- Вот именно, - удовлетворенно кивнул Саймон, так, будто прочел ее мысли. Он взял томик стихов, лежавший у зеркала, и полистал книгу, всем своим видом показывая, что в этом мире его интересует только поэзия.
- Дайте мне книгу! - девушка резко вырвала у него из рук том.
- Вы очень напряжены. Вам следует расслабиться, мисс Мейтленд.
- Интересно, как я могу расслабиться, если меня шантажирует негодяй!
- Я вовсе не собираюсь выдавать ваш секрет.
- Уверена, что на мне ваша карьера охотника за богатыми невестами завершится. - Она прижала книгу к груди и пристально посмотрела на самозванца, удивляясь, как ему удается читать ее мысли.
- Мой отец, без сомнения, бросит вас в тюрьму.
- Похоже, что мы оба потеряем, если наш секрет будет раскрыт. - Саймон улыбнулся, и эта улыбка окончательно вывела девушку из равновесия.
- Стоит устроить такой скандал, чтобы увидеть ваш провал! - сказала она.
Он рассмеялся в ответ сильным мужским смехом, таким заразительным, что это заставило ее саму улыбнуться, несмотря на весь гнев.
- Вы действительно маленькая кровожадная девчонка.
- Ну, так не забывайте об этом, когда в следующий раз попытаетесь соблазнить меня.
- А скажите мне, Эмилия, что вас больше оскорбит - если я попытаюсь соблазнить вас или если не стану делать этого? - Он улыбнулся, и ленивый изгиб его пухлых губ напомнил ей о его поцелуе.
- Не будьте смешным! - она отвернулась, пытаясь скрыть румянец, заливший ее лицо.
Она посмотрела в сад на газоны и лужайки, окружавшие дом ее отца. Трава в лунном свете была похожа на край глубокого ущелья, а река сверкала, словно серпантин сказочной дороги из старой легенды. Поистине ночь выдалась просто прекрасная. Самая подходящая ночь для смелых рыцарей, совершающих подвиги во имя своих прекрасных дам.
- Уверяю вас, что я не могу получить наслаждения, общаясь с таким проходимцем, как вы! - стараясь казаться убедительной, сказала девушка.
- Так ли это?
- Именно так. Вы… вы… довольно надоедливы. - Ее обдало жаром его тела, когда он подошел ближе. Эмилия подавила желание бежать, намереваясь показать этому мужчине, что не боится его и добавила: - Это сделает нашу совместную жизнь невыносимой.
- Суровый приговор, - мужчина стоял уже совсем близко. - А скажите, милая Эмилия, - прошептал он вдруг, и его губы вновь слегка коснулись ее уха.
Эмилия закрыла глаза - бархатный шепот вызвал приятное покалывание в плечах.
- Что?
- Вы предпочитаете правую или левую сторону кровати?
Глава 4
Эмилия резко повернулась к нему лицом - ее великолепные рыжие волосы рассыпались у нее по плечам.
- Что вы за чепуху мелете?! Саймон снял пояс и положил его на туалетный столик.
- Ну как же, - улыбнулся он, - похоже, здесь только одна кровать.
- Вы не можете серьезно думать, что… - Эмилия пристально посмотрела на него. - Я не стану делить с вами постель ни при каких обстоятельствах!
- Поступайте, как вам нравится. - Мужчина расстегнул верхнюю пуговицу своего мундира и сказал: - Но эта кушетка не очень удобна.
Эмилия улыбнулась и довольно злорадно заявила:
- Раз вы настаиваете на том, чтобы остаться здесь, - ваша судьба спать именно на этой кушетке.
Саймон посмотрел на предмет обстановки, о котором шла речь. Крохотный, больше похожий на кресло, диванчик стоял у мраморного камина и представлял из себя довольно элегантную небольшую вещицу, узкую и гладкую, покрытую темно-зеленым шелком, и, уж конечно, совсем не подходящую для мужчины ростом более шести футов.
- Боюсь, вы неверно поняли меня, мисс Мейтленд, - произнес он.
- В каком смысле?
Саймон снял мундир и бросил его на лирообразную спинку кресла рядом с кроватью.
- Лично я собираюсь наслаждаться хорошим сном в этой удобной постели. Если вы не желаете присоединиться ко мне - это ваша забота, не моя.
Эмилия посмотрела на него широко раскрытыми от удивления глазами.
- Вы хотите сказать, что собираетесь согнать меня с моей собственной постели?
- Ни за что. - Саймон опустился на край кровати, удовлетворенно вздохнув, когда мягкий матрац прогнулся под его весом. После стольких лет, проведенных на твердых, набитых соломой тюфяках, он часто задавал себе вопрос: сможет ли уснуть на нормальной постели, окажись он на ней. Кажется, сможет. Он стянул с себя начищенный до блеска черный сапог и уронил его на пол. Эмилия вздрогнула, когда Саймон добавил:
- Вы можете присоединиться ко мне в любое время.
- Да как вы… - едва не ослепнув от гнева, девушка увидела, как он снял другой сапог и опустил его на пол рядом с первым.
- Что вы делаете?
Он принялся расстегивать свою белую льняную рубашку.
- Готовлюсь ко сну.
Она несколько секунд беспомощно хватала воздух и, наконец, смогла потерянно вымолвить:
- Но вы не можете сделать этого.
- Разве? - он вытянул рубашку из бриджей и снял ее через голову.
- О небеса! - прошептала девушка.
Саймон провел рукой по волосам, приглаживая взлохматившиеся волнистые пряди, бросил взгляд на Эмилию, следившую за каждым его движением широко раскрытыми глазами, так, будто никогда в жизни не видела полуобнаженного мужчины. И казалось, она была очарована.
Взгляд ее горящих золотых глаз скользнул по его плечам. Эмилия нахмурилась, когда увидела рубец шрама на левом плече мужчины. Саймон думал, что она с неприязнью и отвращением отвернется при виде этого рваного шрама. Она же, напротив, опустила глаза ниже, изучая каждый дюйм его тела, словно перед нею был замысловатый узор гобелена. От ее горячего взора у Саймона перехватило дыхание.
Он почувствовал, как закипает кровь в его жилах и учащается пульс. Проклятье! Он так гордился умением контролировать собственные инстинкты и желания, а эта женщина одним своим взглядом сломала все преграды, с таким трудом им возведенные.
- Мисс Мейтленд, если вы не хотите, чтобы была оскорблена ваша невинность, вам лучше отвернуться.
Она подняла глаза и испуганно взглянула на него.
- Простите?
Он расстегнул верхнюю пуговицу на бриджах.
- Я собираюсь снять брюки.
- О! - Эмилия стремительно отвернулась, закрыв лицо руками.
Он сделал глубокий выдох, стараясь унять волнение в груди, и только после этого разделся.
Эмилия быстро подошла к столику и положила томик стихов на прежнее место.
- Вы действительно настоящий варвар, - раздраженно заметила она.
- Чепуха, мисс Мейтленд. - Саймон скользнул под белое мягкое одеяло и вдохнул аромат свежего льняного белья, согретого и просушенного на солнце. - Если бы я действительно был варваром, то вы лежали бы сейчас на спине в этой мягкой кровати, а я ласкал бы ваши нежные бедра.
Эмилия вскрикнула, резко повернулась, чтобы посмотреть ему в лицо, и ее щеки вспыхнули ярким румянцем.
- Да как вы смеете!
- Возможно, вы будете первой, кто узнает, как именно я смею!
- Что вы хотите сказать?
Саймон оперся локтем на подушку и положил свою щеку на ладонь. Он улыбнулся, зная, что это невероятно злит Эмилию и она не способна это скрыть. Ему нравилось смотреть, как ее лицо заливает румянец.
- Все вокруг думают, что мы муж и жена, почему бы нам не насладиться друг другом?
Девушка надменно подняла голову, ответив на его улыбку холодным взглядом.
- Смею вас заверить, что я не смогу получить наслаждение от ваших скотских привычек.
- Вы в этом уверены?
Она скрестила руки на груди и пристально посмотрела на него:
- Абсолютно уверена.
- Эта уверенность основана на вашем большом опыте общения с другими мужчинами?
От возмущения Эмилия несколько секунд не могла ничего ответить и только беспомощно хватала ртом воздух.
- Как вы осмеливаетесь предполагать, что я опущусь до подобного порока? - наконец сказала она.
- Фиктивный брак дает вам превосходную возможность попробовать запретный плод и избежать осуждения общества.
- О-о-о-о, вы настоящее чудовище!
Его разбирал смех, когда она схватила покрывало, лежащее на полу. Она выглядела такой возмущенной, такой невероятно невинной, такой до боли соблазнительной!
Саймон вдруг представил себе эту картину: она лежит рядом с ним в этой огромной удобной постели - тепло ее кожи согревает все его тело, ее стройные длинные ноги касаются его нот, а мягкие соски девичьих грудей упираются в его грудь. Ему хотелось разбросать ее волшебные волосы по подушке и зарыться в них лицом, вдыхая сладкий лавандовый аромат. Как много времени прошло с тех пор, когда он в последний раз был с женщиной, от которой пахло лавандой. Почти вечность.
О, как чудесно заниматься любовью с женщиной, от которой не исходит запах другого мужчины. Держать ее в объятиях всю ночь напролет. Чувствовать что-то большее, чем пустота, когда наступит вожделенная разрядка. Жить завтрашним днем и будущим вместо одного мгновения. Может быть, все это ничего не значит для других. А жизнь, которую вел Саймон, не позволяла ему мечтать о таких простых подарках судьбы.
Он заглянул в глаза Эмилии Мейтленд и подумал: что произойдет, если эта женщина посмотрит на него иначе, чем в тот раз, когда он держал ее в своих объятиях и когда в ее глазах" блестела первобытная страсть.
Но сейчас она стояла у края постели, прижав покрывало к груди и глядя на Саймона так, будто он только что выполз из пещеры.
- Я хочу, чтобы вы знали, - звенящим от волнения голосом сказала она, - только один на свете мужчина узнает мою любовь, и этот человек - не вы.
У Саймона защемило в груди, когда он узнал, что эта маленькая красавица уже отдала свое сердце кому-то другому. Он подумал о посвящении в книге сонетов и удивился, откуда у него появилось непреодолимое желание задушить этого незнакомого ему мужчину.
- И кто же этот счастливчик? Тот самый Генри, что подарил вам этот томик?
Она выпрямилась.
- Это не ваше дело.
Саймон провел кончиками пальцев по изящному кружеву, окаймлявшему край простыни с его стороны.
- Полагаю, что Генри уже женат, ибо в противном случае не было бы нужды в этом подлоге. Вступая в фиктивный брак, вы и ваш любовник можете продолжать вашу связь, не боясь последствий, правда?
- Вы способны только на низменные догадки.
Он посмотрел на нее, борясь с желанием схватить ее за узкие плечи и встряхнуть. А впрочем, зачем ей тратить время на человека, который не сказал ей даже своего имени. Саймон кивнул:
- Думаю, что это действительно не мое дело.
- Вот именно. - Она повернулась и решительно направилась к кушетке; покрывало цвета слоновой кости волочилось за ней по полу, но девушка шла, гордо подняв свою рыжеволосую голову, похожая на тигрицу, которая провела свое первое сражение.
- Эмили! - окликнул он.
Она швырнула покрывало на узкую кушетку.
- Что?
Когда она повернулась к нему, Саймон бросил ей одну из подушек. Подушка ударилась ей в грудь и мягко опустилась на пол.
Он улыбнулся, заметив свирепый взгляд "жены".
- Я думал, вы любите спать на подушке. Эмилия издала звук, похожий на фырканье.
- Подумаешь, какой догадливый… - С этими словами Эмилия подняла подушку и швырнула на кушетку.
- Доброй ночи, сердце мое, - произнес он, глядя на ее застывшую спину. Она снова фыркнула в ответ.
Саймон подавил смешок.
- Вы сами погасите свет или хотите, чтобы это сделал я?
Она гневно посмотрела через плечо.
- Оставайтесь там, где лежите.
- С удовольствием.
Девушка гордо прошествовала к подсвечникам, закрепленным вдоль стены, и резким, чересчур нервным движением погасила свечи, затем подошла к масляной лампе, стоявшей на маленьком прикроватном столике из красного дерева. Когда пламя исчезло, лунный свет просочился через окно и рассыпался по комнате серебристыми нитями.
Эмилия задержалась на мгновение у кровати, глядя на Саймона так, словно недоумевала, откуда взялся этот мужчина в ее постели. Лунный свет заливал ее фигуру сиянием, и в эту минуту лицо девушки казалось бледным и гладким, как нежные лепестки роз. Ее волосы ниспадали на плечи водопадом темного огня, так, что у Саймона при виде этой картины перехватило дыхание.
В его жизни было время, когда он позволял себе окунуться в мир фантазий и надеялся, что и у него появится свой дом, семья и женщина, с которой он разделит остаток своей жизни. Судьбе было угодно лишить его всего, у него остались одни мечты. И когда Саймон сейчас взглянул на Эмилию, ему на мгновение показалось, что она вышла из его снов.
Подчиняясь безотчетному желанию, он схватил девушку за руку и задержал, когда она постаралась освободиться.
- Не растрачивайте свой огонь на человека, который никогда не будет принадлежать только вам, Эмили, - вдруг хрипло произнес он. Эмилия перестала сопротивляться, замерла как лань, увидевшая льва и не знающая, что собирается сделать царь зверей: убить ее или оставить в живых.
- Если хотите знать, у меня никогда не было любовника, - вдруг призналась она.
И тут же напряжение в его груди спало. Женщины лгут так же естественно, как и дышат. Однако ей Саймон поверил. Потому что, посмотрев ей в лицо, он страстно захотел поверить, что ни один мужчина не почувствовал жаркого пламени ее страсти.
- Я никогда не позволю себе вступить в связь с человеком, женатом на другой женщине, - добавила она.
Саймон провел большим пальцем по нежной коже на ее запястье.
- Однако это может случиться. Она облизнула сухие губы.
- Могу вас заверить, что не вижу ничего привлекательного в бесчестном негодяе, который обманывает свою жену.
- Любовь не всегда следует правилам.
- Я и не ждала от вас понимания принципов чести.
Эмилия дрожала от его прикосновения, как дикая птица, попавшая в ловушку. Она казалась такой хрупкой. Саймон ощущал ее слабость и знал, что именно в этом заключается ее сила. В глазах этой девушки светилась простая вера в собственные мечты - яркая и чистая, как солнечный свет. А в нем самом, в каждом уголке его души, затаились тени, и Саймон страстно желал изгнать их и устремиться к этому свету.
- Скажите, зачем вы придумали майора Блейка? - внезапно спросил он.
Она смотрела на его руки, будто старалась как следует рассмотреть его пальцы, охватившие ее хрупкое запястье.
- Мои родители настаивали, чтобы я вышла замуж, прежде чем Анна сможет выйти в свет.
Он погладил пальцем нежную девичью ладонь.
- И поскольку вы не смогли найти мужчину своей мечты, вы придумали его… Она кивнула.
- В то время мне казалось, что это хороший план.
- Интересно. Вы выдумали себе военного. Я думал, что вы стремились к более высокому идеалу.
- Я не такая неопытная, как вы считаете. - Эмилия освободила свою руку и прижала ладонь к сердцу. - Мой отец богатый и знатный человек, но для "света" он - всего лишь торговец. И это делает его дочерей изгоями в глазах остального общества.
- Вы, значит, засидевшаяся в девах внучка графини Кэслри.
- О да! - Эмилия горько улыбнулась. - Моя бабушка убедилась, что я использовала все приглашения и возможности, чтобы выставить себя как товар на рынке невест.
Саймон нахмурился, чувствуя всю горечь сказанного ею.
" - Думаю, что многие молодые люди хотели бы видеть вас своей женой.
- Вы правы. Правда, богатство моего отца для них было более притягательным, чем моя собственная родословная.
- Понимаю. Вы думали, что любой интересующийся вами мужчина стремился лишь к вашему богатству.
Эмилия изумленно посмотрела на него.
- Похоже, что так.
Саймон еще некоторое время изучающее смотрел на нее.
- Я подозреваю, что именно ваше отношение к этому вопросу не позволило вам выйти замуж.
Она нахмурилась:
- Мое отношение?
- Вы видите опасность там, где ее нет, - пояснил он.
Девушка вздернула подбородок, возмущенно фыркнув:
- Не вам рассуждать о благородстве и аристократах.
Саймон усмехнулся, подумав, что она сказала бы, узнав, что он тоже принадлежит к этому классу. Несомненно, он окончательно потерял бы уважение Эмилии, а возможно, совсем упал бы в ее глазах.
- Для меня просто очевидно, что вы никогда не встречали такого аристократа, который смог бы изменить ваше мнение и мужчинах.
- Терпеть не могу высокомерных снобов, которые ищут толстые кошельки. Мне не нужен муж, который будет содержать любовницу после того, как поклялся мне в верности. Мужчина, за которого я выйду замуж, будет честным и верным. Он оценит мою верность и целомудрие. И он будет любить меня так же сильно, как я его.
- Как рыцарь из легенды. - Саймон улыбнулся, вспомнив рыцарей и замки, о которых он грезил в детстве. - Воин, который отдаст сердце и меч своей даме.
- Понимаю, для вас это все смешно.
- Ну, почему же? - он посмотрел ей в лицо и в глубине ее золотых глаз увидел свет, подобный солнечному. - Совсем неплохо, если вы поставили своей целью выйти замуж только по любви. Вы достаточно умная и отчаянная женщина, раз уж смогли разработать такой план и обмануть весь свет.
- И вы думаете, что я…
- Удивительная.
- О! - Эмилия отступила назад, ударившись о столик из красного дерева, стоявший рядом с кроватью. Зазвенело стекло лампы. Эмилия схватила ее и тут же задела небольшой пейзаж в позолоченной раме, на котором был изображен средневековый замок. Картина упала на пол.
Саймон улыбнулся, заметив смятение девушки и ее неловкую поспешность. Руки Эмилии дрожали. По какой-то странной причине эта девушка вызывала у него радостные, светлые чувства. Возможно, если бы они встретились в другом месте и в другое время, они стали бы друзьями, а может, и полюбили бы друг друга. Они могли бы стать близкими людьми навсегда.
Саймон покачал головой - жизнь уже давно научила его не обольщаться и не особенно надеяться на подарки судьбы. Он посмотрел на Эмилию и вдруг спросил:
- Скажите мне, кто он?
Девушка отвернулась от него и потерла ладонь, стараясь вновь обрести спокойствие и сохранить собственное достоинство.
- Кого вы имеете в виду? - спросила она.
- Того, кто огорчил вас настолько, что вы стали видеть в каждом интересующемся вами мужчине лишь охотника за богатыми невестами.
- Если и был такой человек, то это не ваша забота.
- Я ваш муж, поэтому это моя забота.
- Мы не женаты, - она произнесла это, выделяя каждое слово, будто разговаривала с надоедливым ребенком. - И я найду способ избавиться от вас.
Саймон оперся подбородком на руку и улыбнулся:
- Это был Генри, не так ли?
- О, вы… - она опустилась на кушетку и прикрыла колени покрывалом, как будто хотела что-то скрыть от собеседника.
- Чем этот Генри оскорбил вас? Эмилия некоторое время молчала, а затем ответила вопросом на вопрос:
- Почему вас это интересует? Саймон и сам не знал, почему, но он не сказал ей об этом.
- Нам придется провести вместе немало времени. Если мы хотим убедить людей, что мы муж и жена, то нам необходимо больше знать друг о друге.