Значительно позже, когда он наконец уснул, она встала, быстро оделась и ушла из его комнаты. День катился к закату. Роза, конечно, удивляется, что случилось и почему Анджелы нет на кухне.
"Если она вдруг придет сюда, в детскую, и обнаружит меня с Домиником в таком виде, я этого не переживу, - испугалась Анджела. - А еще хуже будет, если проснется Доминик и сразу поймет, что допустил чудовищную ошибку". А то, что это была ошибка, она ничуть не сомневалась. Вся ее жизнь состояла из множества ошибок. Незапланированная беременность, непродуманное замужество, чужой ребенок… Ошибка привела ее в дом Доминика, а теперь из-за очередной ошибки она оказалась в его объятиях. Когда же жизнь, наконец, научит ее чему-нибудь?
Вернувшись к себе в комнату, она отыскала свою старую одежду и переоделась. Затем долго стояла и смотрела на дверь детской комнаты, где спал самый прекрасный в мире мужчина.
"Эта ошибка будет преследовать меня всю оставшуюся жизнь!" - с горечью подумала Анджела и покинула дом.
Когда Доминик проснулся и с еще закрытыми глазами потянулся к Анджеле, то не обнаружил ее. Она ушла. Подушка еще хранила отпечаток ее головы, но самой женщины уже не было рядом. "Ну что ж, может быть, это и к лучшему", - легкомысленно подумал он. Ведь это был только секс. Он заставил себя подняться с постели и направился в ванную. Только секс? А как она относилась к этому? Ничего, у него еще будет время спросить ее об этом. К чему торопиться? И хорошо даже, что она ушла, не будет этих бессмысленных объяснений. Так действительно всем будет проще.
Доминик влез под душ и подставил лицо под струи холодной воды.
Глава 10
Клиника, в которую они вошли, выглядела именно так, как и должна выглядеть современная медицинская клиника, ничего лишнего, самое современное оборудование и атмосфера абсолютной стерильности, нигде ни пылинки.
Доминик молча шел рядом с ней. Держался он подчеркнуто холодно. Глаза были скрыты солнцезащитными очками, но Анджела легко могла представить себе его тяжелый немигающий взгляд. Она прекрасно понимала, почему у него так резко испортилось настроение, ведь именно врачи этой клиники предлагали ей избавиться от его ребенка. Может быть, именно поэтому он и захотел пойти вместе с ней. По всей видимости, просто не доверял работающим здесь врачам.
"Только бы не было очереди, а то я скоро лопну от выпитой воды", - молила Бога Анджела.
К счастью, ждать ей не пришлось. В течение десяти минут ее переодели и уложили на кушетку для проведения УЗИ-обследования. Анджела чувствовала, как датчик давит на ее надувшийся живот, и ей это было неприятно, но вид взволнованного Доминика, которого попросили спокойно подождать, пока включат аппарат, отвлекал ее от собственных мыслей.
"Доминик, не волнуйся, все будет хорошо", - порывалась она ему сказать, но каждый раз сдерживала себя. Ведь он беспокоится не за нее, а за своего ребенка. И она не могла скрыть, что ее мучает ревность. Ему хотелось иметь ребенка от Карлы. Именно Карла была и навсегда останется той женщиной, которую он любил. И к своему стыду, Анджела ничего не могла поделать с собой - ревность к умершей женщине душила ее.
"Господи, ну что я за человек?" - старалась она себя урезонить.
Внезапно на глазах Анджелы появились слезы, и она даже мысленно извинилась перед невинным младенцем, лежавшим у нее под сердцем. Он обязательно должен быть счастливым. Он никогда ничего не узнает о ее душевных страданиях. Иметь такого заботливого и - к чему лукавить? - богатого отца - счастье!
- Ну как дела? Все в порядке? - нетерпеливо спросил Доминик.
Врач улыбнулся:
- Все выглядит отлично. Ваш ребенок ведет себя образцово-показательно. Одну минуточку… Вы хотите знать, кто у вас - девочка или мальчик?
Вопрос повис в воздухе, и Доминик обратился к Анджеле:
- Как ты думаешь?
Она не ожидала этого. Он спрашивал ее? Но ей было важно лишь одно - чтобы ребенок был здоров, а все остальное не важно. Мальчик или девочка - какая разница? Тем более что ей придется навсегда уйти из его жизни.
- Это твой ребенок, Доминик, так что выбор за тобой.
Он внимательно посмотрел на Анджелу, будто пытаясь увидеть на ее лице что-то для себя очень важное.
- Нет, - в конце концов решил он. - Не говорите нам.
Врач кивнул и лишь развернул к ним экран, чтобы они могли увидеть младенца.
Анджела молча лежала и изучала свои ноги.
Увиденное потрясло ее до глубины души. Ее ребенок! Маленькое живое существо. И такой родной, что просто глаз не оторвать! Ее охватило острое чувство вины из-за того, что она не хотела его иметь, а еще ужас, что ей придется расстаться с ним. Но ребенок никогда и не был ее. Она всего лишь суррогатная мать и не имеет права претендовать на большее. Доминик был абсолютно прав, когда уже в первый день потребовал заключить договор. Там все очень четко связано, и она не может ни на йоту от него отступить.
Ее охватил еще больший страх. Как она теперь будет жить? Одно дело, назло Доминику, который не позволил ей пойти на работу, отремонтировать и устроить детскую комнату для какого-то абстрактного ребенка, и совсем другое дело - заниматься этим ради малыша, которого… любишь!
Пока она думала о малыше как об исключительно ребенке Доминика, все было нормально, но теперь… она не могла думать о нем как о постороннем. Какая же она все-таки глупая! Ну почему раньше не поняла, как трудно будет отказаться от собственного счастья!
- Посмотри, тебе видно оттуда? - Счастливый голос Доминика отвлек Анджелу от охвативших ее мыслей. - Ребенок сосет палец!
Несмотря на охвативший ее страх, Анджела взглянула на экран. Изображение было неясным и то появлялось, то пропадало. Она продолжала вглядываться в младенца, пока тоска по чужому малышу не накрыла ее с головой. Ей вдруг захотелось, чтобы малыш побыстрее появился на свет и чтобы она смогла, прижав его к груди, гладить нежную, бархатистую кожицу и баюкать его на руках.
Короче - быть его матерью!
- Красавец! - с восторгом воскликнул Доминик, и она перевела на него взгляд. Он так и впился в экран, неспособный оторвать глаз от своего еще не рожденного ребенка.
Анджела незаметно вздохнула. Она не представляла для Доминика никакого интереса. Ребенок - это все, что он хотел иметь, что целиком и полностью занимало его. С ней же ему до поры до времени приходится мириться, но она явно лишний человек в его жизни.
И у нее нет права грустить! А значит, хорошо, что у нее хватило сил установить между ними дистанцию и всем своим видом, как и поведением, показать, что физическая близость между ними была нелепой случайностью и больше никогда не повторится. И ее самолюбие не пострадало, ведь она первая отошла в сторону, не дожидаясь, когда он сделает то же самое. А то, что рано или поздно это обязательно случилось бы, она не сомневалась. По крайней мере, она сохранила хоть какое-то достоинство в собственных глазах. Мужчины, подобные Доминику, не влюбляются в женщин ее круга, им подавай светских красавиц, способных упрочить их социальное и финансовое положение. Анджела была уверена в своих выводах, ведь после той ночи он не делал никаких попыток приблизиться к ней. Разве это не является подтверждением того, что, в отличие от нее, для Доминика та ночь ровным счетом ничего не значила? Она не сомневалась, что сделала все абсолютно правильно. Если она и впредь сумеет вести себя таким образом, то у нее появится надежда сохранить если не сердце, то хотя бы гордость.
По дороге домой Анджела молчала и едва отвечала на попытки Доминика завести разговор. Тот был готов к тому, что после проведенной вместе ночи она будет смущена, да и ему самому никак не удавалось забыть об этом. Однако он догадывался, что здесь что-то иное.
Анджелина была спокойна и держалась достаточно отстраненно. Он решил, что она не разделяет его восторгов по поводу увиденного на экране малыша, и не стал приставать к ней с разговорами.
По правде говоря, Анджела разочаровала его. Он думал, что она проявит хотя бы минимальный интерес к младенцу. По тому, как она время от времени, думая, что ее никто не видит, поглаживала свой живот, бормоча при этом что-то себе под нос, ему показалось, что у нее проснулся материнский инстинкт.
В ее поведении было что-то странное, что выпадало из цельной картины. Она своими руками отремонтировала и приготовила детскую комнату, о чем ему по секрету поведала Роза, но при этом ей было неинтересно смотреть на младенца на экране.
"Как такое возможно? - ломал голову Доминик. - Действительно ли Анджела не хотела иметь ребенка? Черт его знает, может быть. Видимо, поэтому она и способна уйти, бросив малыша. Она с самого начала говорила, что после родов никогда не захочет ничего знать о ребенке. С первого момента убеждала, что не передумает и не изменит своего решения. Похоже, что говорила правду. Как же ей не стыдно?"
Позже он припомнил, как Анджела возмутилась, когда он сказал, что Роза будет нянчить младенца и попутно по-прежнему вести хозяйство. Несомненно, Роза будет рада заботиться о малыше, однако он понимал, что для нее это будет тяжело. Вскоре он забыл об этом разговоре. Однако вчера вечером, продолжая вырезать из дерева фигурку, он думал о женщине, которая, раскинувшись, лежала на его большой кровати. Ему припомнилось лицо Анджелы, когда он держал ее в своих объятиях. В тот момент его осенила, как ему показалось, отличная идея. Придумал решение, которое бы всех устроило! К сожалению, теперь он понял: это не будет работать!
Обед проходил в полной тишине, которая лишь изредка нарушалась случайным стуком столовых приборов. Не произнося ни слова, Роза собрала со стола грязную посуду. Доминик выглядел так, словно он готов был взорваться в любую секунду.
Во время обеда Анджела старалась не встречаться с ним взглядом и почти ничего не ела. Когда она уже выходила из столовой, Доминик окликнул ее. Ей подумалось, что хозяин дома начнет сейчас отчитывать ее за то, что она плохо ест, а следовательно, ребенок может остаться голодным, но вместо этого она услышала:
- Я хочу поговорить с тобой, зайди через десять минут ко мне в кабинет.
Она удовлетворенно вздохнула: вернулся прежний Доминик!
В его кабинете она появилась в указанное время, готовая к худшему. Он ждал ее, стоя за столом.
- Зачем вы меня позвали? - с плохо скрываемым волнением спросила она.
Доминик пару секунд молча смотрел на нее. Взяв со стола какие-то бумаги, он протянул их ей:
- Я полагаю, что это твое.
Растерявшись, она взяла документы и попыталась понять, что это такое.
Анджела никогда прежде не видела официальную купчую на дом и потому не знала, как она выглядит, но каким-то шестым чувством поняла, что это именно она. Молодая женщина посмотрела на Доминика и спросила:
- Это то, что я думаю?
Доминик стоял и ждал, будто хотел услышать что-то еще. Анджела догадалась, что он не привык иметь дело с людьми, которые не разбираются в деловых бумагах, но она действительно в них ничего не понимала, и ей требовалось подтверждение ее догадки.
- Это купчая на дом, который стоит на Спинификс-авеню. Он теперь твой.
Итак, ее надежда сбылась, но она все еще не могла поверить в свое счастье.
- Мой? А как же Шен? Что случилось? Я полагала, что он попытается получить половину моего дома.
Доминик презрительно фыркнул.
- Мой адвокат решил эту проблему. Твой бывший муж с радостью принял сделанное ему предложение.
- Но кто ему заплатил?
Доминик небрежно отмахнулся от ее вопроса:
- Забудь об этом! Это было недорого. Даже дешевле, чем я предполагал. Мне совсем нетрудно сделать для тебя подобную ерунду.
Анджела еще раз посмотрела на купчую, которую все еще держала в руках, не в силах поверить своим глазам. Дом теперь был ее и больше ничей! Похоже, мечта стала былью.
Все было бы хорошо, если бы не одно но.
Дом, который она получила в личную собственность, был мечтой… из прошлой жизни, сейчас ей уже не хотелось возвращаться обратно.
И поэтому, вопреки всякой логике, Анджела вдруг расстроилась. Ничего нового! Ее собственные мысли и желания никого не интересуют. Доминик сделал это только потому, что он хотел, чтобы она здесь не задерживалась. Они ведь с самого начала договорились, что после родов она сразу же уедет. Так что в любом случае ей придется уехать.
Должна ли она обвинять его в том, что, дав ей то, о чем она мечтала, он невольно усложнил ее жизнь? Или ей нужно просто поблагодарить его и показать, как много значил для нее этот жест доброй воли?
- Спасибо, - наконец произнесла она, прижав к груди купчую на дом.
Ночью Анджеле никак не удавалось заснуть, ей было жарко, а малыш, похоже, надел футбольные бутсы. Она решила не сопротивляться и не бороться с бессонницей. Кроме того, ей теперь почти каждую ночь снился Доминик. Он стал хорошо относиться к ней. На ее взгляд, даже слишком хорошо. И вот сегодня он вручил ей купчую на дом…
"Как я могу отблагодарить человека, который так заботится обо мне, хотя, если сказать правду, его забота приведет совершенно не к тому результату, о котором я мечтаю?"
Она стояла около окна и смотрела на море, надеясь, что морской бриз успокоит ее. Ночь была удивительно тихой, луна отражалась в воде бассейна, и Анджеле вдруг захотелось искупаться.
"Может быть, вода сможет охладить не только мое разгоряченное тело, но и голову, и я доживу в доме Доминика и не сгорю от этой чертовой страсти".
Анджела посмотрела на часы. Была глубокая ночь. В доме все давно спали, и никто не мог увидеть ее. Она знала, что бассейн поможет ей расслабиться.
Она надела бикини, которое купила пару месяцев назад, и не могла не отметить, как сильно у нее вырос живот и насколько увеличилась грудь. Верхушка купальника теперь лишь прикрывала соски, поэтому она отыскала в шкафу старую майку и натянула ее поверх лифчика. Взяв полотенце, Анджела на цыпочках, чтобы никого не разбудить, направилась к бассейну.
Вода оказалась именно такой, как она и хотела, - в меру прохладной.
Медленно проплывая вдоль бортика, Анджела совсем некстати вспомнила ту ночь, которую она провела с Домиником. Внутри у нее сразу все затрепетало. Разве себя обманешь? Ей бы очень хотелось вновь оказаться в объятиях Доминика. Но этого больше никогда не случится…
Майка слишком сильно сдавливала грудь и мешала плавать. Поскольку Анджела была уверена в том, что в доме все крепко спят, она стянула ее с себя и положила на край бассейна. Уже в следующее мгновение ей стало ясно, что она совершила ошибку. От прикосновения прохладной воды грудь покрылась гусиной кожей, а соски напряглись. И будто бы в насмешку над ее борьбой память принялась услужливо подсовывать ей все новые и новые воспоминания. Анджела в последний раз нырнула и подплыла к бортику. Присев на край бассейна, чтобы немножко передохнуть, она задумалась, что же ей делать дальше. Настроение окончательно испортилось: ей нужно думать о здоровье ребенка, а она не может уснуть, и даже купание не способно принести ей долгожданного облегчения. Что-то у нее совсем расшалились нервы.
Доминик все еще находился в мастерской. Он сам не понимал, на кой черт ему сдалась эта деревяшка. Удовольствие, которое он раньше получал от работы, постепенно превратилось в пытку. Всякий раз, когда он брал в руки инструменты и начинал вырезать очередную деталь или изгиб тела, он думал только об Анджеле. Он говорил себе, что должен поскорее закончить свою работу, а иначе ему не избавиться от наваждения. Он даже подумывал о том, чтобы просто выбросить эту недоделанную фигурку в ящик и больше не заниматься подобной ерундой, но не смог. Доминик давно знал, что он приговорен доделать все до конца, независимо от того, что получится. Он взглянул на часы и увидел стоящую рядом с ними чашку остывшего кофе. Давно было пора идти спать, время позднее, а ему еще нужно подготовить кое-какие бумаги для завтрашнего совещания по вопросу одного заокеанского рынка. Вопрос этот был очень важный и еще до конца не решенный. Он бросил последний взгляд на фигурку, словно стараясь запомнить, на чем он остановился и с какого места ему завтра предстоит продолжить работу, а затем выключил лампу.
Ночь была тихой, но в воздухе чувствовалось напряжение, как это бывает перед грозой.
Доминику вдруг захотелось побыть немного в саду, прежде чем подняться к себе и лечь спать. Неожиданно до него донесся какой-то шорох, тихий всплеск воды и негромкий вздох.
"Что там еще такое? - удивился он. - Неужели у меня от усталости уже начинаются слуховые галлюцинации".
Он повернул в сторону бассейна и снова услышал всплеск, а затем, к своему величайшему удивлению, увидел… Анджелину. Она плавала в лунном свете, и на ее теле играли легкие блики. У него возникло ощущение, будто она ему мерещится, возникнув здесь из его самых смелых фантазий. Похоже, он сошел с ума.
И внезапно Доминику стало абсолютно наплевать на то, что он дал себе слово держаться от нее на расстоянии. Плевать на то, что она не хочет воспитывать его ребенка, тем более что он не в силах что-либо изменить. Плевать вообще на все на свете. Ему хотелось сейчас только одного - Анджелину.
Желание жгло его изнутри, затмевало разум.
Она услышала его шаги на несколько мгновений раньше, чем он произнес:
- Какая жаркая сегодня ночь! Ты не против, если я немного побуду здесь с тобой?
Анджела на секунду закрыла глаза. В расстегнутой рубашке Доминика были видны шея и мускулистая грудь, они невольно притягивали к себе взгляд. От желания дотронуться до него у женщины даже закололо в кончиках пальцев.
- Это ваш бассейн, - сумела произнести она. - Хотя, по-моему, вы одеты не для купания.
- Ну, это легко поправить, - быстро отозвался он, расстегивая ремень и сбрасывая туфли.
Она отвернулась, умирая от желания посмотреть, в каком виде он собирается купаться. Ну не голым же?
"По всей видимости, мне пора вылезать", - испуганно подумала она, услышав за спиной сильный всплеск воды.
Но подняться она не успела, к ней подплыл Доминик и спросил:
- Не спится?
Анджела отрицательно покачала головой. Она посмотрела в его темные, как и небо, глаза и с удивлением обнаружила, что его взгляд не был жестким и холодным, как обычно. Напротив, глаза его лучились неподдельным теплом. На несколько секунд они оба замерли, словно в ожидании, кто первый возьмет на себя инициативу. Наконец он поднял руку и прикоснулся к ее лицу, ласково убирая несколько мокрых прядей волос с ее лба.
- Я давно хотел сказать тебе спасибо, - неестественно глухим голосом произнес он. - Детская получилась на загляденье. Роза рассказала мне, что ты все сделала сама.
Она судорожно искала наиболее подходящий ответ, но ничего толкового не придумала и сказала первое, что пришло ей в голову:
- Для меня это была интересная работа. Я люблю, когда могу чем-то заняться, быть кому-то полезной.
Он задумчиво посмотрел на нее:
- Тебе нравится работать? И что же ты будешь делать теперь, когда детская готова?
- Не знаю. Я еще не успела об этом подумать.
- Хорошо. У меня есть идея, - сказал он, обнимая ее за шею. - Если тебе, конечно, это будет интересно.
- А что за работа?
- Ну если совсем честно, то я бы не назвал это работой, скорее некое хобби, - сказал Доминик, наклоняясь к ней.
- И какие условия?