* * *
Маргарет проснулась от свиста ветра. Она чувствовала лицом его холодное дыхание, но под одеялом было тепло. Не до конца проснувшись, Маргарет еще глубже нырнула в одеяло, и образы того, что случилось вчерашней ночью, закружились у нее в голове, подобно обрывкам сна. Она вспоминала, как посреди бандитского лагеря вдруг появился Тревор и спас ее, словно герой романа.
Но Тревор не был героем. Он был лжецом.
Эта мысль заставила Маргарет выбросить из головы дурацкие романтические фантазии. Маргарет открыла глаза, ожидая увидеть Тревора спящим рядом, но его не было.
Куда он мог деться? Судя по слабому серому свету, проникавшему в глубь каньона, еще не совсем рассвело.
Она услышала стук шагов по каменистой почве и быстро закрыла глаза, притворившись, будто еще спит. Тревор прошел мимо нее. Когда шаги стихли, она приоткрыла глаза. Сквозь опущенные ресницы в десяти футах от себя Маргарет увидела каблуки его черных запыленных сапог и лежавшие рядом седельные сумки. Ее взгляд скользнул выше, мимо сапог и заправленных в них бежевых саржевых штанов. У Маргарет пересохло в горле. Тревор был без рубашки.
Никогда в жизни она не видела голую мужскую спину. Единственное, что приходило ей на память, – это мраморные статуи, увиденные в Италии. Она не могла отвести от него взгляд, завороженная рельефными, твердыми мускулами спины и плеч. Они выглядели так, словно были изваяны из камня, но стоило Тревору двинуться, как они стали играть под его покрытой золотистым загаром кожей.
Оживший Давид. Ей захотелось притронуться к нему.
Тревор вытащил из сумки маленькое зеркало, выпрямился и повернулся к ней лицом. Маргарет закрыла глаза, надеясь, что он не заметил ее пристального взгляда, но через несколько мгновений в ней вновь проснулось любопытство. Она открыла глаза и теперь с изумлением смотрела на треугольник густых черных волос, которые спускались по животу и исчезали за поясом его штанов. Какое-то мучительное теплое ощущение разлилось по телу Маргарет.
Теперь Тревор стоял, повернувшись к ней вполоборота. Он повесил зеркало на ветку на уровне глаз, взял фляжку и брызнул на лицо водой. Затем вытащил из сумки маленькую чашку, кисть для бритья и бритву.
Маргарет смотрела, как Тревор брился, пряча глаза под длинными ресницами, завороженная этим мужским ритуалом, который видела впервые в жизни. Пока Тревор аккуратно собирал бритвой мыло, Маргарет вспоминала, как он целовал ее лицо прошлой ночью, как его щетина слегка царапала ее кожу, словно мягкая наждачная бумага. Маргарет думала о том, какие все-таки странные создания эти мужчины. Их не поймешь.
Тревор вытер платком остатки мыла с лица, пригладил рукой влажные волосы и снял зеркало с ветки. Маргарет тут же закрыла глаза, чтобы Тревор не заметил, что она подсматривает. Он подошел к ней и шепнул на ухо:
– Мэгги, вставай, дорогая. Нам пора ехать.
Маргарет зашевелилась и издала сонный вздох, который прозвучал довольно убедительно. Она разыграла сцену пробуждения – зевала, терла глаза руками, а потом перевернулась на спину. Оказалось, что Тревор все еще без рубашки, и вид его голой груди еще сильнее взволновал Маргарет. Ее взгляд задержался на золотистой коже и черных завитках волос. Она вцепилась руками в край одеяла, борясь с желанием дотронуться до них.
– Хорошо спала?
Вопрос звучал достаточно невинно, но когда Маргарет подняла ресницы, то увидела, что Тревор смотрел на нее и улыбался особой, понимающей улыбкой, и ей стало ясно, что она зря разыграла сцену пробуждения. Тревор знал, что она следит за ним.
Маргарет пришла в ужас, ее щеки вспыхнули от смущения. Она отвернулась, откинула одеяло и встала.
"Он просто невыносим, – подумала Маргарет, отходя в сторону. – Его невозможно провести".
Свой завтрак, состоявший из яблок и сушеной говядины, они съели в седле. Маргарет жевала жесткое мясо и с печалью вспоминала о крепком горячем кофе, вареных яйцах и сочащихся маслом вафлях. По сравнению с этим завтраком вяленая говядина казалась особенно невкусной. Через час Маргарет опять проголодалась. Когда они остановились на обед, она получила еще одну порцию яблок и мяса, которые не утолили голод.
Маргарет пыталась думать об этом как о большом приключении. Но не могла вспомнить ни одного дня своей жизни без изысканной, горячей пищи, в которой никогда не было недостатка. Приключения – приключениями, а голод – не тетка.
Так как местность была гористой и они ехали на лошади вдвоем, приходилось передвигаться очень медленно. В конце дня Маргарет казалось, что они покрыли около двадцати миль, но Тревор оценил пройденное расстояние всего лишь в восемь или девять миль.
– Когда мы попадем в Неаполь? – спросила Маргарет.
– С такой скоростью – не раньше чем через десять – двенадцать дней.
У Маргарет заурчало в желудке.
– Тревор, я не хочу критиковать наше путешествие, но неужели мы будем все время есть только яблоки и вяленое мясо?
К ее удивлению, Тревор рассмеялся и воскликнул:
– Неужели тебе не нравится моя еда? Маргарет, ты меня убиваешь.
– Ну, может быть, это и к лучшему, – сказала она, пытаясь смотреть на вещи оптимистично. – Я похудею.
– Боже упаси! Не смей терять ни дюйма. Терпеть не могу тощих женщин.
– Правда?
– Да. У тебя великолепная фигура.
Возможно, Тревор всю жизнь лгал, но после таких слов его трудно было ненавидеть.
Он засунул руку в карман и вытащил мятный леденец:
– Держи. Я не позволю тебе похудеть. Это поможет продержаться до тех пор, пока мы не остановимся на ночевку.
Через час Тревор натянул поводья, и лошадь остановилась.
– Ужин? – с надеждой спросила Маргарет.
Он указал на лощину внизу. Горный поток, вдоль которого они ехали, расширялся, превращаясь в неторопливую реку.
– Как ты отнесешься к жареной форели?
Маргарет скептически оглядела воду и заявила:
– Не думаю, что тебе удастся поймать форель, если, конечно, в твоих сумках не прячется удочка.
– Честное слово, Мэгги, твое недоверие к моим способностям причиняет мне такую боль, что ее не выразить словами. – Тревор дернул поводья, и они стали спускаться по каменистому холму.
В его способности Маргарет верила. А вот в его честные намерения – нет.
"Когда мы поженимся". Эти слова опять всплыли в памяти, и Маргарет напомнила себе, что хоть Тревор Сент-Джеймс и действовал хитрее, чем остальные мужчины, он ничем от них не отличался. Однако стоило ей посмотреть на его широкую спину, стоило вспомнить, что скрывалось под бежевой рубашкой из саржи, как ей вдруг захотелось, чтобы он не был похож на остальных мужчин.
Когда они спустились к реке, Тревор предложил ей сходить за дровами.
– Как ты собираешься ловить рыбу? – спросила Маргарет.
– Это уже моя забота. Лучше принеси сухого хвороста.
Маргарет долго бродила по лесу, а когда вернулась, Тревор уже расчищал на каменистом берегу реки место для костра. Рядом с ним на платке лежали пять увесистых форелей, вычищенных и нанизанных на прутья.
Маргарет бросила березовые сучья рядом с кострищем. Когда она выпрямилась, то заметила недалеко от Тревора лежавшую на земле самодельную сеть.
– Подумать только! У тебя была с собой сеть!
– Жаль, что нет удочки. Тут очень хорошие места. – Он взял самые тонкие ветки и принялся выкладывать их в центр кострища. – Мне понадобятся спички. Принеси мне сумки.
Маргарет вернулась, неся сумки и одеяла. Она расстелила одно на земле рядом с Тревором и потом села, наблюдая за тем, как он выворачивает сумку в поиске спичек.
– Любишь рыбачить? – спросила Маргарет.
– Обожаю. В детстве я часто рыбачил, но уже много лет этим не занимался. В моем поместье в Кенте есть реки, где водится форель.
Он отвернулся, чтобы зажечь огонь, а Маргарет принялась рассматривать вещи, которые Тревор вытряхнул из сумки на одеяло. Среди сушеной еды, носовых платков и принадлежностей для бритья она заметила темно-коричневую фляжку. Маргарет взяла ее в руки. Там плескалась какая-то жидкость.
– Что это?
– Хинин. – Он подбросил дров в разгорающееся пламя, отчего в небо взмыли искры. – У меня малярия. Неизбежное следствие десятилетнего пребывания в Африке.
– Малярию невозможно вылечить.
– Нет. Но хинин помогает.
Тревор подкинул дров в костер.
Маргарет положила фляжку с хинином обратно в сумку и заметила два куска мыла.
– Когда мы сможем поесть?
– Думаю, через полчаса.
Маргарет взяла мыло, расческу и встала:
– Тогда я пойду искупаюсь.
Он посмотрел на нее и сказал:
– Возьми другой кусок мыла. Это мой.
– Не все ли равно?
– Запах лимона и вербены подходит тебе, а мне, думаю, не очень.
– У тебя есть мыло с лимоном и вербеной? – воскликнула Маргарет.
– Я угадал? Ты ведь пользуешься именно таким мылом?
– Да. – Маргарет взяла из сумки другой кусок мыла и поднесла его к носу. – Спасибо.
– Не за что. Если собираешься искупаться до ужина, поторопись.
Маргарет огляделась. Голые березы не скрывали вид на реку.
Как будто прочитав ее мысли, Тревор сказал:
– Тут есть неглубокое место. – Он указал на изгиб реки прямо напротив их лагеря.
– Нет, так я не могу! – воскликнула Маргарет. – Тут меня будет видно.
– Кому?
Маргарет вскинула брови и многозначительно посмотрела на Тревора.
– Я не буду подсматривать, обещаю! – Он повернулся спиной к воде.
Маргарет наблюдала за ним, пока снимала платье. Оставшись в сорочке и панталонах, нырнула в воду. Она оказалась такой холодной, что девушка невольно вскрикнула, однако Тревор не обернулся. Он сидел спиной к реке, пока Маргарет купалась и мыла голову. Это успокоило ее, однако где-то в глубине души она чувствовала разочарование: Тревор даже украдкой не попытался посмотреть на нее.
Тревор понял, что совершил большую ошибку. Когда он подумал о том, что надо вытащить Маргарет в какую-нибудь глухую местность и побыть с ней наедине, мысль показалась ему разумной. Тревор полагал, что интимность ситуации поможет ему сблизиться с Маргарет, что она опять начнет доверять ему и ощутит огонь страсти. Но он не представлял себе, каким испытанием это станет для его чувств.
К счастью для Тревора, вода была слишком холодной, и Маргарет через несколько минут вышла из реки и села рядом с Тревором. Одежда липла к ее телу, и казалось, что она голая.
Тревор занялся приготовлением рыбы, а Маргарет принялась расчесывать волосы. Тревор искоса поглядывал на нее, думая о том, что она скажет, если он возьмет у нее расческу и сам причешет ей волосы. Тогда он сможет поцеловать ее шею и вдохнуть восхитительный лимонный аромат ее кожи.
Однако в том состоянии, в котором он сейчас пребывал, о поцелуях следовало забыть. Вести себя благородно оказались чертовски трудно.
Они ели молча. Маргарет так проголодалась, что ей было не до разговоров, а Тревор боролся со своими желаниями.
Наконец осталась всего одна форель. Тревор заметил, с каким вожделением смотрела на рыбу Маргарет. Однако она не брала ее, и Тревор, чувствуя ее колебания, сказал:
– Это твое.
Она неохотно покачала головой и ответила:
– Тебе она нужна больше, чем мне. Ты наверняка еще очень голоден.
– Я уже голодал раньше, а ты – нет. Чувство голода тебе непривычно. – Он взял форель и положил ее перед Маргарет: – Бери.
Маргарет опять попыталась отказаться, но он прервал ее:
– Не спорь со мной. Я уже говорил, что не позволю тебе превратиться в тень. – Он опустил взгляд вниз, к круглому вырезу ее блузки, где выступали очертания груди. – Это будет грехом.
Маргарет чуть не прикрыла вырез рукой, но остановила себя, подумав, что этот жест выглядел бы ужасно нелепо. Его взгляд, казалось, жег ее кожу сквозь хлопковую материю. Она смотрела на его лицо, на котором играли отсветы костра, и видела голодное выражение, которое, как инстинктивно чувствовала Маргарет, не имело никакого отношения к еде.
Тишину нарушил крик совы. Птица, сидевшая на дереве позади них, сорвалась с ветки и улетела. Маргарет посмотрела вниз на лежавшую перед ней рыбу. Она сняла ее с прута, положила на колени платок и начала снимать кожу, покрытую чешуей.
– Давай разделим ее пополам, – предложила Маргарет, чувствуя, что должна сказать хоть что-то. Она очистила форель от костей и протянула половину ему.
Одно мгновение Тревор, не двигаясь, смотрел на руку Маргарет, а потом взял ее за запястье и привлек к себе и форель, и саму Маргарет. Он нагнул голову, раскрыл губы и, сомкнув их вокруг рыбы, начал медленно есть ее из рук Маргарет. Девушка смотрела на его склоненную голову, чувствовала тепло его губ кончиками пальцев. Какое-то время она не могла дышать.
"Я ненавижу его, – напомнила себе Маргарет. – Я действительно ненавижу его".
Тревор прожевал рыбу и проглотил, но не отпустил запястье Маргарет.
– Прекрасная идея, – пробормотал Тревор. Его большой палец очерчивал медленные круги на ее ладони.
Маргарет не могла пошевелиться.
– Почему ты хотел жениться на мне? – прошептала девушка.
Он резко отпустил ее руку и отвернулся.
– Не вижу смысла это обсуждать, Ты недвусмысленно дала мне понять, что думаешь по этому поводу. – Тревор улыбнулся, но в его улыбке была горечь. – Если мне не изменяет память, ты назвала меня змеей. – Он поднялся. – Надо принести еще дров. Ночь будет холодная.
Тревор повернулся к ней спиной и пошел в лес. Маргарет смотрела ему вслед. Она вдруг подумала, что, возможно, той ночью в карете ранила его чувства. Он всегда казался ей самоуверенным, и Маргарет ощутила укол совести, вспомнив о том, как грубо оттолкнула его.
Маргарет не жалела о том, что поступила подобным образом. Она не отдаст мужчине свое сердце до тех пор, пока не уверится в том, что он по-настоящему любит и ценит ее. Но сейчас, глядя вслед удалявшемуся Тревору, девушка подумала, что легче достать луну с неба, чем встретить такого мужчину.
Глава 11
Следующее утро выдалось светлым и солнечным, но пока Тревор и Маргарет пробирались вниз по скалистому ущелью, небо заволокло облаками. На горы опустился холодный туман. Маргарет стала дрожать и инстинктивно прижалась к теплой спине Тревора.
Он посмотрел на нее через плечо и спросил:
– Замерзаешь?
– С ч-чего т-ты взял? – спросила Маргарет, стараясь не стучать зубами. Дыхание белым облаком вырывалось у нее изо рта.
Тревор остановил лошадь возле поваленного молнией дерева и соскочил с седла. Он вынул нож и стал срезать с него ветки.
– Что ты делаешь? – спросила Маргарет.
– Скоро пойдет снег, хочу заготовить сухих веток для растопки костра. – Тревор завернул их в одно из одеял и закрепил его у себя на спине. – Передвинься вперед, – сказал он, – чтобы я мог сесть позади тебя. Так тебе будет теплее.
– П-почему нам не п-переночевать тут?
Тревор указал на небольшие отверстия в скале с одной стороны глубокого ущелья, по которому они ехали.
– Нам лучше найти какое-нибудь приличное укрытие на случай, если пойдет снег. Надеюсь, скоро нам попадется пещера побольше.
Маргарет подвинулась вперед, и Тревор сел позади нее. Он расстегнул пальто и обернул девушку его полами.
Оказавшись в объятиях Тревора, Маргарет сразу начала согреваться. Она удовлетворенно вздохнула, положила голову ему на плечо и, убаюканная теплом его рук, заснула.
Когда лошадь остановилась, Маргарет открыла глаза. Шел снег, стоял серый туман, а землю тронул мороз. Маргарет потянулась, зевнула и, оглянувшись, вопросительно посмотрела на Тревора. Он смахнул снег с полей ее шляпы.
– Как ты посмела заснуть? Ты пропустила мою лекцию о прекрасных видах Италии.
Маргарет снова зевнула.
– Вот из-за нее-то я и заснула.
Тревор рассмеялся и легонько дернул ее за подбородок.
– Прости, что утомил тебя, – произнес он и поднял ее лицо вверх. Прежде чем Маргарет поняла, что он задумал, Тревор быстро поцеловал ее в губы. – Я вижу, гид из меня пока получается не самый лучший, – сказал он, немного отстраняясь назад, чтобы лучше видеть ее.
Он положил руку ей на шею. Прикосновение замшевой перчатки к коже было холодным и жестким, но в движении большого пальца, ласкающего линию подбородка, было столько ласки и нежности, что сердце Маргарет учащенно забилось. В его глазах Маргарет увидела желание.
Тревор наклонил голову, и она раскрыла губы в предвкушении поцелуя. Но Тревор не стал ее целовать.
– Я тоже этого хочу, – с улыбкой прошептал Тревор, – но сейчас не время.
Маргарет мгновенно пришла в себя. Она съежилась от острого чувства стыда, проклиная Тревора за то, что ему удалось так легко обмануть ее, а себя – за то, что опять оказалась дурой.
– Почему мы остановились? – спросила девушка. – Мы будем тут ночевать?
Тревор указал на пещеру примерно в десяти ярдах от них. Вход в нее был достаточно большим.
– Ваш номер, мэм, – провозгласил он.
Маргарет посмотрела на пещеру, и ей стало страшно.
– А медведей там нет?
– Думаю, что есть, – веселым тоном произнес Тревор и спрыгнул на землю. – Но меня больше беспокоят летучие мыши.
Маргарет судорожно сглотнула.
– Летучие мыши?
– Да. Они очень грязные и будут летать ночью по пещере, мешая нам спать.
Маргарет поморщилась.
Тревор снял со спины одеяло с сухими ветками и положил на землю.
– Стой тут, – сказал он, достав из сумки ружье.
У Маргарет не было ни малейшего желания приближаться к пещере. Тревор пошел вперед, остановился примерно в пятнадцати футах от входа, вскинул ружье и выстрелил. Громоподобное эхо пронеслось по ущелью и затихло вдали.
– Здесь нет летучих мышей, – сказал Тревор, вытащил из-за пояса нож, заглянул внутрь, шагнул вперед и исчез в темноте. Маргарет затаила дыхание и приготовилась ждать, но через несколько секунд Тревор появился.
– Все чисто, – объявил он, опуская ружье и пряча нож. – Мы переночуем здесь.
Маргарет пошла за ним в пещеру. Внутрь проникал тусклый серый свет. Пещера оказалась небольшой, примерно десять футов в глубину и семь в ширину. Она не заметила туннелей и темных закоулков, где могло бы прятаться какое-нибудь опасное животное. Влажный пол и стены были покрыты мхом и лишайником.
– Дом, милый дом, – проговорил Тревор. – По крайней мере на эту ночь.
– Если не возражаешь, в следующем году я сама займусь организацией путешествия и постараюсь, чтобы у нас не было недостатка в горячей пище и чтобы ночевали мы в уютных отелях.
– Что ж, ладно. А сейчас нужно найти дров.
Им не пришлось долго идти. Недалеко от пещеры ущелье переходило в лес. Голые заледеневшие ветви берез и кленов появились перед ними в сером тумане, на земле лежал ковер из покрытых снегом листьев.
Вернувшись в пещеру, Тревор свалил дрова в кучу.
– Давай разожжем огонь, а потом я посмотрю, что можно приготовить на ужин.
Место для костра Тревор выбрал почти у самого входа в пещеру и начал выкладывать круг из камней, а Маргарет тем временем разбирала ветки.