– Все равно больно.
– Неужели? – Айрис хладнокровно разглядывала ее. – Мне говорили, что рожать намного больнее.
Флер метнула взгляд в ее сторону.
– Правда, меня это не коснется, – беззаботно продолжила она. – Я рожу первенца совсем без боли. Это будет не труднее, чем вытащить подушку из-под юбки, мне так кажется.
Флер замерла. Медленно вытащила пораненный палец изо рта. И заговорила непреклонно и страстно:
– Я не отдам вам своего ребенка.
В ответ Айрис прошипела с такой же страстностью:
– Ты что, думаешь, я только об этом и мечтаю?
Флер от изумления открыла рот. И не из-за ее слов, как показалось Айрис. Она уже вполне откровенно показала золовке свое нежелание участвовать в плане Ричарда. Но вот тон, каким были сказаны эти слова… Тон был не вполне любезным. Откровенно говоря, Айрис и не старалась сдерживать себя.
– Вы бессердечная особа, – упрекнула ее Флер.
Айрис чуть не поперхнулась.
– Зато я смогу стать доброй и ласковой тетушкой.
– Мы хотим одного и того же! – воскликнула Флер. – Чтобы ребенок остался со мной. Так зачем спорить?
– Тогда зачем ты все усложняешь? – возразила Айрис.
Флер попыталась дерзко вздернуть подбородок, но ей не хватило бравады, и она опустила глаза.
– Я хочу услышать правду, – потребовала Айрис.
Флер молчала.
– Правду, Флер!
– Я не понимаю, о чем вы.
– Перестань врать, – отрезала Айрис. – Мэри-Клэр мне все рассказала.
Флер резко вскинула голову, но вид у нее стал даже более осторожным.
– Мэри-Клэр рассказала мне про отца твоего ребенка, – сказала Айрис. – Она знает, кто это. И я теперь тоже.
Флер побледнела, но не стала ни в чем признаваться. Ее стойкостью духа можно было бы восхититься.
– Почему ты не сказала Ричарду, что отец ребенка – Джон Бернхэм? – требовательно спросила Айрис. – Почему позволила ему думать, что ребенок у тебя от этого мерзавца Уильяма Парнела?
– Да потому что Парнел погиб! – взорвалась Флер. Лицо ее порозовело от злости, но глаза смотрели безнадежно, потеряно. – Ричард не может заставить меня выйти за покойника.
– Но мистер Бернхэм – живой. И он приходится отцом твоему ребенку.
Флер лишь покачала головой, хотя ничего не стала отрицать.
– Это неважно, – сказала она и повторила: – Это неважно.
– Флер…
– Я могу куда-нибудь уехать. – Словно обозначая направление, она нервно развела руками, чуть не задев Айрис ножницами.
Айрис отпрянула в сторону.
– Убери куда-нибудь эту проклятую штуку!
Флер, задохнувшись, с ужасом посмотрела на ножницы.
– Извините, – заикаясь, произнесла она. – Мне так… Я… – Дрожащими руками она положила их на скамью. – Я уеду отсюда, – исступленно заговорила Флер. – Так будет лучше для всех.
– Ради всего святого… – Айрис сделала глубокий вдох, чтобы не потерять выдержку. – Ты говоришь ерунду, – сказала она. – Если ты хочешь стать настоящей матерью своему ребенку, тебе нужно выйти замуж.
Обхватив себя руками, Флер отвернулась и стала смотреть вдаль.
– Он хоть знает? – задала Айрис давно мучивший ее вопрос.
Флер задрожала всем телом и отрицательно покачала головой.
– Ты не считаешь, что его нужно поставить в известность?
– Это разобьет ему сердце, – прошептала Флер.
– Почему? – Терпение Айрис подходило к концу.
– Потому что он любит меня, – просто сказала Флер.
Закрыв глаза, Айрис призвала на помощь все силы, лишь бы не сорваться.
– А ты его?
– Конечно, я его люблю! – воскликнула Флер. – За кого вы меня принимаете?
– Даже не знаю, – откровенно призналась Айрис. Когда Флер бросила на нее оскорбленный взгляд, добавила с досадой: – А ты знаешь, что я за человек?
Флер помолчала, потом коротко кивнула.
– Это справедливо.
– Если ты любишь мистера Бернхэма, – рассудительно заговорила Айрис, заставляя себя быть терпеливой, – то должна сообщить ему о ребенке, чтобы он мог жениться на тебе. Я понимаю, что он не тот, кого твоя семья предпочла бы видеть рядом с тобой, но…
– Он очень хороший человек! – перебила ее Флер. – Я не желаю, чтобы вы порочили его.
"Господи, помилуй!" – подумала Айрис. Как можно разумно говорить с Флер, если каждая фраза, сказанная ею, противоречит предыдущей.
– У меня даже в мыслях нет говорить о нем гадости, – проявила осторожность Айрис. – Я только сказала…
– Он – прекрасный человек. – Флер воинственно скрестила руки на груди, и Айрис стало интересно, замечает ли она, что с ней никто не спорит. – Благородный и честный.
– Ну да, разумеется…
– Он намного лучше любого из этих так называемых… – Флер презрительно усмехнулась, – …джентльменов, которых я видела на местных сборищах.
– Тогда ты должна выйти за Бернхэма.
– Я не могу!
Призывая себя к спокойствию, Айрис медленно выдохнула через нос. Даже в дурном сне ей не могло привидеться, что настанет время, когда она превратится в особу, которая будет обнимать обезумевших подруг или сестер и приговаривать: "Все хорошо! Все хорошо! Я с тобой".
Айрис решила, что у нее это хорошо получается.
Тем не менее вновь заговорила, как старая брюзга:
– Ради Господа Бога нашего, Флер! Что с тобой? Какого черта!
Флер захлопала ресницами и отступила от нее с искренней тревогой во взгляде.
Айрис заставила себя сбавить тон.
– Ты уже сделала одну ошибку. Не совершай другой.
– Но…
– Ты говоришь, что любишь Бернхэма, но не проявила к нему достаточно уважения, чтобы сообщить о его скором отцовстве.
– Это не так!
– Я делаю вывод, что твой отказ связан с его общественным положением.
Флер печально кивнула.
– Что ж, если дело в этом, – Айрис выставила вперед указательный палец, – тебе нужно было двадцать раз подумать, прежде чем отдавать ему свою невинность.
Флер вздернула подбородок.
– Все не так!
– Меня там не было, поэтому я не собираюсь спорить с тобой. Тем не менее, – с нажимом произнесла Айрис, видя, что Флер собирается снова с ней пререкаться, – ты легла с ним, и теперь ты беременная.
– Вы думаете, мне это неизвестно?
Айрис пропустила мимо ушей этот совершенно излишний вопрос.
– Позволь мне сказать следующее, – продолжила она. – Если тебя так беспокоит твое положение в обществе, почему ты выступаешь против того, чтобы Ричард усыновил ребенка? Это ведь единственный способ защитить твою репутацию.
– Потому что это мой ребенок! – закричала Флер. – Я просто не могу отдать его.
– Но он окажется в руках не чужого человека, – сказала Айрис самым черствым тоном, на какой только была способна. Она должна довести Флер до предела. Другой возможности привести ее в чувство у Айрис не было.
– Неужели вы не понимаете, что это еще хуже? – Флер уткнулась лицом в ладони и заплакала. – Когда мой ребенок станет называть меня тетей Флер, а вас – мамой, я должна буду улыбаться и делать вид, что сердце у меня не рвется на части.
– Тогда выходи за мистера Бернхэма, – умоляюще произнесла Айрис.
– Я не могу.
– Да почему, дьявол тебя забери?
От ругательства Флер словно подбросило. Она быстро заморгала.
– Это из-за Мэри-Клэр? – спросила Айрис.
Флер медленно подняла голову. В покрасневших глазах стояли слезы. Сердце сжималось при взгляде на нее. Она ничего не ответила, но этого и не требовалось. Айрис знала ответ.
Этим утром Мэри-Клэр обо всем рассказала. Если Флер выйдет замуж за арендатора, разразится колоссальный скандал. Ей откажут во всех домах местной знати. Все семьи, с которыми она поддерживала отношения, отвернутся от нее и при встречах станут делать вид, что не замечают.
– Мы, британцы, всегда плохо думаем о тех, кто имеет смелость изменить социальный статус на более низкий или высокий, – криво усмехнулась Айрис.
– Вот именно! – Улыбка Флер получилась неуверенной и невеселой. Она коснулась пальцами тугого бутона розы, погладив бледно-розовые лепестки, и внезапно спросила:
– Вы знаете, что здесь почти сто сортов роз?
Айрис покачала головой.
– Их вырастила моя мать. Она многому меня научила. – Флер показала на стебли, тянувшиеся вверх у нее за спиной. – Вот это – махровые розы. Людям они нравятся, у них цветы с множеством лепестков. – Наклонившись, она понюхала цветок. – И они хорошо пахнут.
– Центифолия, – пробормотала Айрис.
Флер удивленно приподняла брови.
– О, так вы что-то знаете о розах.
– Да, кое-что, – призналась Айрис. Она не знала, куда заведет их этот разговор, но хорошо хоть, что Флер перестала лить слезы.
Какое-то время та молча разглядывала цветы.
– Теперь посмотрите на эти, – сказала Флер. – Это епископские розы. У них все бутоны одинакового розового оттенка. Моя мать любила единообразие.
– Очень красиво, – заметила Айрис.
– Да, не правда ли? – Флер сделала несколько неуверенных шагов и остановилась, чтобы понюхать цветки. – Но это не единственный способ вырастить красивый сад. Я могу отобрать пять или десять видов центифолий. И получить от них пурпурные цветы. Нет никакого смысла в том, чтобы все они были одинаковыми.
Айрис кивнула. Теперь стало понятно, что Флер говорит совсем не о розах.
– Я могу вырастить и мускусные розы. Или французский шиповник. В регулярном саду, как этот, они будут смотреться неожиданно, но ведь все равно вырастут.
– И будут прекрасно себя чувствовать, – тихо добавила Айрис.
Флер пронзительно посмотрела на нее.
– Вот именно, – согласилась она и со вздохом опустилась на каменную скамью. – Дело не в розах. Дело в людях, которые рассматривают розы.
– Это всегда так, – сказала Айрис.
Флер подняла на нее взгляд. В нем не осталось ни следа тоски и томления.
– Моя младшая сестра – это мисс Кенуорти из Мейклиффа, сестра сэра Ричарда Кенуорти, баронета. Если она отправится в Лондон, там на нее не обратят внимания. Но здесь, в Йоркшире, она станет одной из самых популярных молодых леди, когда войдет в возраст.
Флер резко встала. Повернувшись к Айрис спиной, она обхватила себя руками.
– У нас тут тоже дают балы, устраивают ассамблеи. У Мэри-Клэр появится возможность познакомиться с дюжиной приличных молодых джентльменов. Надеюсь, она влюбится в кого-нибудь. Но если я выйду за Джона…
– Ты должна выйти за Джона, – мягко произнесла Айрис.
– Но если я выйду за Джона… – Флер заговорила громче, словно только таким образом могла победить в споре с Айрис. – Тогда Мэри-Клэр превратится в сестру той самой девицы из семейства Кенуорти, которая вышла замуж за крестьянина. Она перестанет получать приглашения и лишится возможности встречаться с приличными молодыми джентльменами. А если и выйдет замуж, то за какого-нибудь толстого старого торговца, которому от нее ничего не будет нужно, кроме имени.
– Осмелюсь сказать, что кое-кто из тех самых приличных джентльменов тоже может оказаться толстым и старым, – заметила Айрис. – И ему от нее тоже будет нужно лишь ее дворянское имя.
Флер резко обернулась, глаза ее вспыхнули.
– Но она не обязана выходить за него. Это не одно и то же. Вы что, не понимаете? Если я выйду за Джона… Нет, давайте будем честными, если я выберу брак с Джоном, тогда у Мэри-Клэр не останется других вариантов вообще. Моя свобода в обмен на будущее сестры? И кем я тогда буду?
– Однако у тебя нет выбора, – сказала Айрис. – По крайней мере, того, на который ты рассчитываешь. Либо ты выходишь за мистера Бернхэма, либо мы объявим ребенка нашим. Если сбежишь, мы тебя найдем. Неужели ты всерьез думаешь, что никто не узнает правду о том, что ты натворила? И когда об этом узнают, репутация Мэри-Клэр пострадает намного серьезнее, чем если бы ты вышла за мистера Бернхэма.
Скрестив руки на груди, Айрис ждала, пока Флер обдумает ее слова. По правде говоря, она слегка преувеличила. Англия – большая страна, может, не такая, как Франция или Испания, но чтобы проехать ее из конца в конец, требовалось не меньше недели. Если Флер устроится где-нибудь на юге, она сможет всю жизнь прожить под видом вдовы, и никто в окрестностях Мейклиффа не узнает о ней.
И все равно это не самое лучшее решение.
– Мне бы хотелось… – Флер грустно улыбнулась. – Вот если бы я принадлежала к вашей семье, и один мой кузен был графом, а другой – женился на…
"Нет никакой разницы!" – подумала Айрис. Никакой разницы для высокородной леди, которая решила выйти замуж за фермера-арендатора. И тем не менее сказала:
– Я поддержу тебя.
Флер озадаченно смотрела на нее.
– Ричард тоже. – Айрис должна немедленно поговорить с ним об этом. – Разразится скандал. Найдутся такие, которые знаться с тобой больше не захотят, но мы с Ричардом будем на твоей стороне. Ты и мистер Бернхэм всегда будете желанными и самыми почетными гостями в нашем доме.
Флер благодарно улыбнулась ей.
– Это очень щедро с вашей стороны. – Однако вид у нее был немного снисходительным.
– Ты ведь моя сестра, – просто сказала Айрис.
Глаза Флер заблестели, и она коротко кивнула, словно не доверяла собственному голосу. А когда Айрис решила, что их разговор, наконец, закончился, посмотрела на нее по-новому – открыто и доверчиво.
– Я никогда не была в Лондоне.
Айрис захлопала глазами, застигнутая врасплох такой резкой сменой темы.
– Прости, не поняла.
– Я никогда не была в Лондоне, – повторила Флер. – Вы знали об этом?
Айрис покачала головой.
– Да, мне никогда и не хотелось, – пожала плечами Флер, понимающе посмотрев на Айрис. – Я знаю, вы считаете меня бездумной, фривольной девчонкой, но мне не нужны ни шелка, ни приглашения на грандиозные приемы. Для меня главное – надежный дом, хорошая еда и муж, который все это сможет обеспечить. Но вот Мэри-Клэр…
– Ее можно отправить в Лондон! – воскликнула Айрис. – Господи, и как я не додумалась до этого раньше!
Флер растерянно смотрела на нее.
– Не понимаю.
– Мы отошлем Мэри-Клэр к моей матушке, – возбужденно заговорила Айрис. – Она введет ее в общество.
– Она правда сделает это?
Айрис отмахнулась от такого глупого вопроса. К тому времени, когда Мэри-Клэр достигнет совершеннолетия, Дейзи уже наверняка выйдет замуж и покинет дом. Матери будет до слез скучно без дочери, которую надо опекать на ярмарке невест.
Да, Мэри-Клэр придется ей весьма кстати!
– Я могла бы поехать с ней на часть сезона, – сказала Айрис. – Но это очень сложно.
– Люди, конечно, начнут сплетничать… Даже в Лондоне… Если я и вправду выйду за Джона… – Флер не договорила, но в ее глазах появилась надежда.
– Они будут знать только то, что мы им расскажем, – решительно заявила Айрис. – К тому времени, когда в дело вступит моя мать, о твоем мистере Бернхэме будут говорить как о мелком, но уважаемом землевладельце, как о трезвом и серьезном молодом человеке, которому отдают предпочтение девушки вроде тебя.
И почему бы ему не стать землевладельцем? Айрис подумала, что ферма Милл-фарм станет отличным приданым Флер. Джон Бернхэм перейдет из арендаторов в йомены, а женой, урожденной Кенуорти, для него будет открыта дорога к тому, чтобы получить статус джентльмена.
Скандал, конечно, будет большой. Его не избежать. Однако он не продлится долго. И Мэри-Клэр легко переживет его в Лондоне, в двухстах милях отсюда, да еще в окружении ее семьи.
– Иди, скажи ему, – предложила Айрис.
– Сейчас?
От счастья Айрис была готова рассмеяться.
– Есть какая-то причина подождать?
– Нет, но… – Флер смотрела на нее чуть ли не с отчаянием. – Вы уверены?
Айрис взяла Флер за руку и сжала.
– Найди его и скажи, что он скоро станет отцом.
– Джон разозлится, – прошептала Флер. – Из-за того, что я ничего не сказала ему. Он будет вне себя.
– У него есть на это право. Но он любит тебя и все поймет.
– Да, – кивнула Флер с таким видом, словно пыталась уговорить себя. – Да, я думаю, он поймет.
– Иди. – Айрис подтолкнула Флер к выходу. – Иди.
Флер заспешила, но неожиданно развернулась и кинулась к Айрис на шею. Айрис хотела обнять ее в ответ, однако не успела. Флер уже мчалась по дорожке, юбки взлетали в такт шагам, волосы развевались на ветру. Она бежала вперед – к своей новой жизни.
Глава 25
Что за ирония судьбы, подумал Ричард. Вот он готов объясниться в любви, изменить свою жизнь, отдаться на милость жены, и не может найти ее, дьявол побери!
– Айрис! – закричал Ричард. Он обошел луг с западной стороны усадьбы, где один из конюхов видел Айрис, но нашел только недоеденную овсяную лепешку на обочине, которую уже начала атаковать небольшая стайка ворон.
Скорее раздраженный, чем обескураженный, он повернул назад. В рекордное время добрался до дома, громыхнул на входе дверями, но, чертыхнувшись, обнаружил лишь трех служанок. В холле Кенуорти столкнулся с Мэри-Клэр, которая тоже пребывала в дурном настроении. Стоило ему увидеть ее, сердито притопывающую ногой, Ричард тут же решил, что ничего не хочет знать о причинах, которые довели сестру до такого состояния.
Однако Кенуорти была нужна ее помощь.
– Где моя жена? – резко спросил он.
– Не знаю.
У него вырвалось что-то вроде рычания.
– Я не знаю! – запротестовала Мэри-Клэр. – Мы погуляли вместе, но потом она куда-то умчалась.
Ричард почувствовал, как у него учащенно забилось сердце. Айрис куда-то умчалась?
– Она подставила мне подножку! – с преувеличенной обидой произнесла Мэри-Клэр.
Подожди-ка… Что? Ричард попытался найти во всем этом какой-то смысл.
– Айрис подставила тебе подножку?
– Именно! Мы выходили из оранжереи, и тогда она выставила ногу, чтобы я упала. Я могла серьезно пострадать.
– Так ты пострадала?
Мэри-Клэр насупилась и нехотя призналась:
– Нет.
– Куда пошла Айрис?
– Точно не знаю, – отрезала Мэри-Клэр. – Я как раз пытаюсь понять, могу ли я ходить.
Ричард потер лоб. Определить, куда могла ускользнуть жена, будет нетрудно.
– Что вы делали в оранжерее? – спросил он.
– Мы искали Фл… – Мэри-Клэр резко замолчала, хотя Ричард не понял почему. В другое время он бы этим заинтересовался. Но сейчас ему было не до того.
– Что ей было нужно от Флер?
Мэри-Клэр крепко сжала губы.
Кенуорти нетерпеливо вздохнул. У него и в самом деле не было времени разбираться с этими глупостями.
– Ладно, если ты ее увидишь, передай, что она мне нужна.
– Флер?
– Айрис!
– О! – Мэри-Клэр обиженно фыркнула. – Ну конечно.
Коротко кивнув, Ричард зашагал на выход.
– Подожди! – крикнула вслед сестра. – Ты куда?
– В оранжерею, – бросил Ричард через плечо.
– Но ее там уже нет. – Мэри-Клэр бежала за ним.
– В доме ее тоже нет, – пожал он плечами. – Посмотрю, вдруг она все-таки в оранжерее.
– Можно мне с тобой?
Кенуорти остановился как вкопанный.
– Что? Зачем?
Рот у Мэри-Клэр открылся и закрылся несколько раз.
– Я просто… Ну, мне нечего делать.
Он недоверчиво смотрел на сестру.