Любовь, открывшуюся с первого взгляда, легко узнать в лицо и назвать по имени.
Но как трудно бывает увидеть ее в человеке, который много лет работал рядом и не вызывал в тебе душевного волнения. А увидев - поверить и сделать решительный шаг ей навстречу…
Содержание:
Глава первая - Коллеги 1
Глава вторая - Опасный симптом или добрый знак? 2
Глава третья - Явление Сузан 4
Глава четвертая - Подруги 6
Глава пятая - Внимание: запись! 8
Глава шестая - Примирение 10
Глава седьмая - Голос 12
Глава восьмая - Мир тесен 14
Глава девятая - Догадка 16
Глава десятая - Сомнения 18
Глава одиннадцатая - Предательство 20
Глава двенадцатая - Смятение 22
Глава тринадцатая - В ловушке 24
Глава четырнадцатая - Разрыв 26
Глава пятнадцатая - Сон наяву 28
Уинифред Леннокс
Оглянись, я рядом…
Убаюкай меня колыбельной,
рокотом твоего многозвучного голоса.
Уолт Уитмен, перевод К. Чуковского
Глава первая
Коллеги
Выйдя из кабинета главного редактора, Джудит услышала у себя за спиной:
- Как пройти к мистеру Форестеру? Он ждет меня.
Вопрос был обращен к секретарше Мэри, но Джудит обернулась, хотя и без того узнала обладательницу визгливого голоса.
Посетительница смутилась.
- Ах, это вы… - растерянно протянула она, но уже в следующий момент справилась с замешательством и повторила уже с вызовом: - Да, мистер Форестер ждет меня! Мы с ним условились о встрече!
- А что, в других издательствах вашими дневниками не заинтересовались? - спросила Джудит с плохо скрываемой иронией.
- Мне надо было с самого начала идти к Дэниелу Форестеру, - последовал ответ. - Только он способен по достоинству оценить мою рукопись!
- Ну, желаю удачи, - снисходительно улыбнулась Джудит.
Посетительница на сей раз не удостоила ее ответом и, выслушав пояснения Мэри, горделиво прошествовала в указанном направлении.
- Эта особа была у меня на прошлой неделе, пыталась всучить свои пошлые дневники, - сказала Джудит, отвечая на вопросительный взгляд Мэри. - Я вежливо ей отказала, она обиделась и заявила, что непременно найдет издателя. Но, похоже, кроме Дэниела, никто не клюнул.
- Не исключено, что он, с его чутьем, и в самом деле там что-то нашел, - заметила Мэри.
Джудит, не желая спорить, лишь неопределенно пожала плечами, мол, пусть ищет, если ему это доставляет удовольствие.
Усевшись за рабочий стол, она попыталась углубиться в текст, который ей только что дал Энтони, однако мысли ее продолжали витать вокруг самонадеянной девицы. Неужели Дэниел и вправду углядел здесь какое-то зерно для будущего материала? До какой же степени надо быть наивным, чтобы принять за чистую монету россказни этой комедиантки!
В прошлый раз та поведала Джудит байку, претендующую на сенсационность. Дескать, была изнасилована отчимом, бежала из дома на утлой яхте, на которой затем полгода плавала одна по морям и океанам, попадая в самые невероятные переделки. И береговая охрана ее обстреливала, и тонула она, и с голоду помирала. Но больше всего ей "везло" на встречи с нехорошими, грубыми мужчинами. Кто только не насиловал ее - рыбаки, морские контрабандисты, и даже случайный попутчик, которого она, сжалившись, подобрала на необитаемом, разумеется, острове!
Пролистнув дневник, Джудит увидела там сплошные сцены насилия. С грамматикой у путешественницы были явные нелады, зато все свои совокупления она описывала живо, увлеченно, приводя множество натуралистических подробностей, которые выдавали ее с головой: из текста проступала не невинная жертва, а развратная похотливая шлюха.
Джудит буквально затошнило от грязного чтива.
- Вы считаете это подходящим для нашего еженедельника? - спросила она, возвращая дневник владелице.
- Да, - ответила та беззастенчиво. - Моя судьба не может оставить равнодушными читателей. Они любят сочувствовать несчастным. Я же решила осесть в Лондоне, но меня здесь никто не знает. Мне нужны деньги, жилье, работа, а следовательно - известность!
Говоря это, она смотрела на Джудит с таким откровенным цинизмом, словно приглашала в сообщницы. Джудит поняла, что перед нею не столько дурочка, сколько аферистка. И довольно жестко выставила ее вон.
Теперь же эта наглая особа обольщает Дэниела, который наверняка слушает, разинув рот и периодически вытирая увлажнившиеся от слез глаза. А потом напишет о ней душещипательную статью, и над "Обозревателем" будут потешаться все издатели, которым эта "жертва" успела показать свой дневник.
Джудит подумала, что подобного допускать нельзя, и решила предупредить Энтони. К Дэниелу обращаться было бесполезно. Только Энтони мог уговорить его не связываться с сомнительной особой.
Главный редактор выслушал Джудит с явной скукой на лице и вяло произнес:
- Не волнуйся, Дэниел не такой простак, чтобы верить всяким бредням. Ну а я, - добавил он для пущего успокоения сотрудницы, - тоже не останусь в стороне.
Энтони Грэг был мудрым начальником. Он знал, что Дэниел и Джудит не то чтобы недолюбливают друг друга, а просто в силу своей непохожести не могут найти точек соприкосновения. Поэтому он старался не создавать ситуаций, в которых эти двое могли сойтись в непримиримой схватке.
Дэниел действительно имел профессиональный нюх на всякие экзотические истории, с первого взгляда казавшиеся неправдоподобными, а потом становившиеся сенсациями. Кроме того, он отличался редкой способностью притягивать к себе людей надломленных, отчаявшихся, попавших в сложные житейские передряги. И каждому Дэниел помогал не только словом, но и делом. Потом эти люди становились героями его статей, а иногда - и книг, которые Дэниел писал по собственной инициативе, но они приносили дополнительную популярность еженедельнику.
Как Дэниелу удавалось разглядеть в жалком, опустившемся человеке неординарную личность, было загадкой для коллег, и в том числе для Энтони. Разумеется, автор несколько приукрашивал своих героев, облагораживал их, что особенно возмущало Джудит. Но это был не просто журналистский прием, а нечто большее. Как правило, после выхода статьей их герои сами начинали верить в свои возможности, жизнь их значительно менялась к лучшему, и в них Чудесным образом проступали те черты, которые угадал Дэниел.
Случались, правда, и осечки. Иногда к Дэниелу приходили весьма изощренные мошенники, рассказывали небылицы про свое бедственное положение, и он помогал им, брал под свою защиту. Подвох, надо сказать, всплывал очень скоро. Дэниел конечно же огорчался, но считал досадные промахи вполне естественными и даже неизбежными, когда имеешь дело с множеством человеческих типов и характеров.
Коллеги в подобных случаях сочувствовали Дэниелу, и только Джудит недоумевала: как можно быть таким легковерным? Как вообще можно получать удовольствие от общения с людьми, которые сами повинны в собственном падении, - проститутками, пьяницами, неудавшимися самоубийцами?
Впрочем, она никому не пыталась навязать своего мнения и с Дэниелом не конфликтовала. А Энтони, зная ее неприязнь к "низам общества", никогда не предлагал Джудит писать на чуждую ей тему.
Сильной стороной Джудит Ланг были интервью с разными знаменитостями - актерами, спортсменами, крупными промышленниками и банкирами. Обычно эти люди, давно привыкшие к репортерам, во всех интервью говорили одно и то же. Правда, и журналисты не отличались оригинальностью, задавая стереотипные вопросы: где родился, на ком женился, как достиг успеха?
Дэниел сам не раз признавался Энтони, что не умеет говорить с преуспевающими особами - они ему просто не интересны.
А Джудит, наоборот, искренне восхищалась личностями сильными, целеустремленными, которые не спасовали перед трудностями, сами сделали себе имя и состояние. Она умела вызвать собеседника на откровенность, и тот уже не сыпал заранее заготовленными фразами, а говорил то, что его на самом деле волновало, не опасаясь за свой имидж.
Когда же выходила статья, читатели с изумлением обнаруживали, что известный футболист, обычно не умевший связать двух слов перед телекамерой, способен на глубокомысленные высказывания, а сытый заносчивый миллиардер оказывался человеком тонким и ранимым, прожившим далеко не безоблачную жизнь.
Таким образом, интервью Джудит имели не меньший успех, чем сенсационные статьи Дэниела, и Энтони очень ценил их обоих, понимая, что на этих двух столпах держится весь еженедельник.
Не похожие между собой, они дополняли и уравновешивали друг друга на журнальных полосах, и это было главным для Грэга. Пусть работают! А дружить им вовсе не обязательно. Так считал Энтони Грэг и потому нередко выступал в роли буфера между Дэниелом и Джудит.
Вот и сейчас он мягко перевел разговор в другое, конструктивное русло:
- Знаешь, я тут подумал… Мы давно не писали о фермерах. У меня есть на примете один весьма колоритный господин по фамилии Уоллсон. Мэри даст тебе его координаты. Сможешь поехать к нему завтра?
- Да, конечно, - сказала Джудит, и другого ответа Грэг от нее не ожидал.
Однако все его усилия пошли насмарку, когда Джудит вновь увидела "яхтсменку" и рядом с ней Дэниела. Тот любезно провожал даму к выходу. Она же без умолку тараторила:
- Спасибо, мистер Форестер, спасибо! Только вы смогли меня понять! Я вам так благодарна…
- Не надо меня благодарить, - прервал ее Дэниел. - Поезжайте по тому адресу, что я вам дал. Там вам действительно помогут - и с жильем, и с работой.
Джудит бросило в жар от этих слов.
- Дэниел, мне надо с тобой поговорить, - сказала она, когда за девицей наконец закрылась дверь.
- Я к твоим услугам, - приветливо улыбнулся он.
Джудит, перехватив любопытствующий взгляд Мэри, дала понять Дэниелу, что хотела бы поговорить без свидетелей.
- Тогда пойдем ко мне, - предложил он.
Едва взглянув на его стол, Джудит сразу же увидела там знакомый дневник, и это обстоятельство задало тон всему последующему разговору.
- Неужели тебе не противно читать такую мерзость? - с не свойственной ей резкостью спросила она. - Может, ты поверил в то, что эта шлюха полгода плавала одна на яхте?
- Ну, положим, она не скрывает, что во время плавания встречала разных людей, которые обходились с нею не лучшим образом, - насмешливо произнес Дэниел.
- Значит, это еще одна невинная жертва, которой ты взялся активно помогать?
Дэниел перестал улыбаться и ответил вполне серьезно:
- Я конечно же понял, что никакой яхты не было и в помине. Это всего лишь неуклюжая попытка отчаявшейся девушки обратить на себя внимание. На самом же деле было другое: сбежала из дома, слонялась в порту, иногда выходила в море с рыбаками, а те использовали ее… Теперь она, вконец запутавшись, решила изменить образ жизни, но идти ей оказалось некуда. Все гнали ее в шею.
- И только ты проявил гуманность!
- Называй это, как хочешь, но я позвонил в детский приют и попросил директора взять ее няней или уборщицей. Видела бы ты, как она обрадовалась!
- Я видела, - хмуро промолвила Джудит, - и слышала эти фальшивые интонации: "Ах, ах, я вам так благодарна!" Дешевая комедиантка! Таких на пушечный выстрел нельзя подпускать к детям, потому что она завтра же попытается совратить какого-нибудь воспитанника этого самого приюта. А ты с легким сердцем дал ей рекомендацию.
Дэниел насупился. Однако убеждать Джудит в своей правоте не стал, считая это бессмысленным. Лишь посмотрел на нее с сожалением и произнес тихо, но четко:
- Для меня не новость, что ты не способна сопереживать чужому горю. Тебе - счастливой, удачливой - не дано понять, что может чувствовать эта девушка или тысячи других, ей подобных.
Эти слова прозвучали для Джудит, как пощечина. Резко повернувшись и даже не взглянув на Дэниела, она вышла. Затем долго пыталась сосредоточиться на биографии мистера Уоллсона, но безуспешно. Джудит то и дело мысленно возвращалась к разговору с Дэниелом, последняя фраза которого ее глубоко уязвила.
Да, он неисправимый альтруист. Его не раз обманывали. Но гораздо чаще ему удавалось разглядеть в людях доброе начало. Многие из его подопечных решительно порвали с прошлой жизнью и обрели себя как личности - Джудит это было хорошо известно.
Тем больней был для нее приговор, вынесенный Дэниелом: бесчувственная, бессердечная. Человек, который о самом последнем ничтожестве мог сказать: "Чистая душа!" - Джудит сама это неоднократно слышала, - не увидел души в ней, своей коллеге, которую знал уже пять лет. А этого времени вполне достаточно, чтобы присмотреться к ближнему и хорошо его понять.
Нет, Дэниел не прав! Он сказал это в запальчивости, чтобы досадить ей. И надо не рефлектировать, а отплатить ему той же монетой. Разузнать, в какой приют отправилась эта "яхтсменка", подождать, когда ее оттуда вытурят, - а это произойдет довольно быстро, - и затем посмеяться над обидчиком!
Злорадная улыбка заиграла на лице Джудит, хотя мстительность была ей абсолютно не свойственна. И эта, в общем-то, естественная жажда реванша была лишь секундным проявлением слабости.
Уже в следующее мгновение Джудит подумала о том, что не желает зла ни своему коллеге, ни убогой девице. Даже наоборот, хочет, чтобы та образумилась наконец среди добрых людей, к которым ее послал Дэниел.
Значит, я допускаю, что это возможно? И, стало быть, Дэниел прав: та девушка - заблудшая овечка с прекрасной душой, а я… Усилием воли Джудит прервала течение столь неприятных мыслей и вновь попыталась вникнуть в текст.
- Роберт Уоллсон родился, - прочитала она вслух. - Роберт Уоллсон… Ничего не понимаю…
Последние слова относились уже не к фермеру, а к ней самой. Джудит вдруг стало ясно, что имел в виду Дэниел, говоря о ее неспособности к сопереживанию. Не бесчувственная она, а слепая! Ничего не понимает в людях, в себе, в том же Дэниеле. Почему она видит в незнакомом человеке одно, а он - совсем другое? Как ему удается сразу же добраться до сути?
Понаблюдать бы за ним, подсмотреть, как он это делает! Послушать бы его беседу хоть с той же "яхтсменкой". Но момент упущен, да и как объяснить Форестеру такой странный интерес к его персоне и к его журналистским секретам? Особенно после сегодняшней стычки. Нет, это исключено. Надо найти какой-то другой подход.
Внезапное желание понять Дэниела, проникнуть в его чувства и мысли оказалось настолько сильным, что Джудит стала всерьез обдумывать возможность некой мистификации. Например, она звонит Дэниелу, изменив голос, и рассказывает жуткую историю своей якобы несчастной жизни. Сюжет можно взять из статей самого Дэниела или из телесериала "Улица Коронации", который шел уже лет тридцать… Нет, Дэниел способен заподозрить подлог: как ни меняй голос, а характерные интонации вполне можно узнать. Так рисковать нельзя.
Вот если бы послать к нему кого-нибудь с диктофоном, а потом прослушать запись… Джудит перебрала в памяти своих приятельниц. Но никто из них не подходил на роль подсадной утки: не поймут, да еще и осудят.
И тут она вспомнила о Сузан, которая звонила на днях откуда-то из Ирана и просила помочь ей устроиться в Лондоне. Кстати, она прямо так и заявила: "Я потерпела крах", а подробности обещала рассказать при встрече. Значит, ей будет о чем поведать Дэниелу!
Джудит почему-то не сомневалась, что подруга с готовностью включится в игру, хотя они не виделись с той поры, как закончили колледж. Сузан тогда уехала во Францию, работала там фотомоделью, потом вышла замуж. Больше Джудит о ней ничего не знала.
Биография фермера так и осталась непрочитанной. Джудит сунула ее в папку, надеясь осилить дома. Но придя домой, прежде всего включила телевизор.
Майкл, муж Джудит, был владельцем довольно крупного банка и часто задерживался на работе допоздна. Их восьмилетний сын Эндрю сейчас, во время каникул, гостил у дедушки с бабушкой, которые в нем души не чаяли. Так что Джудит смогла спокойно предаться непривычному развлечению - просмотру телесериала.
Отвлек ее от этого занятия телефонный звонок.
- Прилетаю завтра вечером, - сообщила Сузан. - Ты сможешь меня встретить в аэропорту?
- К сожалению, завтра я уезжаю в командировку на пару дней. Но тебя встретит Майкл, мой муж.
- А как мы узнаем друг друга? - спросила Сузан.
- Ну, это не проблема. Я скажу ему, что он должен выбрать из всех пассажиров самую красивую блондинку. Ты ведь по-прежнему блондинка?
- Да, по-прежнему. А ты еще не подыскала для меня какой-нибудь работы?
- Подыскала! - засмеялась Джудит. - Только это не совсем работа, а скорее - редакционное здание. Приезжай, обсудим.
Глава вторая
Опасный симптом или добрый знак?
Разговор с Джудит заметно испортил настроение Дэниела. Во всяком случае, это не укрылось от зорких глаз Мэри, которая в нем души не чаяла и зачисляла в стан врагов каждого, кто хоть однажды косо посмотрел на ее кумира. Джудит в этом ряду прочно занимала первую позицию, поскольку всегда относилась к Дэниелу без особого пиетета.
Но у Мэри имелся не один "черный" список, а два. Второй полностью состоял из женских имен и был гораздо длиннее первого, так как включал в себя явных и тайных поклонниц Дэниела. Возглавляла его некая Айрис, которую, по слухам, Дэниел водил в театры и рестораны. Однажды она сама заехала к нему в редакцию, и Мэри сразу же нарекла ее Бледной поганкой - долговязая, тощая, реденькие волосенки выжжены перекисью водорода. Не исключено, что бедняжка таким образом пыталась скрыть раннюю седину, да перестаралась.
И это - избранница Дэниела Форестера?! Мэри была оскорблена его выбором. Но постепенно обида на Дэниела прошла, ведь он никогда не баловал Мэри своим вниманием, не давал ей надежд на взаимность и даже, наверное, не догадывался о ее тайной любви. За что ж на него обижаться? Наоборот, его стоит пожалеть - оказался таким неразборчивым, пропадет, если женится на этой отраве.
И Мэри принялась опекать Дэниела с удвоенной энергией. Кофе варила для него по нескольку раз на дню, стараясь подсунуть при этом еще и бутерброд или пирожное; любую его просьбу - напечатать ли текст, добыть ли нужную справку - выполняла незамедлительно, откладывая в сторону даже работу, которую поручал ей главный редактор.
Дэниел же отвечал ей признательностью и уважением - не больше.
- У вас усталый вид, - сочувственно произнесла Мэри, подавая ему чашку с ароматным кофе. - Что-нибудь случилось?
- Нет, все в порядке, спасибо, - ответил Дэниел как всегда.
Мэри уже привыкла к таким односложным ответам. Конечно, кто она ему, чтоб он стал жаловаться ей на эту железобетонную Джудит Ланг? Никто! Обычная секретарша…