- Давай будем полностью откровенны друг с другом. Ты вежливо объяснил мне вчера, - она не пыталась скрыть сарказм в голосе, - что наша свадьба необходима для того, чтобы ты получил контроль над компанией Авельяноса.
Энрике посмотрел на нее ледяным взглядом.
- Ты ничего не понимаешь в технической стороне дела. То, что произойдет, взаимовыгодная сделка.
Филиппа сердито взмахнула рукой.
- Меня не интересуют технические детали. Я знаю одно. Диего поставил перед тобой условие - брак со мною взамен на свои акции. Ты согласился. Значит, тебе заплатили, чтобы ты на мне женился. Вот и вся правда.
Как бы Джеки гордилась моею выдержкой и логикой, если бы увидела сейчас, удовлетворенно подумала она.
Все благие намерения, с которыми Энрике приехал, улетучились в одно мгновение. Он пришел, чтобы наладить отношения, начать все сначала, ухаживать за ней, как это должен делать нормальный мужчина по отношению к невесте…
Сейчас перед ним сидит совершенно другой человек. Той нежной, мягкой, чувствительной и уступчивой девушки, которую он держал вчера в объятиях, нет и в помине. Похоже, истерик и слез он тоже больше не увидит - теперь в них отпала необходимость. Она говорит и о деньгах, и о замужестве в одной и той же тональности. Не женщина - калькулятор.
Совесть слегка уколола его, но он отогнал ее прочь. Конечно, никогда в жизни ему бы не пришла в голову идея жениться не незнакомке, если бы не перспектива получить империю Авельяноса. Что тут такого? Династические браки обычны в среде большого бизнеса, в этом нет ничего зазорного. Но, увидев Филиппу, он понял, что кроме деловой выгоды их брак принесет взаимную радость и удовольствие…
Филиппа бесстрастно наблюдала за ним с другого конца стола. Она больше не улыбалась, хотя спазм перестал душить горло. Она впала в тяжелое, бесчувственно-вялое состояние.
Ему стало не по себе от ее холодности. Боже, да это просто кусок льда! - подумал Энрике. Нет сомнения, что в ее жилах течет кровь Авельяноса!
Трепетная женщина, которую он вчера обнимал, находится сейчас за тысячу миль от него. А может, вчерашний вечер ему вообще приснился? Теперь перед ним истинная Филиппа Авельянос, знающая цену всему на свете, как и ее дед.
И конечно, она хорошо знает цену самой себе. Энрике хмуро усмехнулся. Он тоже все понимает и будет обращаться с нею соответственно.
Он встал из-за стола и спокойно произнес:
- Что ж, после того как мы прояснили наши позиции, можно начинать.
Филиппа растерянно посмотрела на него снизу вверх.
- Что начинать?
В его ответе не было и тени юмора.
- Нашу официальную помолвку. - Он решительно наклонился, взял ее за руку и заставил подняться. - Хотя тебя больше устроило бы отметить это событие чековой книжкой, я предпочитаю традиционные способы…
Она не успела среагировать, чтобы предупредить его намерение и оттолкнуть от себя. Его властный глубокий поцелуй настолько обескуражил ее, что она потеряла способность сопротивляться.
Страстно и неторопливо его губы захватили ее губы, исследуя все уголки приоткрывшегося рта. Медленные и ленивые прикосновения языка пробуждали в ней взрывы незнакомых эмоций. Она чувствовала, что принадлежит ему в это мгновение целиком, до кончиков ногтей. Все вокруг перестало существовать, кроме него.
Ее руки против воли обвились вокруг шеи Энрике, а пальцы погрузились в шелк темных густых волос.
Он продолжал по-хозяйски исследовать ее рот, и Филиппа глухо застонала, отдаваясь новым ощущениям.
Внезапно он отстранился, и ее руки безжизненно упали вдоль туловища. Потом взял ее подбородок кончиками пальцев, приподнял вверх и долго смотрел в широко распахнутые глаза с густыми, беспомощно хлопающими ресницами.
- Филиппа Авельянос, ты мое бесценное приобретение. Я буду бесконечно наслаждаться тобою, - мягко произнес Энрике. В его глазах горел огонь обладания. - Жду с нетерпением момента нашего соития… - Высказавшись столь откровенно, он потрепал ее по щеке, сделал шаг в сторону и взглянул на часы. - Пойдем пообедаем. Я поделюсь с тобою планами по поводу будущего новой компании.
Он взял ее за руку и повел за собою.
Филиппа беспомощно подчинилась ему. В ней не осталось сил на сопротивление.
Даже не глядя на цены в меню, она поняла, что Энрике привез ее в жутко дорогой ресторан. Ей никогда не доводилось бывать в таких заведениях, и она инстинктивно напряглась. Почему-то, как только они вошли, внимание всех присутствующих обратилось на нее.
В основном за столиками сидели мужчины.
Филиппа догадалась, что этот ресторан - то место, где деловые люди Валенсии собираются, чтобы обсудить свои многотысячные сделки, а заодно и вкусно поесть.
Метрдотель уважительно приветствовал их у входа. Очевидно, ему было прекрасно известно, кто к ним пожаловал.
Энрике видел, что тот заинтригован незнакомкой, стоящей рядом с ним, и не знает, как себя повести. Валенсия - город, где любят сплетни. Его репутация ценителя красивых женщин сложилась уже давно, и о нем ходило особенно много слухов. Мужчины завидовали его успеху, завидовали тому, что он может обладать самыми утонченными красавицами.
- Дон Энрике, - улыбнулся метрдотель, - как приятно видеть вас сегодня среди наших гостей. И конечно, вашу очаровательную спутницу…
Его голос прозвучал вопросительно.
С понимающей улыбкой Энрике удовлетворил его любопытство.
- Филиппа Авельянос, - победоносно провозгласил он.
Лицо метрдотеля засияло. Энрике с трудом удержался от хохота, когда тот почтительно склонился и пробормотал, что для него огромная честь видеть ее в своем скромном заведении.
- Пожалуйста, не надо суеты, - осадил его Энрике и повел Филиппу к барной стойке. - Мы что-нибудь выпьем, пока вы приготовите столик для нас. - Он выразительно посмотрел на метрдотеля. - Самый уединенный, какой только возможно.
- Конечно.
Метрдотель снова согнулся в поклоне и почтительно проводил их к стойке бара.
- Пожалуйста, сюда, сеньорита Авельянос, - произнес Энрике громче, чем обычно.
Глаза всех присутствующих сразу обратились на них. Один из посетителей встал и, подойдя к другому столу, что-то прошептал на ухо сидящему там мужчине. Тот немедленно обернулся и окинул Филиппу изучающим взглядом.
Когда они, наконец, уселись за отведенный им столик, Филиппа сквозь стиснутые зубы недоуменно проговорила:
- Это еще что за цирк? У меня что, выросли рога или что-то вроде этого?
Энрике хищно сверкнул глазами.
- Филиппа, дорогая, держись, шоу только начинается!
Это была самая роскошная еда, которую она ела в своей жизни. Даже вчерашний ужин показался ей тривиальным по сравнению с сегодняшним обедом. Она с ужасом смотрела на подаваемые вышколенным официантом блюда, чувствуя, что кусок застревает в горле.
Поначалу они выпили по бокалу такого дорогого шампанского, о цене которого ей не хотелось и думать. Потом принесли трюфели, икру, экзотические морепродукты, политые необыкновенно нежным соусом. Энрике заказал еще и вино. Сначала сомелье попробовал его сам, налив в маленький серебряный стаканчик, потом передал Энрике, чтобы тот мог лично убедиться в неповторимости букета, и лишь после этого принес бутылку. Такого вина ей точно пробовать еще не доводилось.
Филиппа чувствовала себя не в своей тарелке не столько из-за пристального внимания всех присутствующих, сколько потому, что впервые находилась в обществе Энрике Сантоса на людях. Она понимала, что его появление на публике с наследницей Авельяноса несет для окружающих важную информацию.
Энрике низко наклонился к ней и почти прошептал, чтобы никто не мог его услышать:
- Они заинтригованы, дорогая Филиппа. Твое имя прозвучало для них как удар гонга. Теперь они лопаются от нетерпения, чтобы узнать, кто ты. Никто, как ни странно, в Валенсии не знает о наличии у дона Диего внучки. Он держал этот козырь за пазухой. Теперь, - с удовлетворением насытившегося охотника проговорил Энрике, выросший практически беспризорником в портовом пригороде, - они догадаются, как старик решил распорядиться своим наследством. Здесь нет ни одного человека, кто бы не понял значения твоего присутствия здесь сейчас со мной!
- Наше посещение ресторана означает публичное признание, что ты получаешь империю в свое распоряжение? - спросила Филиппа, с трудом придавая голосу холодный тон.
С того момента, как он властно и чувственно поцеловал ее, ей было трудно думать, о чем-либо другом, кроме как о своих тогдашних ощущениях. Память все время возвращала ее к мельчайшим подробностям, вызывая желание пережить этот опыт еще раз.
Энрике пил вино, смакуя каждый глоток.
- Теперь начнут распространяться слухи. Впрочем, здесь их всегда достаточно. Да что там говорить, Диего стареет. В любой момент он может умереть. Кто-то должен позаботиться о его компании. Никто не подозревал до сих пор, что у него есть наследники. Но теперь, я думаю, все сделают соответствующие выводы. Не правда ли, дорогая?
- Не называй меня так! - резко произнесла Филиппа.
Она не могла слышать интимные нотки в его выразительном низком голосе.
Он насмешливо приподнял брови.
- Но, дорогая, мы же собираемся пожениться! И нам надо соответственно держаться на публике. Кстати, какие у тебя соображения относительно нашей свадьбы? По правде, я предпочел бы устроить все как можно скорее. Надеюсь, твоя мама прилетит безотлагательно?
Филиппа замерла на месте.
- Нет, - прозвучал ее короткий ответ.
Джейн не должна ни о чем догадаться. Она лишь знает, что дочь находится в командировке. Меньше всего на свете Филиппа хотела, чтобы мать узнала о ее планах!
- Она так не любит своего свекра?
Едва уловимые нотки недоверия прозвучали в голосе Энрике, когда он вспомнил слова Диего о том, что ее мать имеет обо всем свое особенное мнение и поэтому увезла ребенка подальше от родного деда.
- Я не хочу говорить на эту тему, - решительно произнесла Филиппа.
Энрике прищурился, внимательно изучая ее замкнувшееся лицо. Здесь что-то не так, внезапно понял он, вспоминая, с какой нежностью и трепетом она говорила о родителях вчера на террасе, как дрожали ее нежные губы, а в глазах появились слезы. Он почувствовал себя неловко.
- Прости. Конечно, ей будет тяжело снова оказаться там, где она была счастлива с твоим отцом.
- Да, это так.
Филиппа тяжело вздохнула.
- Тогда свадьба в узком кругу будет именно то, что нам надо, не так ли?
- Да, - согласилась она. - И действительно как можно скорее.
Она потянулась к своему бокалу с вином. Что-то она много пьет. Но ее натянутые нервы нуждаются в разрядке.
Рука Энрике перехватила ее запястье.
- Ты так торопишься стать моей женой, Филиппа?
Его голос снова приобрел волнующий интимный тембр, заставив ее затрепетать.
Их взгляды встретились.
- Я имела в виду, - она изо всех сил пыталась ровно дышать и говорить спокойно, - что ты должен заняться слиянием компаний как можно быстрее.
Филиппа с силой высвободила руку, схватила бокал и отпила вино.
Энрике хотел было возмутиться, но благодушное настроение взяло в нем верх. Уже дважды он убедился, что она чутко отзывается на его ласки и что ему остается только преодолеть последнее сопротивление. Узнав теперь, что она проявляет интерес к их свадьбе в связи с деньгами, у него появилось желание победоносно продемонстрировать, какой сексуально беззащитной он может сделать ее, когда захочет. Он нисколько не сомневался: она покинет их брачное ложе только после того, как он превратит ее в великолепного сексуального партнера, готового выполнить его любое желание в постели.
Внезапно Филиппа заявила:
- И еще надо торопиться со слиянием ваших компаний для того, чтобы дедушка поскорее выделил мой капитал.
Энрике нахмурился. Еще минуту назад он сочувствовал ей и ее матери, так рано лишившимся мужа и отца, и расчетливая девушка с умом-калькулятором полностью выпала из его поля зрения. Теперь она снова возникла.
По мнению Филиппы, она высказалась вполне разумно, так, как и должна рассуждать наследница огромных капиталов. Ведь на нее по-прежнему смотрят и ловят каждое слово. Слияние компаний или свадьба - для людей этого сорта одно и то же.
Теперь по городу разнесется слух, что появилась наследница Диего Авельяноса, которая обедала с Энрике Сантосом.
Во рту Филиппы помимо вкуса вина появился неуловимый кислый привкус.
7
Обед казался бесконечным. Филиппе страшно хотелось улизнуть отсюда и поскорее избавиться от общества так называемого жениха. Но он позвонил в офис и отменил все встречи, назначенные на сегодня, что, конечно, не могло остаться незамеченным окружающими.
Энрике Сантос никогда не отменял своих решений. Обладая фантастической работоспособностью, он всегда шел до конца во всем, за что бы ни брался. Но сегодня у него другие задачи. Он хорошо понимал, что делает.
Наконец ее испытание подошло к концу. Энрике встал и улыбнулся многозначительной интимной улыбкой.
- Я думаю, тебе хотелось бы пройтись по магазинам, дорогая. У нас иногда встречаются весьма занятные вещицы.
- Я ни в чем не нуждаюсь, У меня есть все необходимое, - резко ответила Филиппа.
Ее гардеробная в доме деда была забита одеждой до отказа. Сегодня, приняв решение выйти замуж за Энрике Сантоса, она поддалась на уговоры Роситы и переоделась в очаровательные льняные брючки, прошитые тончайшей нитью люрекса, и топ, украшенный ручной вышивкой. Потребовалась бы уйма времени, чтобы хотя бы просмотреть все платья, костюмы и блузки, висящие в шкафу плотными рядами. Энрике недоверчиво рассмеялся.
- Мне казалось, что не родилась на свет такая женщина, у которой достаточно одежды.
- Я не интересуюсь одеждой, - беспечно ответила она.
Он снова рассмеялся.
- Тогда ты настоящий раритет! Впрочем, - его голос приобрел заговорщицкие нотки, - если ты и не интересуешься одеждой, Филиппа, зато все окружающие очень интересуются тобой…
Его глаза пристально скользнули по ее фигуре, отмечая полные груди, подчеркивающие стройность талии.
Она непроизвольно одернула кофточку, словно это могло помочь спрятаться от его глаз.
- Ты всего лишь дашь мне возможность лучше понять тебя, - мягко сказал Энрике и провел тыльной стороной ладони по ее щеке. - Я хотел бы сам выбрать тебе кое-что в подарок. Позволь мне воспользоваться привилегией жениха.
- Я же говорю тебе, у меня всего достаточно!
Она отвернулась от него, пытаясь восстановить дыхание.
- Кое-что специальное, - вкрадчиво продолжал он, не обращая внимания на ее слова, - для нашей свадебной ночи.
Филиппа замерла, потом, закусив губу, послушно кивнула.
- Что делать, если ты настаиваешь…
Энрике удовлетворенно рассмеялся.
- Да-да, я настаиваю, моя малышка.
Он привел ее в самый фешенебельный бутик Валенсии. Судя по подобострастному поведению менеджера, совершенно очевидно, что Энрике Сантос здесь весьма известный и уважаемый клиент.
Не надо быть семи пядей во лбу, чтобы догадаться, для какого сорта женщин он покупал здесь подарки!
Конечно, ассистентка менеджера вела себя чрезвычайно предупредительно по отношению к ней, но не было никакого сомнения, кто для нее главный клиент.
Филиппа молча позволила ей себя обмерить и равнодушно смотрела на мелькавшие перед ней воздушные комплекты из кружев, даже и не думая делать выбор.
Она все равно никогда не наденет ни одного из них. Ее свадебная ночь будет короткой и вряд ли приятной.
Зато Энрике казался весьма довольным покупкой.
- А теперь давай пойдем в бутик к моему знакомому дизайнеру, - настойчиво сказал он.
- Спасибо, нет, - с нотками безразличия ответила Филиппа. - Я же говорила тебе, у меня все есть.
- Ну сделай мне приятное. Давай купим тебе одну-единственную юбку, в которую ты сразу переоденешься. Уже второй день ты надеваешь брюки. А я предпочитаю видеть женщин в юбках.
- Какой сюрприз! К несчастью для тебя, я вообще не ношу юбок, - ответила она с сухой усмешкой на губах.
Энрике нахмурился.
- Что это значит?
- Только то, что я сказала.
- Но вчера вечером ты была в платье!
- Оно было длинным, - коротко ответила Филиппа и переменила тему.
- Я уверен, у тебя должны быть очень красивые ноги - длинные, стройные, прекрасной формы. Я вижу это.
Филиппа молча посмотрела на него с любопытством:
- Неужели? Ты что, умеешь просвечивать людей рентгеновскими лучами?
Энрике снисходительно улыбнулся.
- Ну ладно, если ты считаешь ноги своим не самым сильным местом, это еще ничего не значит.
Филиппа ничего не ответила, но с силой прикусила нижнюю губу.
- Итак, давай купим юбку, и я вмиг развею все твои страхи.
- На сегодня с меня довольно магазинов, они мне надоели.
Брови Энрике взлетели вверх. Он не знал ни одной женщины, которой бы наскучили магазины, особенно когда за нее платит кто-то другой. Кармен, например, обожала водить его по ювелирным лавкам. Не было ни одной модной коллекции украшений, мимо которой она прошла бы мимо. Энрике, впрочем, понимал, что для нее эти драгоценности своего рода гарантия безбедной старости, когда она уже не сможет привлекать к себе богатых любовников.
Возможно, Филиппа, с детства воспитанная в роскоши, смотрит на вещи несколько по-другому.
- Будь я проклят, если тебе скучно со мною. Как же тебя развлечь?
Филиппе не понравились интимные нотки в его голосе, и, сделав вид, что не понимает его намеков, она молча пошла по тротуару.
- Я хочу осмотреть город, - внезапно сказала она.
Приедет ли она снова в Валенсию? Пока есть возможность, надо все посмотреть. Острая боль пронзила ее. Это город ее отца. Здесь он вырос и провел юность. В ее жилах текла его испанская кровь. И вот впервые она идет по испанской земле. Грусть и горечь наполнили ее.
- Осмотреть город? - удивился Энрике. - Да ты, наверное, сто раз уже все видела!
Она уставилась на него.
- Я никогда раньше не бывала в Испании и вижу Валенсию в первый раз.
Энрике с неодобрением посмотрел на нее. Его беспокоили слова Диего о том, что мать Филиппы не захотела воспитывать ребенка в стране покойного мужа. Неужели дело дошло до того, что она запретила дочери даже бывать здесь? И вот в результате девушка не говорит по-испански, не знает своих корней. А он-то полагал, что, хотя Диего и скрывал внучку от всех, она все-таки периодически приезжала сюда на каникулы.
- Прекрасно, - решительно заявил Энрике. - Сейчас лучшее время, чтобы увидеть наш древний город.
В результате они провели день, как туристы, впервые приехавшие в незнакомое место. Посетили красивейший собор, действующий аж с тринадцатого века, дворец Агуас, построенный в стиле барокко, побывали в местном музее искусств, известном картинами Мурильо, Сурбарана и Эль-Греко.
Филиппа чувствовала себя легко и просто рядом с таким эрудированным и веселым гидом, как Энрике, с удовольствием выполнявшим роль гостеприимного хозяина. Но вся ее радость улетучивалась при мысли, что очень скоро она уедет и никогда больше его не увидит.