Едва Тори позволила себе эту мысль, как ее охватило чувство вины. Это она выжила. Он принял на себя большую часть удара, возможно намеренно, чтобы спасти ее.
А теперь ей скучно проводить с ним несколько часов в неделю? Разве можно быть такой неблагодарной?
Накормив, выкупав и уложив детей, она пошла в свою комнату, словно на автопилоте: схватила собранную прошлым вечером сумку, накинула старую джинсовую куртку и направилась к двери. Когда она миновала детскую, оттуда выглянул Чанс.
- Тори?
- Да? - обернулась она.
Чанс прикрыл за собой дверь детской.
- Я хотел с вами поговорить, прежде чем вы уйдете.
Ее охватила отчаянная жажда. Если Чанс попросит остаться, что она сделает? Даже без личных разговоров она любила проводить время с ним и детьми. В доме ее родителей царила такая тишина. Там ее жизнь была лишь напоминанием об одиночестве.
- Вы что-то хотели?
Вынимая из кармана рубашки конверт, Чанс произнес:
- Вас наняла моя мама, поэтому вы числились как ее персонал. На этой неделе мы разобрались, и теперь вам буду платить я. Но я… - Он откашлялся. - Я ценю все, что вы для меня делаете, и решил, что буду платить столько, сколько все это время был должен. И заодно отдам все, что должен за прошедшее время. Так что вот. - Он протянул конверт.
Тори перевела взгляд с конверта на Чанса:
- Я получаю двойную плату?
- Только за прошедшие шесть недель. Считайте это премией.
Премия в тысячи долларов! Эти деньги пригодятся для учебы.
- Я не знаю, что сказать.
Чанс улыбнулся:
- Скажите "спасибо" и хорошо проведите выходные.
- Спасибо. - Она снова пошла к двери, но остановилась и обернулась.
После поездки на мотоцикле их отношения немного улучшились, но атмосфера все равно всегда была напряженной. Тори жалела об этом. Жалела, что втянула его в свои беды. Но ей хватало ума понимать, насколько ей нужно здесь оставаться.
- Знаете, я очень благодарна вам за эту работу.
- Знаю. - Чанс посмотрел в пол, но потом снова поймал ее взгляд. - И я очень благодарен, что мы со всем разобрались и смогли остаться. Мои дети вас любят, и я вижу, что вы любите их. Никто не может мечтать о лучшей няне для своих детей.
Глаза Тори наполнились слезами, и она кивнула. Ее охватила тоска. Чанс, в костюме и галстуке, готовый отвести своих очаровательных детей на праздник к Гвен, выглядел как гордый отец. Он славный парень. Чанс не знал, что дает ей единственную возможность побыть матерью, которая у нее есть. Он из тех мужчин, любить которого захотела бы любая женщина. Тори не могла поверить, что одна из них разбила ему сердце и лишила доверия, но мечтала бы стать той женщиной, которая продемонстрирует ему, что такое настоящая любовь.
Она сглотнула и снова пошла к двери. Чанс не ее судьба. Ее судьба - Джейсон.
Глава 10
Ноябрь сменился декабрем. Погода изменилась. День легкого снегопада подготовил Западную Пенсильванию к настоящей буре, которая засыпала землю слоем снега сантиметров в двадцать. Старая машина, которую одолжила Тори мама, отказалась заводиться две субботы подряд, и Чанс ковырялся под капотом, пока она не начала урчать, как котенок.
Поэтому в третью субботу, рано вернувшись после визита к Джейсону и услышав, как Чанс ворчит о необходимости покупать подарки двум младенцам, Тори решила спасти его и вызвалась помочь.
- Правда?
- Конечно. Даже если ваша мама не сможет присмотреть за малышами, Кук их обожает. Она будет счастлива посидеть с ними несколько часов.
- Несколько часов! Вы думаете, что понадобится столько времени?
Тори засмеялась:
- Это же ваши дети. Только начните ходить по магазинам, и увидите миллион вещей, которые хотите им подарить. Нам еще придется отсортировывать все, что вы выберете.
Чанс все равно хмурился и сомневался:
- Отсортировывать? Вы так думаете?
- Уверена. - Тори со смехом подошла к телефону и набрала номер кухни. - Кук, вы сегодня заняты?
- Не очень, - бодро ответила повариха.
- Хорошо. Чансу нужно купить подарки малышам, и я вызвалась помочь. Вы не присмотрите за ними?
- Конечно. Гвен ужинает в городе. Технически вас тут быть не должно, поэтому мне не нужно готовить. А значит, я свободна как птица.
Тори прикрыла ладонью трубку и повернулась к Чансу:
- Ваша мама ужинает в городе, и миссис Кук свободна.
- Значит, все решено? - выгнул брови Чанс.
Тори кивнула и вернулась к телефону:
- Хотите прийти сюда? Все равно здесь все их вещи.
- Конечно. Обещаю не шарить по углам.
- Смотрите у меня. Здесь ваш подарок, не хочу, чтобы вы увидели его до Рождества.
Миссис Кук засмеялась, и Тори повесила трубку:
- Она придет минут через десять.
- Кто бы мог подумать, что столько людей хотят присматривать за младенцами-близнецами?
Тори подошла к гардеробу в прихожей, чтобы взять свое пальто.
- Я не удивлена. Большинство людей обожают детей, а близнецы только удваивают удовольствие.
Через несколько минут в черную дверь постучала миссис Кук. Чанс пересек кухню, чтобы впустить ее.
- Спасибо за помощь.
Она только отмахнулась:
- С удовольствием. Где эти ангелочки?
Она огляделась, снимая пальто.
- Они здесь, - позвала Тори.
Миссис Кук хлопнула в ладоши и подошла к качелям возле дивана:
- Какие они хорошенькие!
Тори нарядила их в красно-зеленые комбинезончики и надела красные вязаные шапочки, так что они выглядели в точности как рождественские эльфы. Миссис Кук опустилась перед ними на корточки.
- Мы отлично проведем время вместе.
Синди агукнула, а Сэм что-то крикнул.
- С ними может быть нелегко, - произнесла Тори. - Если будут проблемы, у вас есть мой номер.
- Я вырастила шестерых детей, справлюсь с двумя младенцами.
Чанс схватил листок бумаги и нацарапал на нем номер:
- А вот мой телефон. Серьезно, если возникнут какие-то проблемы…
- Из-за вас я чувствую себя старухой, - нахмурилась миссис Кук. - Если так пойдет, я не стану вам напоминать, что ужина сегодня не будет, потому что хозяйки нет дома.
- Ничего, - произнес Чанс. - Мы можем привезти что-нибудь из города. Большое спасибо за помощь.
Миссис Кук покраснела и замахала рукой:
- Идите уже.
Когда они вышли на улицу, снег падал так же густо, как обычно идет дождь. Большие влажные снежинки шлепались на головы и на куртки, пока они бежали к джипу Чанса. Доехав до торгового центра, они вошли в первый же магазин у входа.
- Цены здесь неплохие, - заметила Тори, разглядывая пару тапочек. - Но нужно проверить…
Чанс остановил ее, приложив палец к ее губам.
- Уже пять. Я знаю, что магазины открыты до девяти, но у меня достаточно денег. Нам не нужно экономить.
От легкого прикосновения она замерла на месте. Даже если бы Чанс не мешал, Тори не смогла бы говорить. От взгляда его синих глаз и прикосновения по ее жилам прокатились желание и восторг. Не только из-за контакта, но из-за простоты и интимности жеста. Они все равно сближались, хотя и старались этого не делать.
- Так что, никакой экономии?
Тори кивнула, и Чанс убрал руку.
- И я не хочу покупать им много одежды. Они маленькие. Нельзя дарить им одежду. Наверняка этим займутся мама и Кейт. Если я собираюсь быть Сантой, - он осмотрелся, - то хочу приносить игрушки.
Тори с улыбкой отступила:
- Вы идиот.
- Нет. Я мужчина. Мы не покупаем на Рождество платья и пижамы. Мы покупаем игрушки. - Чанс развернул ее и указал в сторону отдела игрушек. - Пойдем.
Они втиснулись в маленькое пространство, до отказа набитое разнообразными играми и игрушками. Тори смотрела по сторонам, восхищенная уже тем, что перед ними такой богатый выбор. Чанс взял в руки пластиковый пистолет.
- Только посмотри на это! Боже мой. Выглядит почти настоящим.
Тори ахнула:
- О, нет. Нет-нет-нет! Вы не будете дарить восьмимесячному сыну игрушечное оружие.
- Я собирался подарить его Синди.
Тори уставилась на него, но Чанс ухмыльнулся, и она весело шлепнула его по руке:
- Перестаньте. Не дразнитесь. Не знаю, что вы собираетесь покупать детям, поэтому придется мне их защищать.
- Мне это нравится, - улыбнулся Чанс.
Их взгляды встретились, и он снова улыбнулся. Сердце Тори сжалось от отчаянной жажды, охватившей ее душу. Она все была готова отдать за то, чтобы иметь право любить Чанса.
Она машинально огляделась по сторонам:
- Может, новых мишек?
- Что не так со старыми?
- Видите, поэтому я вам и нужна! Со старыми мишками все в порядке. Но нужно собрать целую семью из мишек и плюшевых зверюшек. Детям нужны большие мишки, маленькие мишки, дурацкие мишки и нормальные мишки. И не забывайте про цветных мишек.
- Мы купим восемнадцать мишек?
- Нет, конечно! Семейство мишек собирается годами. Покупаете новых мишек на каждый день рождения и на Рождество. Иногда на Пасху. Иногда на День святого Валентина.
Чанс уставился на нее:
- Серьезно?
- Лучше радуйтесь, что детям нравятся мишки. Это простой подарок, даже думать не надо.
- Мне придется построить дом как у мамы, чтобы поместились все мишки, - пробормотал Чанс, но направился к плюшевым игрушкам.
Засмеявшись от радости, Тори пошла за ним. У нее было сильное искушение взять его под руку. Пройтись по ряду игрушек рука об руку, смеясь и разговаривая об их детях.
Но она не поддалась. Это не ее дети. Хотя она их и воспитывает, как мать, а своих у нее, скорее всего, никогда не будет. Дети Чанса ей не родные. Она может их любить, но они ей не принадлежат.
И Чанс никогда принадлежать не будет.
У нее словно разбивалось сердце от этой мысли, но она заглушила боль. Многим людям приходилось тяжелее, чем ей. Во многом ей повезло, что эти дети были в ее жизни хотя бы какое-то время.
Они выбрали четырех мишек, по большому и маленькому для каждого из детей, а потом перешли к куклам. Чанс поднял коробку с популярной куклой-моделью, наряженной в бальное платье.
- Может, эту?
Тори поморщилась.
- Когда Синди исполнится шесть - конечно. Пока что нет. - Она выбрала мягкую куклу, которую девочка могла тискать и обнимать во сне. - Сейчас ей больше понравится такая.
Чанс криво усмехнулся:
- Похожа на нее.
Кукла-младенец, с белокурыми кудрями, выбивающимися из-под шляпки, и красивыми синими глазами, действительно выглядела как Синди. У Тори снова потеплело на сердце.
- Да, пожалуй. - Чанс бросил куклу в большую синюю сумку, которую они взяли, когда поняли, как неудобно носить четырех мишек. - Что теперь?
Тори провела его по рядам к обучающим играм для малышей. Он замер:
- Вы шутите? Они слишком маленькие, чтобы скучать за унылыми обучающими играми!
- Для малышей обучающие игры специально делаются интересными. С музыкой, звуками, картинками и песенками. - Тори выбрала две коробки. - Поверь мне, это им понравится.
Они еще час побродили по магазину, выбирая головоломки, кубики и пластиковые машинки для обоих детей.
- Эти штуки дети любят катать по полу и смотреть, как они ездят, - сказала Тори, и добавила, смеясь: - Когда не жуют их.
Чанс внезапно остановился и повернулся к ней:
- Откуда вы все это знаете?
Она пожала плечами:
- Я сидела с детьми соседей на летних каникулах, три года подряд.
- Сколько там было детей?
- Трое. От малыша до десятилетки - в последний год моей работы ей было уже тринадцать. - Она улыбнулась воспоминанию. - В первый год помогала моя мама. Она была в соседнем доме, так что я присматривала за детьми, а она - за мной.
- Звучит увлекательно, - засмеялся Чанс.
- Это… открыло мне глаза.
- Не сомневаюсь.
- Я освоила навыки заботы за детьми - как кормить, купать, воспитывать, все это. И познакомилась с недостатками. Нахальство и капризы… Один раз от меня даже сбежали.
- Правда?
- Да. Пенни в тринадцать лет решила тайком уйти к друзьям. - Тори поморщилась. - Ей было не смешно, когда в парке вместо меня появилась ее мама.
- Сурово.
- Да.
Чанс оплатил покупки, и они пошли к дверям с тремя большими сумками игрушек.
- А вот когда они подрастут, вы уже не сможете обходиться одними игрушками, - заметила Тори.
Ногой открывая дверь, Чанс отозвался:
- Наверное.
- Вы их безнадежно избалуете.
- Дайте мне год-другой, и я наверняка буду счастлив их воспитывать. А пока у меня есть вы. - Он остановился и тронул кончик ее носа.
Тори пронзило счастье. Близость между ними обещала что-то чудесное, но, хотя реализовать это было невозможно, они словно научились контролировать чувства. Только что они провели вместе больше часа и просто получали удовольствие; ее сердце не сжималось при каждом взгляде на Чанса. Он не говорил и не делал ничего лишнего. Только вызывал у нее чувство нужности и симпатии. Разве это плохо - испытывать такие чувства?
Они загрузили подарки в джип, и Чанс спросил, заводя машину:
- Где вы хотите поужинать?
- Не знаю, - пожала плечами Тори. - Честно говоря, мне все равно. Я умираю с голоду.
- И я. - Он посмотрел на часы на приборной доске. - А ведь мы всего полтора часа здесь! Найдем какое-нибудь местечко и там перекусим. Тем более что надо дать Кук достаточно времени с детьми.
Тори кивнула, и Чанс вывел джип с парковки торгового центра. Он проехал все неплохие сетевые рестораны и свернул на двухполосную дорогу, выглядевшую пустынной.
- Куда мы едем?
- Увидите.
Через минуту они преодолели небольшой холм, и слева обнаружился ресторан с заставленной парковкой. Здание было построено из дерева, украшено рождественскими гирляндами и фольгой, которая сверкала в огнях фонарей парковки, и все выглядело старомодным, домашним и уютным.
- Вам понравится их кухня, - бросил Чанс, выходя из машины.
- Прямо сейчас мне понравится любая еда.
Когда Тори поравнялась с ним, ее опять охватило желание вложить свою руку в его и вместе зашагать по искрящемуся снегу. Вместо этого она сунула руку в карман и пошла к входу. Чанс обогнал ее и открыл дверь. У нее снова потеплело на сердце. Они с Джейсоном были еще детьми, когда начали встречаться. Он не открывал перед ней двери и не ждал ее. Чанс был взрослым мужчиной, который вел себя уважительно и галантно.
Как друг. Или как мужчина, который благодарен ей за помощь. Ничего большего.
Хостес в черных брюках и белой блузке провела их к столику в глубине. Свет был неярким, а когда они сели, вокруг оказалось почти темно. Хостес зажгла на столе круглую свечу и оставила их с меню и обещанием, что официантка вот-вот подойдет.
При свете единственной свечи кабинка неожиданно показалась маленькой и интимной. Тори открыла меню. Она отметила обычные блюда, но ее внимание привлек сладко-пряный запах. Когда подошла официантка, Тори спросила, что это.
- Равиоли под соусом маринара, с сосисками и тремя сортами сыра. Сегодняшнее предложение от шеф-повара.
Тори отдала ей меню:
- Я буду это блюдо.
- Я тоже. - Чанс улыбнулся Тори, когда официантка ушла. - Спасибо за то, что сходили со мной за покупками.
Она пожала плечами, благодарная за возможность направить разговор и настроение в нужное русло.
- С удовольствием, правда. Я покупаю подарки только для своих родителей. А они… довольно скучные.
- Вам повезло. Моих родителей никак нельзя назвать скучными, и выбор подарков для них сводил нас с ума.
- Правда? Не могу представить, как Гвен может сводить людей с ума.
- Когда мы были маленькими, она была перфекционисткой. Я же рассказывал, как мы выходили в одну дверь, а в другую входили уборщики.
Тори засмеялась:
- А ваш отец?
- Вы правда не хотите знать? - поморщился Чанс.
- Конечно хочу.
Что угодно, лишь бы отвлечься от окружающей их интимной обстановки. Тихие звуки мандолины. Свечи.
Уют кабинки с высокими спинками диванов и минимум света.
- Нет, не хотите. - Холодность, с которой он это произнес, заставила Тори совершенно забыть о романтичной обстановке.
- Извините, я не хотела быть навязчивой.
- Нет, вы извините. Это не навязчивость. - Чанс вздохнул и вытянул руки через стол, как будто хотел поймать ее пальцы в знак извинения. - Просто это не очень приятное воспоминание.
- Он был плохим отцом?
- Плохим отцом, отвратительным мужем и практически вором в бизнесе.
Тори поморщилась:
- Это вы, кажется, упоминали, когда Макс предложил вам работу. Вы говорили, что не стали бы работать на отца, но Макс изменил компанию.
Чанс безрадостно засмеялся:
- Я сам себе кажусь злодеем из-за того, что так его не люблю. Но поверьте, он заслужил ненависть, мою и моей матери и, в конце концов, даже Макса.
- Даже Макса?
Чанс откинулся на спинку сиденья:
- Это Макс обнаружил, что Брендон Монтгомери - мой настоящий отец.
- Настоящий?
- Биологический. Он сказал Гвен, что его секретарша забеременела и не может оставить ребенка. Предложил усыновить его, чтобы секретарша не волновалась о том, в чьи руки попадет ее сын. Тогда у них был только Макс, и мама всегда хотела второго ребенка, а Брендон не хотел. Она решила, что усыновление - это способ компенсации.
Тори охватило сочувствие к Гвен.
- Но секретарша забеременела от него?
- Да.
- Это ужасно. - Она откинулась на сиденье.
- В случае моего отца это только верхушка айсберга. Он, царствие ему небесное, обладал талантом лгать всем и каждому.
- Но если он лгал, то откуда вы все это знаете?
- Я услышал, как отец с Максом ругались по этому поводу, когда мне было восемнадцать. Вот почему я сбежал. Я считал, что если Макс об этом знал, то должен был мне рассказать. Но он узнал все только из офисных сплетен и добивался от отца подтверждения. А когда добился, то хотел, чтобы отец поступил правильно. Но Брендон не стал. Потом он умер, и несколько лет назад Макс рассказал нашей маме всю правду. Ей пришлось нелегко, но это помогло ей понять, почему я ушел. Они начали искать меня, просили вернуться домой и все такое. - Он пожал плечами. - После появления близнецов я больше не смог им отказывать. Мне нужна была помощь. Мы с Гвен все обсудили и осознали, что всегда были матерью и сыном, - не важно, кто мои биологические родители, - потому что она меня вырастила.
- Потрясающе. - Тори не удержалась и накрыла ладонью руку Чанса, лежавшую на столе. - И великолепно.
Он хмыкнул и перевернул руку, чтобы взять ее ладонь в свою и легонько сжать.
- На самом деле да.
- И в результате вы станете замечательным отцом.
- Да, если переживу первые годы.
Тори с огромным сожалением убрала руку:
- Поверьте мне, первые годы - это цветочки по сравнению с подростковыми.