Конечно, она могла бы возразить, что слишком молода и для утонченных сексуальных игр, в которые он ее вовлек. Однако шок, обида, изумление были так велики, что она не нашла в себе сил повторить слова любви, которые он шептал, держа ее в объятиях, напомнить о необыкновенной страсти, соединившей их в единое целое… напомнить, что в свои восемнадцать лет она была слишком молода и неопытна, чтобы отличить естественную мужскую потребность в сексе от извечного женского стремления любить и быть любимой.
Десять лет спустя наивная девушка превратилась в зрелую, умудренную жизненным опытом женщину. Холли терпеливо слушала излияния подруги, не выказывая собственных чувств, и почти никак не отреагировала на новость, которую Пэтси явно считала потрясающей.
- Вернулся Роберт Грэм, - многозначительно сказала Пэтси. - Я сочла своим долгом предупредить тебя.
- Предупредить? - вежливо переспросила Холли. В ее тоне сквозило лишь легкое недоумение, вызванное странной настойчивостью подруги. - О чем?
- Ну… о том, что он здесь, - протянула Пэтси. Она немного растерялась. - Я же помню, в каком ты была состоянии, когда он тебя бросил. Мы все это помним. На днях я встретила Люси, мы заговорили о тебе. Оказывается, она тоже была уверена, что вы с Робертом поженитесь.
Подавив усилием воли бушующие в душе эмоции, Холли приняла непринужденную позу и безмятежно улыбнулась. Видимо, она все же не зря посещала специальные курсы, где обучали умению владеть собой, на чем очень настаивали ее коллеги, уверяя, что подобные навыки чрезвычайно пригодятся ей при общении со средствами массовой информации. Похоже, я действительно научилась владеть собой, усмехнулась Холли.
- Господи, Пэтси, с тех пор прошло десять лет! - воскликнула она. - Неужели ты думаешь, что глупое детское увлечение может иметь хоть какое-то отношение к моей нынешней жизни? Да я уже толком и не помню, как он выглядел. Сейчас ему, должно быть, лет около сорока?
Последнюю фразу ей удалось произнести так, словно Роберту вот-вот уже выходить на пенсию. Ее светская улыбка и небрежное передергивание плечами давали понять, что сейчас, по прошествии стольких лет, мысль о том, что она могла влюбиться в подобного человека, не может вызывать у нее никаких чувств, кроме снисходительного презрения к заблуждениям юности.
- Ты хочешь сказать, что тебя это нисколько не волнует? - уставилась на нее Пэтси.
- Что именно? - осведомилась Холли, разглаживая несуществующую складку на юбке. Сочетание желтого шелка оттенка чайной розы и ее золотистых волос казалось ей не особенно удачным. Все равно что позолотить лилию, протестовала она, но ее консультант по связям с прессой, Элейн Харрисон, настояла на своем. И все ради бизнеса! В интересах дела, утверждала Элейн, Холли следует обрести определенный имидж, чтобы потенциальные покупательницы ее продукции не только ассоциировали себя с ней, но и стремились к подражанию. "Но ведь это буду не я!" - кипятилась Холли, досадливо морщась. "Нет, это будете вы, - энергично перебила ее Элейн. - Вы привыкнете к своему новому облику и поймете, что я была права. Верьте мне, в своей области я профессионал".
Холли неохотно уступила, но не потому, что согласилась с доводами Элейн. Просто она чувствовала, что обязана пожертвовать собственными интересами ради сотрудников фирмы, которые поддержали ее в самом начале, когда она едва сводила концы с концами. "Мы же не собираемся изменять вашу личность, - немного смягчилась Элейн. - Просто подчеркнем достоинства вашей внешности".
Да, они не изменили ее. Но иногда ей этого очень хотелось…
- В общем, Роберт решил здесь поселиться, - продолжала Пэтси. - Я-то думала, он уехал навсегда. Из того, что о нем пишут в газетах, видно, что он разбогател и приобрел огромное влияние. Мне бы и в голову не пришло, что Роберт захочет обосноваться в нашей глуши. Когда о нем читаешь, складывается впечатление, что он имеет клиентов во всех концах света и постоянно летает в разные страны. По профессии он финансовый консультант. Естественно было бы предположить, что он предпочтет жить в Нью-Йорке или в Лондоне.
В тоне Пэтси отчетливо слышалось разочарование. Она явно не могла взять в толк, как это человек, имеющий возможность поселиться в любой столице мира, готов похоронить себя в тихой английской деревушке. В отличие от нее Холли не представляла себе жизни в огромном городе, где все друг другу чужие… Ничего хуже и быть не может. Но ведь она не Пэтси. И не Роберт Грэм. Однако следовало признать, что его решение перебраться в сельскую местность на постоянное жительство удивило и ее, но Пэтси об этом знать не обязательно.
Однако кое в чем Пэтси ошибается. Роберт не летал по всему свету, чтобы встретиться с клиентами. В последнее время он приобрел такую репутацию, что желающие получить у него консультацию сами приезжали к нему. Он больше не был заурядным финансистом, которого нанимали миллионеры. Роберт сам стал миллионером.
Холли не завидовала его богатству. Большое состояние накладывает на его обладателя определенные обязательства. Правильно распорядиться им бывает подчас чрезвычайно сложно, в чем она начала убеждаться на собственном опыте.
- Значит, приезд Роберта тебя нисколько не волнует? - Пэтси прикусила губу от досады. Холли стало смешно - впервые с тех пор, как она узнала о покупке Робертом "Усадьбы". Эта новость повергла ее в смятение, оледенила сердце, нарушила спокойное течение жизни. Неудивительно, что она обратилась мыслями к своему саду, начала лихорадочно изобретать новые сочетания цветов, стремясь уцепиться за что-то привычное и определенное, чтобы обрести душевный покой. Посажу тюльпаны и незабудки, думала она, и буду с нетерпением ждать весны, это поможет мне пережить долгую холодную зиму.
- Меня многое волнует, - поправила она подругу, иронически усмехнувшись. - Например, экология, уничтожение лесов, разрушение, которое человечество несет не только себе, но и природе.
- Ну, это понятно, - Пэтси нетерпеливо отмахнулась. - Ты же прекрасно понимаешь, о чем я говорю. Возвращение Роберта тебя волнует?
Холли встала, потянулась за сумочкой. Волосы мягкой волной упали ей на лицо, скрывая глаза.
- Нет, нисколько. С какой стати? - спросила она и сухо добавила: - Повторяю, меня многое "волнует", как ты выражаешься, Пэтси. Проблемы, которые я перечислила, для меня гораздо важнее, чем Роберт Грэм. - Натянуто улыбнувшись, она выпрямилась и продолжила: - Что касается Джеральда, полагаю, у тебя нет оснований для беспокойства. Ты видела его новую секретаршу?
- Нет… Нет, не видела. А почему ты спрашиваешь?
- Ей пятьдесят пять лет, она замужем и имеет двоих взрослых детей и четырех внуков, - холодно сообщила Холли.
Выйдя на улицу, она немного постояла, подставив лицо солнцу и наслаждаясь чудесным сентябрьским теплом. Вчера было полнолуние, в посвежевшем воздухе ощущалось предчувствие грядущей осени. Холли вспомнила о своих шкафах, набитых новой осенней одеждой, которую Элейн Харрисон буквально заставила ее купить. Фирма Холли планировала выпустить перед Рождеством новые духи и косметические средства, так что Холли предстоял целый шквал интервью в газетах и на телевидении. Необходимо достойно выглядеть и вообще о многом подумать, учесть массу мелочей. Холли заявила, что будет носить только одежду из натуральных тканей, и ощутила легкое раздражение, когда Элейн Харрисон с энтузиазмом поддержала ее и торжественно провозгласила: "Отлично! Это подчеркнет ваше уважительное отношение к окружающей среде. Движение "зеленых" нынче в моде".
Холли не успела даже возразить, что ее намерение продиктовано вовсе не желанием следовать моде, как Элейн уже перескочила на другую тему и поздравила Холли с решением не делать химическую завивку.
"Правильно, главное - естественность!" - заключила она.
Холли так и подмывало вставить, что безумно дорогую ежемесячную стрижку у престижного парикмахера и столь же дорогостоящую процедуру осветления волос, требующую регулярного посещения фешенебельного лондонского салона, едва ли можно назвать "естественными", но какой смысл спорить? По правде говоря, ей даже нравилась строгая простота и элегантность ее новой прически, когда она к ней немного привыкла. Такая прическа гораздо больше к лицу тридцатилетней женщине, чем распущенные по плечам длинные волосы. Просто Холли терпеть не могла, когда ей что-то навязывали. Кроме того, ей претила нынешняя "мода" использовать движение "зеленых" исключительно в коммерческих целях, забывая о высоких нравственных принципах, исповедуемых представителями этого направления.
Ее сомнения рассеял Пол. "Чем больше будут покупать твою продукцию, - сказал он, - тем большее количество людей поймет, как важно беречь природу, как она хрупка и уязвима. Ее ресурсы не бесконечны. Прибыль, которую приносит твое предприятие, помогает сохранять эти ресурсы, бороться с последствиями их уничтожения".
Садясь в машину, Холли усмехнулась и покачала головой. Если быть до конца последовательной, ей следовало бы приобрести вместо автомобиля велосипед… Правда, она пользовалась бензином, не содержащим свинца. Пол, отвечающий за транспортные средства компании, совсем недавно преподнес ей ключи от этого ярко-красного пикапа той же марки, что и у других сотрудников.
В ответ на протесты сестры - цвет чересчур вызывающий и мотор слишком мощный - Пол хмыкнул: "Ладно, раз тебе не нравится, я верну машину в магазин, согласна?" Оба весело рассмеялись.
"Ах ты, хитрец, - с любовью сказала Холли. - Знал ведь, что я не устою перед таким искушением".
"Кто-то же должен заставлять тебя спускаться на землю с заоблачных высот и изредка напоминать, что и тебе ничто человеческое не чуждо. У тебя тоже могут быть слабости, как и у нас, грешных", - сказал Пол, и она поняла, что скрывается за его шутливым поддразниванием. Она никогда не старалась казаться святее папы римского и уж точно не желала создавать у окружающих подобное впечатление. После разговора с братом она повеселела и без всяких возражений поехала с Элейн в Лондон, чтобы обновить свой гардероб. Они накупили массу новых осенних вещей, в которых Холли предстояло появляться перед представителями прессы и телевидения в октябре.
Отъехав от дома Пэтси, Холли вырулила на шоссе. Как хорошо, что я живу и работаю в сельской местности, думала она, любуясь красотой окружающего пейзажа, мне несказанно повезло.
Дела шли так успешно, что компания Холли обзавелась собственной фабрикой и административным комплексом, расположенным рядом с местным торговым центром. Именно туда Холли и направлялась в данный момент.
На сегодня было назначено совещание руководящего состава компании с целью обсуждения упаковки для новых косметических средств, которые предполагалось представить широкой публике еще до Рождества. Холли взглянула на часы, укрепленные на приборной доске, и поняла, что провела у Пэтси больше времени, чем планировала. Теперь придется сократить путь и проехать напрямик по узкой проселочной дороге, что позволит сэкономить несколько минут. Правда, это частная территория, и при обычных обстоятельствах Холли не стала бы нарушать закон, но сейчас у нее нет другого выхода. Неудобно опаздывать, когда тебя ждет столько людей.
Она свернула с шоссе в миле от дома Пэтси. Лето в этом году выдалось жаркое; высокая трава, росшая по обе стороны неширокой дороги, только начинала желтеть, сквозь живую изгородь пробивались ветки черной смородины с влажно поблескивающими на них крупными ягодами. У Холли слюнки потекли при воспоминании о пирогах с черной смородиной и яблоками, которые пекла ее мать. Вряд ли доведется попробовать семейный кулинарный шедевр этой осенью. Родители Холли недавно отправились в кругосветное путешествие. Отец сдержал слово: он обещал матери показать ей мир после того, как выйдет на пенсию. Хотя у Холли теперь был собственный дом, она скучала по родителям. Ее мать тоже увлекалась садоводством, и вместе они прекрасно провели бы осенние месяцы, изучая каталоги растений.
Предвкушая удовольствие от предстоящей работы в своем саду, Холли уверенно вела машину, не снижая скорости. Живая изгородь, окаймлявшая аллею, настолько разрослась, что длинные ветки начали царапать бока автомобиля, особенно когда дорога резко повернула вправо, ограничивая обзор. Она сузилась настолько, что двоим водителям разъехаться не удастся, мелькнуло в голове у Холли. Не дай Бог, если кто-нибудь выедет ей навстречу. Словно в подтверждение ее тайных опасений, из-за поворота вдруг появился элегантный черный "мерседес" устрашающих размеров. Похолодев от ужаса, Холли нажала на педаль тормоза. Спазмы сжали горло, на лбу выступила испарина. Разглядев водителя "мерседеса", Холли ощутила острое чувство вины и смущения. Сердце заколотилось как безумное, во рту пересохло. За рулем сидел Роберт Грэм.
Вины - оттого, что Холли было известно, кому принадлежит эта аллея, ведущая к боковому въезду в "Усадьбу", а смущения… оттого, что Роберт остановил свой автомобиль, открыл дверцу, выбрался наружу и направился к ней.
С чего это она взяла, что мужчина в возрасте тридцати лет с небольшим теряет сексуальную привлекательность? Оцепенев от напряжения, не в силах пошевельнуться, Холли расширенными глазами смотрела, как он подходит все ближе, и чувствовала, что ее охватывает полузабытая сладостная дрожь.
Глава вторая
Смущение Холли усиливалось еще и тем, что Роберт нисколько не напоминал преуспевающего финансиста, чьи фотографии частенько мелькали в газетах, - неизменно одетого в строгий костюм, белую рубашку с жестким воротничком и темный галстук. Его высокий социальный статус подчеркивал и новенький "мерседес" последней модели, наверняка стоивший кучу денег. Хотя… а что она ожидала увидеть? Что перед ней предстанет элегантный красавец, будто бы сошедший с глянцевой обложки журнала? И где? На пыльной проселочной дороге? Вполне естественно, что вместо официального костюма на Роберте были обтягивающие джинсы, клетчатая рубашка и свободная куртка из мягкой кожи. Все вещи не новые, поношенные, не соответствующие имиджу миллионера на отдыхе. Было не похоже, что он купил их недавно, специально для деревни.
Нет, Роберт явно привык к этой одежде и чувствует себя в ней удобно, словно всю жизнь одевался именно так. И все же, несмотря на простоту и даже некоторую небрежность внешнего облика, от него исходило ощущение огромной внутренней мощи и энергии. Недовольное, почти враждебное выражение лица, сведенные к переносице темные брови, гневные складки, прорезавшие лоб, еще больше усиливали это впечатление. Подойдя поближе и оказавшись в пределах слышимости, Роберт сердито заговорил:
- Послушайте, мне очень жаль, но вы, по-видимому, заблудились. Это частные владения и… - Внезапно он замолчал и прищурился. В уголках глаз собрались мелкие морщинки. - Холли?! - изумленно воскликнул он.
Звук его голоса привел Холли в чувство, она напомнила себе, что ей уже тридцать, а не восемнадцать. Лицо ее точно одеревенело, ей стоило большого труда изобразить подобие вежливой улыбки.
- Привет, Роберт… - начала она, но он перебил ее, не дав договорить.
- Ты искала меня?
Искала его? Вот теперь мне точно тридцать, со злостью подумала Холли. Шок, в который ее повергло неожиданное появление Роберта, прошел, она устремила на него ледяной взгляд, в котором раздражение мешалось с гневом от такой наглости. Неужели он действительно думает, что перед ним прежняя глупая восемнадцатилетняя девчонка, способная бегать за мужчиной, бросившим ее?
- Разумеется, нет, - отрезала она. - Мне и в голову не приходило, что я могу тебя встретить. Конечно, до меня дошли слухи, что ты купил "Усадьбу", но здесь я оказалась совершенно случайно: свернула на эту аллею, чтобы сократить путь и поскорее попасть на шоссе. Вижу, что придется отказаться от этой привычки. - Как приятно отвергнуть его нелепое предположение, тем более что она нисколько не погрешила против правды. - "Усадьба" так долго пустовала, - продолжала она светским тоном, но Роберт опять перебил ее:
- Я непременно велю поставить при въезде в аллею ворота, чтобы оградить свою собственность от посягательств посторонних. К тебе это, конечно, не относится, но вообще-то ты могла бы выехать из дома пораньше и спланировать свой маршрут таким образом, чтобы не пришлось выбирать кратчайший путь… Ладно, как бы там ни было, одному из нас придется дать задний ход.
Разумеется, ты имеешь в виду меня, подумала Холли, намеренно пропустив мимо ушей его замечание относительно ворот. "Усадьба" в самом деле так долго пустовала, что местные жители все время пользовались этой дорогой без зазрения совести. Естественно, что новый владелец, кто бы он ни был, первым делом пожелал бы защитить свои владения. И все же в словах Роберта ей почудился некий тайный намек, точно он предупреждал, что аллея не единственное, на что она не имеет никаких прав.
Неужели он смеет предполагать, что она до сих пор лелеет глупые романтические мечты ушедшей юности? Какая наглость! Или все дело в ней самой? Может, ее болезненная реакция объясняется тем, что наговорила ей Пэтси? И потом, Роберт появился так неожиданно, что она испытала сильнейшее потрясение. Неважно, что она сотни раз видела его фотографии в газетах - они не подготовили ее к встрече с ним лицом к лицу. Его притягательная мужественность подействовала на нее как удар грома. Сумбур, царящий сейчас у нее в голове, - лучшее тому доказательство.
Что ж, придется признать, что Роберт все еще чертовски привлекательный мужчина равно как и то, что она беззащитна перед его чарами. Остается надеяться, что ее волнение объясняется неожиданностью и она сумеет овладеть своими чувствами.
Теперь, когда им неизбежно придется время от времени встречаться - уж слишком мал их городок, - она привыкнет к нему и перестанет каждым нервом отзываться на его присутствие. Ничто так не успокаивает физическое волнение, как скучная обыденность повседневной жизни.
- Я отведу машину в гараж, - донеслись до нее слова Роберта. - Все-таки я ближе к дому, чем ты к шоссе.
Холли подняла на него глаза и приоткрыла рот, намереваясь поблагодарить, но он, не дожидаясь ответа, уже шагал к своему автомобилю.
Холли невольно позавидовала его умению водить машину: огромный черный "мерседес" бесшумно сдвинулся с места и мгновенно исчез за поворотом.
В прошлом году Пол сделал ей своеобразный подарок ко дню рождения: записал на курсы вождения. За время обучения Холли приобрела необходимые навыки и успешно сдала экзамен на водительские права, но ее не покидало ощущение, что ей не хватает некоторых природных качеств, позволяющих стать по-настоящему хорошим водителем. Самый главный ее недостаток - мечтательность. Сидя за рулем, она порой забывала следить за дорогой, погружаясь в свои мысли… между прочим, именно этим она и занималась в данный момент.
Аллея шла вдоль фасада "Усадьбы". Холли знала, что вот-вот покажутся боковые ворота, за которыми находится конюшня. В течение нескольких лет эти ворота оставались запертыми и постепенно ржавели, так как в "Усадьбе" никто не жил. Сейчас они были открыты настежь. Роберт успел въехать во двор, и Холли, следовавшая за ним на своем пикапе, невольно притормозила, поддавшись охватившему ее любопытству. Ей вдруг ужасно захотелось хоть одним глазком взглянуть на старинный дом, знакомый с детства.