Она нетерпеливо вздохнула:
- Не надо мне все портить.
Клеа изменилась.
И он только начинал осознавать, насколько сильно. Наивный Брэнд все еще ожидал: его интересы для жены всегда будут на первом месте. Он отсутствовал более четырех лет… Втайне он фантазировал не о том, чтобы найти ее сегодня на работе. Он мечтал обнаружить Клеа ждущей его в их доме, и чтобы на ней была только ее соблазнительная улыбка…
Увы, он больше не является центром ее Вселенной.
Брэнд резко отошел назад и насмешливо поднял бровь:
- С каких пор просьба о помощи стала для тебя синонимом слова "портить"?
Напряжение отразилось в ее глазах.
- Я с огромной радостью помогу тебе - позвоню и выделю свободное время завтра. Но если ты здесь, чтобы показать свою силу, боюсь, тебе придется уйти. Мне нужно кое-что проверить для брошюры, которая должна быть в типографии через несколько часов. - Она жестом указала на груду книг на полу. - Это не может ждать.
- Я тоже кое-что проверяю. Ты изменилась во всех отношениях.
Он не спеша осмотрел ее фигуру, что было доступно его взгляду, - изгиб спины, изящные бедра, длинные ноги, - и еле сдержал стон.
- Делай что хочешь. - Клеа отвела взгляд и снова посмотрела на ежедневник на столе - так, чтобы он не мог видеть ее расстроенного лица.
Брэнд проследил за ее взглядом вниз на страницу, где она что-то машинально рисовала, когда он зашел в кабинет. Сердечки. Она рисовала сердечки! Возможно, Клеа действительно разговаривала с любовником?
Он сглотнул подступавший к горлу комок и медленно пододвинулся ближе, пока не коснулся Клеа. Он вел себя как малолетний подросток, но ничего не мог с собой поделать.
О боже, как она пахнет!..
Опустив голову, Брэнд хрипло прошептал ей куда-то в затылок:
- Слишком занята для этого?
Она обернулась, и их глаза встретились.
Ее взгляд был холодным и отрешенным.
- Прошлым вечером ты сказал, что все кончено.
Отрывистые слова ударили его поддых, отчего стало трудно дышать. Да, он это сказал. Глупая гордость. Но он не это имел в виду! Просто она выбила его из колеи. Ранила. Унизила.
И предала…
Клеа выскользнула из его объятий. Сделав запись в ежедневнике, она сказала, не глядя на него:
- Если ты не против, я назначу встречу в банке и договорюсь с тобой о времени позже.
Он был против.
И сейчас его выпроваживали из кабинета.
Брэнд не мог в это поверить… Страх выбрался наружу. Страх, что он окончательно потерял Клеа. Страх, что он больше не вернется в тот наполненный смехом, теплом и уютом мир, в котором они жили.
Страх того, что прошлое действительно ушло навсегда.
Черт побери, о чем он думает, страстно желая жену, которая нашла себе другого? От которого сейчас беременна…
И прежде чем он смог себя остановить, Брэнд схватил Клеа за руку. Мгновенно она обернулась, ее глаза были широко открыты от изумления.
- Что?
- Это случайность?
Она тяжело дышала. Брэнд ощущал нежность кожи ее плеча. Наконец она сказала чуть хрипло:
- Это не было случайностью, я хотела этого ребенка!
Признание врезалось ему в сердце словно штык, заставляя напрячься каждый мускул.
- Почему?
- Не сейчас, Брэнд.
- Нет, сейчас!
Звуки голосов проплыли по коридору мимо кабинета Клеа. Она натужно засмеялась:
- Это смешно. Хочешь поговорить? Четыре года назад единственной проблемой в нашем браке было то, что ты всегда держался отстраненно, никогда не говорил мне, о чем думаешь. Ну а я была готова поговорить прошлым вечером… в отличие от тебя. - Должно быть, Клеа заметила напряжение, отразившееся на его лице, потому что вздохнула. - Нам действительно нужно поговорить, Брэнд. Но не сейчас. Я должна работать. Алан только что звонил. Возможно, он пойдет меня искать. Кто угодно может застать нас здесь.
- А тебе не все равно, кто нас застанет?
- Да, мне не все равно.
Да. Клеа сказала это слово во время их свадьбы в Лас-Вегасе: она поклялась любить его - только его! - до конца жизни.
Брэнд приблизил свое лицо к ее лицу:
- Мне не нужен разговор по душам, который ты считаешь таким важным. Но я хочу знать, почему ты предала меня, предала наши клятвы?
Клеа вздернула подбородок:
- Предала? Слишком сильно сказано.
- Это именно то, что ты сделала. Скажи почему.
- Я сделала это ради человека, которого люблю.
- Ради отца твоего ребенка. - Это не было вопросом.
Она кивнула, ее взгляд внезапно стал настороженным.
- Конечно.
Брэнд был потрясен, услышав подтверждение своим догадкам. Клеа предала его самым худшим способом, который только возможен, - влюбилась в другого мужчину. Гнев, уступивший место страху, снова заструился словно стихийный огонь по его венам, ярость становилась все сильнее… Брэнд почувствовал, что вот-вот взорвется. Он изо всех сил старался взять себя в руки… и победил.
Брэнд улыбнулся ей непринужденной, несерьезной улыбкой, которая отобрала у него почти все силы.
- И кто же этот счастливчик?
- Ты хочешь сказать, что не догадался?
Он пожал плечами, а потом солгал сквозь зубы:
- Честно говоря, я не так уж много думал об этом…
- О… - Клеа посмотрела на его руку, держащую ее плечо. - Отпусти!
Брэнд мгновенно выпустил Клеа, отошел и прислонился к дверному косяку, скрестив руки на груди с напускным безразличием.
- Я удивлена, что ты еще не догадался, - сказала она, откидывая волосы назад.
Ему мучительно хотелось схватить ее и заключить в объятия. Эта новая, более дерзкая Клеа возбуждала его так, как никакая другая женщина.
- Так удиви и меня, - сказал Брэнд с вызовом.
Она пристально посмотрела на него, и он мгновенно испытал непреодолимое желание поцеловать ее поджатые губы. Но Брэнд тут же вспомнил картину, представшую перед его глазами, когда вчера он вошел в музей.
Клеа, его прекрасная Клеа, стоящая рядом с Холл-Льюисом, ее рука опиралась на его локоть, а он так смотрел на нее…
Горечь, острая и едкая, подступила к горлу.
- Мне не надо гадать. - Черт возьми, когда Брэнд только дотронулся до ее увеличившегося живота, он уже знал, чей там ребенок… - Это ребенок Гарри Холл-Льюиса.
Клеа дважды моргнула:
- Ты всегда был довольно сообразителен, Брэнд. Мне следовало знать, что ты догадаешься. Со временем.
Вывод Брэнда, что отцом ее ребенка был Гарри, вызвал у Клеа приступ тошноты.
Она посмотрела на мужчину с непроницаемым лицом, который стоял со скрещенными руками, прислонившись к дверному косяку. Он совсем не был похож на человека, за которого она вышла замуж. Длинные темные волны волос были безжалостно обрезаны, открывая глубоко посаженные глаза цвета океана. Его губы, которые всегда были пухлыми и страстными, вдруг сжались.
Неприятные ощущения в животе - последнее, что было нужно Клеа.
Она должна выбраться отсюда!
Клеа пронеслась мимо Брэнда и вышла из кабинета, пересекла приемную и направилась в дамскую комнату, где заперла за собой дверь. На этот раз она не смогла по достоинству оценить прекрасное антикварное зеркало над раковиной из темного гранита и медные канделябры ручной работы, висящие на стенах. Вместо этого она включила кран и позволила холодной воде литься по ее запястьям.
Блеск золота под струей воды, стекающей по пальцам, заставил ее задуматься. Медленно Клеа выключила кран. Секунду спустя кольца уже не было на ее пальце. Наклонив голову, она уставилась на переплетение красного, белого и желтого золота, лежащее на ладони правой руки.
В день их свадьбы Брэнд сказал ей, что красный символизирует его страсть, белый - ее, невесту, а желтый означал детей, которые у них будут…
Клеа всегда мечтала о семье.
Свободной рукой она дотронулась до живота, утешаясь присутствием жизни, растущей там. У нее будет ребенок, которого они хотели, но не будет семьи…
Но Клеа ни о чем не жалела.
Решение завести ребенка заполнило мрачную пустоту в те дни, когда она была вынуждена признать: Брэнд действительно мертв…
Память о том разговоре в день свадьбы стала спасением, которое дало ей возможность взглянуть в будущее. Теперь она не будет одинока…
Вот вам и намерение поговорить с Брэндом о ребенке! Все оказалось невозможным… Он слишком сильно изменился.
Положив обручальное кольцо на холодную гранитную плиту, Клеа взяла бумажное полотенце и вытерла влажные руки, после чего бросила полотенце в корзину. Затем критически взглянула на свое отражение в зеркале.
На нее смотрела пара зеленых глаз на лице, обрамленном буйными темными локонами. Ничего в ней не изменилось. Она выглядит так же, как и вчера… месяц назад… год назад…
Определенно не было похоже, что она уже на девятнадцатой неделе беременности.
"Возможно, немного похудела, - признала Клеа, - и не было этой грусти во взгляде четыре года назад".
Однако Брэнд изменился. Он был словно на другой планете.
Он больше ей не доверял. Больше не любил. Он считал: она предала его и переспала с Гарри. Если бы она… Клеа быстро себя осадила.
Нет! Она не попадется в ловушку самобичевания. Дело не в ней или в ее беременности.
Четыре года назад по каким-то своим причинам Брэнд решил поехать в Афины без нее, а затем отправился в Багдад, не сообщив ей, в компании женщины, с которой его когда-то связывали близкие отношения.
Именно его поведение не соответствовало поведению человека, преданного браку. Пора было признать, что их брак начал рушиться задолго до исчезновения Брэнда - их союз так и не стал неприступной крепостью, построенной на фундаменте любви и доверия, как она считала.
- Ты же не заставляла его уезжать, - сказала она своему отражению. - Так что даже не смей винить себя!
Клеа посмотрела на кольцо.
Пока Брэнд не расскажет, что случилось, почему он бросил все, что было между ними, она не наденет это кольцо!
Глава 5
Вернувшись в кабинет, Клеа не застала там Брэнда. Ей потребовалось всего несколько минут, чтобы позвонить в банк и договориться о встрече с менеджером на следующий день.
Но как связаться с Брэндом и сообщить ему?
Клеа положила трубку и быстро встала. Если ей удастся выловить его прежде, чем он покинет здание…
Она нашла Брэнда в просторной западной галерее, где он рассматривал самое ценное приобретение, сделанное музеем за последние годы.
Летнее солнце, проливающееся сквозь большие арочные окна, освещало его широкую спину. Было невозможно не восхититься тем, как джинсы обтягивали узкие бедра, или не заметить, как натянута черная футболка на мощных плечах.
Внимание Брэнда было сосредоточено на алебастровом сосуде, находящемся в стеклянной витрине, оснащенной ультрасовременной охранной системой. И хотя Брэнд стоял к ней спиной, Клеа знала: на его лице отражается такое же восхищение, которое почувствовала она, впервые увидев этот артефакт.
Брэнд стоял неподвижно, и Клеа засомневалась. Неужели Брэнд не знает, на что смотрит?
Она прогнала минутное сомнение. Конечно, знает, это же Брэнд Ноубл, один из мировых экспертов по древним артефактам! По крайней мере, он был им до того, как исчез…
- Что думаешь? - Клеа встала рядом с ним. - Период Урука. Почти три тысячи пятьсот лет. Разве он не восхитителен?
- В Национальном музее Ирака был один очень похожий сосуд - я видел его однажды.
- Я тоже об этом слышала. Сосуд Инанны, - сказала Клеа с ноткой благоговения в голосе. - Но, в отличие от нашего сокровища, тот сосуд в прекрасном состоянии. Этот же был значительно поврежден. На реставрацию ушло целое состояние, поверь мне. Стоило того, как думаешь?
Все еще внимательно глядя на сосуд, Брэнд сказал:
- Когда я смотрю на этот сосуд, не могу удержаться от мысли о краже сосуда Варка - совершенно другого сосуда, не имеющего ничего общего с этим. Тот украли из музея Ирака во время разграбления Багдада.
- Я знаю, - сказала Клеа с оттенком раздражения в голосе.
- Конечно, у истории с сосудом Варка благополучный конец. Я находился на службе в войсках, размещенных в Багдаде, когда сосуд вернули - через два месяца после кражи.
- Ты никогда не рассказывал мне об этом.
- Он был отдан под надзор солдат. - Голос Брэнда звучал ровно, даже сухо. - Тысячелетний сосуд Варка был разбит на четырнадцать фрагментов во время кражи. Чрезмерная цена чьей-то жадности.
Клеа ощетинилась.
- Так почему наш сосуд, - она указала на витрину, - напомнил тебе о том случае?
Клеа не могла поверить, что этот разговор направляется к тому, о чем она смутно догадывалась.
- Хочешь, чтобы я разъяснил?
Она не позволит ему вывести ее из себя! Сладким голосом, которым она обычно разговаривала с посетителями музея и состоятельными особами, у которых выпрашивала деньги на музей, Клеа сказала:
- Хотя основание этого сосуда и разбито, как у сосуда Варка, меня возмущает твой намек, будто это произошло в результате кражи из музея Ирака. Это не сосуд Инанны, который ты там видел. У нашего сосуда безупречное происхождение. Я думаю, он был поврежден несколько лет назад, когда его проверяли для страховых целей.
- А почему его не реставрировали? - В голосе Брэнда звучало недоверие.
- Мне тоже это показалось странным, - признала Клеа. - Но коллекционер уже довольно стар, он посчитал содержание этого артефакта слишком затратным. Мы реставрировали его почти сразу после приобретения. Это было не первое повреждение. Много веков назад сосуд, должно быть, упал, потому что был починен древними мастерами. Видишь? - Клеа указала на следы склеивания фрагментов сосуда.
Брэнд оторвался от артефакта и внимательно на нее посмотрел:
- Я действительно вижу. А еще подозреваю: эта вещь была украдена и продана на черном рынке коллекционеру, который держал его за хорошо охраняемыми дверьми.
Негодуя от намека на то, что она - или Алан Дейли, престарелый куратор музея, - одобрили бы артефакты с черного рынка, Клеа назвала имя продавца, очень уважаемого частного коллекционера.
- И он приобрел его еще в шестидесятые, так что это не может быть тем сосудом, который ты видел.
Брэнд поднял темную бровь:
- И коллекционер добровольно расстался с тем, что, должно быть, было венцом его коллекции?
Брэнду обязательно нужно доказывать, что здесь замешано мошенничество? Или он просто пытался вывести ее из себя?
Тем же сладким голосом Клеа ответила:
- Он старый друг отца. У него нет детей, а его наследники не интересуются древним искусством. Нам очень повезло, что мы смогли приобрести некоторые части его коллекции.
Брэнд был явно удивлен:
- А есть что-то еще?
- О да! - Клеа распирало от гордости. - Но они все еще регистрируются - Алан проверяет происхождение каждого предмета. Но то, что наш коллекционер сделал большинство своих приобретений до семидесятых годов, облегчило задачу. Некоторое время они не войдут в экспозицию - реставрация занимает много времени. Но мы покажем один из наиболее впечатляющих экспонатов на Фестивале Музейной мили.
Солнечный свет, играющий на лице Брэнда, не смог смягчить его напряженное выражение.
Неужели он действительно сомневается в профессиональной чести музея? В Клеа начало закипать настоящее раздражение.
- И просто чтобы убедить тебя, скажу: Алан связался с музеем в Багдаде и удостоверился - сосуд Инанны не был украден. Его нет в списках пропавших артефактов.
Брэнд повернулся, и их глаза встретились.
- Я бы сделал то же самое. Но это не подтверждает, будто его не могли украсть. Возможно, пропажу еще не зафиксировали.
Под взглядом его синих, как океан, глаз дальнейшие слова застыли на ее губах.
Связь между ними была страстной и первобытной. Клеа забыла о его подозрениях насчет сосуда, о его недоверии. Цвет его глаз затмил весь мир. Все было именно так, как после их первой встречи…
Нет. Клеа моргнула, рассеивая чары, и прерывисто вздохнула. Запустив руку в волосы, она убрала их с разгоряченного лица.
Она не хочет этого…
Глаза Брэнда сузились, и он поймал ее за руку. Когда его большой палец коснулся бледного следа от обручального кольца, она ощутила всплеск эмоций.
- Ты не носишь обручальное кольцо.
- Я его сняла.
Что-то промелькнуло в глубине великолепных глаз, чувство, заставившее ее сердце сжаться.
- Почему?
За пределами галереи послышался возрастающий шум голосов, и ее взгляд метнулся в сторону открытых двойных дверей на противоположной стороне зала. Один из экскурсоводов завел группу туристов в галерею. Клеа услышала пару слов на японском.
Мысленно благодаря посетителей за предоставленную ей передышку, она сказала:
- Слушай, здесь не место для разговора!
Брэнд не двинулся, только повторил уже более настойчиво:
- Почему?
Клеа бросила обеспокоенный взгляд на дверь. Несколько туристов с любопытством уставились на них. Клеа могла только представить, как они с Брэндом смотрятся со стороны. Мужчина и женщина, стоящие так близко друг к другу, он держит ее руки…
Ее щеки залились румянцем.
- Мы устраиваем представление.
Она высвободила руку из его хватки и выбежала из галереи, словно сам дьявол гнался за ней по пятам.
Брэнд показался на пороге ее кабинета, мрачный и задумчивый.
Возможно, действительно пришел сам дьявол…
Клеа выкинула из головы эту картину и сделала глубокий вдох. Ее реакция на взгляд Брэнда, прикосновение его руки к безымянному пальцу потрясли ее. Влечение, которое она к нему испытывала, казалось, стало еще сильнее.
Да что с ней происходит?
Он бросил ее ради другой женщины! Как ее вообще мог привлекать такой человек? Безумие. Но выход есть. Выход, который навсегда отдалит их друг от друга.
Сможет ли она это сделать? Сможет ли сжечь мосты навсегда?
Клеа судорожно вздохнула. Затем напомнила себе: Брэнд не был готов выслушать ее, когда она хотела поговорить. Так же как он не был готов дать объяснения, когда она чуть ли не умоляла его.
Брэнд больше не любит ее.
Сейчас она должна думать о самосохранении. Теперь она должна заботиться о себе и о ребенке.
- Я сняла кольцо, потому что… - Она сглотнула.
Какая-то мысль шевельнулась в глубине ее сознания. Она прогнала тревожное чувство и сконцентрировалась на Брэнде. Их прекрасный брак оказался всего лишь миражом.
- Прошлый вечер был не просто открытием выставки.
Брэнд замер. Солнечные лучи падали на его скулы, подчеркивая острые черты, но они не смогли разогнать тени, залегшие в уголках его рта. Клеа поежилась. Никакой любви. Только тьма.
- Гарри сделал мне предложение и…
- Нет! - вырвалось у него.
Она выставила вперед руки, словно держа его на расстоянии - несмотря на то что он даже не двинулся с места. Казалось, он словно прирос к ковру. В спешке Клеа добавила:
- И я сказала "да". - Клеа подняла подбородок, и их взгляды схлестнулись. - Ребенку нужен отец.