- Это вопросы, которые ты задаешь себе, - сказал Трент. - Признайся.
- Она моя женщина. Я убью тебя, прежде чем позволю ей уйти.
Адам Трент медленно кивнул.
- Боюсь, что это не прекратится между нами, пока один из нас не будет мертв.
- Сейчас мы не будем говорить об убийстве, - потребовал индеец. - Ребенок должен родиться в Месяц Созревания Вишен, месяц, который вы называете июлем. Мы ничего не будем делать до тех пор.
- Согласен.
- Ты уйдешь отсюда, как только сможешь, - сказал Шункаха Люта.
- Как я узнаю, что ты не исчез?
- Я не уеду. У тебя есть мое слово. - Шункаха печально улыбнулся. - Ты же не думаешь, что я уеду, не повидав своего сына?
- Нет.
- Но я предупреждаю тебя, белый человек. Я не вернусь в вашу тюрьму. А если ты попытаешься схватить меня, я убью тебя. Или ты убьешь меня. Но я не буду жить за железной решеткой. И я не спасу твою жизнь во второй раз.
- Глава 22 -
Наконец, июнь уступил место июлю. Приближалось время родов. Она чистила дом, проводила часы, переделывая свою ужасную чердачную комнату в детскую. Шункаха Люта удивил ее, смастерив колыбельку. Как-то утром приехала Марджи Крофт и покрасила комнату в нежно-голубой цвет, настаивая на том, чтобы Бриана занялась делами где-нибудь в другом месте.
- Беременная женщина не должна проводить время, лазая по лестницам и вдыхая пары краски, - по-матерински заявила Марджи и прогнала Бриану из комнаты.
Адам Трент переехал в город и остановился в пансионе Гордона. Шункаха Люта не сказал Бриане, что произошло между ним и Трентом, а она не спрашивала.
Шункаха Люта обращался с ней так, будто она была сделана из хрупкого фарфора и могла в любой момент разбиться вдребезги. Теперь он взял на себя все домашние хлопоты, не обращая внимания, когда Бриана поддразнивала его, заявляя, что он делает женскую работу.
Самыми лучшими были часы позднего вечера. Они садились на диван бок о бок, он обнимал ее за плечи, пока они гадали, кто у них родится: мальчик или девочка. Они обсуждали имена, надежды и мечты о будущем своего первенца.
Только когда Шункаха Люта оставался один, он угрюмо и напряженно размышлял о том, что случится после рождения ребенка. Вернется ли Адам Трент, чтобы арестовать его? Что делать: подождать и все разузнать или уехать, как только дитя появится на свет? Полицейский нравился Бриане. Шункаха знал это, хотя она, конечно, никогда не говорила так. Что она будет чувствовать к своему индейцу, если узнает, что он снова вынужден убить белого человека? И если он действительно отправит Трента к праотцам, что тогда? Он не сможет остаться с Брианой. Никакой индеец еще не убивал ни одного полицейского, и лучше бы такому никогда не случаться. Его уже разыскивали из-за смерти Макклейна, хотя, казалось, никто в Винслоу не осознает этого факта.
Так много вопросов, которые нужно решить, - и ни одного легкого ответа.
Однажды поздно ночью он стоял во дворе, вглядываясь в даль, и думал о том, что же приготовило им будущее, когда к нему подошла Бриана и обняла за талию.
- Чудесная ночь, - сказала она после недолгой паузы.
- Да.
- Я проснулась, а тебя нет.
- Я не мог уснуть.
- Меня пугает, когда я просыпаюсь, а тебя нет рядом.
Шункаха Люта положил руку ей на плечи, как бы защищая.
- Я не уйду от тебя, малышка. - Он положил свободную руку на ее круглый живот. - Не уйду, пока мой сын не родится.
- А когда твой сын появится на свет, что тогда? - Она задала вопрос, которым мучалась днем и ночью с того времени, как Адам Трент покинул ранчо.
- Я никогда не оставлю тебя по своей воле, Ишна Ви. Ты мое сердце, моя жизнь.
- Но?
- У меня не будет другого выбора, если Трент придет за мной. Я не могу вернуться назад в тюрьму, Ишна Ви. Если он попытается взять меня, я убью его.
- Или он убьет тебя.
- Может быть.
Бриана положила голову на плечо мужа. Должен быть какой-нибудь способ убедить Адама изменить свое решение по поводу ареста Шункаха, но какой? Что она может сказать, чтобы уговорить его вернуться в Бисмарк одному?
Она почувствовала, как Шункаха гладит ее волосы, и подняла лицо для поцелуя. Ресницы дрогнули и опустились, когда сомкнулись их губы. Он долго целовал ее, а потом подхватил на руки и понес в дом. В спальне Шункаха положил ее нежно на кровать, проворно снял длинную ночную сорочку и бросил на пол.
- Как ты еще можешь смотреть на меня? - спросила Бриана, - я такая толстая, как корова.
- Ты не толстая. Ты беременна нашим сыном. Ты никогда не была более красивой, чем сейчас.
- Льстец, - обвинила Бриана. - Чего ты хочешь добиться своими сладкими словами?
- Только возможности посмотреть на тебя, - ответил Шункаха Люта. Он сел рядом с ней на кровать, обводя глазами ее лицо и фигуру. Груди стали тяжелыми и полными, живот высоким и круглым, ноги по-прежнему длинные и стройные, хотя коленки немного распухли. Ее золотые волосы рассыпались по подушке, как солнечный свет.
- Возможности прикоснуться к тебе, - его руки погладили ее груди, скользнули вниз по бокам и замерли на животе. Он почувствовал, как под рукой пошевелился их ребенок, и сердце вновь переполнилось любовью к женщине, которая вынашивала его дитя, и к новой жизни, находящейся в ее лоне.
Шункаха вытянулся рядом с ней, и Бриана повернулась в его руках.
- Я хочу любить тебя сейчас, - пробормотала она.
- Скоро, - пообещал Шункаха Люта, хотя сам подумал, как он может ждать еще хотя бы один день, когда так жаждет погрузиться в ее теплоту сейчас, овладеть ею, стать частью ее.
- Это будет нескоро, - Бриана надула губы. - Ребенок не появится еще две недели, а потом нам придется ждать, по крайней мере, шесть недель.
- Всего шесть недель? - заметил Шункаха Люта. - Среди Лакота женщина не спит со своим мужчиной, пока ребенка не отнимут от груди.
- Но это может продолжаться больше года! - воскликнула Бриана.
- Иногда два, - угрюмо проворчал Шункаха.
- А ты строго придерживаешься этого обычая? - спросила Бриана, немного покраснев, ибо было очевидно, что она не может дождаться, когда они снова сольются воедино в экстазе любови.
Смех Шункаха Люта заурчал где-то глубоко в горле:
- Думаю, это единственный раз, когда белый человек оказался прав.
- Я тоже так думаю, - рука Брианы заскользила по его мускулистой груди, плечам, вниз по красивым сильным рукам и остановилась на его плоском животе. Какое-то мгновение она обдумывала несправедливость всего этого. Он был ответственным за то, что она беременна; это не честно, что его живот по-прежнему твердый и плоский, а она выглядит так, будто проглотила арбуз!
Шункаха Люта прикоснулся к ее шее, и рука Брианы скользнула к брюкам и потянула за пояс. Он быстро сбросил их, и они лежали лицом к лицу, соприкасаясь нагими телами, их дыхание смешивалось, они нежно заглядывали в глаза друг другу. Бриана тихо засмеялась, когда доказательство желания Шункаха поднялось у ее бедра.
- Скоро, - сказала она, рассмеявшись громче от возбужденного выражения его лица.
- Теперь я понимаю, почему многие мужчины берут вторых жен, - простонал он.
Бриана игриво шлепнула его по руке.
- Ты намерен лежать здесь и говорить мне, что будешь спать с другой женщиной, пока я хожу огромная, как дом, с твоим ребенком?
- Не с другой женщиной, - поправил Шункаха Люта, - а с другой женой.
- Так, сейчас же выбрось эту затею из головы. В этой семье не будет никакой второй жены.
- Я только пошутил, - сказал Шункаха Люта, взяв обе руки Брианы в свою. - Мне достаточно такой женщины, как ты.
- Я люблю тебя, - пылко прошептала Бриана. - Я так сильно тебя люблю. Обещай, что никогда не бросишь меня.
- Не проси меня обещать то, что я, может, не сумею выполнить, малышка, - нежно упрекнул Шункаха. - Мое слово - это моя жизнь. Я не могу нарушать его.
- Обещай мне.
- Я не могу обещать, что никогда не покину тебя, но я обещаю, что останусь с тобой так долго, сколько смогу.
* * *
Когда время родов стало приближаться, Люк и Марджи Крофт начали заезжать почти каждый вечер. Марджи, как наседка, кудахтала и ворковала над Брианой, настаивая, чтобы девочка отдохнула, пока она приготовит еду, помоет и вытрет посуду.
Шункаха Люта немного не нравилось вмешательство Марджи Крофт в их жизнь, но он видел, что Бриана наслаждалась обществом пожилой женщины, у которой был такой приятный характер.
Люк Крофт, спокойный и надежный, разговаривал совсем мало, и Шункаха Люта подумал, что это просто счастье, ибо Марджи редко умолкала хотя бы на минуту. Двое мужчин часто выходили на улицу, оставляя женщин поболтать о детях, и о рецептах, и о возмутительных ценах на товары для хозяйства.
Люк познакомил Шункаха с игрой в шашки, и они проводили большую часть вечера, согнувшись над кухонным столом, почти ничего не говоря, так как старались обыграть друг друга.
В один из таких вечеров, когда Люк Крофт и Шункаха Люта играли в шашки, у Брианы отошли воды.
Марджи Крофт помогла Бриане переменить платье на чистую ночную сорочку, уложила ее в постель, а потом пошла в кухню сообщить Шункаха Люта, что он вот-вот станет отцом. Мужу она велела ехать в город за доктором, а Шункаха отправила в спальню посидеть с Брианой, пока Марджи соберет вещи, которые могут понадобиться доктору. Жена улыбнулась Шункаха, когда он вошел в комнату.
- Ты выглядишь не совсем хорошо, - заметила она.
- Я никогда не был так близко к тому, чтобы стать отцом, - ответил он с кривой усмешкой, - Тебе больно?
- Нет, - ответила Бриана и тут же задохнулась, так как схватки застали ее врасплох.
Шункаха Люта беспомощно наблюдал, как она терпит быструю схватку, зная, что они станут еще сильнее и чаще, зная, что не может ничего сделать, чтобы помочь. И в самом деле, он чувствовал себя не в своей тарелке в этой комнате. Мужчины Лакота не принимали участия в родах. Такие вещи лучше всего доверять женщинам. Но Бриана тянулась за его рукой. Он быстро метнулся к ней, взял обе руки в свою. Ее кисти были маленькие и бледные, такие нежные и белые по сравнению с его большой и коричневой. Она глубоко вдохнула, вцепившись в его руку, когда боль снова как ножом пронзила все тело.
- Ишна Ви, - пробормотал он ее имя голосом, полным страдания.
- Я в порядке, - уверила его Бриана, когда очередная схватка закончилась.
Шункаха кивнул, хотя выражение его лица оставалось обеспокоенным.
Марджи Крофт суетливо вошла в комнату, неся миску с теплой водой и чистую ткань, которые поместила на столе рядом с кроватью. Она помогла Бриане сесть, заплела ей волосы, собрала их на макушке и заколола, затем вымыла лицо и шею.
- Сколько это продлится? - спросила Бриана.
- Бог его знает, детка, ничего нельзя сказать, когда рожаешь первого. Они обычно появляются, когда подходит их время, но ты не можешь знать об этом заранее, - она взглянула на обеспокоенное лицо Шункаха и похлопала его успокаивающе по плечу. - Не надо беспокоиться. С ней все будет хорошо.
Шункаха кивнул, но в течение следующих двух часов он начал сомневаться: знает ли Марджи Крофт то, о чем говорит. Приступы боли у Брианы стали сильнее и чаще, и он просто изумлялся ее силе воли, когда она терпела одну схватку за другой. Бриана хватала его за руки, сжимая с невероятной силой, когда их ребенок боролся за свое рождение. Уже около полуночи приехали Люк Крофт и доктор. С ними был Адам Трент.
- Почему так долго? - ворчала Марджи Крофт на своего мужа, пока доктор осматривал Бриану. - Тебя не было несколько часов!
- В тюрьме случилось непредвиденное происшествие. Заключенного подстрелили, когда он пытался сбежать. Доктор долго возился с ним, но тот все равно умер.
- А что делает здесь он? - спросила Марджи, кивая в сторону Трента.
- Я не знаю. Он был в тюрьме и настоял на том, чтобы приехать с нами.
- Похоже, что намечаются неприятности, - вынесла приговор Марджи Крофт.
Люк кивнул. Напряженность отношений между индейцем и полицейским была такой сильной, что была заметна невооруженным глазом.
Марджи и Люк Крофт пошли на кухню сварить кофе, оставив Шункаха Люта и Адама Трента одних в гостиной.
Полицейский дождался, пока дверь в кухню закроется, поднял револьвер и направил его на Шункаха Люта.
- Руки за спину, - грубо скомандовал он.
Шункаха Люта не пошевелился. Его темные глаза сверлили Трента, подзадоривая полицейского нажать на спусковой крючок.
Адам Трент махнул револьвером.
- Руки за спину, - повторил он кратко, - или у твоего ребенка не будет отца.
Желваки заиграли на челюстях Шункаха Люта, когда он медленно подчинился приказанию полицейского.
- Теперь повернись кругом.
Шункаха Люта заколебался, но потом сделал, как было сказано. Теперь не время бороться. Лишнее испытание для нервов и сил Брианы, если она узнает, что в доме неладно. И он не мог рисковать быть убитым сейчас, когда его ребенок вот-вот появится на свет.
Его тело оставалось неподвижным, когда он почувствовал, что Трент защелкнул наручники.
- Ну, - сказала Марджи Крофт, протиснувшись через кухонную дверь в гостиную, - надо надеяться, что дело не затянется. Я приготовила кофе… - голос ее оборвался, когда она увидела револьвер в руках Адама Трента.
- Что, черт возьми, здесь происходит? - потребовал объяснений Люк Крофт.
- Индеец разыскивается Законом, - кратко ответил Адам Трент.
Марджи Крофт поставила кофе на столик у софы.
- Разыскивается? За что, хотела бы я узнать?
- За убийство.
Рука Марджи Крофт метнулась к груди.
- Убийство? О, Боже.
- Кого Он убил? - хотел знать Люк Крофт.
- Одного из надсмотрщиков с дороги.
- А, да, Макклейн, - пробормотал Люк Крофт. - Я вспоминаю, что слышал кое-какие разговоры о том, будто он был убит индейцем.
Шункаха Люта развернулся, его глаза переходили с лица Марджи Крофт на лицо ее мужа. Эти люди были его друзьями. Изменится ли их отношение теперь, когда они узнали, что он убил белого человека? Он был удивлен своим беспокойством о том, что они подумают; это означало, что он начал ценить их дружбу, их мнение о нем.
Тяжелая тишина повисла в комнате, а потом, звуча нежно и сладко, как песня жаворонка в первый день весны, раздался первый веселый крик новорожденного младенца.
Шункаха рванулся на звук, его сердце вырывалось из груди от счастья. Наконец-то его ребенок был здесь.
Марджи Крофт бросилась к двери спальни и открыла ее, чтобы новоявленный отец мог увидеть свою жену и ребенка. Шункаха Люта одарил ее благодарной улыбкой, потом поторопился в комнату, забыв все на свете, когда увидел Бриану и маленький сверток в одеяле, лежащий у нее на руках.
- Еще не все, - предупредил доктор, - я еще не все сделал.
Но Шункаха Люта не обращал внимания на него. Подойдя к кровати, он опустился на одно колено и улыбнулся своей женщине. Ее лицо было бледным и мокрым от пота, но ее улыбка излучала свет.
- Это мальчик. - Она откинула одеяльце, чтобы Шункаха мог увидеть личико ребенка. Крохотные кулачки молотили воздух.
- Ты сделала хорошо, Ишна Ви, - пробормотал Шункаха Люта голосом, полным любви.
- Разве он не красив? Может быть, в следующем году у него появится сестричка.
- Может быть.
- Хочешь подержать его? - спросила Бриана, думая, как странно, что Шункаха не прикасается к своему сыну.
- Ишна Ви…
- Что случилось? - спросила она, взволнованная могильным тоном его голоса, Она напряженно смотрела на него, а потом заметила, что его руки были заведены за спину.
- Адам Трент здесь.
Свинцовая тяжесть опустилась на сердце Брианы. Ее ребенок не жил еще и часа, а Трент уже пришел забрать отца у сына. Две огромные слезы навернулись на глаза и медленно скатились по щекам вниз.
- Не надо плакать, малышка, - тихо умолял Шункаха Люта. - Я не вынесу твоих слез.
Бриана кивнула, потом застонала, когда доктор вытянул послед. Шункаха Люта встал в полный рост, глаза его внимательно изучали лицо Брианы, пока доктор заканчивал чистить ее.
Убедив пару, что все прошло прекрасно, он взял свой саквояж и вышел из комнаты. Через некоторое время в спальню заглянула Марджи Крофт.
- Входите, - позвала Бриана.
- Можно, я возьму малыша? - спросила Марджи Крофт. - Ему нужно искупаться, и, я думаю, вам двоим надо побыть наедине.
- Да, - сказала Бриана, протягивая своего сына женщине. - Спасибо.
Когда они остались вдвоем, Шункаха сел на край кровати, и Бриана обхватила его руками, обнимая так крепко, как только могла. Наклонившись, Шункаха поцеловал ее макушку, потом губы его заскользили по лбу и носу вниз ко рту. Он целовал ее жадно, отчаянно, неожиданно испугавшись, что может не увидеть ее больше никогда.
Марджи Крофт искупала малыша быстро и умело, потом завернула его в чистую пеленку и положила в колыбельку, которую сделал для него отец. Затем, распрямив плечи, она прошла в гостиную и встала напротив Адама Трента.
- Это постыдно, - объявила она, - арестовывать человека в день, когда родился его сын. О чем вы только думаете?
Адам Трент отступил на шаг, чувствуя себя, как атакуемый задиристой курицей петух.
- Он преступник, разыскиваемый Законом, - сказал Трент, защищаясь, - я всего лишь выполняю свою работу и выполняю ее так, как считаю нужным. В любое другое время пролилась бы кровь - его, или моя, но я не хочу, чтобы такое случилось, тем более, если могу это предотвратить.