- Плохо же ты меня знаешь, о великий предводитель мятежников! - рассмеялась Диана. - Это был вовсе не возничий, а всего лишь какой-то потный преторианец из прихвостней Отона. От него за милю разило пивом, да и хватило его всего на пару минут.
- Вот как, - не нашелся, что сказать Ллин. - Думаю, твоя семья потрудилась скормить его львам на арене амфитеатра.
- Моя семья ничего об этом не знает. Это их вовсе не касается.
После победы Отона Диана отправилась на поиски головы Пизона, которую унес с собой от ступенек храма преторианец. Девушка хотела выкупить ее, но тому солдату не нужны были деньги.
- В некотором смысле, это был вопрос чести, - уточнила она, видя озадаченное лицо Ллина. - Я сама приняла это решение, и потому не хотела, чтобы кто-то из родственников об этом узнал.
Семейство наверняка закатило бы громкий скандал, хотя это того вовсе не стоило. Пизон наконец смог упокоиться с миром, и это помогло, пусть и не намного, развеять печаль Корнелии. Так что цена, по мнению Дианы, была не столь велика.
- А это правда, что друиды едят людей?
- Конечно. Говорят, они особенно любят приправлять человеческое мясо омелой, - пошутил Ллин. - Смотри, он вылезает!
Жеребенок наконец показался на свет. Ноги малыша были непропорционально длинными, грива мокрыми прядями прилипла к шее.
- Какой же он красивый! - воскликнула Диана, глядя, как Ллин протирает его охапкой сена. - Тоже гнедой, как и его мать. Уверена, скоро он займет достойное место в команде "красных"!
- Дай ему сначала обсохнуть.
Жеребенок, прижимаясь к матери, с любопытством осматривался вокруг.
- Мне кажется, это даже лучше, чем скачки, - улыбнулась Диана.
- Такие мгновения - самые ценные для меня, - согласился Ллин, удовлетворенно глядя на картину воцарившейся идиллии. Малыш пытался подняться, но тонкие ножки подкашивались под ним. Помона подталкивала отпрыска носом в бок, пытаясь помочь ему. Через полчаса жеребенок уже уверенно стоял на ногах. Он быстро обсох, и Диана принялась расчесывать ему гриву.
- Конечно, гнедой, - удовлетворенно сказала она.
Ллин поднялся на ноги:
- Думаю, пора дать им обоим отдохнуть.
Диана и Ллин покинули стойло и вышли из конюшни. Черный пес выбежал вслед за ними. Вечер вступил в свои права, и город окутали сумерки. Теплый ветер шевелил листву деревьев. Тучи рассеялись, и можно было увидеть рассыпанные по вечернему небу звезды. Ллин задрал голову и посмотрел вверх. Окинув взглядом своего спутника, Диана задумалась. Интересно, такие же звезды видел он, когда в детстве смотрел на небо?
Она робко дотронулась до его руки:
- До встречи завтра?
- Да, до завтра.
Отец даже не заметил, что она опоздала к ужину. Он никогда не замечал. Диане казалось, что он какой-то неправильный отец. Впрочем, и себя она тоже считала не самой правильной дочерью. Если задуматься, их связывали лишь кровные узы и взаимная симпатия. Никому из них никогда даже в голову не приходило вмешиваться в жизнь другого, тем более, становиться ее частью. Как ни странно, это устраивало и отца, и дочь.
- Говорят, была битва, - между делом бросил отец, приглаживая седые волосы и стряхивая с них пыль мастерской. - Где-то около Бедриакума, насколько я слышал.
- Вот как, - рассеянно ответила Диана, задумавшись о том, где же находится этот самый Бедриакум, и побежала наверх, к себе в комнату, считать новые синяки. Заглянув в зеркало, она увидела в нем отнюдь не утонченную Корнелию Кварту из рода Корнелиев, по которой вздыхало пол-Рима. Из зеркальной рамы на нее смотрела совсем другая девушка - в шерстяной тунике с дыркой возле коленки. Небрежно завязанные в хвост волосы спутанными прядями лежат на плечах. Нос весь в веснушках, руки в синяках. Эта девушка желала отнюдь не замужества, а уважения к себе со стороны покоренного вождя мятежников, ставшего конезаводчиком. Иными словами, из зеркала на Диану смотрела не гордая патрицианка, а колесничий.
Глава 11
Марцелла
Сорок тысяч человек погибло.
Сколько бы раз Марцелла ни начинала отчет о битве при Бедриакуме, он всякий раз начинался с этих слов. Сорок тысяч человек погибло. Позже ей стало известно, что эта цифра была сильно преувеличена - в лучшем случае потери составили десять тысяч человек, но никоим образом не сорок. Все равно никто этого точно знал. Но именно эта цифра почему-то укоренилась в ее памяти, когда запыхавшийся гонец доставил эту новость императору Отону.
Сорок тысяч человек погибло.
Вокруг Марцеллы царила суматоха, со всех сторон раздавался гомон и взрывы смеха. Она же, из последних сил стараясь сосредоточиться, перечитывала свои заметки.
Вителлий двигался позади главных сил своей армии. Ранним утром его военачальники атаковали Плаценцию, где расположился полководец армии Отона с тремя когортами преторианской гвардии. Преторианцы сражались, как сумасшедшие, и атака была отражена.
Как сумасшедшие - слишком громкое сравнение для автора, претендующего на объективность и сдержанность исторического повествования. Но Марцелла своими глазами видела троих преторианцев, которые словно боги войны, возвращались в расположенный в нескольких милях от поля боя Бедриакум с докладами императору. Всех без исключения воинов, докладывавших обстановку Отону, опьяняла радость триумфа. Одним из этих троих был центурион Друз Денс.
- Сторонники Вителлия обратились в бегство, цезарь, - бодро сообщил он. - Они бегут, как побитые псы, трусливо поджимая хвост.
- Ха! - Отон радостно стукнул кулаком по подлокотнику трона. Он никогда не отправлялся в военный поход налегке. Даже в простом армейском шатре он неизменно восседал на позолоченном кресле из императорского дворца, держа в руке серебряный кубок, полный его любимого вина. Рядом с Отоном всегда находился цирюльник, чтобы брить его два раза в день, и придворные музыканты, готовые по первому взмаху руки развлекать императора. Сейчас они молча столпились за спиной Отона, нервно теребя струны лир, как и вся многочисленная свита, с нетерпением ожидая продолжения рассказа преторианцев. Марцелла стояла поодаль вместе с другими женщинами, уговорившими своих мужей или любовников сопровождать их в походе.
- Нам стало известно, что Фабий Валент опоздает на несколько дней, цезарь, - добавил Денс. Кровь сочилась из раны на его предплечье, тонким ручейком стекая по пальцам, но он, казалось, вовсе не замечал этого. - У Валента давние счеты с Цециной Алиеном. Вряд ли они поладят, когда им придется соединиться.
- За раздоры в стане врага! - Отон поднял кубок, и шатер наполнился одобрительными возгласами.
В целях безопасности вместе с резервными силами император Отон отошел к Брикселуму, оставив несколько наблюдателей, в чьи обязанности входило передавать известия с поля сражения.
Одним из таких наблюдателей был Луций Элий Ламия. С того момента, как они покинули Рим, он не удостоил Марцеллу ни единым словом.
- Женщине не пристало смотреть на сражения, - раздраженно воскликнул он, когда Марцелла объявила о своем желании остаться с ним и следить за ходом боя.
- Извини, - язвительно ответила она, - что ввела тебя в заблуждение, будто спрашиваю твоего разрешения.
Луций неприязненным взглядом окинул жену. В его глазах читалось неприкрытое презрение.
- Не делай из меня дурака!
Марцелла ехидно улыбнулась.
- Мне даже стараться не надо. Ты прекрасно справляешься с этой задачей сам.
- Ты упрямая стерва! Я разведусь с тобой, если ты не…
- Вперед! - Марцелла повернулась к мужу спиной. - Разводись, а я тем временем буду следить за сражением.
Перепалка супругов достигла ушей императора Отона и, похоже, весьма его позабавила.
- Какая доблесть! - рассмеялся он. - Как хорошо, что ты родилась благородной римлянкой, моя дорогая Марцелла. Родись ты в племени пиктов, ты непременно нанесла бы на тело синюю боевую раскраску и кинулась в бой с топором в руке.
- Что ты, цезарь, - учтиво поклонилась Марцелла. - Я всего лишь скромный наблюдатель. Не более того.
- Что ж, тогда напиши красочную историю моей славной победы и не забудь подарить мне ее, - Отон добродушно потрепал ее по руке. - Мне будет интересно почитать, что ты там напишешь.
И хотя Марцелла не сомневалась, что он забудет о ее историческом труде, как только отвернется, его жест был таким искренним, аулыбка такой теплой, что она зарделась от удовольствия.
Вместе с преторианцами Отон отправился в Брикселум, в окружении толпы молодых придворных, пытавшихся во всем подражать своему императору. До Марцеллы дошли слухи, что в то время как его армия готовилась к сражению, в тот вечер император устроил театральное представление. Весь город был изумлен его выдержкой, Марцелла же отнеслась к этой новости без удивления. Она легко представила Отона восседающим в ложе импровизированного амфитеатра, болтающего с разодетыми прихвостнями, щедро бросая в толпу монеты рукой, унизанной дорогими кольцами.
Полководцы армии Отона вывели на поле боя два легиона, оставив один в резерве. Центральные позиции занимали отряды преторианской гвардии.
Названия легионов она впишет потом, когда будет ясна полная картина происходящего. Пока что перед ее глазами стояла огромная толпа одетых в доспехи воинов и настоящий лес поднятых вверх копий. Издалека все легионеры были на одно лицо, но когда одна когорта прошла строем довольно близко от холма, где расположился Луций и прочие наблюдатели, вооруженные муравьи вновь приняли человеческий облик. Кого только не было в императорских войсках: светлокожие галлы, чья обгоревшая кожа с непривычки шелушилась на солнце, смуглые испанцы, меднокожие египтяне, иссиня-черные нубийцы. Самые разные, совершенно непохожие друг на друга воины со всех концов империи сливались в единую безымянную и грозную силу.
Когда первое смятение битвы улеглось, стоявшие по центру когорты преторианской гвардии начали теснить легионы Вителлия. Метательное оружие не использовалось, только щит против щита.
Марцелла понимала, что всякое сражение в конечном итоге сводилось к хаотичной возне, однако все-таки лелеяла надежду, что с высоты холма во всем этом действе будет виден хоть какой-то порядок. Луций и прочие наблюдатели, включая ловящую на себе гневные взгляды мужа и удивление окружающих Марцеллу, стояли на холме, расположенном на безопасном расстоянии от развернувшейся внизу битвы. В самом начале сражения Марцелла еще могла различить две шеренги воинов, медленно двигающиеся навстречу друг другу. Но через несколько минут пыль, поднятая в теплый весенний воздух тысячами ног, окутала поле боя плотной завесой. Сцена сражения превратилась в огромное облако, из которого доносились крики и лязг оружия. Марцелла никогда прежде не бывала в непосредственной близости от военных действий и была поражена оглушающим шумом сражения. Среди общего гула можно было различить стук щитов, лязг мечей и злобные крики. Раненые, скорчившись от боли, падали на землю и в этот момент из безымянных солдат мельтешащего муравьиного войска вновь превращались в людей. Когда строй распадался, в открывшийся прорыв заступала когорта из резерва, и всё начиналось по новой.
На левом фланге легион Отона прорвал линию войск Вителлия и захватил их штандарт. Вителлианцы перегруппировались и возобновили атаку, окружая легионеров и отрезая их от остальной армии. Полководцы Отона дали сигнал к отступлению, в то время как войско Вителлия продолжало получать подкрепления. Только преторианская гвардия не покинула поле боя.
В записках Марцеллы все выглядело понятно и логично. На самом же деле, стоя на вершине холма, она не имела ни малейшего представления о том, какие маневры разворачиваются у нее перед глазами в данный момент. Вечером того же дня она столкнулась с одним из немногочисленных легионеров, которым удалось выбраться живьем из мясорубки правого фланга.
- Это была кровавая бойня, - сказал он, пустым взглядом уставившись куда-то вдаль, совершенно безразличный к тому, кем была его собеседница. - У каждого второго из нас были друзья в стане врага. Когда мы видели перед собой тех, с кем несколько месяцев назад вместе пили вино в таверне "Синяя русалка", мы опускали мечи. Но приказ есть приказ, и мы горько усмехались и продолжали бой, пока один из нас не падал замертво на землю. Самая настоящая кровавая западня, скажу я тебе, госпожа.
Когда преторианцы лишились защиты на флангах, они наконец дрогнули и начали отступление.
А что еще им оставалось делать? Все поле боя стало ареной массового отступления, воины ломали строй, разворачивались и бежали, поскальзываясь в лужах крови и спотыкаясь о тела погибших.
- Пойдем, - пробормотал Луций, грубо схватив Марцеллу за руку. - Нам надо убираться отсюда, и чем скорее, тем лучше. Это поражение. На сегодня с тебя хватит зрелищ, кровожадная стерва.
Они забрались в стоявшую поодаль колесницу. Испуганный возница хлестнул лошадей, и они помчались к дороге, ведущей обратно в Брикселум. По дороге им то и дело попадались бегущие с поля боя легионеры, покрытые потом, пылью и кровью. Некоторые устало протягивали руки, прося взять их с собой. Один из знаменосцев перегородил дорогу, все еще сжимая в руке потрепанный штандарт и потрясая кулаком. Правда, на этой руке отсутствовала кисть, отсеченная ударом меча какого-то вителлианца. Марцелла не успела толком разглядеть легионера, потому что в следующий миг тот оказался под копытами лошадей.
Сторонники Вителлия не видели для себя смысла давать пощаду тем, кто был не в состоянии заплатить за себя выкуп, поэтому несколько тысяч тех, кому повезло остаться в живых, позднее были убиты. Остатки войска Отона бежали к Брикселуму, чтобы соединиться с резервными войсками, все еще не теряя надежды на новое сражение. Остальные, включая брата императора, сдались на милость Вителлия следующим утром.
Муж Лоллии деловито расхаживал по шатру императора. По его мнению, тому следовало начать новую атаку, не дожидаясь возвращения основных сил. Его оставили в живых. Пока что. В этот момент Марцелла поняла, что Лоллия скоро найдет себе нового мужа, независимо от того, убьют Сальвия или нет. И тогда это будет уже пятый ее брак, а ведь Лоллии всего девятнадцать.
Расположившийся в Брикселуме резерв все еще представлял собой серьезную силу. Он еще больше пополнился вернувшимися с поля боя остатками легионов. Некоторые советники Отона предлагали начать новую атаку против войска Вителлия.
Луций и Марцелла на бешеной скорости проделали путь с места сражения до Брикселума, быстро оставив позади еле плетущихся раненых легионеров. С ними ехал еще один из наблюдателей, низенький человек, который то и дело нервно теребил края своей тоги.
- Этого не должно было произойти, - сокрушался он всю дорогу, и под конец пути Марцелла была готова придушить его собственными руками. Они вылезли из колесницы, протолкнулись сквозь суматоху снующих туда-сюда слуг, крикливых охранников и вошли в шатер Отона. Одного взгляда на его лицо Марцелле хватило, чтобы понять, что они не первые гонцы с вестью о поражении. Тем не менее Луций учтиво поклонился и сообщил о последнем сражении.
- Благодарю тебя, Луций Элий Ламия, - с достоинством произнес Отон и, подозвав слугу, велел принести вина.
Рука императора на удивление твердо держала кубок, на его лице даже играла легкая улыбка, однако взгляд темных глаз был обращен куда-то вдаль, словно у мраморной статуи. Потом последовали долгие часы ожидания. Марцелла знала, что ей здесь не место, но никто и слова не сказал ей в упрек. Наконец она увидела как, прижимая чистую тряпицу к ране на шее, в шатер вошел Друз Денс. Последний гонец упал на колени и оповестил присутствующих, что поле боя покрыто телами сорока тысяч убитых. В шатре тотчас поднялся гул, и вокруг позолоченного трона императора воцарилась суета.
Император Отон терпеливо выслушал все советы прежде, чем принять решение. Затем…
На этом месте отчет Марцеллы обрывался.
- Не надо предаваться отчаянию, друзья мои, - Отон успокаивающим жестом поднял руки. - Я принял решение.
На него настороженно устремили взгляд десятки пар глаз: придворных, полководцев, преторианцев, гонцов, рабов.
- Цезарь, - произнес кто-то, но был прерван повелевающим жестом Отона.
- Подвергать дальнейшей опасности жизнь людей вашего духа и отваги было бы слишком неразумно. Такую цену за свою жизнь я заплатить не готов, - начал он. - Вителлий развязал гражданскую войну, заставив нас бороться за трон. Я положу ей конец тем, что сложу оружие после первого же сражения. И пусть меня осудит потомство: другие императоры пусть и правили дольше, но еще ни один так смело не расставался с властью.
Голос Отона могучей волной прокатился по помещению, как будто речь императора прозвучала в мраморных стенах сената, а не в простом походном шатре. Он окинул глазами присутствующих и улыбнулся. Чисто выбритый, аккуратно причесанный, невозмутимо спокойный. Всё в нем было настолько идеально, что Марцелла невольно задумалась: интересно, как долго он репетировал эту речь?
- Цезарь, - повторил кто-то дрожащим голосом. - Мы все еще можем сразиться с Вителлием.
Но Отон поднял руку в возражающем жесте.
- Не ждите от меня, что я позволю цвету римской молодежи, составляющей доблестные легионы, проливать кровь во второй раз. Я навсегда запомню вас готовыми сложить за меня свои головы, но вы должны жить. - Император хлопнул в ладоши. - Не будем же напрасно тянуть время! Я не имею права подвергать вас опасности, а вы - оспаривать мое решение. До последнего оттягивать собственную смерть может только трус. Копить обиду на богов и людей может только тот, кто во что бы то ни стало хочет жить. От меня вы не услышите жалоб.
Присутствовавшие мужчины упали на колени. Марцелла последовала их примеру. Она видела, как некоторые из них плачут, но ее собственные глаза были сухи, как песок в пустыне. Однако все ее существо до кончиков пальцев было охвачено изумлением. Император был не менее искусен в лицедействе, чем любой актер, и сейчас она наблюдала, как он разыгрывает главный спектакль всей своей жизни.
Представление тем временем продолжалось. Отон прошел среди своих подданных, поднимая каждого с колен, для каждого находя несколько слов. Рыдающему претору Пету он сказал, чтобы тот поумерил свой пыл в игре в кости, центуриона Друза Денса поблагодарил за храбрость, проявленную им при попытке удержать центр шеренги, пошутил над сенатором Урбином, которому больше не придется беспокоиться о долгах. Один из военачальников попытался убедить императора, что Вителлия еще можно разбить, но Отон успокаивающе улыбнулся в ответ и посоветовал тому присягнуть Вителлию.
- Теперь он твой император. Моли всеблагую Фортуну, чтобы он оказался незлопамятным.
Тот же совет император дал и Марцелле с мужем, предложив им тайно вернуться в Рим и присягнуть Вителлию в нужный момент.