Однако жить в доме стало приятнее, я почувствовала себя более свободно. Шло время. Моник стала успокаиваться. Я попросила Эдварда иногда проводить с ней время и помнить, что она больна, и поэтому моментами ей необходимо убеждаться в его любви к ней, а порой она слишком устает, чтобы общаться с ним. Он отнесся к этому спокойно и продолжал отсчитывать дни в календаре, с удовольствием наблюдая, как постепенно приближается Красный день календаря.
Однажды, когда он сидел со своей матерью, я выскользнула из дома погулять вдоль моря. Я любила гулять одна. От пейзажа захватывало дух, я постоянно натыкалась на новые красивые места. Составление описи успокаивало меня. Меня поглощала работа, и я забывала о неведомом будущем и мрачном настоящем, разглядывая канапе или бюро, которые явно принадлежали руке какого-либо мастера, но у них отсутствовало клеймо.
Стоял полдень, сильная жара уже схлынула, но гулять на солнце было очень жарко. На мне была огромная плетеная из соломы шляпа, которую я купила на одном из прилавков под пальмовым навесом у берега, шляпа была с широкими полями, легкая, созданная как раз для жары.
В поисках тени от деревьев я забрела вглубь и, обойдя залив, вышла к месту, где раньше не бывала. Там было чудесно. Шумел прибой, временами раздавалось жужжание, и неожиданно на бреющем полете проносилось мимо какое-нибудь насекомое.
Мое внимание привлек камень в воде, недалеко от берега. Он стоял вертикально, напоминая человеческую фигуру, его окружала голубая прозрачная вода. Я стояла высоко на утесе, откуда мне был виден завиток следующей бухты, на острове было очень много бухт. Мне говорили, что остров занимает площадь тридцать миль на шесть, следовательно, он был одним из самых больших в группе островов, поэтому, как я предположила, он и был обитаем и до какой-то степени культивируем. Далеко в море виднелись другие островки, но, вероятно, это были всего лишь куски вулканической породы, попавшие в воду много веков назад.
Утес отлого спускался в поросшую лесом долину. Цветущие деревья были такими яркими, что мне захотелось получше их разглядеть, к тому же на утесе было очень жарко, и мне хотелось уйти в тень, чтобы отдохнуть и собрать букет экзотических цветов, которые мне так нравились. Я ставила букеты в горшки, которые нашла для меня Перо.
Укрывшись под деревьями, я сняла шляпу и стала ей обмахиваться. Мы с Чантел купили себе национальные платья, только мы их немного переделали, чтобы они выглядели более современными.
Среди деревьев стояла стена из глины. Стена начиналась за лесом и тянулась через весь лес, меня поразила ее неуместность, и я поняла, что она что-то значит; правда, мне все кажется необычным на острове.
В стене был пролом, и я прошла сквозь него. Лес сгущался. Я пошла к другой стене, на этот раз высокой. Здесь явно было что-то огорожено, и мое любопытство стало расти. Я зашагала вдоль стены, пока не набрела на калитку; отодвинув засов, я вошла внутрь. Тут деревья были прорежены, и трава была аккуратно подстрижена, место походило на только что скошенную лужайку. В центре поляны стояла каменная фигура. Подойдя к ней поближе, я увидела, что вокруг нее лежат разноцветные камни: пурпурно-розовые, похожие на аметисты, темно-синие, по-видимому, ляпис-лазурь, светло-зеленые агаты и большие раковины. Они образовывали вокруг фигуры круг.
И тут до меня дошло, что это племенной знак, и я ступила в запретное место.
Меня охватило смятение, и я побежала прочь из этого места. А вдруг весь лес – частное владение, и я нарушила границы. Стараясь найти дорогу, я убегала все дальше и дальше в лес. Когда я смотрела на него с утеса, он казался мне небольшим, но сейчас он превратился в лабиринт, в котором я не могла найти выход. Исхоженные тропинки разбегались в разные стороны. Выбрав одну из них, я пошла вперед, за поворотом появился дом. Типичный местный дом из ила и веток на сваях с крышей из веток и соломы. Дом был одноэтажным, но по местным стандартам очень длинным и большим.
Мне было очень жарко, главным образом, от страха. Я четко понимала, что нарушила границы необычным способом, и мое присутствие может оказаться нежеланным. Недаром там стояла грозная фигура в кольце из камней и раковин.
Я быстро пошла обратно. Я вздрагивала от каждого шороха. Но на сей раз я боялась не змей и не насекомых. Постепенно я стала впадать в панику.
Вернувшись на огороженное место, я попыталась вспомнить, какая тропа привела меня сюда, но тропинок было очень много, и все они вели в разные стороны. Я прошла по некоторым из них. Вообразив, что я попала в ловушку, я вдруг увидела, как вдали блеснуло море, я и ринулась по направлению к нему. Деревья редели. Свобода! Я почувствовала такое облегчение, что даже стала уверять себя, что ничего страшного не произошло. Я ругала себя за то, что впала в панику из-за фигуры в окружении камней и мысли о том, что сунула нос, куда не следует.
Я стала быстро обмахиваться шляпой. Мне было очень жарко, намного жарче, чем если бы я просто гуляла на солнце.
Становилось поздно. Я взглянула на часы, приколотые к платью. Мне всегда казалось, что они не подходят к этому платью, но так было удобно. Пять часов. Я находилась в огороженном месте двадцать пять минут. А мне казалось, что прошла вечность.
Я стала подниматься по склону. Добравшись до верху, я увидела знакомую фигуру, глядевшую на море.
Это была Сула. Я поняла, что она следила за мной.
– Сула, – я надеялась, что говорю суровым тоном.
Она перевела взгляд на меня.
– Я вас видела, мисс Бретт, – сообщила она.
– Вы давно здесь сидите? Она пожала плечами.
– У меня нет… – она ткнула пальцем в свое платье, имея в виду часы.
– Я решила, что заблудилась, – объяснила я.
– Вы пошли туда, куда вам нельзя.
– Боюсь, что виновата в том, что нарушила чужие владения, но я совсем нечаянно.
Она бросила на меня непонимающий взгляд. Нам с Чантел часто приходилось говорить проще.
– Вы ходили на землю Та'луи.
– Она так называется?
– Земля Огненных Людей.
– Да? Я слышала о них.
– Они очень умные.
Я села рядом с ней. Я сильно устала от страха, жары и восхождения.
– Они танцуют в огне. Огонь не делает им зло. Они могут то, чего не могут другие.
– Я видела фигуру… наверное, идола… с камнями вокруг.
У нее был такой непроницаемый вид, словно она не слышала меня.
– Они танцуют. Вы увидите, как они танцуют. Огонь ничего им не делает. Они прибыли из Страны Огня… давным-давно, когда на Коралле еще не было белых людей.
– А где находится Страна Огня? – поинтересовалась я. Она снова проигнорировала меня.
– Огонь не делает им зло, как другим.
Теперь мне стало понятно, что это местное суеверие.
– Буду с нетерпением ждать их огненного танца.
– Они умные. Они мудрые, – у меня возникло впечатление, что таким образом она пытается задобрить их. – Вот, что я вам скажу. Когда был пожар… сильный ужасный пожар… горели двадцать домов, пылала земля, и никто не смог остановить пожар, только Огненные Люди смогли.
– Интересно.
– Они борются с огнем с помощью огня. Они вывели людей из домов и взорвали дома. Они знают толк в пожаре и в пламени. И взлетели дома, и огню нечего было жечь. Он не мог добраться до пространства между домами после того, как сгорели дома между ними.
– Понятно, – сказала я.
– Та'луи сделали большой взрыв, и пожар кончился. Огонь делает то, чего от него хотят Огненные Люди. Они очень умные.
Сидя рядом с ней, я размышляла, насколько она примитивна и как часто можно найти логическое объяснение чудесам мудрых людей.
Я взглянула на скалу в море, Сула улыбнулась и произнесла: "Вам она нравится".
– Не могу на нее наглядеться. Раньше я ее не видела.
– Ка'калота стоит здесь с начала мира.
– Пожалуй, – заметила я. – Ка'калота. Какое странное название. Глупое замечание, все названия на острове звучали необычно для меня.
– Это значит – Женщина Тайн.
– Да? – встрепенулась я.
– Был корабль, – продолжала она. – "Загадочная женщина". Однажды ночью он пропал. Он взорвался…
– Так же как и дома, которые взорвали Огненные Люди? – спросила я.
– Две загадочные женщины в бухте к несчастью.
Я заволновалась. Может быть в этом ответ? Может быть, эти странные Огненные Люди, явно умеющие обращаться с порохом, и взорвали "Загадочную женщину"? Но мне хотелось знать больше.
Я попросила:
– Расскажите мне о той ночи…
– Какой ночи?
– Когда корабль… пропал.
– Я ничего не знаю. Он был, а потом его не стало.
– Но вы сказали, что она… – я указала на фигуру, – не потерпит другой загадочной женщины в бухте. Как она могла сделать, чтобы корабль пропал?
– Не знаю. Я не умная.
– Вероятно, Огненные Люди знают, – проговорила я. Она молчала. Потом заявила:
– Она видит все…
– Что?
Она показала головой на фигуру.
– Она сейчас следит за нами.
– Неужто? – спокойно ответила я.
– Она следит за мной… за вами. Она знает, что мы сидим здесь и говорим о ней.
– Но это всего лишь камень.
Сула зажала себе рот и стала сильно качать головой.
– Дух вошел в нее пятнадцать лет назад.
– Всего лишь пятнадцать. Я думала, что она стоит здесь века.
– Этому духу пятнадцать лет. Раньше были другие. Она нетерпеливая. Хочет расстаться. Сейчас она дух Каро'ка.
– Да?
– Она захотела чужого мужа и пошла собрала траву, которая растет в лесу. Она знала, как ее варить, и положила ее в чашку своей хозяйки. Она убила ее, и ее убили. Мы повесили ее высоко на дереве лицом к Ка'калоте. И так оставили, а утром, когда мы ее сняли, ее дух попал в камень и будет там, пока его место не займет другой.
– Странная легенда.
– Это загадочная женщина… женщина, которая тайно любит и хочет, и тайно замышляет, и идет и собирает ядовитую траву, и тайно делает варево. Такие женщины были всегда… они живут везде. Они хотят чужого мужа и убивают. Когда убивают, их тайну раскрывают, и их вешают на дереве вон там… около статуи, и их души попадают в камень и находятся там до тех пор, пока другие не займут их место.
Словно задул холодный ветер, хотя, как обычно, стояла жара.
Неужели она шла за мной, чтобы рассказать это?
Я пристально глядела на каменную фигуру, она все больше и больше напоминала женщину. Казалось, что она простирает ко мне руки… ко мне! Я хотела чужого мужа. Идиотизм. Сначала я пережила панику, теперь жара, неподвижный воздух и эта женщина рядом – злобное существо, ненавидящее меня.
Может она хотела меня загипнотизировать?
Этого допустить нельзя.
Я зевнула.
– Я так устала от жары. Я к ней не привыкла. Придется медленно идти домой.
Она кивнула.
Я встала и пошла. Мне хотелось обернуться и посмотреть, идет ли она за мной, мне хотелось бросить последний взгляд на выступающую из моря скалу.
Но, чем дальше я уходила от Сулы и ее женщины тайн, тем больше я успокаивалась.
Легенды острова! Неужели я верю в них?
Не могла удержаться, чтобы не рассказать обо всем Чантел.
– Старая вампирша старалась напугать тебя.
– Но, должна признаться, мне было не по себе. Сперва заблудилась, потом наткнулась на нее, сидящую на скале. Она сама выглядела, как каменная статуя мщения.
– Этого она и добивалась. Хочешь, я тебе дам таблетку, и ты успокоишься?
– Нет, спасибо. Я совершенно спокойна.
– Как всегда, – улыбнулась она. – Или… почти всегда. Анна, ты сама не своя с тех пор, как мы приехали сюда. У тебя измученный вид.
– Это все из-за этого места. Тут так необычно.
– Ты же родилась в Индии. Ты должна взять себя в руки. Не думала же ты, что здесь тебя ждет английский город?
– Здесь все так странно. Здесь скрытая дикость.
– Без соглашения, предписываемого нашей дражайшей Королевой, – ехидно произнесла она. – Не волнуйся, мы не задержимся здесь.
– А что же будет с Моник, когда ты уедешь? Она пожала плечами.
– Меня наняли доставить ее сюда. Я не обещала, что останусь здесь. Она может умереть завтра, а с другой стороны может жить годами. Я не желаю тратить свои юные годы на это место, уверяю тебя. Так что не волнуйся. Мы уедем с тобой на чудесном корабле "Безмятежная леди", как только он вернется.
– Не сомневаюсь, у тебя есть какой-то тайный план.
Поколебавшись, она сказала:
– Я чувствую это каждой клеточкой своей кожи. Я тебе говорила, Анна, что на мою кожу можно полагаться?
После общения с Сулой разговор с Чантел был подобен возврату к цивилизации и здравому смыслу. Она продолжала:
– Хочешь уехать отсюда, Анна?
– Я буду в отчаянии, если мне придется остаться здесь. Будто меня заточат в тюрьму, лишат свободы. Чантел, а какой станет твоя пациентка, когда ее муж уедет надолго?
– Кровожадной, – весело выпалила Чантел.
– Наверное, мне стоит попытаться найти работу в Сиднее.
– Зачем? Хотя, что я спрашиваю. Ты ведь так увлечена своим капитаном? И зная тебя, Анна, я думаю, что ты пришла к выводу, что воистину правильный поступок – это уйти из его жизни… немедленно.
Я не ответила, и она пробормотала:
– Бедная Анна. Но все будет хорошо. Обещаю тебе.
– Я могу дать объявление в газетах.
– Ты впадаешь в панику, Анна.
– Кажется. Эта Сула и то, что она говорила о каменной фигуре. Представь, если что-нибудь случится? Вдруг Моник умрет и…
Я не могла продолжать, и Чантел объявила:
– Я не допущу этого. Не так, как ты думаешь, но не допущу.
– Ты считаешь себя всемогущей. Она мне угрожала. А Моник меня ненавидит. Если она покончит с собой, и выяснится, что я…
– Анна! Что у тебя в голове!
– Она может в психозе отомстить мне таким способом.
– Я повторяю, я не допущу этого.
– Вспомни, что меня уже подозревали в убийстве.
– А разве я тебя не вытащила?
– Твои свидетельские показания спасли меня. Но, Чантел, иногда я сомневаюсь.
– В чем? – тихо спросила она.
– В том, что это правда.
– Я говорила, что это может быть правдой.
– Но ты говорила, что однажды ты видела, как она встала, чтобы посмотреть горку.
– Мне же надо было тебе помочь, Анна.
– Значит, ты этого не видела.
– Я только сказала. Она могла встать. Я уверена в этом.
– Но ты сказала, что это было на самом деле.
– Мне пришлось, Анна… из-за тебя. Мы же друзья, правда?
– Но… ты сказала неправду.
– Я уверена, что так оно и было.
– Я не верю, что она покончила с собой.
– Тогда кто ее убил? Наверное, Эллен. Ей срочно понадобились деньги, так как мистер Орфи стал колебаться.
– Я не верю, что Эллен в состоянии кого-либо убить.
– Тогда миссис Мортон. Загадочная женщина. Что там было с ее дочерью?
– Ты думаешь?
– Какой смысл мучиться тем, чего никогда не узнаешь, Анна. Все в прошлом. И пусть тебя это больше не тревожит.
– Такое не забывается. Я чувствовала себя тогда почти виноватой. И теперь со мной происходит то же самое. Я думала, что все забыла. Надо было понимать, что это не забывается. Но я думала, что забыла. Еще это место и Сула со своими намеками.
– Тогда ты была наследницей, не имеющей понятия, что наследуешь долги. А теперь ты влюблена в чужого мужа. В какие драматические ситуации ты попадаешь, Анна.
Я молчала. Потом выпалила:
– Мне не следовало приезжать. Я должна уехать. Это единственный выход из положения. Меня страшит мысль о том, что может произойти, если я останусь. Иногда у меня возникает ощущение, что с каждым днем угроза растет и растет. Она все ближе и ближе. И когда ты говоришь, что она кричит, что покончит с собой…
Схватив меня за плечи, она стала меня трясти.
– Анна. Замолчи, или я ударю тебя. Чтобы не началась истерика. Вот уж не думала, что мне придется тебя бить. Эта дура Сула довела тебя. Она – глупая старуха. Не обращай на нее внимания. Слушай меня. Когда вернется "Безмятежная леди", мы уедем, ты и я. Тебе нечего бояться. Я послежу, чтобы с Моник было все в порядке до возвращения корабля. Осталось меньше пяти недель. Мы пробыли здесь уже половину срока. Мы отправимся в Сидней, обе. Ты будешь со мной. Я позабочусь о тебе. Ты станешь моей компаньонкой, я найду для тебя богатого мужа, и ты забудешь своего капитана.
– Ты… Чантел? Каким образом?
– Стану доброй феей. Гопля, тыква превратится в карету, и появится очаровательный принц.
– Ерунда – крикнула я.
– Послушай, Анна, забудь о капитане. Просто благодаря ему у тебя сейчас интересная жизнь. Тебе не о чем беспокоиться. Всему виной твоя абсурдная любовь. Ну, что в нем такого? Пришел он в "Дом Королевы". Ты была одинока. Тетя Шарлотта изводила тебя, и он показался тебе романтическим героем. Ты живешь в мечтах. Он совсем не романтический капитан, каким ты его вообразила.
– Что ты знаешь о нем?
– Знаю, что, когда он пришел к тебе в первый раз, он ничего не сказал о том, что женат. Он дал тебе надежду…
– Никакой надежды он мне не давал.
– Ты защищаешь его. Он слабый эгоист, который обожает весело проводить время. Ему надоела жена, и он выдумал любовь к тебе. Неужели ты не понимаешь, что даже, если он был бы свободен и ты бы вышла за него замуж, ты бы скоро надоела ему.
Я расстроилась. Она никогда раньше не разговаривала так со мной. Она продолжала:
– Он не стоит тебя, Анна. Я знаю. Послушай, со временем ты забудешь его. Просто ты мало чего видела в жизни. Я это знаю точно. Со временем я докажу тебе это.
– Я не понимаю, о чем ты говоришь. Все это абсолютная чушь. Как ты собираешься защищать меня? Сейчас мы случайно оказались вместе, но нам обеим необходимо зарабатывать себе на жизнь, скажешь нет? Если мы уедем отсюда, мы вряд ли сумеем устроиться так, чтобы быть рядом.
Она засмеялась.
Я злобно кричала на нее, потому что почти ненавидела ее за те слова, которые она сказала о Редверсе.
– Ты так говоришь, словно ты – оракул… всемогущая богиня. Снова засмеявшись, она взглянула на меня сияющими глазами.
– Я хочу тебе кое-что сообщить, Анна. Ты очень удивишься. Я вовсе не бедненькая сиделка, какой ты меня считаешь. Я богатая, потому что у меня богатый муж. Я не собиралась говорить тебе об этом, но ты вынудила меня. Перед отплытием из Англии мы с Рексом поженились.
– Вы… с Рексом… поженились.
– Я вышла за него замуж.
– Тайно?
– Естественно. Нам еще предстоит утихомирить упрямую старуху, мою свекровь. Нам необходимо доказать ей, какую прекрасную партию заключил ее сын.
– Но ты никогда ничего не говорила.
– Само собой, нам пришлось все держать в секрете. Мы поженились тут же, как узнали, что Рекс отправляется в Австралию. Поэтому я и поехала, а тебя я оставить не могла, правда? Все произошло, как надо, и в будущем все будет идти так же. Анна, моя родная, Анна, ты для меня как сестра. Я всегда мечтала о сестре.
– У тебя есть сестры. Она скорчила гримасу.