* * *
Перед ними, искрясь в лучах солнечного света, раскинулся Сидней. Они ехали по Харборскому мосту, еще влажному от недавнего дождя. Очевидно, Доминик знал, куда едет, и Анджела не приставала к нему с вопросами. Сидя рядом с ним на пассажирском сиденье, она всей душой наслаждалась быстрой ездой в первоклассной машине. Время от времени они обгоняли едущие по дороге автомобили, и тогда она видела, как завистливо смотрят им вслед. Мужчины хотели обладать такой же машиной, а женщины - Домиником. Глупые, они не знали, что он не принадлежит ей. Да, он поцеловал ее, но только из жалости. Да, она носила под сердцем его ребенка, но и это тоже ничего не означало. Город остался позади, а машина продолжала мчаться вперед. Анджела откинулась на спинку сиденья, и ветер играл ее волосами. Грустные мысли вдруг начали одолевать ее.
Прошлая жизнь казалась ей чужой. Она не знала, забрали ли у нее тот крошечный домик на грязной улице, который она всегда считала своим. И ей теперь будет не хватать прохладной свежести океана и завораживающих солнечных закатов.
Но у нее нет вариантов. Они подписали контракт, где черным по белому написано, что сразу же после родов она должна исчезнуть из дома Пирелли. Да она и не хочет оставаться, и ребенка она никогда не хотела… Впрочем, это не совсем правда. Был момент, когда Анджела думала, что если она родит Шену ребенка, то их жизнь наладится и тем самым она осуществит мамину мечту о счастливой семейной жизни если не для нее самой, то хотя бы для дочери. В течение первых нескольких недель ей казалось, что все идет именно так, как она рассчитывала, но на самом деле ее брак уже не существовал. А потом выяснилась правда, и она почувствовала огромное облегчение. Оказалось, что Шен не имеет к ребенку никакого отношения, и это было счастье, потому что она не хотела иметь от него детей.
А может ли она позволить себе любить этого малыша?
- Ну вот мы и приехали! - воскликнул наконец Доминик и ловко припарковал машину. - Добро пожаловать на пляж "Куги".
Выйдя из машины, Анджела увидела тонкую полосу песка, с одной стороны которой тянулся берег с аккуратно подстриженной травой и огромными соснами, а с другой раскинулся Тихий океан.
- Ты хочешь погулять?
Она согласно кивнула, радуясь, что появилась возможность пройтись по берегу океана, а заодно и отвлечься от грустных мыслей.
Они пошли не спеша вдоль берега, то и дело останавливаясь, чтобы посмотреть на морской прибой, на круизные корабли, на баржи, которые разгружались далеко в открытом море.
- Когда я был маленьким, моя мама часто привозила меня сюда, - сказал Доминик, глядя на горизонт.
Его голос звучал напряженно, и она с удивлением посмотрела на него.
- Мои бабушка с дедушкой порой тоже ездили с нами. Все вместе мы устраивали на берегу пикник. Сначала я плавал в бассейне с морской водой, а потом, когда стал старше, стал заниматься серфингом. После еды мы отправлялись на прогулку к утесу и обсуждали, как было бы здорово, если бы мы жили около моря.
Слушая рассказ Доминика, Анджела думала о том, насколько же отличается их жизнь: у них разное детство и разное будущее. А то, что настоящее оказалось общим, - чистая случайность.
А какая красотища вокруг них! Утесы, пляж, торчащие в беспорядке скалы и колючие кустарники с большими яркими цветами. Несколько минут они молча смотрели, как огромные валы разбивались о скалы. Брызги воды поднимались высоко в воздух, а потом уже белой пеной выплескивались на берег.
- Смерть бабушки и дедушки потрясла меня, - продолжил свой рассказ Доминик. На его лице появилось выражение такой невероятной душевной боли, что Анджела почувствовала, как к ее глазам подступили слезы. - У нас мало чего было, но у нас была семья, в которой все любили друг друга. Так продолжалась до тех пор, пока поезд не столкнулся с автобусом, в котором они ехали.
Анджела слушала затаив дыхание. Ей хотелось прижать его, как ребенка, к своей груди и хоть немного уменьшить его душевную боль.
- Мы остались вдвоем, мама и я. У мамы был я, а у меня - мама. Так длилось до тех пор, пока я не узнал, что одной любви недостаточно, очень часто еще нужны и деньги. В этом мире, чтобы защитить тех, кого ты любишь, нужны деньги. Много денег. - Он повернулся к ней, и она увидела, что его глубокие черные глаза были полны горя.
- Моя мама, как и твоя, умерла от рака, - сказал он. - Опухоль мозга высосала из нее всю жизнь. У нас не было денег, и поэтому мы должны были долго ждать, пока ей сделали томографию, а потом прошел целый месяц, прежде чем она попала на прием к специалисту. Время было упущено, и ничего уже нельзя было сделать. Вот тогда-то я и понял, что только деньги позволят тебе получить то, что тебе нужно, и тогда, когда это нужно.
Звук его голоса затих, унесенный ветром. Через пару минут он заговорил вновь. Он не смотрел на Анджелу, взгляд его был устремлен вдаль.
- Однако я не смог спасти Карлу. Никакие сокровища на свете, никакие врачи, никакие лекарства и частные госпитали не помогли мне спасти Карлу. Ее ничего не могло спасти. - Он глубоко вздохнул и продолжил: - Когда ты появилась, я решил, что высшие силы вновь насмехаются надо мной. Хотят вновь напомнить мне, что я для них лишь ничтожная букашка. Я возненавидел тебя еще до того, как увидел. Мне было противно все, что ты говоришь и делаешь. Я не мог примириться с тем, что ты, именно ты вынашиваешь моего ребенка.
Волны продолжали разбиваться о скалы, чайки по-прежнему взлетали к небу, и логика подсказывала, что земля продолжает вращаться вокруг своей оси. Но сама Анджела не могла дышать, ужас сковал ее.
- Я был не прав. Ты не похожа на нее. Уверен, что должен сказать тебе это. Я ошибался и прошу у тебя за это прощения.
Опустив голову на грудь, он несколько раз глубоко втянул в себя воздух и в конце концов повернулся к ней. Его лицо было как застывшая маска, по нему ничего нельзя было прочитать.
- Поехали домой, - после короткого молчания устало сказал Доминик.
Анджела не посмела спросить его, что случилось с Карлой и почему она умерла. Ей было невероятно жалко Доминика, и она не хотела, чтобы он продолжал страдать, копаясь в своем прошлом. По дороге домой она вспоминала то, что он ей рассказал. Анджела не понимала, почему именно сегодня он затеял этот разговор, однако благодаря его рассказу ей многое стало понятно в его поведении и в отношении к ней. Только одна вещь была ей по-прежнему не ясна.
Почему ему было так важно добиться успеха в защите тех, кого он любил? Что это значило для него лично, если ни любовь, ни деньги не смогли защитить их?
Неожиданно на улице похолодало, солнце скрылось за облаками, поднялся ветер, но даже ему не удалось остудить сжигавший ее сердце жар.
Глава 9
Странный вопрос возник в голове Доминика: а с кем, собственно говоря, он старается установить контакт - с ребенком или Анджелиной?
Так сразу и не ответишь!
Доминик вел машину и размышлял над тем, что же заставило его рассказать ей о своем прошлом. Он понимал, что поддался внутреннему порыву, но не жалел об этом.
Доминик считал, что должен объяснить Анджеле, почему он так по-хамски вел себя во время их первой встречи.
На следующий день Доминик вернулся с работы с большим свертком. Анджелину и Розу он, как и ожидал, нашел на кухне. Они чистили грибы, а на плите стояли две большие кастрюли. Он все еще с трудом воспринимал такие идиллические картинки домашней жизни. Карла не любила приходить на кухню.
- Как дела? - спросил он, отломив кусочек свежего хлеба и обмакнув его в миску, в которой была приготовлена заправка из оливкового масла с уксусом и базиликом.
Улыбнувшись, Анджела ответила:
- Роза учит меня готовить ризотто. Похоже, у меня начинает кое-что получаться.
- Она молодец, - поддержала ее Роза. - Я даже подумываю, не выписать ли мне ее в качестве шеф-повара на следующий сезон.
- Эй, чтобы я этого больше не слышала. - Анджела шутливо стукнула деревянной ложкой пожилую женщину.
Доминик грустно улыбнулся, глядя на них.
Как легко они подружились! После того как здесь появилась Анджела, дом словно ожил.
Вытащив из холодильника бутылку пива, он сказал:
- Если вдруг понадоблюсь, то я в гараже. Кстати, Анджелина…
Она посмотрела на него.
- Я хочу тебе показать кое-что после обеда. - С этими словами он быстро вышел из кухни, потому что мысли, которые продолжали его одолевать, были далеко не так невинны, как взгляд чистых голубых глаз Анджелы.
- Могу я составить тебе компанию?
После обеда, пока Доминик проверял биржевые новости, Анджела исчезла, но чуть позже он нашел ее в танцевальном зале. Она сидела в кресле, около французского окна, держа на коленях открытую книжку. Рядом на полу лежала еще целая стопка книг.
- Что ты здесь делаешь?
- Мне здесь нравится, - ответила она и, вложив закладку, закрыла книжку. - Присаживайтесь.
Он посмотрел на название книги, которую она читала, и заодно пробежал глазами по корешкам книг, лежащих на полу.
- Они все о родах, - растерянно пробормотал он.
- Боюсь, что я даже знаю, почему так, - ехидно заметила она, пряча в глазах веселые искорки.
- Ты правда хочешь все их прочитать?
Моргнув пару раз, она сказала:
- Доминик, если вы до сих пор не в курсе, то рассказываю: у меня будет ребенок.
- Ну да. Конечно… Но мне казалось, что ты не хочешь его. Если ты понимаешь, о чем я говорю.
Она опять моргнула и покачала головой:
- Я не уверена, что понимаю, о чем вы говорите. Я просто хочу подготовиться к тому, что рано или поздно произойдет.
Он пододвинул кресло, сел около нее и положил на пол сверток, который принес с собой. Пригладив руками волосы, он неуверенно спросил:
- Почему ты хочешь рожать сама? Зачем тебе вся эта морока?
- Потому что именно так женщины рожают детей.
Он решительно покачал головой:
- Да нет, я просто подумал, почему бы не сделать кесарево сечение или еще что-нибудь в этом роде?
- А вы полагаете, что кесарево сечение безболезненно и доставляет большое удовольствие?
- Но зачем же так себя мучить? - Карла с первого дня предупредила его, что ей будут делать кесарево, потому что это менее болезненно. Что лучше для ребенка, даже не обсуждалось. Затем она искала персонального тренера, который должен был заниматься с ней после родов, а заодно и пластического хирурга. В конце концов она все подготовила. Он пытался понять, что заставляет Анджелу вести себя подобным образом. - Это ведь не твой ребенок.
- Я знаю, - вздохнула она. - Просто не хочу рисковать здоровьем малыша независимо от того, чей он.
- Я заходил сегодня в книжный магазин, - решил поменять тему Доминик, - и купил книжки, которые я мог бы читать малышу. Он должен привыкнуть к моему голосу еще до рождения. Мне сказали, что ребенок начинает слышать через несколько месяцев после зачатия.
- Отличная идея. Покажите, что вы купили?
Он принялся перечислять ей названия книг.
"Как же я была не права, когда считала, что Доминика не интересует ничего, кроме денег, - думала при этом Анджела. - Из него получится замечательный отец".
И малыш будет очень-очень счастливым…
Рано утром Доминик уходил к себе в офис. Анджела гуляла по берегу или плавала в бассейне, потом либо читала, либо помогала Розе.
Вечером после обеда Доминик устраивался возле Анджелины и читал малышу сказки. От звуков его голоса Анджела время от времени засыпала. Порой она ловила себя на мысли, что готова многим пожертвовать ради того, чтобы увидеть, как отец читает малышу перед сном книжку.
Анджела уже собралась впасть в меланхолию, но как раз в это время из детского магазина доставили все покупки, включая обои для детской комнаты.
Натянув на себя широкие рабочие штаны, она решительно направилась в детскую, бормоча себе под нос:
- Раз он не хотел, чтобы я ходила на работу, то пусть ему будет хуже. Могу работать и дома.
Роза велела нанятым грузчикам вынести мебель из небольшой комнаты, которая была соседней со спальней Доминика, а все остальное Анджела взяла на себя. Комната, которую выбрала Роза, очень хорошо подходила для детской. Светлая, с высоким потолком, в ней свободно размещалась детская мебель, и оставалось достаточно места, чтобы малышу было где играть. Анджелу беспокоило только то, что комнаты Розы находятся далеко от детской, и та могла не услышать, если ребенок заплачет.
- Не волнуйся, - успокоила ее Роза. - Ты забыла, что в детской установят камеру, и я всегда буду знать, что там происходит.
Анджела едва заметно вздохнула: "Ну конечно, кто я вообще такая, чтобы спорить? Мое дело - оборудовать детскую".
Именно этим она и занялась. Содрав старую краску и протерев пыль в тех местах, где прежде стояла мебель, Анджела заделала все неровности в стене и принялась красить.
Специальная, без вредных добавок краска ровно ложилась на стены. Цвет как нельзя лучше подходил для детской комнаты.
Вернувшись вечером домой, Доминик, как обычно, застал Анджелу на кухне, где она помогала Розе печь хлеб.
- Для того чтобы сделать ремонт, наверняка понадобится много времени, - сказал он, заглядывая в кастрюлю с тестом. Через пару минут Доминик вышел из кухни и до обеда чем-то занимался в мастерской.
- Что он там делает? - поинтересовалась однажды Анджела у Розы. - Ремонтирует свои автомобили, что ли?
Пожилая женщина пожала плечами:
- До того как ты появилась здесь, он всегда закрывался в своем кабинете, а теперь в гараже.
- Правда? Странно.
Роза кивнула:
- И знаешь что? Доминик никогда раньше не заходил на кухню. - Она многозначительно посмотрела на Анджелу. - Он не интересовался тем, что я готовлю, и не снимал пробу. Как ты думаешь, почему он стал вести себя по-другому?
Анджела не знала, да и не хотела об этом думать.
Пока Анджела заправляла салат оливковым маслом и молотым перцем, вопрос о том, что Доминик делает в гараже, не давал ей покоя.
- Что с тобой? - вдруг испуганно спросила Роза, заметив напряженное выражение лица своей помощницы. - Тебе нехорошо?
Анджела растерянно улыбнулась и со смешанным чувством страха, восторга и удивления посмотрела на пожилую женщину:
- Роза, я чувствую его. Он шевелится! Может быть, несильно, но я чувствую!
Роза обняла ее за плечи:
- Это ощущение ни с чем нельзя спутать, оно неповторимо. Подожди, скоро он начнет брыкаться, и тогда ты поймешь, что такое быть матерью.
А через день Доминик улетел по делам в Окленд.
Обычно он с удовольствием общался со своими партнерами и клиентами, принимал активное участие в переговорах и находил удачные решения проблем. Но в этот раз ему тяжело было сидеть на совещаниях, разговаривать с людьми, он с трудом выдерживал бесконечные деловые встречи. Симона стоически прикрывала его. Всю неделю она поддерживала беседы, говорила правильные слова, улыбалась всем нужным людям и смеялась их неуклюжим шуткам.
Но вот, слава богу, наступил последний вечер. Еще один обязательный прием, и после него Доминик будет свободен. Вставляя запонки, он размышлял о том, насколько ему необходимо присутствовать на этом приеме. Его голова была занята исключительно мыслями о доме.
Как выглядит сейчас Анджелина?
Анджелина…
Это имя очень шло ей. Вначале оно ему не понравилось, особенно когда она назвала себя Анджелой. Другое дело - Анджелина! Перед его внутренним взором возникла картина: Анджелина стоит возле бассейна и поправляет прическу. У нее медового цвета кожа и высокая пышная грудь. Сильное желание обладать ею уже в который раз за последнее время овладело им.
Черт! Он снял с вешалки пиджак и нахмурился, пытаясь вспомнить, когда же он перестал считать ее "инкубатором", а увидел в ней женщину?
"Почему меня так бесит, что я не могу сейчас улететь домой, а должен весь вечер проторчать здесь? - пытался понять Доминик. - Может быть, потому, что прежде у меня не было повода торопиться домой?"
И тут он окончательно понял, что его присутствие на заключительном обеде совсем не обязательно. И его самого удивило, насколько легко и радостно ему далось такое решение.
Детская комната выглядела отлично.
"Почти отлично", - подумала Анджела, заметив, что несколько игрушечных медвежат валяются на полу, вместо того чтобы находиться на специально предназначенной для них полке.
Подхватив игрушки, она придвинула стул и залезла на него.
- Ты соображаешь, что ты делаешь?
Она быстро обернулась и сразу же оказалась в объятиях Доминика.
- Я не ждала вас сегодня, - пробормотала она, чувствуя, как разгорается огонь в ее теле. - Добро пожаловать домой.
И ее простое приветствие подействовало на Доминика как бальзам.
Глядя Анджеле в глаза, он принялся не спеша гладить ее плечи и шею.
- Представляешь, я соскучился по тебе… А еще… - Доминик помолчал немного и еще крепче прижал Анджелу к своей груди. - Я хочу тебя. Я не знаю, что со мной. Возможно, это неправильно и аморально, но я безумно тебя хочу. Если я поцелую тебя хотя бы один раз, то уже не смогу остановиться.
Анджела издала какой-то тихий, непонятный звук, и он испугался, что она сейчас оттолкнет его и убежит. Но ничего подобного не произошло. Ее бездонные голубые глаза с удивлением смотрели на него.
- Ты прекрасна! - прошептал он и нежно поцеловал ее в лоб. - Разреши мне любить тебя.
Она задрожала всем телом и, помолчав несколько секунд, прошептала:
- Я боюсь. Доминик начал целовать ее щеки, глаза, нос…
- Я тоже, - признался он. Руки сами собой принялись исследовать тело Анджелы. Добравшись до груди, он осторожно прикоснулся к соску и в тот же миг не то чтобы услышал, а скорее почувствовал, как женщина застонала в ответ.
Доминик быстро снял платье с Анджелы и на секунду замер, любуясь красотой ее обнаженного тела. Она была поистине великолепна! Пышная грудь и крепкий округлый живот. Длинные стройные ноги.
Пока он стаскивал с себя рубашку, она напряженно следила за ним, будто собираясь улизнуть в последний момент, но, когда он снял брюки, а вслед за ними и трусы, закрыла глаза и покорно замерла в ожидании.
Доминик прижался к ней всем телом и накрыл поцелуем рот.
Анджела в забытьи прошептала его имя, и оба уже не могли остановиться.
Вскоре ее тело сделалось почти невесомым, и ей хотелось запеть от счастья и ощущения полноты жизни. Никогда еще она не испытывала такого сильного и острого наслаждения.
- Я должен был сделать это, - тихо произнес Доминик. Казалось, ему тяжело произносить слова, и он с усилием пропихивает их между зубами. - Я старался быть нежным и не побеспокоить малыша.
- С ним все в порядке, - также шепотом ответила Анджела, а про себя печально подумала: "Боль и страдания ожидают только меня одну. Но это будет потом. Целая жизнь для мучений, а сейчас для них нет места. Сейчас можно расслабиться и получать удовольствие".
- Ты так потрясающе сексуальна, - сказал Доминик, уткнувшись лицом в ее грудь.
Ей казалось, что время остановилось, пока они наслаждались друг другом.