорее закончилась.
Эстель вышла на огромный каменный балкон, опоясывающий все здание, и стала смотреть на озеро. На улице было светло, что казалось странным для этого времени суток. Она вдохнула теплый летний ночной воздух и задумалась о предложении Гордона.
Эстель уже давно, хоть и с неохотой, пришла к мысли о том, чтобы забросить учебу и начать работать. Будущее и неизвестность пугали ее.
Она обернулась, услышав, как открылась дверь, и от удивления широко раскрыла глаза: на балкон вышел Рауль. Из одежды на нем был только килт.
Эстель было бы гораздо комфортнее, если бы он оделся. Нет, в его теле не было ни единого изъяна, совсем наоборот, но стоило Эстель увидеть его оливковую кожу, волосы на груди, то, как держался на поясе килт, и она уже не могла оторвать от него глаз. Если он посмотрит ей в глаза, она пропала.
Тут-то она и поняла, что он вовсе не следил за ней, а просто вышел на балкон поговорить по телефону.
Здесь, видимо, сигнал принимался лучше. Эстель слегка улыбнулась ему и прошла мимо, но Рауль схватил ее за запястье, и ей пришлось замереть, пока он разговаривал.
– Тебе незачем знать, в какой я комнате… – Он закатил глаза. – Араминта, иди спать, – и добавил раздраженно: – Одна!
Он закончил разговаривать, отпустил руку Эстель и внимательно посмотрел в ее лицо.
– Ты знаешь, без этого толстого слоя макияжа… – Он пристально осмотрел ее чистую кожу. Эстель собрала волосы в низкий хвост, и одета она была странно. Рауль и подумать не мог, что Гордону может понравиться такая пижама.
А Раулю нравилась.
Эстель выглядела молоденькой, намного моложе своих лет, а ее мешковатая пижама давала полный простор воображению.
Рауль вынес вердикт.
– Ты сногсшибательна, – сказал он. – Странно, что Гордон позволил тебе ускользнуть от него.
– Я вышла подышать.
– А я прячусь, – признался он.
– От Араминты?
– Кто-то дал ей мой номер. Придется его сменить.
– Она скоро успокоится, – улыбнулась Эстель. Ей было жаль девушку.
Зазвонил телефон. Рауль снова закатил глаза, отвечать он не стал.
– Что ты здесь делаешь в такую рань?
– Думаю.
– О чем?
– О многом. – Эстель не стала говорить ему о том, что именно он занимал едва ли не все ее мысли.
– Вот и я тоже, – признался Рауль. – Интересный выдался день.
Он посмотрел на тихое неподвижное озеро, и ему показалось, что случившееся с ним утром произошло очень давно. Рауль даже не мог понять, что он чувствует. Он снова взглянул на Эстель. Она молча смотрела вдаль.
Впервые за долгое время Рауль остался наедине со своими мыслями, и это оказалось неприятным.
Рауль заговорил. Он хотел услышать голос Эстель.
– Когда ты улетаешь?
– Ближе к обеду. А ты?
– Ранним утром.
Рауль облокотился на перила. Эстель разглядела длинный шрам, тянувшийся от его плеча до пояса. Рауль заметил легкое удивление в ее глазах. Он редко рассказывал, откуда взялся шрам, ему не нужно было чужое сочувствие. Но сегодня ему захотелось объяснить.
– Шрам остался после аварии.
– В которой погибла твоя мама?
Он быстро кивнул и отвернулся, глядя вдаль и вдыхая прохладный воздух. Рауль был рад тому, что Эстель рядом. Сегодня вторая самая длинная ночь в его жизни, но теперь он не один.
– Можно я спрошу снова? – Ему было важно знать это. – Почему ты с Гордоном?
– Он милый.
– На свете много милых людей. Но это не значит, что… – Рауль не договорил, но ему удалось высказать свое предположение. – Ты с ним из-за брата?
Эстель не могла ответить. Она согласилась приехать, чтобы выручить подругу, но она понимала, что они оба знают правду.
– У тебя есть братья или сестры?
Повисла неловкая пауза. Отец попросил Рауля ничего пока не говорить, но вскоре всем и так все станет известно. Эстель подошла ближе и встала рядом с ним. Может, она завтра утром расскажет об этом газетчикам? Но прямо сейчас Раулю было все равно. Он не мог думать о том, что случится завтра. Он напрягал все свои душевные силы, чтобы пережить эту ночь.
– Если бы ты задала мне этот вопрос вчера, я бы ответил, что нет.
Рауль посмотрел на нее. Девушка нахмурилась, и он был благодарен ей за то, что она не вытягивает из него подробности. Эстель стояла молча, и Рауль сказал ей правду:
– Сегодня утром отец признался мне в том, что у меня есть брат. Лука. Лука Санчес Гарсия… – Ему было странно произносить это имя.
Эстель усвоила урок, который Рауль дал ей за столом. Она поняла, что матери у них разные.
– Ты виделся с ним?
– Случайно.
– Сколько ему лет?
Эстель задала Раулю тот же вопрос, что он сам задал отцу, хотя она не могла и представить важность его ответа.
– Двадцать пять, – ответил он. – Сегодня утром я зашел в кабинет к отцу, ожидая, что он снова станет читать мне мораль; он настаивает на том, чтобы я женился. – Он невесело рассмеялся. – Я и не догадывался, что он мне уготовил. Отец умирает, а перед смертью хочет привести все дела в порядок. Мои в том числе. Вот он и рассказал мне о втором сыне…
– Ты, наверное, был ошарашен.
– Скелеты в шкафу для меня не новость, – ответил Рауль. – Но тут речь идет не о коротенькой интрижке, которая вдруг стала явной. Мой отец вел двойную жизнь. Он часто ездит к своей любовнице на север Испании. Я-то думал, он бывает там по делам. У нас есть гостиница в Сан-Себастьяне, отец всегда очень о ней заботился. Теперь мне понятно почему.
Эстель постаралась представить, каково это – узнать нечто подобное, а Рауль поражался, с какой легкостью он только что рассказал ей о своей тайне. Затем он напомнил себе, почему так получилось, – чтобы его план удался, Эстель обязана знать всю его историю.
Или хотя бы ее часть.
Все он ни за что бы не рассказал.
– Анхела, его личный помощник, всегда была… – Рауль пожал плечами. – Она всегда была рядом. Мы с ней ладили. И тут оказалось, что сын, о котором она так часто говорила, на самом деле мой брат. – Рауль стиснул зубы. – Большую часть детства я провел с тетей и дядей, думая, что отец работает в Сан-Себастьяне, а оказалось, он жил с любовницей и их сыном. – Рауль пожал плечами. – Теперь они просят прощения, говорят, что им очень жаль. Я всегда гордился своим умением все подмечать и контролировать, а оказалось, я не знал ровным счетом ничего.
Он рассказал достаточно. Более чем достаточно для одной ночи.
– Так вот, мой ответ на твой вопрос: да, у меня есть брат.
Он ссутулился, и Эстель сжала пальцы в кулак, борясь с желанием положить руку ему на плечо.
– Но, в отличие от тебя, меня его жизнь совершенно не касается.
– Может, все изменится, как только ты с ним познакомишься.
– Этому не бывать.
Эстель услышала легкую дрожь в его голосе, но в его словах было столько ненависти, что ее это не удивило.
– Я зайду внутрь.
– Не уходи.
Эстель было необходимо вернуться к Гордону, с ним было безопасно, но тем не менее она не хотела оставлять Рауля.
– Спокойной ночи, Рауль.
– Останься!
Она покачала головой, услышав звонок его телефона. Подойдя к двери, Эстель услышала истерический женский вопль:
– Рауль, возьми трубку! Где тебя черти носят?
Реакция у мужчины была молниеносная: он мгновенно отключил телефон и потащил Эстель в тень:
– Сделай мне одно одолжение.
Не успев понять, что происходит, Эстель оказалась в его объятиях. Рауль касался языком ее губ, рукой гладил ткань пижамной маечки. Эстель сопротивлялась, но потом поняла, чего он хотел: Араминта звала Рауля, в любой момент она могла выйти на балкон. Он хотел, чтобы она застала их вдвоем.
Но Араминты все не было, и парочка так и осталась незамеченной.
"Может, довольно?" – думала Эстель, но ее обнаженная грудь была прижата к груди Рауля.
"Надо остановиться!" – говорила себе Эстель, а их языки переплетались.
Рауль тихо простонал. Девушка никогда не слышала и не ощущала ничего более сексуального. Он гладил ее, она чувствовала его горячий влажный язык на своих губах.
Эстель хотелось, чтобы этот поцелуй закончился, но в то же время она желала, чтобы он длился вечно. Словно она шла по запретной тропе, стремясь поскорее дойти до конца и увидеть, в кого превратится в итоге.
– Не возвращайся к нему… – прошептал Рауль. Он собирался поговорить с ней позднее, попросить номер ее телефона, но, узнав ее вкус, поцеловав ее, он не мог представить ее в одной постели с Гордоном. Раулю эта мысль стала омерзительна. Он расскажет ей о том, что задумал, прямо сейчас. – Пойдем ко мне.
Эстель осознала всю сложность своего положения. Рауль думает, что для нее привычное дело – ложиться в постель с кем попало.
Он наклонился к ней, хотел поцеловать, а Эстель влепила ему пощечину. Только так она могла остановить его.
– Ты мне больше заплатишь, да?
– Я не это имел в виду. – Щека Рауля горела, и он понимал, что заслужил пощечину. Он знал, как Эстель поняла его предложение, но он просто не хотел, чтобы она шла в постель к другому. – Я хотел сказать…
– Я прекрасно знаю, что ты хотел сказать.
– Сволочь!
Рауль и Эстель обернулись. Араминта рыдала.
– Ты сказал, что устал, что уже спишь!
– Может, это тебе стоит пойти спать? – отрезал Рауль.
Эстель снова убедилась в том, что Рауль бывает очень грубым, когда захочет.
– Как еще яснее объяснить тебе, что ты мне не нравишься? – Он повернулся к Эстель, хотел помочь ей застегнуть пуговицы, но она ударила его:
– Не трогай меня!
Эстель выбежала с балкона и направилась в комнату, тихо вошла и забралась в постель, прислушиваясь к жужжанию аппарата для искусственной вентиляции легких. Она изо всех сил старалась забыть прикосновения Рауля, его губы.
Она гнала прочь мысль о том, что впервые в жизни влюбилась по-настоящему.
Глава 7
Гордон отнесся к тому, что случилось, с пониманием. Конечно, Эстель рассказала ему не все: об их разговоре с Раулем и о том, что он поцеловал ее, потому что прятался от другой женщины, Эстель не упомянула.
– Мне так неудобно…
– Не стоит беспокоиться. – Гордон вложил чек в ладонь Эстель. – Если кто-то и станет сплетничать, то соперничество за внимание дамы с самим Раулем Санчесом Фуэнте мне только на руку. Я могу сказать, что из-за этого мы расстались с тобой и я осознал, как мне дорога Вирджиния.
– Простите меня!
– Не стоит извиняться, – сказал Гордон, поцеловав Эстель в щеку. – Просто будь осторожна.
– Я больше никогда его не увижу, – ответила Эстель, – и он ничего обо мне не знает.
– Для такого человека, как Рауль, все, что ты говоришь, – лишь детали, разузнать о тебе для него не составит труда.
По телу Эстель пробежали мурашки.
– Причешись, накрасься поярче и пойдем позавтракаем, – предложил Гордон. – Если кто-то что-то скажет о прошлой ночи, просто смейся и пожимай плечами.
Эстель была рада наложить на разрумянившееся лицо толстый слой косметики. Она надела короткую юбку и босоножки на платформе и собрала волосы в высокий хвост.
– Чувствую себя клоуном, – сказала она Гордону, когда тот оглядел ее отражение в зеркале.
– Меня твой облик радует.