Брови Джереми взметнулись вверх, словно он был удивлен моими словами. - Неужели, Кейдж? И ты с этим смирился? Потому что та девушка, с которой тебе пришлось иметь дело была не просто Евой. Это была Ева в глубокой депрессии и горе, потому что она смотрела на то, как ее папе с каждым чертовым днем становилось все хуже. Она пыталась осознать тот факт, что он скоро умрет. Вот с этой девушкой ты говорил в тот день. Не с той Евой, которая была уверена в твоей любви. Ее эмоции были сплошным бардаком. Ты никогда не пытался связаться с ней снова. Ты просто ушел.
Я ненавидел его.
Я ненавидел то, что он говорит.
Я ненавидел то, как чертовски прав он был.
- Тот ребенок мой, - сказал я, нуждаясь услышать его подтверждение. Он просто не мог быть его. Ева не стала бы спать с ним или кем-либо другим так скоро после нашего расставания, что уже успела бы забеременеть.
- Никто и не говорит, что он не твой. Она даже собиралась сказать тебе, что он твой. Она сказала своему папе, что ребенок от тебя. Ей просто нужно, чтобы ты дал ей день. Позволил ей провести день в скорби. Позволил ей попрощаться с отцом. Завтра она с тобой поговорит. Она готова.
Она собиралась поговорить со мной. Она носила моего ребенка.
И она носила его чертово кольцо на своей руке.
- Почему она носит твое кольцо?
Джереми потоптался на месте, и впервые, с тех пор как мы пришли сюда, он занервничал. - Я попросил ее стать моей женой. И она ответила да. Я люблю ее. Я любил ее еще когда мы были детьми.
Я видел это с самого начала. Я задавался этим вопросом, но меня все устраивало, потому что она не рассматривала его в этом свете. Она любила его как брата. Что по-прежнему сбивало меня с толку, так как какого черта тогда они были обручены. Были ли это из-за того, что она была беременна?
- Я не позволю тебе забрать ее.
Плечи Джереми напряглись от моих слов. - Это ее решение. Не тебе решать.
- Я буду бороться за нее и нашего ребенка. Она любит меня. Может быть она об этом и забыла, но глубоко внутри она это знает. То, что у нас есть… это вечность. Я и она… Мы вечны.
Джереми покачал головой и обернулся на толпу, собирающуюся вокруг свежевыротой могилы. - Иногда, Кейдж, боль закрадывается слишком глубоко. - Он больше не посмотрел на меня. Он развернулся и направился к Еве. Ее плечи слегка поддрагивали, пока она вытирала слезы платком. Я хотел быть там и держать ее в своих объятиях. Успокаивать ее. Но она не хотела, чтобы я был рядом. Не сейчас.
Я заверю ее, что она снова захочет быть со мной. Я бы провел весь остаток своей жизни, уверяя ее, что она все еще хочет быть со мной. Но это подождет до завтра. Я стоял и наблюдал, как она взялась за руку Джереми, опуская белую розу на гроб отца, и его начали погружать в землю. Я продолжал стоять, когда толпа медленно начала расходиться. Я ждал. Я ждал до тех пор, пока она не подняла глаза и наконец сдалась, устремив свой взгляд на меня.
Ее голова слегка наклонилась набок, пока она изучала меня. Я смог разглядеть смятение в ее взгляде. Она думала, что я продолжал свою жизнь. Мой взгляд опустился на ее живот, когда ее рука покоилась на нем. Луч солнца коснулся бриллианта и он насмехнулся надо мной, так как красовался на моем ребенке. Нашем ребенке.
Завтра. Я поговорю с ней завтра.
* * *
Лоу принесла мне пиво и села напротив меня. К счастью, она не устроилась в объятиях Маркуса. Сейчас я был не в том настроении, чтобы лицезреть людское счастье. Я разбирался со своим дерьмом.
- Не могу поверить, что она беременна, - произнесла Лоу уже в третий раз, с тех пор как я вошел в дверь и заявил, что Ева носит моего ребенка.
- Паршиво, что она не сказала тебе, когда узнала об этом, - сказал Маркус, качая головой и придвигаясь поближе к Лоу, чтобы обнять ее.
- Она узнала об этом, когда была не в совсем замечательном расположении духа. Она и Кейдж расстались, ее отец был болен… Я имею в виду, ей было тяжело. - Лоу защищала ее. Я был немного удивлен, что она не была расстроена по моему поводу.
- Беременность влияет на твои гармоны. Ты не всегда здраво мыслишь. Она делает тебя эмоционально нестабильной и очень уязвимой. К тому же, прибавь эмоции, возникающие от того, как твой отец медленно умирает от рака на твоих глазах. Я и представить себе не могу. На самом деле не могу. Ей должно быть было очень трудно.
Черт. Теперь я чувствую себя еще хуже, а я и не думал, что это возможно. Я уже направил ее в объятия другого мужчины. Она потеряла отца и плакала на чужом мужском плече. Я потерял ее. Нет… Нет. Я не должен так думать. Я никогда не смогу ничего из этого исправить, но я могу вернуть ее.
- По крайней мере ты будешь в семи часах езды от нее и тебе не придется видеть ее с ним. Расстояние поможет, я думаю, - сказал Маркус, делая очередной глоток пива.
- Я не вернусь, - ответил я. Я не могу сейчас уехать. Если я уеду, я потеряю ее навсегда. Зачем мне тогда такая жизнь? Без Евы меня ни черта не заботит мое будущее.
- Кейдж, ты не можешь. Ты должен вернуться. Подумай о своем будущем…
- Мое будущее ничего не значит, если в нем нет Евы. - Я прервал Лоу. Я не собирался слушать о том, как мне необходимо закончить школу. Я устал слушать все это дерьмо. Я потерял Еву, потому что уехал. Если бы я был здесь, ничего бы не произошло. Она бы не носила сейчас чертово кольцо Джереми, она бы носила мое.
- Но этот семестр почти закончился, - сказала Лоу, сидя на краю дивана, будто бы была готова начать умолять меня закончить школу.
- Моя оценка 4.0, Лоу. Я сдам экзамены он-лайн и все. Я не вернусь туда. Я возьму студенческую ссуду и переведусь на юг на осенний семестр. Мне нужно это, чтобы сосредоточиться на Еве.
Лоу тяжело выдохнула, так что ее челка заколыхалась у ее лба. Затем она вернулась в объятия Маркуса. - И это то, что ты действительно хочешь?
- Да.
- Но…
- Не спорь, детка. На его месте я поступил бы также. Его будущее это Ева и их ребенок. Иногда мечты меняются. Его изменились.
Я посмотрел на Маркуса Харди и понял, что это должно быть первая здравомыслящая вещь, вырвавщаяся из его рта.
Глава 16
Ева
Прошлой ночью я сдалась и выпила еще одну таблетку снотворного, которое прописал мне мой гинеколог. Я не могла уснуть с тех пор, как умер папа, и в отчаянии я позвонила своему врачу. Джереми также предлагал остаться со мной, но я отправила его домой. Увидев вчера Кейджа, меня начали терзать различные мысли. Как бы глупо это не звучало, но я чувствовала так, словно делаю что-то неправильно, нося кольцо Джереми. Будто бы теперь изменяла я.
Он скорее всего захочет поговорить со мной сегодня. Джереми сказал, что он согласился подождать до окончания похорон, но он также сказал, что ребенок был его. Он не пытался этого отрицать. Тот Кейдж, которого я любила и которому доверяла, любил бы нашего ребенка. Но тот Кейдж, который покинул меня и отвернулся от меня, когда я как никогда в нем нуждалась, не захотел бы этого ребенка. Может быть он собирался приехать и сказать, что он хочет передать все права на ребенка Джереми. От этой мысли я почувствовала боль в животе.
Даже после всего, что случилось, я не хотела, чтобы Кейдж отказался от нашего малыша. Я хотела, чтобы моя маленькая девочка имела папу, который бы ее обожал. Я хотела, чтобы у нее было то, что было у меня. Конечно, Джереми пообещал быть таковым ради нас, но он никогда не полюбит ребенка Кейджа как своего собственного. Он всегда будет помнить, чей это ребенок.
Я посмотрела на землю, покачиваясь на качелях на переднем крыльце. Теперь все стало моим, и я должна была об этом заботиться. Я должна была все привести в работу. Я боялась, что папина тяжелая работа станет ничем. И я не могла этого допустить. Это был мой дом. Я хотела, чтобы моя дочь тоже здесь выросла.
Грузовик Джереми появился из-за холма, напоминая мне, что на выходных мы должны будем решить, что делать со складом. Будем ли мы делать какие-то новые закупки или подождем? Я наблюдала, как он скатился по дороге и остановился около сарая. Он тоже любил эту землю. Он был хорошим парнем. Он прошел со мной через все.
Он выпрыгнул из грузовика и потянулся внутрь, чтобы схватить свою шляпу, прежде чем закрыть дверь. Наблюдая, как он подходит ко мне, я напоминала себе каждую причину моего "да". Я посмотрела на свой свободный от кольца палец. Этим утром я не смогла надеть на руку бриллиант, который он купил мне на прошлой неделе. Иногда я не могла носить его, потому что чувствовала, что это неправильно. Будто я снова притворялась. А я ненавидела притворяться.
Подняв свой взгляд, я снова посмотрела на его лицо и поняла, что он тоже смотрит на мой палец. Он никогда не спрашивал меня, почему я не надела кольцо. Еще одна причина, почему я его любила.
- Доброе утро, - сказал он с улыбкой, которая не затронула его глаз.
- Доброе утро, - ответила я, спрятав руки между ногами, чтобы у нас обоих не было соблазна снова на них посмотреть.
- Хорошо поспала? - спросил он, когда поднялся по ступенькам и оперся на перила.
- Да. Благодаря снотворному. Отлично поспала. А ты?
Он кивнул. - Да. Думаю, что поспал достаточно неплохо.
Тогда я не знала, что ему сказать. У нас прежде никогда не было неудобных моментов. Сейчас они у нас были намного чаще. Словно мы были в каком-то подвешенном состоянии. Мы были помолвлены, но еще ни разу не целовались. Я не могла представить, как буду целовать Джереми. Это была одна из причин, почему я притворялась. Смотреть правде в лицо было слишком сложно.
- Он позвонил мне где-то 30 минут назад. Он скоро приедет. Ты готова к этому?
Я знала, кто "он". Мне не нужно было спрашивать. Но я была удивлена, почему он позвонил Джереми. Почему не мне? Неужели он так легко принял нашу с Джереми помолвку? Мои кишки скрутило. Глубоко в душе я думала, что он может быть расстроен обо мне и Джереми. Кажется, я снова ошиблась насчет Кейджа Йорка.
- Настало время поговорить. Он заслуживает шанс решать, что он хочет сделать с Блисс. Папа был прав. Блисс принадлежит и Кейджу. У него есть право на голос по поводу того, каким будет ее будущее. Готов ли к этому ты? Если он захочет быть частью ее жизни?
Джереми изменил позицию и скрестил на груди руки. - Так ты решила остановиться на Блисс, - сказал он вместо ответа.
Мы с папой разговаривали по поводу детских имен, когда он был в состоянии разговаривать. Блисс - это его идея. Я больше склонялась к имени Хейди. Но он сказал, что моя малышка будет моим блаженством. Что она принесет мне счастье, которое я думала, что потеряла. Я знала, что в ту ночь, когда он в последний раз закрыл глаза, его решением было имя Блисс.
- Папа дал ей имя, - ответила я.
Джереми кивнул. - Мне нравится.
- Мне тоже.
Мы стояли, не смотря друг на друга и не разговаривая. Осознание, что Кейдж едет сюда, и что он держит ответ, который решит наши будущие действия, давило на нас обоих. Я подумала: надеется ли Джереми, что Кейдж будет отцом Блисс? Может быть, он просто еще не хотел такого давления. Захочет ли он когда-нибудь иметь своего родного ребенка? Если мы поженимся, у нас, в конечном счете, появятся дети…
Я не могла об этом думать. Я даже не могла представить, как целую Джереми. Это казалось неправильным. Чувство вины съедало меня. На что я согласилась? Мне нужен был мой папочка. Мне нужно было с ним поговорить. Слезы навернулись на мои глаза, и я молилась, что не заплачу.
- Он здесь, - сказал Джереми.
В моей голове щелкнуло, и я посмотрела на дорогу, чтобы увидеть, как машина Кейджа медленно скатывается по дороге. Я помню, как он спускался вниз по дороге на всей скорости и выпрыгивал из машины, чтобы словить меня, когда я бросалась ему в объятия. Все настолько изменилось. Я рефлексивно положила руку на живот. Будто мне нужно было его от этого защитить. Что если настал момент, когда ее отец уйдет от нее также без борьбы, как случилось со мной? Я не хотела, чтобы такой отказ когда-либо коснулся ее.
- Ты хочешь, чтобы я вошел внутрь или спустился в сарай и принялся за свою работу?
Он предлагал дать нам время поговорить наедине. Я разрывалась. Я не хотела, чтобы он чувствовал себя ненужным, но это был разговор, в котором его присутствие могло помешать. Кейдж мог хотеть ей присутствие. Я просто не была уверена. - Я не уверена, - честно ответила я.
Дверь Кейджа открылась, и он вышел из машины. Даже сейчас мое сердце начинало бешено биться при виде него. Джинсы, которые на нем были надеты, низко висели на его узких бедрах. Плотно облегающая футболка, которую он надел, не скрывала того факта, что его соски были проколоты. Он снял свои очки-авиаторы и кинул их на сиденье машины, прежде чем закрыть дверь и повернуться ко мне. Его глаза даже не признали Джереми. Они были прикованы ко мне.
Мое возбуждение при виде его было смешано со страхом и болью. Он перевел взгляд на мой живот, и я вспомнила, что моя рука покрывала его в целях защиты. Его взгляд продержался там, прежде чем его глаза снова поднялись, чтобы пронзить меня своей темно-голубой интенсивностью. Он не был здесь ради того, чтобы отказаться от нашего малыша. Ему не нужно было говорить, чтобы я это поняла. Я видела это по его глазам.
- Может быть, нам нужно будет поговорить наедине, - сказала я Джереми, потянувшись, чтобы сжать его руку и успокоить. Я не хотела, чтобы Кейдж говорил то, что могло расстроить Джереми. Он этого не заслужил.
- Я буду в сарае, - ответил он, повернувшись и покинув крыльцо прежде, чем Кейдж сделал первый шаг. Я смотрела, как Джереми уходил, и пыталась прийти в себя, прежде чем обратно посмотреть на Кейджа.
Когда я услышала первый шаг его ноги, я заставила себя посмотреть на него. Его глаза все еще были прикованы ко мне. - Ева, - сказал он, затем его взгляд снова упал на мой живот.
- Привет, Кейдж, - ответила я. Мои нервы были очевидны по тому, как охрип мой голос.
Его глаза снова были на моих. - Прими мои соболезнования насчет отца. Он был хорошим мужчиной.
Я только кивнула. Мне хотелось ругаться и кричать, что он не был здесь ради меня. Что он позволил мне смотреть, как умирает мой папа, без его поддержки. Но я ничего не сказала. Я тихо стояла.
- Когда ты собиралась сказать мне о нашем малыше? - спросил он. Он не собирался ходить вокруг да около. Он был здесь целенаправленно.
- Я была занята с папой. У меня не было времени, чтобы справиться и с этим. Ты не хотел разговаривать со мной, и ты меня отпустил. Я решила, что тебе будет все равно, когда я тебе расскажу. Но я собиралась тебе сказать.
Кейдж работал челюстями, и я знала, что он контролирует себя. Ему не понравился мой ответ. - Ты не хотела, чтобы я тебе звонил, Ева. Ты сказала мне, что все, что у нас было - разрушено. Ты больше меня не хотела. Я был твоей самой большой ошибкой.
Тогда я была ужасно расстроена, и мои эмоции зашкаливали. Я не знала, что была беременна. Я не помнила всего, что ему сказала. Но боль, которая отражалась в его глазах, когда он повторял мои слова, резала меня.
- Мне было больно. И я хотела сделать тебе больно в ответ.
- У тебя получилось, - ответил он.
Я закрыла глаза и взяла глубокий вдох. - Ты здесь не для того, чтобы пересказывать прошлое. Что сделано - то сделано. Ты здесь ради того, чтобы поговорить о…Блисс. Нам нужно обсудить ее и твои намерения, касающиеся ее будущего.
Злая установка в челюстях Кейджа исчезла, и его глаза смягчились. - Блисс? Это ее имя? - нежный тон его голоса звучал практически благоговейно.
- Папе понравилось это имя, - ответила я. И я его не собиралась менять.
- Не зря. Оно - идеально.
Я не ожидала такого ответа. Я вообще не была подготовлена к такому разговору. В моей голове все проходило совсем по-другому. Холодного безэмоционального мужчину, который хотел исчезнуть, я не получила. Этот мужчина был… Это был Кейдж, которого я любила. Тот, которого я считала своим миром.
- Я рада, что тебе нравится, - удалось сказать мне.
- Она еще не двигается? Я имею в виду…ты чувствуешь ее? - спросил он, сделав еще один шаг ко мне и остановившись.
Я лишь кивнула. У меня была проблема с речью. Это был нежный Кейдж, которого я помнила. Как я могла ранить его такого? Я не могла иметь дело с таким Кейджем.
- Я хочу почувствовать, как она шевелится, - сказал он, поднимая свой изумленный взгляд от моего живота, чтобы встретиться с моим завороженным взглядом.
- Она сейчас не двигается, - ответила я.
- Ты скажешь мне, когда она начнет? - с надеждой спросил он.
Я не могла сказать ему "нет". Я кивнула. - Конечно.
Он показался удовлетворенным таким ответом и отступил, чтобы облокотиться на перила, на которые раньше опирался Джереми. Длинные ноги Кейджа скрестились в ляжках перед ним, и край его футболки, когда он скрестил руки, поднялся достаточно, чтобы я могла видеть кость его таза и низ живота. Я любила эту часть его тела. Отведя свой взгляд от его голой кожи, я не могла посмотреть на него вверх. Он бы заметил, где было мое внимание.
- Ты влюблена в него?
Я продолжала держать свой взгляд на переднем дворе. Я не хотела смотреть на него и разговаривать об этом. Он бы сразу все увидел. Но я могла ли я ему лгать? - Я люблю его.
- Я знаю, что ты любишь его, Ева. Я спросил не об этом. Я спросил, влюблена ли ты в него.
Нет. Я не была влюблена в него. Кейдж знал это. Джереми знал это. Почему он меня об этом спрашивал? - Нам нужно поговорить о том, что ты хочешь делать с Блисс. А не обо мне и Джереми.
- Ты ошибаешься. Я здесь не только ради того, чтобы поговорить о Блисс. Я здесь для того, чтобы поговорить о нас. Мы говорили о нас лишь в прошлом.
В моей груди выросла злость. Как я могла перейти от смущения к боли и ко злости всего за пять минут? Я понятия не имела, но Кейджу Йорку удалось вызвать все мои эмоции. - Ты прав. Это в прошлом. У тебя был шанс, и ты его не захотел. Шанса поговорить о нас больше нет, потому что нет… - Я перевела свой взгляд на него - нас. Больше нет.
Кейдж медленно покачал головой и убрал руки от груди. Затем сделал два длинных шага, чтобы встать передо мной. Он наклонился, положив руки на каждую сторону кресла-качалки, пока его глаза не оказались с моими на одном уровне всего на расстоянии в несколько дюймов. - Не делай ошибку. Здесь всегда будем "мы". Ты можешь притворяться, что между нами ничего не было. Можешь игнорировать свои чувства. Черт, малышка, ты даже можешь выйти замуж за Джереми, черт его подери, Бисли. Но "мы" всегда будет существовать. Никто и ничто не может этого изменить. - Он отпустил стул и встал в свою предыдущую позицию.
Я взяла глубокий вдох, когда поняла, что перестала дышать. Я не была к этому готова. Я думала, что была, но ошибалась. Снова. - Я не могу с тобой сегодня это обсуждать. Мне нужно больше времени.
- Я бы хотел дать тебе больше времени, милая, но ты носишь моего ребенка. Не Джереми. Моего. - Его глаза отвердители от упоминания о Джереми. - Я хочу своего малыша. Я не позволю другому мужчине войти и играть папу моему ребенку. И я также чертовски уверен, что не собираюсь позволить ему играть в дом с моей женщиной. Здесь все еще далеко не кончено.