- В первые годы отец поступал по-своему: зиму проводил в Мексике, а лето в Парке глетчеров в Монтане или в Стране Каньонов в Юте. Но война была уже объявлена. У них с мамой происходили жуткие стычки. И тогда папа забирал меня с собой в путешествия автостопом или в долгие пешие вылазки, пока она не успокаивалась. - Дасти сделала глубокий вдох. - Тебе еще не наскучило все это?
Мигель покачал головой. В его темных глазах светился живой интерес, а улыбка подбадривала. Дасти отхлебнула пива. Он или искренен, или хороший актер, подумала она.
- Когда мне исполнилось шесть лет, мама бросила бомбу. Раз я достигла школьного возраста, отцу надо остепениться. Он пытался сделать это, очень старался, но к моему десятилетию мы сменили уже четвертое место жительства. Папа терпеть не мог работы в помещении, как и начальников, следящих за ним восемь часов в день. Мать оставила его, и мы с ней переехали к ее родителям в Ньюарк, штат Нью-Джерси, где жили, пока она не вышла замуж за Фреда.
- И ни Нью-Джерси, ни Фред не смогли заменить тебе отца, - догадался Мигель. Он закончил массаж, но все еще держал ее ступни на своих коленях.
- Отец знал все растения, всех птиц в зверей на Западе. Фред едва узнавал ноготки. - Дасти села и скрестила ноги. - Вскоре мама решила сделать из меня капитана болельщиков! - с явным отвращением воскликнула она. - Я была рослой и рвалась играть в баскетбол, а она хотела, чтобы я наряжалась в коротенькие юбчонки и размахивала жезлом.
- Участь хуже, чем смерть, - торжественно согласился Мигель и расхохотался.
- То-то и оно. - Дасти не удержалась от улыбки. - Я на это не пошла. - Она зевнула, перекинула косу через плечо и снова плюхнулась на подушку. - После занятий я помогала маме. Три ребенка за шесть лет доставили немало хлопот и ей, и мне. - Она стала расплетать косу. - Тогда я решила, что не буду жить маминой жизнью. Вот так. Маленьким хорошим мальчикам пора домой, потому что мне надо выспаться.
- Но ты виделась с отцом?
- Каждое лето. - Она опять зевнула и с намеком взглянула на будильник. - Прыгала как шарик для пинг-понга. Развлечения на лоне природы с отцом. Домашняя работа, уход за детьми и школа с матерью. Когда закончила школу, она хотела, чтобы я училась на курсах секретарей и жила дома. - Дасти нахмурилась. - Папа же хотел послать меня в колледж, но, когда я заявила, что больше не желаю запираться в четырех стенах, он помог мне устроиться на мою первую работу в Моабе. Я водила плоты по реке Колорадо и уже не возвращалась в Ньюарк.
- А сейчас?
Она опустила глаза на свои колени.
- Я не видела его с прошлой весны.
Мигель погладил ее по щеке.
- Куда же он подевался?
Дасти не отринула нежное прикосновение, ткнулась лицом в его ладонь, желая продлить мгновение. Потом сделала глубокий вдох и подняла голову.
- Где-то здесь ищет золото, вместо того чтобы искать индейские поселения в Юте, чем он обычно занимался. - Она опять вздохнула. - Он нашел остатки их жилищ в скалах Анасази и наскальные рисунки во Фримонте. Доисторическая культура индейцев чарует его, но на ней не заработаешь. И он не охотник за черепками. Существует черный рынок изделий индейцев, но он никогда не осквернял и не грабил раскопки.
- Джек Роуз, похоже, интересный мужик, - тихо заметил Мигель.
- Не совсем обычный. Поиски золота - это его способ приготовиться к старости. - Она помолчала. - Но он и не очень надежный. - Она вскочила на ноги и начала расхаживать по комнате. - Он никогда раньше не разочаровывал меня! - Внимание Мигеля ослабило ее защитные реакции, и она не желала уже скрывать свой гнев. - Он уехал из Моаба прошлой весной до того, как я вернулась с лыжного курорта Сноуберд. Сообщил мне письмом, что отправился на разведку в Пайнкрик, и обещал вернуться к нашему дню рождения. Мы оба родились первого сентября. Мне исполнилось двадцать пять, а ему пятьдесят. - Она расхаживала все быстрее. - Его обрадовала находка каких-то руин, и он обещал по возвращении отвезти меня туда. Но так и не вернулся! Я ждала неделю, а он даже не позвонил и не написал. Я так рассердилась, что приехала сюда за ним. В качестве своего адреса он указал почтовый ящик. Поэтому я разыскивала его по старым дорогам, проложенным золотоискателями. - Ее гнев поутих, и она снова опустилась на постель, положив подушку на колени. - Сегодня я нашла старого золотоискателя, который дал мне ниточку. И тут сломался мой "виллис"! - Она подбросила подушку вверх в полном отчаянии. Мигель задумчиво взирал на нее. - Ну как тебе это нравится? Я всерьез уже подумывала об отцеубийстве. Вот только доберусь до него и откручу ему башку!
Мигель усмехнулся и наклонился к ней.
- Я думаю, - мягко заговорил он, пока его руки расплетали до конца ее косу, - что тебе нужен друг с вездеходом. - Дасти замерла, от легкого прикосновения его пальцев к ее волосам затрепетало все ее существо, от макушки до пальцев ног.
Дасти не отрывала своих глаз от его рта, как бы парившего в паре дюймов от нее. Расстояние между ними медленно сокращалось, и она закрыла глаза. Его губы коснулись ее губ в ласке столь легкой, что ее чувствительной коже стало щекотно и Дасти мучительно захотелось большего. Все еще не открывая глаз, она пробежала кончиком языка по своим губам, как бы смакуя оставшееся ощущение. Когда он снова заговорил, голос его доносился издалека.
- Во сколько мы выезжаем?
4
Дасти открыла глаза и уставилась на Мигеля. Его губы округлились в чувственной полуулыбке, отчего ей было еще труднее понять смысл сказанного им.
- У тебя нет грузовика, - наконец сообразила она.
- У меня нет, а у мужа Кармен есть. Он будет счастлив поменяться на мою машину на пару дней.
Дасти грузовик сейчас был ни к чему, она жаждала нового поцелуя. Ее чувства требовали его, и она продолжала призывно смотреть на его губы. Настоящего поцелуя - глубокого, горячего, пожирающего.
- Почему... - Она прочистила горло, словно так можно было прояснить и ее одурманенную голову. - Почему ты хочешь это сделать?
Его улыбка сделалась шире.
- Неужели не ясно? Хочу познакомиться с тобой поближе.
Дасти скатилась с постели и поднялась на ноги.
- Ты хочешь сказать, что поможешь мне искать отца, если я пересплю с тобой?
Улыбка Мигеля слиняла. Он прислонился к стене и скрестил руки на груди.
- Да, я хотел бы предаться любовным утехам с тобой, но не беру плату вперед за еще не оказанные услуги.
- Ах нет?
- Нет. - Он встал и оказался нос к носу с ней. Дасти вытянула спину, чтобы лишить его небольшого преимущества в росте. - Тебе нужна помощь, и я предложил ее. При благоприятных обстоятельствах наше взаимное влечение возрастет. Ты, однако, слишком неискушенна, чтобы слушаться желаний собственного тела.
Растянув губы в злую ниточку, он подхватил свою куртку, накинул ее на плечи и направился к двери.
- Можешь забыть о моем предложении, у меня нет времени на несерьезных женщин.
Дверь с грохотом захлопнулась за ним.
- Несерьезных? - яростно повторила Дасти. Она схватила пустую банку из-под пива и с силой швырнула ее в дверь. Дверь открылась.
Мигель прислонился к притолоке, переводя взгляд с нее на валяющуюся на полу банку.
- Советую запереть дверь. Здесь не очень-то приличное соседство. - На этот раз он тихо притворил дверь.
Дасти некоторое время продолжала таращиться на то место, где он только что стоял, потом подошла к двери и задвинула засов. Его гнев не был притворным. Но чем он был вызван? Тем, что она раскрыла его стратегию соблазнителя, или тем, что была к нему несправедлива?
Нет, он Ромео от и до. Дасти вернулась к постели и задула лампу. Уж она-то не попадет в расставленные им силки. Обозвал ее неискушенной и несерьезной, чтобы она почувствовала свой промах и постаралась доказать, какая она женственная на самом деле. Дудки, ничего не выйдет. Но в голове всплыло воспоминание о той реакции, которую вызвало у нее легкое прикосновение его губ, и она покраснела. Ее-таки влекло к Мигелю... И сильно. Может, ее реакция была чрезмерной. Слегка. Не очень-то она опытна в таких играх. Должна ли она извиниться перед ним, когда они увидятся во вторник?
Дасти застонала. Извиняться она не любила. И во всем виноват отец. Если бы он, как прежде, держался своих руин в Стране Каньонов, она бы не попала в такое неприятное положение. Не оказалась бы в Пайнкрике.
Но ей предстоит новая встреча с Мигелем. Через два дня. Все-таки передышка.
Мигель припарковал машину у дома Дасти. Он и сам не знал, зачем тратит время на не расположенную к нему женщину. Из-за нее он плохо спал и проснулся очень рано. Из его памяти не изгладилось отчаяние в голосе Дасти, когда она говорила о пропавшем отце. Она сильно любит его. Мигелю хорошо было известно, что значит любить и потерять отца. Она нуждается в помощи, но не знает никого в этом городке. Опасаясь, что завязает глубже, чем намеревался, он, тем не менее, не сдержался, позвонив своему механику, и договорился о ремонте ее джипа. Потом поехал к Кармен и подвергся ее насмешкам, поскольку она сразу поняла, что Дасти отказала ему.
Ее муж Хуан также не проявил сочувствия. Он с радостью согласился дать свой грузовичок-вездеход в обмен на спортивную машину, но заставил Мигеля выслушать историю о том, как долго он ухаживал за Кармен и как понял, что именно на ней ему нужно жениться.
Отделавшись в конце концов от него, Мигель заехал в булочную и купил сладких булочек и кофе, чтобы облегчить примирение. Какой бы гордой, упрямой и самостоятельной ни была Дасти, он был ей нужен. Не мог он бросить ее без помощи.
Дасти собралась подскочить к "Маргарите" и посмотреть джип при дневном свете. Она уже была готова к выходу и потому открыла дверь, как только он постучал.
- Могла бы спросить прежде, чем открывать, или хотя бы накинуть цепочку, - укорил ее Мигель.
- Если бы знала, что это ты, ни за что бы не открыла. - Только сейчас она осознала, что откладывала поездку на стоянку при ресторане из нежелания наткнуться там на него.
В обтягивающих джинсах он смотрелся даже лучше, чем в рабочем костюме. Вязаный пуловер обрисовывал его широкие плечи и мускулистую грудь. Короткие рукава не могли скрыть прекрасно развитые бицепсы. А темно-красный цвет пуловера оттенял смуглость кожи и блеск черных волос.
Мигель улыбнулся.
- Я приношу дары. - Он протянул пакет с булочками и бумажные стаканчики с кофе. - Можно войти?
- Я собиралась проведать "виллис".
- "Виллис" уже забрали в гараж.
- Это я могла сделать сама.
- Разве я это отрицаю? Но проснувшись, я подумал, что лучше всего начать день, вызволив леди из беды. - Он хохотнул. - Если уж не проснуться в одной постели с ней, разумеется.
Дасти даже испугалась, не догадался ли Мигель, в какой роли выступал в ее снах, но он всего лишь шутил по поводу их размолвки накануне. Почувствовав облегчение и одновременно наслаждаясь ароматом свежесваренного кофе, она отступила, пропуская его в дверь. Он прошел через комнату, поставил стаканчики с кофе и пакет на холодильник и сел на пол, что свидетельствовало о его невинных намерениях и вроде как обмануло ее надежды.
Дасти опустилась на постель в ожидании объяснений.
- Мы оба устали прошлой ночью, - заговорил он, передавая ей стаканчик с кофе, - и нами овладело раздражение. Не простить ли нам друг друга и не начать ли все заново?
Дасти улыбнулась: он уберег от извинения не только ее, но и себя самого. Она согласно кивнула.
- Возьми, - предложил он, передавая ей свежую булочку. - Колесница с четырьмя ведущими колесами ждет тебя. - Он сделал паузу. - И никаких условий, кроме одного: поведу я.
Дасти схватила кофе и сделала большой глоток, чтобы было легче вместе с ним проглотить и собственную гордыню. Прожевав половину пончика с шоколадом, она проронила:
- Спасибо за желание помочь.
- Я джентльмен даже в отношении свободной леди. - Он проглотил одну слойку с кремом и потянулся за второй.
- Разве эти термины не противоречат друг другу?
- Свободная леди? - Мигель покачал головой. - Это зависит от определения терминов.
- "Свободный" означает, что думаешь и действуешь самостоятельно. Не нуждаясь ни в ком. Независимость в противовес зависимости, - сказала она.
- А "леди"?
Выражение его лица подсказывало, что он готов схохмить, но Дасти продолжила:
- Леди всегда говорит тихо, сидит со скрещенными щиколотками, носит платья и - из-за высоких каблуков - не ходит, а семенит ногами.
- Ну, если ты так считаешь. - Мигель бросил пустые стаканчики в пустой бумажный пакет и скомкал его. - Поехали.
Дасти смотрела на него с открытым ртом.
- Ты, что же, согласен со мной?
- Не совсем. - Он ухватил ее за руку и поднял на ноги. - Но не спорить же целый день по этому поводу.
Его рука была гладкой в сравнении с ее грубой рукой, покрытой мозолями от летнего скалолазания. Дасти высвободила свою руку и подхватила рюкзак.
- А каково твое определение "леди"? - все же не удержалась она, выйдя вслед за ним и запирая дверь.
- Женщина, наслаждающаяся своей женственностью.
- Это не про меня. - Дасти поспешила за ним по коридору.
- Почему? - спросил он, открывая перед ней входную дверь, но она проскользнула мимо, не ответив. Как объяснить, что она чувствовала себя отгороженной своим полом с того дня, когда отец сказал ей, что место девочки с ее матерью?
- Спасибо, - поддел он, выйдя за ней на тротуар.
- Я не просила тебя открывать передо мной дверь.
- Но я сделал это из учтивости. Неужели свободная леди... женщина не может быть взаимно вежлива?
- Все это кажется мне вышедшим из обихода вздором.
- Значит, я старомодный мужик.
- Но я-то не старомодная женщина, нуждающаяся в заботе мужчины.
- Ну, разумеется. - Они подошли к красному пикапу. На его двери красовалась надпись: "Разбивка садов". - Поэтому-то и не тянет выручать дамочек в беде, ведь...
- Разве Хуан сможет работать на твоей спортивной машине? - поспешно прервала она его.
- Это его собственный грузовичок с рекламой бизнеса.
Мигель открыл дверцу, и Дасти взобралась в кабину и пристегнула ремень безопасности. Поскольку он стоял и ждал, она повернулась к нему и подчеркнуто вежливо произнесла:
- Спасибо.
- Пожалуйста. - Мигель был сама искренность.
Дасти собралась объяснить ему, куда ехать, и тут только вспомнила, что оставила свою карту в джипе. Им пришлось заскочить за ней в гараж, и только потом они выехали из города.
Асфальтированные дороги с выстроившимися вдоль них величественными старинными домами сменились проселками и лесом. Сосновый дух заполнил кабину. Пробивавшиеся сквозь верхушки деревьев солнечные лучи прерывали светлыми пятнами затененную землю.
- Если ты называешь независимостью то, что ни в ком не нуждаешься, не одиноко ли тебе? - вдруг спросил Мигель.
- Необязательно нуждаться в ком-то, чтобы наслаждаться компанией.
- Так ты признаешь, что нуждаешься в компании?
Дасти с подозрением взглянула на него.
- К чему ты ведешь?
Мигель ухмыльнулся:
- Сегодня нет настроения спорить?
- О чем спорить, если не знаешь, к чему ты ведешь?
- Твой сарказм выдает твое беспокойство. - Он лукаво взглянул на нее, но тут же перевел взгляд на ухабистую дорогу. - Любой человек - мужчина ли, женщина - нуждается в людях. Согласие на помощь не делает тебя слабой или зависимой.
- Приятно слышать.
- Означает ли это, что ты согласна с моим определением свободы?
Дасти заерзала на своем сиденье.
- Нельзя ли поточнее?
- Быть свободным означает действовать и думать самостоятельно, но в рамках взаимосвязи с другими. Скорее зависимость, нежели независимость. Я помогаю тебе сегодня, ты поможешь мне завтра.
- Как это я помогу тебе?
Мигель опять ухмыльнулся:
- Подозрительная маленькая леди, а?
- Я не маленькая и не леди.
- Ты меньше меня. И ты женственная, сексапильная женщина, хоть и отрицаешь это. Любопытно почему? Не любишь мужчин?
- Не позволяю себе превращаться в беспомощную, жеманную идиотку при появлении сексуально озабоченного мускулистого мужика.
- Это ты обо мне?
- Ты ничего, - произнесла Дасти нейтральным тоном, не осмеливаясь, однако, взглянуть на него.
- И если бы ты призналась, что тебя влечет ко мне, то почувствовала бы себя в невыгодном положении?
- Хочешь помериться силой рук? - Она наконец с вызовом посмотрела на него.
Мигель ответил ей лукавым взглядом.
- Забавнее бы ног. - Его глаза пробежали по ее длинным обнаженным ногам.
Дасти едва не задохнулась, вообразив себе переплетение своих и его ног.
Мигель потянулся и обхватил ладонью ее бицепс - его пальцы соприкоснулись.
- У меня мышцы больше, чем у тебя. - Напыжив грудь, он согнул свою правую руку. Дасти сжала его бицепс - в два с лишним раза больше, чем у нее, и под теплой кожей чувствовалась сталь.
- Подумаешь! - насмешливо бросила она.
- Ты не можешь не признать, что биологически я сильнее тебя. Ну почему ты отрицаешь разницу полов? Они дополняют друг друга. Мужчинам нужны женщины, а женщинам - мужчины. Почему это тебя пугает?
Дасти ощетинилась.
- Ничто меня не пугает! Думаю, я смогу тебя победить в армреслинге. В нем техника и концентрация значат не меньше силы.
- Ты уходишь от ответа на мой вопрос.
- Как и ты.
- Леди, мы сразимся. А какой приз?
- Десять баксов?
- Нет! Лучше поцелуй, а?
- В щечку?
Мигель остановил пикап посреди дороги и повернулся к ней лицом.
- Я скорее представлю себе долгое... - Он растягивал слова, - медленное... слияние губ.
- О! - ничего иного Дасти не смогла придумать в ответ. Ее глаза никак не могли оторваться от крошечного углубления над его верхней губой. Она подавила стон, не в состоянии отрицать, что жаждет его поцелуя... и что боится своего желания.
- Какой приз потребуешь ты, если победишь? - Его мягкий, но глубокий голос наполнил ее, словно полноводная река.
Ее взгляд задержался на едва заметной, как тень, бороде, проступившей на его щеках, и ей тут же представилось, как его щетина покалывает ее кожу. Потом она заглянула в его глаза - тяжелые веки, темные зрачки, светящиеся внутренней теплотой. Эти глаза опалили ее от головы до ног.
- Тот же, - отозвалась Дасти таким голосом, что сама не узнала его.
Мигель с шумом втянул в себя воздух.
- Прекрасно, - промолвил он. - Похоже, ни один из нас не проиграет. - Его чувственная улыбка таила обещание.
И он включил передачу и поехал дальше!
Но что он делает? Дасти рассердилась. Она практически предложила ему себя на блюдечке с голубой каемочкой, а он бросил: "Прекрасно" - и поехал дальше!
Она была вне себя. Да и не знала она почти ничего о таких вещах. Стремясь быть с отцом и противясь стараниям матери внушить ей женское начало и любовь к домашнему уюту, Дасти преднамеренно избегала скромных двуполых игр подростков. Ее опыт ограничивался одной короткой любовной связью.