– Разве что немного, – призналась Маргарет и опустила взгляд.
Тревор едва заметно улыбнулся и пробормотал:
– Ты не умеешь лгать.
Тревор перевел дыхание, чувствуя, что тоже начинает волноваться. Он неделями мучился от желания, едва не сошел с ума, но теперь, когда у него появилось законное право овладеть ею, не воспользовался им и ждал, когда Маргарет тоже захочет его.
– Ты думаешь, мы правильно поступили? – вдруг спросила Маргарет.
Ее вопрос застал Тревора врасплох.
– Конечно, – ответил он, продолжая ее ласкать.
– Однажды ты сказал, что из меня получится отличная любовница, но неудобная жена. Теперь ты тоже так думаешь?
– Да, я уверен, что ты будешь неудобной женой, но я готов к трудностям.
– Как благородно с твоей стороны. У нас обязательно должны быть отдельные спальни? – спросила Маргарет.
– Нет, не обязательно, – ответил Тревор и потянул пояс ее пеньюара.
Маргарет запахнула пеньюар и завязала пояс.
– Я не желаю, чтобы ты встречался с другими женщинами! – заявила она. – Ты не должен мне изменять!
Так вот что ее тревожит! Тут Тревора осенило.
– Пойдем со мной, – сказал Тревор и повел ее к двери.
– Куда? – спросила Маргарет.
– Сейчас увидишь.
Он открыл дверь, снова взял ее за руку, и они вышли в коридор.
– Куда ты меня ведешь? – прошептала Маргарет, когда они стали спускаться с лестницы.
– С того дня, как я встретил тебя, у меня появилась тяга к ночным приключениям.
Они прошли по галерее и оказались в бальной комнате. Тревор поставил лампу на стол и повернулся к Маргарет.
– Однажды ты сказала мне, что хорошо фехтуешь. Думаю, пришло время это проверить.
– Сейчас? – недоверчиво спросила Маргарет. Тревор зажег два газовых рожка, висевших на стене справа и слева от двери, и в зале стало светло. – Хочешь сразиться со мной сейчас?
– Почему бы и нет? – Тревор бросил спички на стол, снял шпагу со стены, надел защитную маску и встал в центре зала. Отсалютовав ей шпагой, Тревор сказал: – Защищайся.
Маргарет надела маску, сняла с крючков шпагу и, встав в позицию, тоже отсалютовала Тревору.
Поединок начался. Тревор был уверен в победе, но Маргарет владела шпагой гораздо лучше, чем он думал. Тот, кто тренировал ее, поработал на славу. Хотя Маргарет не хватало физической силы, она с лихвой компенсировала этот недостаток быстротой и умом. Однако Тревор не волновался за исход поединка. Он был гораздо сильнее Маргарет и имел за плечами годы практики. Ему ничего не стоило покончить с ней через несколько коротких минут, но он решил так не делать. Тревор позволил ей наступать, а сам лишь защищался, отбивая ее атаки.
Но у его очаровательной партнерши было гораздо более серьезное преимущество, чем скорость. В какой-то момент Тревор отвлекся, разглядывая соблазнительные изгибы ее тела под тонкой шелковой одеждой, и в этот момент он понял свою ошибку. Воспользовавшись моментом, Маргарет совершила молниеносный выпад и коснулась его груди резиновым концом шпага.
– Укол! – воскликнула Маргарет, широко улыбаясь. Это была ее первая улыбка за целый день. – Признайте, сэр!
– Как тебе это удалось? – Тревор был вне себя от изумления.
– Просто я лучше тебя фехтую, – сказала Маргарет и подняла шпагу, намереваясь продолжить поединок.
Они начали медленно сходиться, внимательно глядя друг на друга. Маргарет учащенно дышала, ее полная грудь высоко поднималась. Под тонкой материей обозначились набухшие соски. Тревор почувствовал, что пришло время закончить бой и потребовать награду за свою победу. Впервые с начала поединка он начал фехтовать в полную силу, чтобы заставить Маргарет отступить и сдаться.
Вскрикнув, она действительно стала пятиться, однако продолжала мастерски отражать его удары. Но тут она наступила на край пеньюара и споткнулась. Тревор выбил шпагу из ее руки, и Маргарет упала, взметнув облако шелка и кремового кружева. На мгновение Тревор увидел ее длинные обнаженные ноги.
– Это нечестно! – рассмеялась она, снимая маску. Тревор протянул ей руку и помог встать. – Тебе удалось сделать это только потому, что я наступила на подол.
Тревор покачал головой и тоже снял маску.
– Когда выигрываешь ты, – говоришь, что фехтуешь лучше меня. Когда побеждаю я, заявляешь, что потерпела поражение из-за того, что зацепилась за юбку.
– Конечно, – призналась Маргарет. – Разве не все так делают?
– Я, например, так не делаю.
Она улыбнулась и повесила шпагу и маску на стену.
– Я считаю, что ты победил меня случайно. В следующий раз я надену бриджи, и тогда мы посмотрим, на что ты способен.
Маргарет потянулась вверх, чтобы затушить газовые лампы, а Тревор подумал, что вид роскошных бедер его жены в облегающих бриджах будет отвлекать его от игры ничуть не меньше, чем шелковое неглиже. Но он не стал мечтать о будущих удовольствиях, а сконцентрировался на том, что сулила ему сегодняшняя ночь.
– Признайся, Мэгги, я победил. И теперь хочу получить награду.
Она посмотрела ему в глаза. Их разделяло несколько шагов.
– Какую награду ты хочешь?
Маргарет покраснела, на ее губах играла озорная улыбка. Не успела она опомниться, как Тревор подхватил ее на руки, Маргарет стала вырываться.
– Хватит, жена моя. Мы и так потеряли много времени. Сейчас я тебя поцелую.
Она обвила руками его шею и прошептала:
– Я люблю тебя.
Тревор поцеловал ее. Настоящая любовь – это та, которой занимаются в постели. Тревор слишком долго ждал этого момента.
Маргарет приоткрыла губы. Взъерошила его волосы, коснулась языком его языка, и от этой несмелой ласки по телу Тревора пробежала дрожь. Боже, надо немедленно отнести ее в спальню, иначе их первая брачная ночь пройдет прямо тут, на полу бальной залы.
Тревор прервал поцелуй и повернулся к двери.
– Возьми лампу, – сказал он.
Маргарет взяла лампу, они вышли на галерею и стали подниматься наверх.
В спальне Тревор взял у нее лампу, поставил на столик возле кровати и повернулся к Маргарет. Он одним движением снял с нее пеньюар, дернув за завязки, и стал расстегивать сорочку.
Маргарет хотела погасить лампу, но Тревор схватил ее за запястье:
– Оставь свет. Я хочу смотреть на тебя.
Маргарет покачала головой:
– Нет!
Тревор стал ее ласкать, и Маргарет постепенно расслабилась. Тревор стал расстегивать ей сорочку, и когда расстегнул, Маргарет вся дрожала. Глаза ее были закрыты.
– О Боже, – хриплым шепотом произнес Тревор и взял в ладони ее грудь, лаская пальцами ее набухшие соски.
Тревор ласкал ее, целовал, дразнил, посылая волны желания в каждую клеточку тела Маргарет. Она обвила руками шею Тревора и прильнула к нему, дрожа от наслаждения.
Тревор скользнул рукой между ее ног и принялся ласкать ее потайное местечко, Маргарет схватилась за его плечи, чтобы не упасть, и начала двигаться вместе с движением руки Тревора, не в силах сдержать стоны.
– Тревор! О Тревор! – выдохнула Маргарет, взлетев на вершину блаженства.
Тревор повернулся к кровати, снял с нее покрывало, откинул верхнюю простыню, подхватил Маргарет на руки и положил в центр. Она откинулась на подушки и посмотрела на Тревора. Не сводя с нее глаз, Тревор стал раздеваться.
Когда дело дошло до брюк и он спустил их до бедер, Маргарет отвела взгляд и уставилась в потолок. Матрас прогнулся, и Маргарет поняла, что Тревор лег рядом. Когда он дотронулся до нее, Маргарет испуганно подскочила. Тревор положил руку ей на живот, спустился ниже и опять скользнул между ее ног. Она напряглась, когда почувствовала, что его палец проник внутрь ее. Ощущение было очень приятным.
Рядом с бедром Маргарет почувствовала что-то еще, твердое и горячее. "Будет немного больно", – объяснила ей Корнелия.
Один его палец двигался внутри ее, а другой ласкал и дразнил чувствительное потайное местечко, скрытое завитками волос.
– Тревор, – охнула Маргарет, – мне так хорошо!
Тревор отнял руку и лег на нее.
– Пора, Мэгги, – хрипло шепнул Тревор. – Больше я ждать не могу.
Маргарет раздвинула ноги, а Тревор без предупреждения одним мощным рывком вошел в ее лоно. Маргарет показалось, будто ее пронзили ножом.
Она застонала. Боль была невыносимой. И Маргарет уткнулась в плечо мужа.
Тревор стал покрывать ее тело поцелуями.
– Мэгги, Мэгги, я причинил тебе боль, прости меня.
Боль почти утихла, и в голосе Тревора Маргарет слышала тревогу и сожаление. Она судорожно сглотнула, ее руки скользнули ему на спину.
– Я в порядке, – проговорила Маргарет. – Все закончилось?
– Нет.
– Это… – Маргарет облизнула сухие губы, – это плохо.
– Прости меня, дорогая. – Тревор коснулся губами ее уха.
Маргарет не хотела, чтобы он просил прощения, чтобы жалел о том, что произошло. Она пошевелилась. Боль утихла, но неприятное ощущение осталось. Маргарет снова пошевелила бедрами.
– Ради всего святого, не шевелись, Мэгги.
Тревор перенес вес тела на руки. Маргарет видела, как напряглись его мускулы, и поняла, что Тревор изо всех сил сдерживается, хочет дать ей время привыкнуть к нему и почувствовала, что ее любовь к нему возросла во сто крат. Теперь они – муж и жена. Ему не надо сдерживаться. Маргарет опять покачала бедрами.
– О Боже, – простонал Тревор, – не шевелись.
Однако Маргарет выгнулась ему навстречу, полностью приняв его в свое лоно. Он хрипло вскрикнул и стал двигаться – яростно, грубо.
Маргарет задвигалась вместе с ним. Тревор больше не сдерживался. Он наслаждался.
– Я люблю тебя! – воскликнула Маргарет, обхватив его бедра ногами. Она была счастлива, что могла не только получать, но и дарить наслаждение. – О, Тревор, я так тебя люблю!
Тревор сжал ее в объятиях и задрожал. Потом рухнул на нее, обдав горячим дыханием.
– Мэгги, – прошептал он, касаясь рукой ее волос, – моя жена.
Маргарет повернулась кТревору и поцеловала его в шею.
– Мой муж, – улыбаясь, проговорила она. – Мой герой.
Долгое время Маргарет лежала под ним. Потом Тревор зашевелился, поцеловал жену в щеку и перекатился на спину.
– Отдельных спален не будет, только общая, – прошептал он и забылся сном.
Маргарет не хотелось спать. Ей хотелось петь и смеяться от счастья. Она встретила мужчину, которого полюбила, и вышла за него замуж. Разве не об этом она мечтала?
Глава 17
Тревор проснулся. Лампа погасла, но сквозь ставни в комнату проникал серый свет. Наступило утро. Маргарет зашевелилась, Тревор повернул голову и увидел, что она смотрит на него.
Маргарет лежала на боку, подложив ладонь под щеку, стыдливо прикрыв грудь простыней. Ее длинные волосы падали ей на лицо и обнаженные плечи. Тревор лег на бок и погладил Маргарет по щеке. Его пальцы пробрались сквозь спутанную массу шелковых прядей и легли на тыльную сторону шеи.
– Доброе утро, – сказал он, привлек ее к себе и поцеловал.
Маргарет не сопротивлялась и ответила на поцелуй Тревора со страстью, от которой его желание вспыхнуло с новой силой. Свободная рука Тревора нырнула под простыню и принялась изучать тело Маргарет, в то время как его язык изучал ее рот. Он провел пальцами по ее груди, по атласной коже ее живота, потом скользнул между ног. Пальцы коснулись ее лона, и Тревор почувствовал, что Маргарет готова принять его.
Тревор прервал поцелуй и откинул простыни, которыми они были укрыты.
– Иди сюда, жена! – Он поднял Маргарет, намереваясь усадить ее к себе на бедра.
Вид Маргарет, ее обнаженной груди возбудил его. Такую картину он хотел бы созерцать каждое утро.
Тревор вошел в нее, и от наслаждения у него закружилась голова.
В полном изнеможении он рухнул на постель.
Такого полного удовлетворения он не испытывал ни с одной любовницей.
Но Мэгги – не любовница. Она его жена. А это – совсем другое дело. Маргарет не шевелилась, и Тревор подумал, что она заснула.
Маргарет вдруг подняла голову и посмотрела ему в глаза. Уголки ее губ изогнулись в загадочной улыбке.
– О чем ты думаешь? – спросил он.
– Я думаю, – смущенно проговорила она, – что мне нравится быть замужем.
Тревор рассмеялся. К его радости, он понял, что ему тоже нравится быть женатым. Очень даже нравится.
Генри поставил витиеватую подпись на банковском чеке и передал его через стол Тревору:
– Этого хватит, чтобы привести в порядок Эштон-Парк. Ты уже решил, куда вложишь деньги?
Тревор взял чек, не глядя на сумму, сложил его пополам и спрятал в карман.
– У меня есть несколько вариантов. Можно построить ткацкую фабрику по производству льняных тканей. Рядом с Уэйверли таких нет. Ближайшая фабрика находится в Ситтингборне, но до нее двадцать миль. У меня много земли, которая в данный момент не используется. На ней можно посеять лен, климат вполне подходящий. Из льна можно делать не только ткань, но и масло, так что с одного урожая мы получим двойную прибыль. Думаю, это выгодное вложение капитала.
Генри кивнул и добавил:
– Не говоря уже о выгоде, которую принесет фабрика самой деревне Уэйверли.
– Процветание деревни находится в прямой зависимости от близлежащих поместий. Я теперь граф, и моя обязанность – заботиться о людях, которые там живут. Их нуждами и так слишком долго пренебрегали. Но я не предложил бы такого плана, если бы не чувствовал, что мы сможем заработать на нем.
– Согласен. Это разумная идея. Я знаю несколько инженерных фирм в Лондоне, где нам могли бы разработать план фабрики. Полагаю, ты уже думал о том, в каком именно месте ее построить.
– Конечно. Кстати, я хотел бы встретиться с вашими бухгалтерами. Они смогут сделать предварительные расчеты издержек и прибыли.
Генри кивнул.
– Ты сказал, что у тебя есть и другие предложения?
– Да, есть одна мысль. Это дело может принести огромную прибыль, но уж слишком велик риск.
– Самые прибыльные дела всегда связаны с риском. Что конкретно ты имеешь в виду?
– Электрическое освещение.
– Ты не думаешь, что мода на электричество скоро пройдет?
– Нет, не думаю. А вы?
– Тоже не думаю, – ответил Генри. – Скорее всего электричество окажется самым важным открытием века. Допустим, мы с тобой правы. Каков твой план?
– Я знаком со многими аристократами, которые женились на американках с наследством и которые, так же как и я сам, собираются перестраивать и подновлять поместья. Их жены, конечно, привыкли к современным удобствам, и я уверен, что им очень не хватает света и тепла в их новых домах по эту сторону Атлантики. Большинство английских поместий такие темные и страшные, что могут любого вогнать в уныние. Я знаю, что многие аристократы содрогнутся при одной лишь мысли о том, что в их древних домах может появиться электрическое освещение, но ради семейного спокойствия люди готовы пойти на серьезные жертвы.
– Особенно когда для этого есть деньги, – добавил Генри. Он поразмыслил над словами Тревора, но через какое-то время покачал головой: – Не сомневаюсь, что у нас с тобой есть много знакомых, которые хотели бы провести в свои дома электричество. В принципе твой план может принести выгоду. Но это новая сфера деятельности, и я не знаю никого, кто разбираетея в ней. Где ты возьмешь необходимые для этого опыт и знания?
Тревор не стал прямо отвечать на вопрос тестя и задал ему встречный вопрос:
– Вы, знакомы с сэром Уильямом Крэндоном?
– Он баронет, если не ошибаюсь. И наверняка лучше всех в Англии разбирается в электричестве.
– Совершенно верно. Его знания нам очень помогут.
– Не сомневаюсь. Но насколько мне известно, он тоже аристократ. Ему уже предлагали работать в этом направлении, но он отказался. Вряд ли удастся убедить его принять участие в нашем предприятии. Особенно если учесть, что у меня нет на него выхода.
Тревор с улыбкой ответил:
– У меня есть. Он мой старый приятель. Мы занимались некоторыми очень прибыльными делами в Фивах, а потом он стал баронетом и вернулся в Англию. Думаю, его можно уговорить поделиться с нами своими знаниями. Разумеется, за хорошую плату. Хотя в обществе об этом еще не знают, вчера я услышал от лорда Сетона, который приходится двоюродным братом его жене, что кредиторы Крэндона собираются подать заявление о его банкротстве.
Генри усмехнулся:
– Я знал, что не ошибся в тебе, Эштон. Ты прирожденный делец. Не каждый обладает таким талантом, Ты уверен, что в тебе нет крови янки?
Тревор улыбнулся. Он подумал, что в этом отношении он ни за что не может поручиться, ведь многие его предки считались распутниками. Если в нем действительно есть капля американской крови, то получил он ее не в постели, а где-нибудь на сеновале. Поэтому Тревор не стал распространяться на эту тему, а начал рассказывать о других вариантах, как можно заработать на электричестве. Генри выслушал, его и предложил несколько своих идей. Их беседу прервал стук в дверь. Внутрь заглянула Маргарет. Генри воскликнул:
– Мэгги, ты же знаешь, что меня нельзя беспокоить, когда я разговариваю по делу.
Маргарет с улыбкой вошла в кабинет.
– Поскольку ты разговариваешь с моим мужем, я подумала, что это правило не действует, – сказала она. – Особенно в первое утро после свадьбы.
Генри тут же сменил гнев на милость:
– Ну что ж, пожалуй, ты права. Прости, дорогая.
– Все в порядке, папа. Я знаю, ты забываешь обо всем на свете, когда речь заходит о бизнесе. – Она улыбнулась Тревору и предупредила: – Он будет держать тебя тут целый день.
– Не будет, – ответил Тревор и поднялся. – У меня встреча с моими адвокатами через… – он вынул карманные часы, – через полчаса. Вернусь к обеду.
Маргарет вздохнула:
– Значит, наши пути расходятся. Поскольку мы уезжаем завтра утром в Кент, я решила походить с Корнелией по магазинам, а после мы пойдем на чай к леди Лонгфорд.
– Прости, что у нас с тобой не будет свадебного путешествия, но я должен вернуться домой.
– Я понимаю, – сказала Маргарет. – Отправимся путешествовать в другое время.
– А что касается сегодняшнего дня, думаю, мы сможем найти час-другой, чтобы поупражняться в фехтовании перед ужином. – Тревор взял руку Маргарет и поднес ее к губам. – Мне очень понравилось фехтовать с тобой, – шепотом добавил он. – Хочу заниматься этим как можно чаще.
– И я, – тоже шепотом ответила Маргарет, покраснев при воспоминании о вчерашней ночи.
Когда Тревор вышел из кабинета, Генри улыбнулся дочери:
– Мэгги, девочка моя, тебе нравится замужняя жизнь?
– Очень нравится, папа, – ответила она.
Генри ласково потрепал ее по подбородку. Больше всего он радовался не тому, что оказался прав насчет замужества, а тому, что не ошибся в Треворе. Маргарет любит его, это ясно как день. А когда счастлива дочь, счастлив и отец.
Генри был не единственным, кто в этот день чувствовал себя счастливым. То же самое можно было сказать и о Маргарет.
– Мэгги, ты вся светишься. Такая перемена, и всего за одну ночь, – сказала Корнелия, когда они шли по отделу тканей универсама "Харродз".
– Ты замужняя женщина, Корнелия, и не можешь не понимать, почему я счастлива.