Однако кузина не улыбнулась, а очень серьезно посмотрела на Маргарет и сказала:
– Я рада, что ты так хорошо себя чувствуешь, дорогая.
– Да, я счастлива, но мне почему-то с трудом верится, что ты на самом деле за меня рада. Последнее время ты какая-то мрачная.
– Я просто устала. Путешествие домой и суета последних дней не прошли для меня бесследно.
Маргарет заподозрила неладное. Но не успела высказать свое мнение по этому поводу, как Корнелия указала на образцы тканей, лежавшие вокруг них, и неожиданно рассмеялась:
– Моя дорогая, вряд ли тебе удастся найти в этом отделе подходящий подарок для лорда Эштона.
– Ты права, – ответила Маргарет. – Вообще-то я направлялась туда. – Маргарет кивнула в сторону двери.
Она вышла из текстильного отдела, и Корнелия последовала за ней. Маргарет прошла мимо клюшек для гольфа и бит для крикета и остановилась у витрины рыболовных принадлежностей. Одна удочка стояла на видном месте. Маргарет указала на нее и восхищенно заявила:
– Какая прелесть! Лучше не бывает.
– Ты про удочку?
– Разумеется. Тревор страстный рыболов.
– Очень странный свадебный подарок, тебе не кажется?
– Возможно, – сказала Маргарет. – А ты что предлагаешь?
– Я подарила Эдварду золотые запонки с его инициалами. Он был очень доволен.
"Тревор положит запонки в комод и тут же забудет о них", – подумала Маргарет.
К ним подошел молодой человек в серой фланелевой униформе:
– Дамы, могу я вам помочь?
– Это последняя модель, не так ли? – спросила его Маргарет, указывая на удочку.
– О да.
– А как по-вашему, мужчина обрадуется, получив такую удочку в качестве свадебного подарка?
Продавец оправился от шока и широко улыбнулся.
– Мадам, любой джентльмен обрадуется.
– А вам что подарила супруга?
– Запонки, – со вздохом ответил молодой человек.
– Я беру удочку, – сказала Маргарет. – Пожалуйста, подберите к ней все необходимые рыболовные снасти.
– У вас открыт счет в нашем магазине?
– Да. Он на мою девичью фамилию, Маргарет Ван Альден.
Служащий явно читал газеты. Всего лишь мгновение назад он непринужденно, дружелюбно общался с ней, но теперь все кардинально изменилось.
– Леди Эштон, – произнес он подобострастным тоном, склоняясь перед Маргарет в формальном поклоне, – прошу меня извинить. Я не знал… я тут недавно… То есть я понятия не имел… – Он замолчал, придя в замешательство.
Маргарет удивленно посмотрела на продавца.
– Успокойтесь, – сказала она и, подойдя к нему, доверительно шепнула: – Я стала графиней только вчера и еще не совсем к этому привыкла.
Продавец густо покраснел, еще раз поклонился ей и отвернулся, чтобы выписать чек.
– Бедняжка, он так расстроился, – обратилась Маргарет к Корнелии. – Не все ли равно, кому продать удочку?
– Разумеется, нет, – ответила кузина. – К титулованной даме не обращаются в таком фамильярном тоне.
– Откуда он знал, кто я такая.
– Знать такие вещи – часть его работы. И тебе следовало отругать его.
– Зачем мне его ругать? Он и так расстроился.
– Ты – графиня и должна была поставить его на место.
– Нет, не должна, – горячо возразила Маргарет. – Если это означает грубить несчастным продавцам и задирать нос перед людьми, которые стараются быть приветливыми, то лучше я останусь такой, какая я есть сейчас.
Корнелия со вздохом произнесла:
– Когда ты станешь хозяйкой Эштон-Парка, то обнаружишь, что высокомерный вид и суровый тон действуют на английских слуг и продавцов гораздо больше, чем дружелюбная улыбка, особенно если ты – американка. В этом я убедилась на собственном опыте.
Маргарет не хотела приобрести подобный опыт.
– Дело в том, – добавила Корнелия, – что у меня не было свекрови. А ты можешь обратиться за советом к матери Тревора.
– Это обязательно?
– Я знаю, ты ее недолюбливаешь. А ты могла бы у нее многому научиться. В английских сельских домах вести хозяйство не так-то просто.
– Я долгое время вела папино хозяйство. Думаю, что справлюсь.
– Это не одно и то же. Ты привыкла к современным удобствам, к дружелюбным слугам. Многое за тебя делала домоправительница. Эштон-Парк – совсем другое дело.
– Леди Эштон? – Продавец положил перед ней счет.
– Корнелия, – прошептала Маргарет, – как мне подписаться? Маргарет Сент-Джеймс? Леди Эштон?
– Маргарет Эштон, – ответила кузина. – Ты не считала нужным запомнить то, что я рассказывала о титулах, но я знала, что однажды ты об этом пожалеешь.
Маргарет пожала плечами и расписалась своим новым именем.
– Теперь обязательно запомню.
– Вам доставить ваши покупки, миледи? – спросил продавец.
– Нет, спасибо. Заверните их, пожалуйста.
– Отвезешь покупки леди Лонгфорд? – спросила Корнелия.
– Нет, я поеду домой. Ты подбросишь меня туда, ладно? Извинись за меня перед леди Лонгфорд. Я просто в восторге от этой удочки. Скорее бы подарить ее Тревору. Он уже наверняка вернулся со встречи. – Маргарет ослепительно улыбнулась кузине. – О, Корнелия, я знаю, что он придет от нее в восторг.
К тому времени как Маргарет вернулась домой, она вся горела от нетерпения. "Нет ничего приятнее, – думала она, – чем найти хороший подарок для любимого".
Держа в руках кучу свертков, она попыталась нащупать ручку двери. Но прежде чем ее неуклюжие попытки привели к успеху, дверь открылась сама. Симс услышал, что к парадному крыльцу подъехал экипаж, и, как и полагается хорошему дворецкому, поспешил отворить дверь.
– Я возьму ваши покупки, леди Эштон?
– Да, но только не относите их далеко. Спасибо. – Освободившись от пакетов, Маргарет сняла перчатки и кинула их на поднос для визитных карточек. Следом за перчатками туда же полетела ее шляпка. – Где все? – спросила она, снимая накидку.
– Лорд Эштон и лорд Кеттеринг сейчас в кабинете вашего отца, пьют чай, миледи. Ваш отец отлучился по делам. Прикажете отнести покупки в вашу комнату?
– Нет, дайте их мне. – Маргарет повесила накидку на вешалку, забрала у дворецкого свертки и направилась вниз по длинному коридору, который вел в кабинет, находившийся в задней части дома.
Тревор и Эдвард действительно были там. Маргарет слышала их голоса.
– Должен признаться, это была очень напряженная неделя, – говорил Эдвард. – Пока ты разбирался с делами в Кенте, я не раз думал, что Маргарет вот-вот струсит. Но теперь она выглядит очень счастливой. Мне кажется, все отлично сработало.
– Я тоже так думаю, – ответил Тревор. – Но я рад, что это наконец закончилось.
– Ухаживание – чертовски сложная вещь, не так ли? Адское испытание для нервов. Но мне кажется, ты прекрасно держался.
Маргарет остановилась возле полуоткрытой двери. Интересно, что ответит Тревор.
– Ошибаешься, Эдвард. Были моменты, когда мне казалось, что я схожу с ума. Ты просто не был там и не видел меня. К алтарю я пришел полной развалиной.
Маргарет улыбнулась, довольная тем, что ее муж не всегда был таким разумным и собранным, каким казался. Она сделала еще шаг к двери, намереваясь открыть ее, но остановилась.
– Просто поразительно, что в результате ты женился на Маргарет. Никому из моих знакомых не удалось бы провернуть такой возмутительный план. – Эдвард рассмеялся. – Только тебе могло прийти в голову организовать похищение девушки, чтобы завоевать ее сердце.
Маргарет похолодела. Тревор организовал ее похищение? Уж не ослышалась ли она? Эдвард между тем продолжал:
– Надо же – нанять своего приятеля Эмилио, чтобы он украл ее, а потом прийти ей на помощь, чтобы она подумала, будто ты настоящий храбрец и герой! Боже, что за идея!
– Мне нужно было остаться с ней наедине, – сказал Тревор. – Узнав, что я хочу на ней жениться, она не пожелала даже разговаривать со мной. Что я должен был делать?
– И все же это весьма странный способ завоевать сердце девушки.
– Согласен.
– Но, Тревор, если Маргарет когда-нибудь узнает правду, она тебе этого не простит.
"Слишком поздно", – с горечью подумала Маргарет.
– Она не узнает, – заявил Тревор.
– Я точно не стану ей рассказывать. В любом случае ты добился потрясающих результатов. Ведь Маргарет любит тебя.
– Да, – ответил Тревор, – знаю.
– Но ты не любишь ее, верно?
– Она мне очень нравится, – сказал Тревор. – А в любовь я просто не верю, ты же это знаешь.
Маргарет закрыла глаза. Острая боль пронзила каждую клеточку ее существа. Она вспомнила о том, как говорила Тревору, что любит его. Но только сейчас Маргарет осознала, что никогда не слышала от него тех же слов в ответ. Ни разу. Она ему просто нравилась.
Какой же глупой она была.
– Когда я согласился тебе помочь, то надеялся…
– На что? – перебил его Тревор. – Что любовь преобразит меня? Сделает меня другим человеком? Поможет встать на путь истинный?
– Что-то вроде этого.
– Я не верю в сказки, – заявил Тревор. – И Маргарет пора перестать в них верить. Она носит теперь мое имя, – продолжил Тревор. – Получила надежное и высокое положение в обществе. Скоро у нее появятся дети, и ей будет чем заняться. Ей не придется страдать от того, что я стану проигрывать деньги в карты, или напиваться каждую ночь до беспамятства, или спать с кем попало. Я буду ей верен, буду хорошим мужем, я сделаю все, что в моих силах, чтобы она была счастлива со мной. Что еще может ожидать женщина от брака?
Маргарет подавила истерический смех. Тревор намеревается стать ей хорошим мужем. Как благородно с его стороны.
Вся эта история была фарсом от начала и до конца – их ночные вылазки, похищение, спасение и свадебные клятвы.
Какой дурочкой она, наверное, выглядела со стороны. Дурочкой с наивным взглядом, с доверчивым сердцем. Как он, должно быть, смеялся над ее романтическими, детскими представлениями о любви, над тем, как легко ему удалось обвести ее вокруг пальца. Ей хотелось убежать, закрыть уши руками, чтобы больше ничего не слышать. Ей хотелось умереть.
– Не волнуйся, Эдвард, – сказал Тревор. – Я позабочусь о Мэгги. Все сработало как нельзя лучше. Маргарет счастлива, Ван Альден доволен, Эштон-Парк спасен, кредиторы наконец слезли с моей шеи.
Маргарет пришла в ярость. Деньги. Тревор тоже оказался охотником за приданым. Маргарет вошла в кабинет.
– Еще один британский аристократ спасен от банкротства, – сказала Маргарет. Голос ее дрогнул. – Боже, храни Америку.
Мужчины поставили на стол чашки с чаем и поднялись. Эдвард густо покраснел и отвел взгляд. Тревор как ни в чем не бывало спокойно смотрел на нее.
– Мэгги, – сказал он, – я думал, ты пошла на чай к леди Лонгфорд.
– Я передумала. – Она еще крепче сжала пакеты, которые держала в руках. – Если вы оба закончили поздравлять друг друга с тем, какие вы умные, то я хотела бы поговорить с Тревором наедине. – Маргарет повернулась к Эдварду: – Оставь нас, пожалуйста.
Эдвард перевел взгляд с Маргарет на Тревора и закрыл за собой дверь.
Несколько секунд Маргарет и Тревор смотрели друг на друга.
Потом Тревор подошел к ней:
– Мэгги, я…
– Негодяй. – Маргарет бросила свертки на пол и залепила Тревору пощечину.
Он не шелохнулся. Вообще никак не отреагировал. Это еше больше разозлило Маргарет.
– Ты лживый, самолюбивый негодяй! – Она замахнулась с намерением снова его ударить, но Тревор схватил ее за запястье.
В его синих глазах мелькнуло что-то, похожее на угрозу. Но когда он заговорил, его голос прозвучал неожиданно мягко:
– Я никогда тебе не лгал.
Маргарет высвободила руку.
– Ты начал со мной общаться, потому что тебе нужны были мои деньги. Разве это не так?
– Так. Но ты об этом знала. И не раз бросала мне в лицо это обвинение. Однако от меня тебе тоже было кое-что нужно. Приключения, интересные встречи, риск, новые впечатления. – Тревор провел пальцем по ее щеке и губам. – Мои поцелуи.
Маргарет отвернулась.
– Ты говорил, что хочешь меня, но хотел только мои деньги.
– Если бы я не хотел тебя, то никакие деньги не заставили бы меня на тебе жениться.
Недаром говорят, что от любви до ненависти один шаг. В этот момент Маргарет ненавидела Тревора.
– Ты знал, что я не хочу выходить замуж за мужчину, который меня не любит! Ты притворялся, будто любишь меня, только бы я согласилась стать твоей женой.
Тревор отвел глаза. Маргарет показалось, будто ему стало стыдно. Словно прочитав ее мысли, Тревор отвернулся и подошел к камину и опять посмотрел на Маргарет.
– Что ты хочешь мне сказать? – спросил он. – Ты жочешь сказать, что я теперь навеки проклят тобой, потому что стремился к более благородным отношениям, чем простое совращение? Прости меня, если я не понимаю, что преступного в том, что я хотел сделать тебя своей женой, а не любовницей.
– Как ты смеешь говорить о благородстве после того, что сделал? Ты приказал своим дружкам похитить меня! Меня связали, заткнули рот кляпом, надели повязку на глаза, не говоря уже о том, что напугали до смерти! Я боялась, что Эмилио и его люди меня убьют или сделают со мной кое-что похуже этого. И ты придумал все это только затем, чтобы потом спасти меня, сыграть роль рыцаря в сияющих латах!
– Нет, я сделал это потому, что ты, узнав о моем желании жениться на тебе, отказалась даже говорить со мной. А я знал, что если не останусь с тобой наедине, если не заставлю тебя провести со мной какое-то время, ты никогда не дашь мне шанс завоевать тебя.
– И заодно получить мои деньги.
– Ради всего святого, Мэгги, перестань говорить о деньгах! – крикнул Тревор. – Как ты думаешь, зачем они были мне нужны? Мой никудышный брат наделал кучу долгов. Мне нужно было срочно найти двести тысяч фунтов, но я не мог этого сделать. Его кредиторы уже собирались отобрать у нас Эштон-Парк, и тогда мои мать и бабушка лишились бы крыши над головой, а я – единственной возможности обеспечить себе достойное будущее. Вот когда твою семью будут выгонять из дома, тогда приходи и читай мне лекции о морали.
– Думаешь, что это тебя оправдывает? Дает тебе право манипулировать мною, лгать мне?
– Я никогда тебе не лгал. Просто умалчивал о некоторых вещах.
– Не говорить всей правды – значит лгать! Ты заставил меня верить в то, чего не было на самом деле.
– Ты верила в то, во что хотела верить.
Маргарет повернулась и изо всех сил пнула лежавший рядом с ней сверток. Он проехал по полу и остановился у окна.
– Я любила тебя! Ты можешь это понять? – Маргарет сжала кулаки так сильно, что ногти вонзились в ладонь. – Конечно, не можешь, – продолжила она, – ведь ты не веришь в любовь. Ты просто не способен любить. – Маргарет с трудом сдерживала слезы. – Однажды ты обвинил меня в том, что я никогда не думаю о последствиях своих поступков. Но ты поступаешь точно так же. Тебе абсолютно наплевать на мои чувства. Ты с самого начала делал все, чтобы я в тебя влюбилась и согласилась стать твоей женой. Что ж, теперь твое драгоценное поместье спасено и у тебя есть деньги, о которых ты мечтал. Надеюсь, ты ими подавишься.
Маргарет пнула второй сверток. Он перелетел через ковер и приземлился к ногам Тревора.
– Это твой свадебный подарок, дорогой. Я купила его, потому что знала, что он тебе понравится. Только сейчас я поняла, какая это замечательная вещь для охотника за приданым. С такой удочкой ты можешь наловить себе сколько угодно богатых наследниц. Повесишь ее над камином в гостиной Эштон-Парка, в знак подтверждения твоей очередной победы.
Маргарет вышла из кабинета.
Глава 18
Маргарет, с такой силой хлопнула дверью, что Тревору показалось, будто прогремел ружейный выстрел. Он медленно перевел дух и посмотрел на длинный, обернутый бумагой сверток, лежавший у его ног.
"Я купила его, потому что знала, что он тебе понравится".
Тревору стало не по себе. Неужели его мучают угрызения совести?
"Я любила тебя. Ты не веришь в любовь, ты просто не способен любить", – звучали в ушах слова Маргарет.
С его губ сорвалось ругательство, которым мог бы гордиться любой моряк. Тревор выпустил из рук подарок, подошел к бару, взял бутылку бурбона из штата Кентукки, который так любил Ван Альден, и налил себе полный бокал. Глупая, наивная девчонка. Когда наконец она повзрослеет? Когда перестанет верить в сказки?
Тревор поднял бокал и уставился на золотисто-коричневую жидкость, точь-в-точь такого же цвета, как глаза Маргарет. Он подавил навязчивый образ и одним глотком выпил спиртное, потом взял бутылку и опустился в кожаное кресло рядом с камином.
Тревор смотрел на пламя, думая, что неплохо было бы напиться. Он налил себе еще одну порцию, потом еще. Но мысли о Маргарет продолжали мучить его.
Он ранил ее. Сильно ранил. Он знал это и сожалел, что все так вышло. Но он ничего не мог с этим поделать. И если бы можно было начать все сначала, он скрыл бы только то, что случилось в Италии.
Дверь отворилась, и на пороге появился Эдвард.
– Ван Альден вернулся и хочет знать, почему Маргарет отказывается выходить из своей комнаты, а Корнелия плачет. Обе говорят, что это из-за тебя. Он не понимает, что могло случиться за те несколько часов, пока его не было, и желает знать, куда ты делся. Что мне ему сказать?
Тревор вздохнул и повернулся к огню.
– Ничего, – ответил он. – Я сам с ним поговорю.
– Тогда я скажу, что ты здесь. – Прежде чем выйти, Эдвард спросил: – С тобой все в порядке?
– Я в порядке. Черт возьми, в полном порядке. Как Мэгги?
– Заперлась в своей комнате и не хочет выходить. Надеюсь, ты понимаешь почему.
Тревор глотнул бурбона.
– Все не так серьезно, как кажется, – ответил он. – Мэгги просто расстроилась, ее гордость уязвлена. Она справится с этим.
Эдвард пересек комнату и сел в кресло рядом с Тревором.
– Ты в этом уверен? – спросил он.
– Конечно. – Тревор беспокойно поерзал в кресле, не отрывая взгляда от пламени в камине. – Она не ребенок. Неужели ей так трудно расстаться со своими романтическими фантазиями?
– Романтические фантазии?
Тревор не ответил, и Эдвард продолжил:
– Ты по-прежнему ничего не понимаешь, да? Я уже говорил тебе, что ты взял на себя большую ответственность.
– Действительно взял. Я женился.
– Я не это имел в виду. Ты хладнокровно соблазнял ее, и Маргарет полюбила тебя, полюбила всем сердцем и душой. Ты хоть представляешь себе, что это значит?
Примерно то же самое сказала ему Маргарет. Тревор встал и отвернулся.
– Ради Бога, Эдвард, хватит болтать о любви! – сорвался он на крик. – Ты что, начитался дамских романов?!
– Ты знаешь, что не прав, потому и нервничаешь.
– Черт побери, Эдвард, я вынужден был так поступить.
– Знаю. Но теперь это уже не имеет значения. Что ты собираешься делать?
– Поговорю с Ван Альденом, а потом напьюсь, – ответил Тревор, снова наполнив бокал. – Наверное, это не очень ответственно с моей стороны, но вполне понятно, учитывая сложившуюся ситуацию.
– А после этого?
– Утром мы с женой поедем в Эштон-Парк, как я и планировал.