- Закон, закон! Здесь нужно думать больше о жизни, чем о законе. Этому человеку надо обнять свою жену, а ей нужно, чтобы ее обняли. И ему нужно подержать на руках своего малыша. Вам следует стыдиться себя.
Адам Трент взглянул поверх головы Марджи на ее мужа, обращаясь за помощью. Люк Крофт пожал плечами.
- Она иногда болтает чепуху, - признал он, - но на этот раз она права.
Адам Трент почувствовал, как растет его гнев.
- Вы двое очень сильно интересуетесь тем, что правильно, а что нет, - резко возразил он. - А как насчет прав Джима Макклейна? Этот индеец убил его. Убил его хладнокровно, насколько мне известно. А то, что его… его жена только что родила ребенка, не меняет сути дела.
Люк и Марджи Крофт обменялись взглядами. Конечно, Трент был прав. Человек был убит, а его убийца схвачен. Если бы не их любовь к Бриане и хорошее отношение к Шункаха, их не пришлось бы убеждать в том, что известный преступник не должен разгуливать на свободе.
- Лучше я пойду и взгляну на Бриану, - сказала Марджи.
Супруги Крофт и Адам Трент вошли в комнату. Бриана только что уснула, и Марджи тихо запричитала, увидев темные круги под глазами молодой матери и непросохшие слезы на щеках.
- Бедный ягненок, - прошептала женщина, - она так устала.
Адам Трент тихонько хмыкнул. Потом поднял револьвер и махнул им в сторону Шункаха Люта.
- Иди сюда, - приказал он. Сядь спиной к кровати.
Шункаха Люта сделал, как было приказано, Трент снял браслет наручников с левой руки Шункаха и защелкнул его на латунной спинке кровати.
- Это будет держать тебя ночью, - сказал полицейский, убирая револьвер в кобуру. Он повернулся к Марджи Крофт. - С рассветом мы уедем.
- Уедем? - отозвалась Марджи. - А кто же будет присматривать за Брианой и ребенком, когда вас не будет?
- Я предполагал, что вы останетесь здесь.
Марджи Крофт отрицательно покачала головой. Возможно, если Трент представит себе, что Бриана останется совсем одна, он задержится на несколько дней, давая таким образом ей и Шункаха Люта больше времени побыть вместе.
- Мы должны вернуться в город, - сказала Марджи. - Вы же знаете, нам нужно заниматься делами в магазине. - Она оглянулась через плечо на мужа. - Действительно, нам лучше поехать домой прямо сейчас. Уже поздно, а мы должны рано открываться. Доброй ночи, мистер Трент, Шункаха. Через пару дней мы заглянем навестить Бриану.
Адам Трент тихо выругался, когда чета Крофтов покинула дом. Он намеревался отправиться в Бисмарк на рассвете. А теперь придется околачиваться здесь до тех пор, пока Бриана снова не встанет на ноги. Он сердито посмотрел на Шункаха Люта. Как долго женщина оправляется после родов? Раздраженно зашвырнув шляпу на бюро, он сел в кресло-качалку у окна, снял ботинки и откинулся на спинку, пытаясь заснуть.
* * *
Звук детского плача вырвал Бриану из глубокого сна. Нахмурившись, она закуталась глубже в одеяло, пытаясь понять, что это младенец делает в их доме, а потом глаза ее широко раскрылись. Это был ее младенец, конечно, ее и Шункаха.
Она села, когда Адам Трент вошел в комнату, неуклюже держа на руках крошечное, завернутое в одеяло дитя. Выражение его лица походило на страх.
- Вот, - сказал Трент, сунув ребенка в руки Бриане. - Мне кажется, он голоден.
- Да, - согласилась Бриана. Она взглянула мимо полицейского на другую сторону кровати, где сидел Шункаха Люта и смотрел на Трента.
- Вы не будете против, если я попрошу вас выйти, пока… - Бриана очаровательно покраснела, - …пока я буду кормить своего сына.
Теперь наступила очередь покраснеть Адаму Тренту.
- Нет, конечно же, нет, - быстро сказал он, - я выйду и позабочусь о вашей скотине.
Когда они остались втроем, Шункаха Люта встал, потягиваясь, затем присел в ногах кровати. Бриана лучезарно улыбнулась, присоединившись к нему, и они несколько секунд провели, восхищаясь своим сыном, прежде чем она приложила его к груди.
Глядя, как Бриана кормит их ребенка. Шункаха Люта почувствовал, что к горлу подступает ком. Несомненно, ему никогда не приходилось видеть ничего столь же прекрасного. Бриана никогда не выглядела более красивой. Солнечно-золотистые волосы спадали ей на плечи пышным ореолом, а глаза потеплели от любви к младенцу, сосавшему грудь. А ребенок - он был просто совершенство, от макушки чернявой головки до крошечных розовых пяток. Шункаха потянулся потрогать пухленькую маленькую ручку, и пальчики малыша крепко уцепились за отцовский.
- Ты доволен своим сыном, муж мой? - спросила Бриана.
Шункаха Люта кивнул, не доверяя своему голосу.
- Как сказать "отец" по-лакотски?
- Ате.
- А "мать"?
- Ина.
- Ну что ж, ате, как мы назовем его?
- Какое имя ты ему хотела бы дать - Лакота или белых людей?
- А не может ли он иметь сразу два?
Шункаха Люта кивнул головой.
- Если ты хочешь. Хотя будет лучше, если ты воспитаешь его как белого ребенка.
- Почему ты так говоришь? Он наполовину Лакота, и я хочу, чтобы он знал это и гордился.
Тень великой печали пробежала по лицу Шункаха Люта.
- Меня не будет здесь, чтобы помочь тебе вырастить его, чтобы научить его обычаям Народа. Для тебя и для него будет лучше притвориться, что он белый.
Бриана закусила нижнюю губу. Она отбросила все мысли об Адаме Тренте на какое-то время, желая только радоваться своему сыну, наслаждаться любовью мужа. Но теперь, слишком скоро, слова Шункаха Люта вернули ее назад к реальности.
- Шункаха, что я буду делать без тебя?
- Ты будешь делать все самое лучшее, что умеешь, как всегда, малышка. Я не беспокоюсь за своего сына, потому что знаю: его мать воспитает его хорошо.
От этих слов на глазах Брианы опять появились слезы, и она прижалась головой к плечу мужа. Как она будет жить дальше без него? С каждым днем их совместной жизни она все больше любила его, и все больше он был ей нужен. Как она может взять на себя ответственность за воспитание сына, если не будет помощи мужа? Как сможет она смотреть в будущее без мужчины, чья рука гладила ее волосы, на чью любовь, силу и доброту она привыкла полагаться?
Шункаха Люта смотрел в окно, гладя Бриану по голове. Как сможет он оставить ее одну? Женщине нужен мужчина; сыну нужен отец. Он предпочел бы скорее отрезать свою правую руку, чем бросить жену и малыша. Но у него не было выбора. Адам Трент решил увезти своего пленника в Бисмарк. Единственной надеждой оставался побег, но даже удачный побег не спасал положения. Шункаха был в розыске. Он не мог просить Бриану всю жизнь прятаться среди Черных Холмов ради него. Что это будет за жизнь для женщины, которую он любит, для его сына? Действительно, ей будет лучше без него.
- Ты подумал об имени? - спросила Бриана, ее голос чуть заглушали его пальцы.
- Нет. Решай ты.
- Мне всегда нравилось имя Дэвид, - размышляла Бриана. - Это имя моего отца. Что ты скажешь, если мы назовем нашего сына Дэвид Красный Волк?
Шункаха Люта повторил имя. Потом кивнул.
- Это хорошее имя, Ишна Ви, - он отодвинулся, когда открылась дверь, и Адам Трент вошел в комнату с подносом.
- Я не блестящий повар, - заметил полицейский, ставя поднос на столик у кровати, - но я очень старался.
- Спасибо, Адам, - сказала Бриана. - Это выглядит замечательно.
Трент передал тарелку с беконом и яйцами Шункаха.
- Хочешь кофе?
Шункаха Люта кивнул. Он не поблагодарил, когда Трент протянул ему чашку. Этот человек был незваным гостем в его доме, врагом. Он не заслуживал благодарности.
- Оставь нас, - сказал Шункаха Люта. - Я хочу побыть наедине со своей женой.
Адам Трент нахмурил брови. Он почти уже был готов громко послать индейца к черту, но потом пожал плечами. У этого мужчины есть право несколько часов провести наедине с женой и ребенком. Он бросил в сторону Шункаха кривую ухмылку, забрал с подноса нож для масла и вышел из комнаты.
* * *
Три дня Адам Трент готовил пищу, мыл посуду, ухаживал за скотиной и старался не ревновать, подмечая влюбленные взгляды Брианы и индейца. Бриана просто сияла всякий раз, как брала сына в руки, давала ему грудь, ворковала с ним, слегка поглаживала его пухлые щечки, убаюкивала… Адам почувствовал мгновенное сожаление при мысли, что забирает человека, которого она любит, что лишает ребенка отца. Но не его вина, что индеец был убийцей. Человек, совершивший убийство, должен за это расплатиться. Так устроен мир.
Он немного удивлялся Бриане. Он ожидал, что она будет лить слезы и умолять его не забирать Шункаха Люта в Бисмарк. Но она никогда не упоминала об их приближающемся расставании, и Трент даже испытывал что-то вроде благодарности. Ему казалось, что она подчинилась неотвратимости Закона. Бриана оставалась неизменно добра и вежлива, не выказывала явной враждебности, и за это он был благодарен тоже, ибо еще не простился с надеждой на то, что когда-нибудь она станет его женщиной - когда-нибудь, когда индеец не будет стоять на пути.
Бриана быстро восстанавливала силы, и утром на пятый день после рождения ребенка Трент сообщил ей, что нынче уезжает.
- Так быстро? - спросила Бриана.
- Боюсь, что так. Есть что-нибудь еще, что я могу сделать для вас до отъезда? Мне кажется, дров у вас хватит на пару месяцев.
- Спасибо, Адам. Вы были очень добры.
Ее слова тронули сердце Адама Трента.
"Добр, действительно," - виновато подумал он.
- Я пойду, накормлю скотину и взгляну, все ли в порядке, - сказал Трент, боясь встретиться с ней глазами. - Вы не будете возражать, если я попрошу завернуть нам еды в дорогу?
- Конечно, нет.
- Спасибо.
Бриана собрала и уложила еду в мешок, потом пошла посидеть с Шункаха Люта. Он обнял ее и крепко прижал к себе, погрузив лицо в волосы. Она почувствовала его напряженность и поняла, что внутри он умирает, ибо его забирают от нее, от их сына.
Они просидели в тишине почти час, не говоря ни слова. Было достаточно того, что они были вместе. Позже Шункаха Люта смотрел, как она нянчит их сына. Потом Бриана положила мальчика на руки отца и смотрела на двух людей, которых любила больше всего на свете. Слезы выступили на ее глазах.
Слишком скоро пришел Адам Трент забрать Шункаха Люта. Бриана прильнула к мужу, осыпая его лицо поцелуями, шепча, что любит его.
- Охиннийан, - произнесла она, когда он в последний раз поцеловал ее губы. - Навсегда.
- Охиннийан, - повторил Шункаха Люта, а потом она стояла на крыльце, одна, глядя, как уезжают Адам Трент и Шункаха.
Она смотрела, пока они не скрылись из виду, затем повернулась и вошла в дом. Быстро передвигаясь, приготовила мешок с едой и отставила его на время в сторонку. Войдя в спальню, сложила пеленки и одежду ребенка, добавила свою одежду и смену белья, уложила также щетку для волос и предметы личной гигиены.
Оставив малыша в колыбельке, Бриана пошла в амбар и оседлала свою лошадь, потом выпустила всю скотину.
Вернувшись в дом, она быстро обошла его, проверяя, все ли закрыто. Помыла посуду, оставшуюся от завтрака, заправила кровать, взяла мешок с продуктами в одну руку, сына в другую и вышла из дома, аккуратно прикрыв за собой дверь. Адам Трент может считать, что забрал Шункаха Люта у нее без борьбы, но вскоре он будет думать совсем по-другому!
* * *
Уже в сумерках она приблизилась к месту, где полицейский решил заночевать. Шункаха Люта был прикован к дереву; Трент поджаривал смесь бекона с фасолью, когда подъехала Бриана.
- Хватит еще на одного? - спросила она.
- Что, черт возьми, вы здесь делаете? - грубо спросил Трент.
- Еду в Бисмарк.
Адам Трент смотрел на Бриану и не находил слов. Взглянув на своего пленника, он увидел, что индеец открыто улыбается.
- Это твоя задумка? - потребовал ответа Грент.
Шункаха Люта отрицательно покачал головой, не сводя глаз с лица Брианы. Они расстались всего на несколько часов, и все же он ужасно соскучился. Мысль о том, что он может никогда не увидеть ее больше, наполняла его отчаянием, но теперь Бриана была здесь, в ее небесно-голубых глазах сияло озорство.
- Ну что, мистер Трент, вы собираетесь простоять здесь всю ночь, глядя на меня, или поможете мне спуститься?
- Что? О… - Трент подался вперед и снял Бриану с лошади. "Женщины, - подумал он раздраженно. - Они более непредсказуемы, чем наводнение или летние ливни."
Ребенок спал, и Бриана положила его рядом с Шункаха, потом подошла к огню и начала помешивать фасоль.
Адам Трент беспомощно огляделся. Затем сел на свое седло, подперев ладонями подбородок, опустил локти на колени, "Женщины…" - подумал он снова и перевел глаза на лицо Брианы.
Во время обеда она болтала с обоими мужчинами. Шункаха Люта отвечал мало, Адам Трент еще меньше. Бриана, казалось, не замечала этого.
После обеда она помыла посуду, покормила ребенка, потом села у костра, пригласив Адама присоединиться к ней.
- Хорошо, - сказал Трент, глубоко вздохнув, - для чего все это?
- Я хочу, чтобы вы освободили Шункаха.
- Я не могу так сделать, - резко ответил Трент, удивленный тем, что она просит об этом. - Он разыскивается Законом за убийство.
- Это была самозащита.
- Правда? А я слышал совсем другое.
- А что вы слышали?
- Я читал рапорт напарника Макклейна. В нем говорится, что индеец сбежал, предварительно выбив мозги Макклейну.
- Это было не так. Макклейн подстрелил Шункаха и прикончил бы его. Была борьба, и Шункаха убил его, защищаясь.
Трент хмыкнул.
- Это он вам сказал?
- Да, и я верю ему.
Трент пожал плечами.
- Вы можете верить во что и кому хотите, но это ничего не меняет.
- Вы не верите, что это была самозащита, - констатировала Бриана, - и никто не поверит.
- Он предстанет перед судом.
- Конечно, - сказала Бриана, - а кто будут присяжные? Двенадцать белых людей, которые рассуждают так же, как и вы.
- Черт бы меня побрал, Бриана, я не делаю законов!
- Есть ли еще что-нибудь, что я могу сказать и заставить вас изменить свое решение?
- Нет, поэтому можете возвращаться утром домой.
- О, нет, - сказала Бриана, прибегая к своему самому вескому аргументу, - вы очень упрямо придерживаетесь Закона. Для вас существует только черное и белое. Хорошо, мистер Трент, тогда я настаиваю на том, чтобы вы арестовали меня за помощь в побеге Шункаха из тюрьмы.
- Не будьте глупы.
- Я вполне серьезно. А если вы не арестуете меня, то я сдамся сама, когда приеду в Бисмарк.
Адам Трент выругался про себя. Женщины! Он запустил пальцы в волосы, а потом сердито посмотрел на Бриану. Неужели она не шутит? Действительно ли она сдаст себя?
- Прекрасно, сдавайтесь, - сказал он, провоцируя ее. - Но если вас арестуют и отправят в тюрьму, вашего ребенка заберут и поместят в приют. Вы этого хотите?
- Нет, - сказала Бриана тихим голосом. - Я хочу, чтобы вы отпустили Шункаха. Пожалуйста, Адам. Он спас вам жизнь, и вы знаете это. Неужели это ничего для вас не значит?
- Конечно, значит, и я благодарен. Но я не могу компрометировать Закон. Я давал клятву, когда пристегивал этот значок. Я поклялся соблюдать Закон.
- Тогда я тоже арестована!
Адам Трент глубоко вздохнул. Что ему делать с ней?
Прежде чем он что-то решил, ружейный выстрел разорвал тишину. Трент выругался - пуля шлепнулась рядом с его ботинком. Толкнув Бриану на землю, он вынул револьвер и выстрелил на вспышку. Вторая пуля задела его левую руку.
Раздался дикий воинственный крик, стрела со свистом рассекла воздух и воткнулась в дерево рядом с головой Шункаха Люта.
Последовала тягостная тишина, потом раздался голос из темноты.
- Брось свое оружие, васику, или вы все умрете.
Шункаха усмехался в темноте.
- Хоу, колапи, - позвал он. - Здравствуйте, друзья.
- Заткнись! - зашипел Трент.
- Хоу, кола, - ответил голос из темноты. - Что ты делаешь с васику?
- Я его пленник. Моя жена и ребенок тоже.
- Заткнись, - предупредил Трент, - или я убью тебя.
- Это будет ошибкой, - заметил Шункаха Люта. - Лакота не смотрят с любовью на того, кто убивает их брата.
- Может быть, вам надо сдаться, - посоветовала Бриана.
- Сдаться! - воскликнул Адам Трент. - Вы что, с ума сошли? Кроме того, их не может быть много, иначе они бы уже набросились на нас.
В подлеске что-то зашевелилось, затем раздался звук выстрела и пронзительный вопль, когда пуля оставила свой след на правом плече Трента. Кольт выпал из онемевшей руки, и прежде чем полицейский успел поднять оружие, он был окружен тремя лакотскими воинами.
Двое из них повалили Трента на землю и связали руки за спиной, пока третий расстегивал наручники и освобождал Шункаха Люта.
Никто не обращал внимания на Бриану, и она поспешила к сыну, подняла его и прижала к груди. Он сонно заурчал и прильнул к ней, держа большой пальчик во рту.
Шункаха и воины Лакота быстро разговаривали между собой. Спустя некоторое время трое воинов сели и начали обшаривать мешки Трента в поисках пищи.
Бриана подошла и встала рядом с мужем.
- Кто они?
- Беглецы. Они ушли из резервации и теперь находятся в бегах, так как убили белого солдата. - Шункаха посмотрел на Адама Трента, сидящего на земле. Правый рукав его рубахи был мокрый от крови, лицо - белее снега. На лбу крупными каплями выступил пот.
Бриана проследила за взглядом Шункаха.
- Что они собираются делать с нами?
- Ничего.