Лицо Конрада приняло выражение человека, отчаянно пытающегося побороть искушение, но все тщетно. Наклонившись, он крепко поцеловал ее в губы, проникнув при этом языком внутрь рта. Затем совершенно спокойно, как будто ничего не случилось, сказал:
- Пойдем, Агги, а то она никогда не будет готова.
Девочка схватила его за руку, и они вышли, закрыв за собой дверь. Джорджия, не удержавшись, состроила им вслед такую рожу, что ей могла бы позавидовать любая маска Хэллоуина. Ровно через девять минут она была полностью готова.
В кафе она почти ничего не ела, а только пила черный кофе, чтобы взбодрить себя после бессонной ночи. Затем все направились в парк на детскую площадку. Агата испачкала новые кроссовки, и Конраду пришлось утешать девочку.
- Мне не разрешают пачкаться, - всхлипывала Агги.
- Давай и в этом случае сделаем для себя исключение, - вышел из положения Конрад. - Когда на тебе джинсы и кроссовки, можешь пачкаться сколько угодно.
- Ты не такой, как мама, - задумчиво заметила девочка.
- Да, видимо, не такой.
- Смотрите! И ваши кроссовки тоже грязные.
Казалось, она впервые видит следы неопрятности в туалете взрослых, и это поразило ее до глубины души.
- Когда я живу в палатке в пустыне, ты не представляешь, какая я бываю грязнуля! - Джорджия не смогла сдержать улыбки. - А вообще испачкаться - это иногда такое удовольствие.
- Пойдемте на качели, - помолчав, предложила Агата. Похоже, ей трудно было поверить в то, что взрослые могут так относиться к одежде. - Конрад! Покачай меня!
Впервые девочка назвала отца по имени, и лицо Конрада расцвело от радости. Джорджия смотрела на эту счастливую пару, и ей снова захотелось плакать. Она чувствовала себя человеком, которому судьба сделала великолепный подарок, - тело Конрада и ее собственную страсть, о существовании которой она даже не подозревала, пока не легла с ним в постель. Но обстоятельства не дали ей возможности насладиться этими подарками, причем винить в этом было некого. Обстоятельства…
Чтобы быть счастливой, Джорджии нужен Конрад, а ему для полного счастья теперь совершенно необходима Агги. Сложилась абсолютно новая ситуация…
Да что это со мной? - вдруг сказала она себе. Разве можно так распускаться. Сейчас праздник Хэллоуина, время смеяться и дурачиться. Плакать она будет потом, там, в пустыне. Пустыня ее и вылечит, как случалось уже не раз.
10
Адвокат Джерри Перси жил с семьей в Клайбери, небольшом пригороде Колорадо-Спрингс, в приятном одноэтажном доме с верандой, прямо за которой начинался заросший лесом овраг. Встретив гостей у дверей, он провел их в сад. Там он показал Агги перепелок, собиравших корм на траве, и сказал, что иногда к нему из леса заходят олени, которые любят лакомиться падающими с деревьев яблоками.
Вокруг дома прямо на земле стояли фонари из тыкв с прорезанными отверстиями в виде глаз, носа и губ - традиционная маска Хэллоуина. В глубине сада виднелись чучела привидений в белых мантиях.
Сам Джерри в домашней одежде выглядел гораздо моложе и непринужденнее. Его жена Бриджит, очаровательная блондинка, врач по профессии, показала им дом, о котором нельзя было сказать, что он содержится в идеальном порядке, но зато в нем присутствовало нечто гораздо более важное - тепло и уют. Гости сразу почувствовали себя в нем свободно.
Их дочери, девятилетняя Абигейл и семилетняя Клара, сразу же потащили Агату в детскую комнату, откуда уже через несколько минут послышались радостные крики и заразительный смех.
Стол был накрыт без претензий. Преобладали блюда простые, приготовление которых не требует от хозяйки большого напряжения, но очень аппетитные и вкусные. После ужина хозяева и гости вместе быстро убрали со стола, после чего Джерри сказал:
- Агата! Не хочешь ли пройти с девочками вниз? Там у нас живет кошка, у которой четыре недели назад родились котята.
- Пойдем! Пойдем! - в один голос закричали Абигейл и Клара. - Посмотришь, какие они очаровашки.
Джорджия встала было, чтобы пойти с детьми, но Конрад остановил ее.
- Я хочу, чтобы ты приняла участие в нашем разговоре.
Если наш роман закончен, зачем мне все это, подумала Джорджия, но Конрад, как будто предвидя ее возможные возражения, встал и решительно закрыл дверь за уходившими детьми.
- А теперь, Джерри, расскажите нам, пожалуйста, все о Грейс, и самое главное, какая она была мать.
- Я не хочу утверждать, что Грейс была плохим человеком или жестокой матерью, - подумав, начал Джерри, - но она, кажется, совсем забыла те времена, когда сама была девочкой. К дочери она относилась скорее как к своей собственности, а не как к ребенку. Собственности, с которой надо стирать пыль, ухаживать, чтобы она хорошо выглядела, но которая принадлежит ей, и только ей, и делиться которой она ни с кем не обязана. Например, Грейс ни разу не привезла Агату ко мне в дом, чтобы ребенок мог поиграть с моими девочками.
- По этой же причине она и не пустила ее в школу?
- Совершенно верно. Агги очень умненький ребенок, и возможно, что из книг она узнала больше, чем могла бы узнать, посещая школу. Но школа дает не только знания. Для ребенка это целый мир, мир сверстников. Или возьмите такой, казалось бы, второстепенный вопрос, как одежда. Послушали бы вы рассуждения Грейс о том, как важно, чтобы девочка с детства была приучена к стерильной чистоте, к рюшечкам и складочкам.
- Догадываюсь, что Грейс была начисто лишена чувства юмора, - заметил Конрад.
- Абсолютно верно. Никогда не женитесь на женщине без чувства юмора. Ваша жизнь будет невыносимой.
- Еще один вопрос, Джерри. Закончив все дела, сразу же хочу уехать с Агги домой в Массачусетс. Как вы считаете, это правильное решение или, может быть, стоит подождать, пожить с Агатой немного здесь, чтобы она ко мне привыкла?
- Уезжайте как можно скорее. Надо, чтобы ребенок начал наконец нормальную жизнь.
- Я так и думал. Ну а теперь пойдемте смотреть котят, - предложил Конрад, кладя руку на талию Джорджии.
Оставь меня в покое, хотелось крикнуть той. Если это часть твоей игры, которую ты называешь душевной близостью, то я отказываюсь тебе подыгрывать.
Котята были очаровательны.
- Когда мы начнем с тобой жить в Новой Англии, мы, может быть, тоже заведем себе кошку, - улыбнулся Конрад, кладя руку на голову Агги, которая от радости чуть не лишилась дара речи, в то время как Джорджии хотелось плакать, глядя на счастливые лица отца и дочери.
Выручила ее Бриджит, пригласившая Джорджию в соседнюю комнату.
- Вы с Конрадом будете переодеваться? Для Агаты у нас есть костюм Тыквы, а для него самого пиратский наряд, в котором он будет просто неотразим. Какого же вы мужчину отхватила, однако! - одобрительно заметила она без малейшей зависти.
- Нет ли у вас костюма ведьмы? - спросила Джорджия. - Он лучше всего соответствовал бы моему нынешнему настроению.
- Кажется есть, - удивилась такой просьбе хозяйка.
Наряд состоял из длинной черной мантии, остроконечной шляпы, метлы, сделанной из стержня кукурузного початка, и, наконец, уродливой маски с прорезями для глаз.
Натянув все это на себя, Джорджия пошла в детскую. Агги уже нарядилась в костюм, изображавший толстую оранжевую тыкву. На торчавшие сквозь прорезь руки и ноги ей натянули черные чулки, а на голову надели зеленую шапочку.
Абигейл изображала Винни-Пуха, Клара - Красную Шапочку, а из хозяина дома получился великолепный разбойник.
- Наконец-то ты в своей роли, - не удержавшись, расхохотался Конрад, увидев Джорджию в костюме ведьмы.
- Берегись моего колдовства, - предпочла обратить все в шутку Джорджия, хотя ей до смерти хотелось обидеться.
Пять минут спустя вся компания вышла из дому. Дети несли большие корзины в форме тыквы для угощений, которые им предстояло собрать в окрестных домах. Уже стемнело, но улицы были заполнены народом. Шли целыми семьями. Впереди дети в ярких нарядах, изображая домовых, Франкенштейна, принцесс и принцев, духов и других сказочных персонажей. Родители скромно держались сзади.
Вначале Агата шла чинно, держась за руку Конрада, но, после того как она с девочками собрала дань с первых соседних домов в виде чипсов, шоколадок и ирисок, Агги, забыв о правилах светского тона, бросилась стучать во все двери с традиционным девизом Хэллоуина: "Угощай, а не то мы тебя проучим!".
Когда корзины детей переполнились яствами, адвокат предложил всем вернуться домой.
- Джерри! Ты не возражаешь, если мы с Джорджией немного задержимся? - спросил Конрад. - Как я уже успел понять, родителям всегда не хватает времени для своих личных дел. - Он повернулся к Агате. - Агги, дорогая! Мы с Джорджией хотим немного пройтись. Ты не возражаешь, если мы оставим тебя ненадолго с девочками и их родителями?
- И с котятками! - весело отозвалась девочка.
- Джорджия! Пока ты примеряла костюм ведьмы, я позвонил в авиакомпанию и заказал на завтра три билета до Бостона, - сказал Конрад, как только они остались одни. - Ты полетишь с нами?
- Я? - изумленно воскликнула она.
- Ну а кто же еще? - терпеливо повторил Конрад.
- Нет, что ты! Я не могу, - возразила ошеломленная Джорджия.
- В школу тебе надо вернуться только после Рождества, - не сдавался Конрад. - Тебе понравится дом, в котором мы будем жить с Агги. Он стоит на самом берегу моря.
- Ты хоть отдаешь себе отчет в том, что говоришь? - взвилась Джорджия. - Мы, мы, мы… Мы для тебя - это ты и Агата. Я тебе совершенно не нужна.
- Ошибаешься, дорогая, - мягко возразил Конрад.
- Да, нужна в качестве приемной матери ребенку.
- Джорджия! Как ты не понимаешь! Агги мой ребенок, и теперь, конечно, она на первом месте в моей жизни, но это вовсе не означает, что мне не нужен никто кроме нее. Жизнь так многообразна. Почему мне приходится говорить тебе такие банальные вещи?
- Извини, ты как всегда прав. Дело в том, что все произошло слишком быстро. Не успели мы встретиться, как уже оказались в постели. Только легли в постель, как чуть ли не на следующий день появился ребенок. От таких темпов у меня голова идет кругом.
- Я понимаю тебя, - засмеялся Конрад. - Ни тебе свиданий, ни цветов, ни походов в кино и рестораны. Ну что делать, раз так все получилось? Если не хочешь переезжать сразу в мой дом, можешь снять квартиру где-нибудь рядом.
- Разве в квартире дело? - Джорджия с тоской взглянула на него. - Мы же непрерывно ссоримся. Единственное, что в наших отношениях замечательно, так это секс, но на одном сексе семью не построишь.
- Откуда ты знаешь? А вдруг окажется, что именно на нем ее и можно построить. Ты же не пробовала. С Эндрю и Уорреном ты, кажется, не ссорилась, и что из этого вышло?
- Мне хочется иметь такую семью, какая была у моих родителей, - не сдавалась Джорджия. - Ровные отношения вовсе не исключают взаимной привязанности.
- А я разве против нормальной жизни без ссор и драк? Мне кажется, ты стремишься к совершенству и ищешь идеального мужчину. Такого, который никогда бы не повышал на тебя голос, ничего не требовал бы такого, чего ты не хочешь делать, с которым можно прожить тихую, спокойную жизнь в каком-нибудь пригороде для среднего класса, родив ему среднестатистических двух с четвертью детей.
- О нет!.. - ужаснулась нарисованной им картине Джорджия.
- Не нет, а да. Так вот, чтобы ты знала: мистера Идеала в жизни не существует. Его просто нет в природе, ты его выдумала, - возразил Конрад. - Зато есть такие, как я, - далекие от идеала, с дурным, вздорным характером, ненавидящие зависимость от кого бы то ни было, которые, конечно, все время будут приставать к тебе, требуя то того, то этого. И вот что я тебе скажу, дорогая: пока никто и ничего от тебя не требовал, ты и не была самой собой. Я разбудил в тебе многое из того, что заложила в тебя природа, но что спало непробудным сном, потому что никогда не было востребовано.
Джорджия слушала его, опустив голову, и каждое слово Конрада казалось ей солью, бросаемой в открытую рану. Боже мой, а ведь он прав! Тысячу раз прав, с болью думала она.
- Джорджия! Нередко люди избегают крутых перемен в жизни из-за трусости. Ты же храбрая женщина, - предпринял еще одну попытку Конрад. - У меня есть еще один недостаток: терпеть не могу просить о чем-то, но тебя я прошу. Летим с нами!
- Нет, не могу, - с трудом произнесла Джорджия. - Давай не будем больше об этом.
Остаток вечера в гостеприимном доме прошел как в тумане. Джорджия сняла с себя карнавальный наряд, выслушав при этом кучу комплиментов относительно своего волшебного превращения в принцессу красоты и изящества. Она что-то говорила в ответ, причем говорила к месту и даже остроумно, но, если бы ее потом спросили, что именно, она не могла бы вспомнить ни слова.
Когда они втроем вернулись в гостиницу, Джорджия сразу же прошла в свою комнату и закрылась в ванной. Смыв косметику и причесавшись, она вышла из номера и направилась в бар.
Он оказался очень уютным, с маленькими столиками, вокруг которых стояли удобные кресла с бархатной обивкой. В дальнем углу пианист тихо наигрывал джазовые мелодии. Заказав водку с апельсиновым соком, она устроилась поудобнее и стала рассеянно слушать щемящие мелодии блюза.
Пора возвращаться в пустыню. Это первое, что ей предстоит сделать завтра. Приняв решение, Джорджия сразу же почувствовала облегчение. Выпив коктейль, она рассеянно взглянула в зал и сразу же заметила стремительно вошедшего высокого черноволосого мужчину, который направлялся к ее столику.
- Скотч со льдом и еще один бокал для леди, - приказал Конрад подошедшему официанту. - Джорджия, я все-таки не могу примириться с мыслью, что мне предстоит завтра улететь без тебя.
Она открыла было рот, чтобы что-то сказать, но не успела.
- Знаешь, я не умею произносить красивые речи, поэтому скажу коротко и просто: выходи за меня замуж.
Господи, он говорит об этом так, словно предлагает выбрать пару обуви, печально подумала Джорджия.
- Надо было быть круглым идиотом, предложив тебе снять квартиру поблизости от меня. Я хочу, чтобы ты жила в моем доме, но как жена. Извини, если я оскорбил тебя. Слава Богу, я сообразил вовремя и еще не поздно все поправить.
Он улыбнулся, явно довольный тем, что выговорился, что все признания позади и теперь можно спокойно допить свое виски.
- Ты ничем не оскорбил меня, предложив поселиться рядом на квартире, - грустно сказала Джорджия. - Чем ты действительно оскорбил меня, так это тем, что предложил стать твоей женой женщине, которую не любишь. Поэтому я отвечу тебе отказом.
- Я не говорил, что не люблю тебя, - всполошился Конрад. - Я только сказал, что не знаю, люблю или нет.
- Если ты надумаешь делать еще кому-нибудь предложение, мой тебе совет: сначала узнай.
- Джорджия! - взмолился Конрад. - Мне уже тридцать пять лет, и я никому еще не делал предложения. Ты первая.
- Неужели ты не понимаешь, что наш роман закончен. Закончен, так и не успев по-настоящему начаться. Честно говоря, я вообще жалею, что…
- Вам повторить?
Она не заметила подошедшего официанта.
- Да, пожалуйста. Двойную порцию. - Конрад протянул ему пару банкнот и, обращаясь к Джорджии, воскликнул: - А я не хочу, чтобы наш, как ты его называешь, роман закончился. Я никогда еще не любил женщину и не знаю, что это такое. Знаю только одно - ты заставляешь трепетать мое сердце так же, как оно трепещет при появлении из океанских волн огромного голубого кита, вздымающего облако пены. Глядя на тебя, я испытываю такое же ощущение радости и счастья, какое испытываю, любуясь выскакивающими из воды дельфинами. Ты опасна, как ураган в открытом море, и непредсказуема, как эхо песен, которые поют, опускаясь в океанскую бездну, киты. Мысль о том, что я могу потерять тебя, причиняет мне такую же боль, какую я чувствовал, глядя на умирающего кита, выброшенного безжалостной бурей на песчаный берег.
Онемевшая от удивления Джорджия слушала самое поразительное признание в любви, какое можно только себе представить.
- Извини, Джорджия. Это единственный язык, который я знаю. Я не умею объясняться с помощью серенад и красных роз. Честно говоря, мне вообще не нравятся красные розы, - с виноватым видом признался Конрад.
Официант поставил на стол бокал виски, но Конрад к нему даже не притронулся.
- Выходи за меня, Джорджия. Вот увидишь, наш брак будет удачным. Наша встреча в пустыне не была случайной. Это судьба. Может быть, мы еще будем благодарить мистера Брукса за его проделки, - криво усмехнулся он.
Джорджия залпом опрокинула остатки водки. Она знала, что будет ненавидеть себя за то, что сейчас собирается сделать, но не сделать этого она тоже не может.
- О, Конрад! Твой язык восхитителен, - вырвалось у нее. - Я не заслуживаю таких признаний, но и выйти за тебя замуж тоже не могу. По очень простой причине: я не люблю тебя. А теперь извини, мне надо подняться к себе наверх, чтобы уткнуться лицом в подушку и выплакаться.
- Кажется, нам надо проститься. - Конрад встал, бледный от волнения.
- Я не уеду из мотеля до утра, потому что не хочу уезжать, не повидав Агги. До утра и спокойной ночи.
Утро следующего дня надолго осталось в памяти Джорджии как худшее утро в ее жизни. Она приняла душ, думая о том, что теперь у нее не скоро появится возможность вымыться, натянула на себя старые джинсы и темно-зеленую рубашку, зачесала назад волосы. Всю новую одежду, купленную несколько дней назад в дорогах бутиках, Джорджия бросила в мусорную корзину. Когда Агата постучала в дверь, она была полностью готова.
- Доброе утро, Агги, - с улыбкой приветствовала она девочку. - Пойдем завтракать?
Чтобы не огорчать ребенка, Конрад за завтраком тоже старался казаться веселым, но темные круги под глазами свидетельствовали о том, что он провел бессонную ночь. Сама Джорджия выглядела не лучше, ибо никакой душ не может полностью смыть с лица женщины следы слез.
Только когда они поднялись в свой номер, Конрад сообщил дочери, что Джорджия с ними не летит.
- Этого не может быть, - решительно заявила Агги, протягивая ей своего любимого медвежонка. - На, возьми, только лети с нами.
- Не могу, дорогая. Ведь я приехала сюда специально, чтобы пожить в пустыне, вот туда мне и надо вернуться.
- А я хочу, чтобы ты с нами полетела, - упрямо твердила девочка, - потому что ты мне нравишься.
Джорджия чувствовала, что, если ребенок скажет еще хоть одно слово, она не устоит.
- О тебе будет заботиться Конрад. Ты начнешь ходить в школу, - слабо защищалась она. - Я, пожалуй, пойду. Мне предстоит сегодня долгий путь.
- Мой адрес и номер телефона. - Конрад протянул ей конверт. - Я хотел бы получить твой номер тоже.
- Но я еще не скоро попаду домой.
- Джорджия, пожалуйста!
Она быстро набросала на фирменном конверте мотеля все свои данные и молча протянула его Конраду.
- Счастливо вам долететь.
Пятнадцать минут спустя Джорджия расплатилась и уехала из мотеля. Уехала от мужчины, который вернул ее к жизни, от ребенка, который всего за два дня сумел найти место в ее сердце.
Сев за руль, она включила зажигание и резко нажала на педаль газа. Машина рванула с места и скрылась за поворотом.