Несколько удивленный такой резкой сменой темы разговора, покладистый Энтони переключился с китов на проблемы кулинарии. Ровно в час двадцать, собрав остатки угощения, он откланялся.
- У меня расписана вся вторая половина дня. Рад был с вами познакомиться, Джорджия. Желаю тебе удачи, Конрад. - Он похлопал друга по плечу. - Следи за ногой. Встретимся в январе, а может быть, и раньше.
Проводив Энтони, Конрад вернулся в номер и сел на кровать.
- Хочу отдохнуть. Ты составишь мне компанию? - спросил он Джорджию.
Закрыв входную дверь на задвижку, она села рядом с ним на кровать.
- Мне понравился твой приятель.
- Да, он хороший парень. А теперь настало время рассказать тебе, кто такая Грейс Беккер.
- Да в общем-то это не мое дело, - с притворно незаинтересованным видом ответила Джорджия.
- О Господи! Да прекрати ты, наконец, вести себя так, как будто мы совершенно чужие люди, - взорвался Конрад. - Все время, пока здесь находился Энтони, ты держалась так, словно ты моя двоюродная тетушка. Ты моя любовница. Слышишь, любовница!
- Думаю, даже в соседних номерах слышно, так ты кричишь. Как еще я должна была себя вести? Выйти в черном лифчике и покусывать тебя за ухо?
Раздался громкий смех. Конрада так же легко и быстро можно было рассмешить, как вызвать его гнев.
- Прекрасная идея, - сквозь смех похвалил он ее. - Кстати, а у тебя действительно есть такой лифчик?
- Нет, но это легко поправимо.
Больше ничего сказать она не успела. С неожиданной легкостью для человека, раненного в ногу, Конрад рванулся через всю кровать, заключил Джорджию в объятия и стал покрывать ее лицо поцелуями, в которых неизвестно чего было больше - нежности или яростного желания обладать ею. Джорджия горячо отвечала на его поцелуи. Так, как если бы она, изголодавшись по мужской ласке, долгие месяцы ждала этого мгновения. Дрожащими от возбуждения руками она расстегнула ему пуговицы на новой рубашке и впилась ногтями в его обнаженную спину.
Вытащив тенниску Джорджии из брюк, Конрад бросил на пол свою собственную рубашку. Туда же полетели брюки и носки. Теперь, когда между их телами не было никакой преграды, они предались яростным и в то же время безмолвным ласкам. В этот раз им не понадобились никакие предварительные игры. Он сразу вогнал свой член в ее жаждущее горячее лоно.
- Любимый, дорогой, прошу тебя, еще! - повторяла она как молитву. Почувствовав приближение кульминации, Джорджия обняла ногами тело Конрада и, подстроившись под его ритм, вместе с ним ринулась к заветной цели. Яркая как радуга вспышка озарила комнату. В полном изнеможении она закрыла глаза и погрузилась в бархатный мрак блаженства…
Поднявшись на локтях, Конрад горящими глазами наблюдал, как продолжает биться в конвульсиях сладострастия ее тело. Джорджия слышала его тяжелое дыхание, ощущала биение его сердца.
- Как это произошло? - убирая намокшие волосы ему со лба, спросила она, с трудом разлепив губы.
- Очень просто. Ты соблазнила меня, - улыбнулся Конрад. Взяв ее руку, он по очереди целовал палец за пальцем. - Мне показалось, что в момент экстаза ты назвала меня любимым. Я не ослышался?
- Нет, дорогой. Я сказала то, что чувствовала в это дивное мгновение, - покраснев от охватившего ее смущения, призналась она. - По правде говоря, я никогда еще не произносила таких слов. Сама не знаю, как они вырвались.
- Это замечательно, радость моя.
Это, конечно, прекрасно, но что, если я привыкну и уже не смогу жить без этого мужчины? - думала Джорджия. Без паутинки морщинок, которые образуются вокруг его глаз, когда он смеется. Без запаха его кожи, который невозможно ни с чем спутать. Без тех наслаждений, которые мы оба ощущаем в момент слияния наших тел.
Одиночество в пустыне, как и жизнь в палатке, больше не казались ей вершиной удовольствия. Как она будет жить без Конрада, если он без нее уедет в Колорадо-Спрингс? Кажется, я попадаю в полную зависимость от этого человека, с тоской подумала она.
- Джорджия, что-то не так? - прочел ее мысли Конрад.
Как бы ни были они близки, она все еще не готова разделить с ним свои самые сокровенные мысли.
- Ты хотел рассказать мне о мисс Беккер.
- Я многое должен тебе рассказать.
Он откинулся на подушку и лег на бок, чтобы видеть ее лицо.
- Поверь, я не имею ни малейшего представления о том, почему эта дама упомянула мое имя в своем завещании. Еще более непонятно требование ее адвоката, мистера Перси, чтобы я срочно явился в его контору. Днем раньше, днем позже - какая разница? Я так и не смог добиться от него объяснения. Этот человек нем как рыба. Из него слова лишнего не вытянешь.
Джорджию почему-то вдруг охватил страх. Чтобы как-то отвлечься, она начала старательно поправлять одеяло, приготовившись слушать продолжение рассказа.
- Грейс Беккер умерла месяц назад. Легла в больницу на обычное медицинское обследование, и вдруг у нее обнаружили какую-то особо опасную форму рака. После этого она прожила лишь три недели.
Как бы пытаясь вспомнить далекое прошлое, Конрад задумчиво потер пальцами лоб.
- Мы не виделись лет семь или восемь. При расставании она сама потребовала, чтобы наши пути никогда больше не пересекались. Вот почему мне кажется таким странным, что она вспомнила обо мне в своем завещании.
Кажется, придуманная ею история со старой дамой, увлекшейся филантропией, не оправдалась, подумала Джорджия.
- При каких обстоятельствах вы познакомились? - спросила она, облизывая высохшие от волнения губы.
- В Калифорнии. Я занимался исследованием миграции серых китов, а Грейс приехала ознакомится с местными виноградниками. Мы встретились совершенно случайно… Послушай, мне что-то не хочется рассказывать тебе все подробности.
- Пожалуйста, продолжай, - попросила Джорджия, которой еще меньше хотелось их слушать.
- Надо сказать, эта дама действовала весьма откровенно. Она с самого начала заявила, что наши отношения будут продолжаться ровно столько, сколько мы будем находиться в Калифорнии. Я никогда не был в ее доме в Колорадо, а она в моем в Массачусетсе. Такой вариант меня вполне устраивал. Никаких серьезных обязательств.
Задумавшись, Конрад рассеянно накручивал на палец ее локон. Было видно, что мысли его витают где-то далеко.
- Мы провели вместе около месяца. Грейс оказалась симпатичной девушкой и хорошим другом. Она спокойно относилась к моим частым отлучкам, когда я надолго уходил в море. Я не был влюблен, она, по-моему, тоже, и, когда настало время расставания, мы даже не обменялись адресами.
Первое время я скучал, но потом мне предложили контракт на двухмесячную экспедицию, и вскоре я забыл о ней. Забыл до того самого момента, пока мне не позвонил ее адвокат мистер Перси и не потребовал, чтобы я бросал все свои дела и немедленно, в тот же день, выезжал в Колорадо-Спрингс.
Джорджия молча слушала, думая, что нелепо с ее стороны ревновать Конрада к мертвой женщине, которая так трагически ушла из жизни.
Она невольно отодвинулась на край кровати, а когда он попытался обнять ее за плечи, мягко, но решительно отвела его руку.
- Мне уже тридцать пять, Джорджия, - нахмурился Конрад, - и у меня есть прошлое, от которого никуда не денешься. Могу заверить тебя только в том, что никогда не любил эту женщину.
- Благодарю тебя за откровенность, Конрад, но мне надо принять душ, а потом я хотела бы прогуляться.
- Надеюсь, ты вернешься? - Конрад так крепко взял ее за руку, что та побелела.
- Я уже говорила, что не уйду, не предупредив тебя об этом, а сейчас мне надо подумать обо всем, что произошло между нами. Честно говоря, я расстроена и немного запуталась.
- Я хочу, чтобы ты завтра поехала со мной, - попросил ее Конрад. - Ты заняла важное место в моей жизни, такое, какое ни Грейс, ни другие женщины никогда не занимали. Я не могу доказать это. Тебе придется поверить мне на слово.
Джорджия молча собирала раскиданные на кровати и полу вещи, ничуть не смущаясь при этом собственной наготы.
- Тебе хорошо бы сейчас заснуть, - на правах близкого человека распорядилась она. - Я вернусь к ужину. Обещаю, что к этому времени приму окончательное решение относительно того, как мне распорядиться своей дальнейшей жизнью.
Конрад на это благоразумно промолчал. Закрыв в ванной комнате дверь, Джорджия взглянула на себя в зеркало. Вряд ли душ или прогулка помогут ей разобраться в создавшемся положении. Надев на голову пластиковую шапочку и тщетно попытавшись заправить под нее свои буйные кудри, она повернула кран и встала под горячую струю.
Она оказалась совершенно права - прогулка ничуть не успокоила ее разбушевавшиеся эмоции. Скорее даже напротив, еще больше возбудила ее, потому что, идя по улице, Джорджия набрела на бутик женского нижнего белья, испытав при этом сильное желание купить черный лифчик. Конрад остался бы очень доволен такой покупкой.
Перейдя на другую сторону подальше от соблазна, она зашла в маленький кафетерий, чтобы выпить чашечку кофе. Конрад хочет, чтобы она поехала с ним в Колорадо-Спрингс. Как же ей быть? И если она решит ехать, то ради кого? Ради Конрада или потому, что сама этого хочет.
Шоколадные крошки таяли в белой пене. Почти точно так же, как тает она каждый раз, как Конрад только взглянет на нее. Не говоря уже о том, когда он ей улыбнется. Или поцелует.
Ей очень хотелось убедить себя, что между ними нет ничего кроме секса. Но никак не получалось. Секс, конечно, важная составная их отношений, рассуждала она, наклонившись над чашкой кофе, но есть еще нечто такое, что обозначается таинственным и многозначным понятием "духовная близость". Она неотделима от секса, но не ограничивается им. Существовала ли она в отношениях между ее родителями? Трудно сказать. Они были сдержанны в проявлениях чувств, особенно на людях. Зато они никогда между собой не ссорились так, как она постоянно ссорится с Конрадом.
Может быть, все дело в том, что его присутствие всегда вселяет в нее энергию. В ее реакции появляется какая-то исступленность, приносящая ей иногда радость, но нередко и мучения.
Я поеду в Колорадо-Спрингс, решила Джорджия.
Допив кофе и расплатившись, она вышла из кафе и направилась снова на другую сторону улицы.
В бутике она провела много времени и потратила массу денег. Черный цвет всегда был мне к лицу, удовлетворенно думала она, забирая пакеты с покупками.
Она пошла дальше и сразу же наткнулась на другой бутик, из которого вышла с очаровательным платьем нежно-голубого цвета, единственным украшением которого служили подчеркнуто скромный черный вельветовый воротничок и манжеты, а также с роскошным длинным плащом, сшитым из какой-то особой блестящей ткани.
Потом она зашла в обувной магазин, стараясь вспомнить, когда в последний раз покупала себе сразу столько обновок. В школе Джорджия, как правило, носила джинсы и спортивный хлопчатобумажный свитер. Перебрав массу туфель, она остановила свой выбор на изящных черных шпильках. После этого было уже просто необходимо зайти в ювелирный магазин за черными серьгами, а затем в парфюмерный за косметикой.
Когда она вошла в номер, Конрад только что закончил принимать душ. На нем были только брюки, мокрые волосы гладко причесаны назад, на руке висело полотенце. Конрад испытующе взглянул на нее, и Джорджия поняла, что он отнюдь не был так уверен в том, что она вернется, как это старался показать.
- Я купила кое-что из одежды, - небрежным тоном объявила она, бросая пакеты на кровать. - Тебе не будет за меня стыдно в Колорадо-Спрингс.
- Ты продемонстрируешь мне свои наряды? - присвистнув в знак одобрения, спросил Конрад.
- Завтра, когда ты пригласишь меня на обед, - улыбнулась довольная Джорджия. - Вот увидишь, ты останешься доволен моими покупками.
- В таком случае надо идти в полицейский участок, чтобы забрать мои вещи. Ради достопочтенного адвоката Перси я взял с собой свой лучший костюм.
- Хорошо, и имей в виду, что завтра рано утром я уеду в каньон за своими вещами.
Она ожидала, что Конрад начнет возражать, но он воспринял эту новость на удивление спокойно.
- Поезжай. Думаю, что Эйда и Россера давно и след простыл. После того как там побывала полиция, они, конечно, постарались убраться подальше.
- Ты веришь, что я вернусь?
- Знаешь, в любовных историях не часто фигурирует честность как важная составляющая отношений между мужчиной и женщиной. Но для меня - это одно из главных человеческих достоинств, и ты безусловно честный человек, что я, поверь, очень в тебе ценю.
- Ты тоже честен, - застенчиво произнесла она.
- Но кроме честности у тебя масса других качеств, - ухмыльнулся Конрад. - Ты жуткая спорщица, твои поступки непредсказуемы и… ты невероятно сексуальна.
- Должна признаться, ты тоже кажешься мне сексуальным мужчиной, - стыдливо опустив ресницы, призналась Джорджия, отодвигаясь от его протянутой руки. - Сначала полицейский участок, Конрад. Секс потом.
- У меня такое чувство, что я мог бы уговорить тебя поменять эти два дела местами.
- Мог бы, - откровенно призналась она.
Рассмеявшись, он шлепнул концом полотенца ее по попе и пошел одеваться. Издав звук, напоминающий кошачье мурлыканье, Джорджия начала перекладывать покупки из пакетов в шкаф.
8
На следующий день после обеда Джорджия и Конрад ехали в машине по направлению на север. Тщательно упакованные туристские принадлежности лежали в багажнике. К ее удивлению, при взгляде на то место, где неделю назад она разбила лагерь, у нее не возникло желания остаться. Находиться рядом с Конрадом доставляло ей теперь гораздо больше удовольствия, чем ее прежняя жизнь в пустыне.
- Теперь самое время рассказать мне об Эндрю, - вдруг предложил Конрад. - Сколько ему лет, какая у него фамилия.
Никогда раньше Джорджия не задумывалась над тем, какое место в ее жизни занимал этот мужчина. Тем более что последний год она вся ушла в работу, загрузив себя по самую маковку, чтобы отвлечься от одолевавших ее тяжелых мыслей. Лишь встретив Конрада, она начала постепенно выходить из этого состояния.
- Его полное имя Эндрю Кемден, - неохотно начала она. - Ему тридцать один год, и он очень скромный человек. Как и я, преподает в школе, коллекционер, собирает антикварное стекло.
Она замолчала.
- Пожалуйста, продолжай.
- Мы знакомы семь лет. Последние четыре года регулярно встречались и стали очень хорошими друзьями. Вместе ходили в кино, ели пиццу, бегали по утрам в парке. После школьных уроков вели легкоатлетический и драматический кружки. Все было так спокойно, надежно. Я нуждалась тогда в таких отношениях. Они помогали мне преодолеть жизненные проблемы, которых было предостаточно.
- Что же потом случилось?
- Конец был довольно банальным, - вздохнула Джорджия. - Год назад в сентябре мы отпраздновали мое двадцативосьмилетие. За праздничным обедом выпили несколько больше, чем обычно. Вечер закончился в постели. Это был первый и последний раз. После этого, встречаясь, мы чувствовали себя неловко, начали избегать друг друга и постепенно нашей дружбе пришел конец.
Вскоре Эндрю влюбился в новую учительницу… В следующем месяце у них свадьба.
- Тебе не кажется, что ваши отношения с Эндрю очень напоминают отношения твоих родителей? Все так разумно, я бы сказал, деловито, по-хозяйски. Ты, видимо, переживала разрыв с ним и поэтому выглядела такой измученной, - не то спросил, не то сделал для себя вывод Конрад.
- Да нет. Были и другие причины, и прежде всего моя лучшая подруга Сюзанна. В конце учебного года она заболела бронхитом, который потом перешел в воспаление легких. Большую часть августа и сентября я ухаживала за ней и за ее четырьмя котами. Кстати, с тех пор не переношу запаха песка для кошачьего туалета.
- Знаешь, что я собираюсь сделать? - воспользовался наступившей в рассказе паузой Конрад. - Я отвезу тебя на Карибские острова, и ты поживешь там полгода, ничего не делая.
- С тобой я не чувствую себя усталой, - благодарно улыбнулась Джорджия.
- Мы все глубже и глубже погружаемся в прошлое, - положив ей на бедро свою тяжелую руку, заметил он. - Может быть, пора сменить тему и действительно поговорить о погоде? Тем более что мы, кажется, едем в сторону дождя, - добавил он, указав на видневшиеся впереди низкие, темные тучи.
- Скоро мы выедем на главную автостраду, - с гримасой брезгливости заметила Джорджия, оглядываясь на лежавшего на обочине дохлого койота.
По автостраде с ее четырьмя полосами движения в каждую сторону они поехали значительно быстрее и к пяти часам были уже в Колорадо-Спрингс.
В гостиничном номере Конрад, не разобрав вещи, уселся в кресло и задумался. Кажется, я напрасно купила черное белье, подумала разочарованная Джорджия, глядя на ушедшего в себя Конрада.
- Что случилось, дорогой? - как можно мягче спросила она его.
- Я очень рад, что ты едешь со мной к этому Перси, - признался тот. - Меня одолевают плохие предчувствия.
- Так, значит, у тебя плохое настроение не из-за меня? - обрадовалась Джорджия.
- При чем здесь ты? - удивился Конрад. - Знаешь, мне сейчас так же не по себе, как когда я плавал вокруг кита, который был в пятьдесят раз больше меня по размерам, пытаясь освободить его из рыболовецкой сети. Одного удара его мощного хвоста хватило бы, чтобы отправить меня на тот свет.
Он повесил пиджак на деревянную вешалку.
- Джорджия, ты пойдешь завтра со мной в контору этого адвоката? Я знаю, что хочу от тебя слишком много, но я в самом деле чувствую себя гораздо увереннее, если ты рядом.
Она нужна ему. Вот что означает его просьба.
- Да, дорогой. Пойду.
- Спасибо! - вздохнул он, с явным облегчением кладя руку ей на плечо.
Господи, подумаешь, какое одолжение, пойти в логово к этому неразговорчивому адвокату. Да она еще не такое может для него сделать, лишь бы к нему вернулась его чудная беззаботная улыбка.
- Ты весь день провела за рулем, дорогая. Почему бы тебе не залечь в ванну, чтобы снять напряжение? А я тем временем пойду куплю газеты. Может быть, сходим сегодня куда-нибудь на концерт или в театр.
- Хорошо, - согласилась Джорджия, но вместо того, чтобы отмокать в ванне, она быстро приняла душ и легла в постель. Вернувшись, Конрад застал ее лежащей в соблазнительной позе в черном белье с кружевами и длинных черных чулках.
Закрыв за собой дверь на дверную цепочку, Конрад с горящими от увиденного глазами подошел к кровати.
- Выбирай! Балет или я?
- Я обещала соблазнить тебя, - игриво двигая бедрами, ответила Джорджия.
Газеты полетели в мусорную корзину.
- Рад, что ты держишь обещания, - одобрительно улыбнулся Конрад, сбрасывая с себя одежду.
Обнаженный, с набухшим от возбуждения членом он лег рядом с ней. Забыв обо всех приемах, которые она собиралась использовать, чтобы пробудить в нем желание, Джорджия просто раскрыла ему навстречу свои объятия.